|
Стилистика и своеобразие книги рассказов И.Э. Бабеля «Конармия» Пусть вас не волнует этих глупостей. И. Бабель. «Король» Современная журналистика, вооруженная «паркерами» и «пентиумами», лишена одного — способности хорошо и умно писать. Впрочем, умно еще могут, не могут — хорошо. А ведь есть кому подражать. У каждого на книжной полке стоит двухтомник Бабеля. Открыл и почитал. Исаак Эммануилович Бабель был корреспондентом газеты «Красный кавалерист» в действующей армии. Он вел дневник военных действий и регулярно отвозил в редакцию свои заметки. Из этих заметок, из коллоидной мути собственных впечатлений явилось то, что отличает писателя, выделяет его из массы пишущих, то, что делает его актуальным, его прозу — событием. Явился стиль. Слово «стиль» происходит от наименования предмета — стило, острая палочка для письма у древних. Стиль у Бабеля в его образе мыслей. И в образе жизни. Свою книгу — не роман, не повесть, не псалтирь, не сборник фронтовых заметок, а просто: книгу — он создает из пережитого. Материал книги невозможно отмыть и приукрасить. Он — телеграфная строка. Длинная-предлинная телеграфная строка, густо пробитая пулями точек. Журналист в «Конармии» очень заметен. Его нет в «Одесских рассказах», но книга о войне словно вся записана на колене в пухлый редакционный блокнот. Это особенность стиля. Аура прозы. На самом деле Бабель, конечно, работал за столом, лениво помешивая серебряной ложечкой коричневый чай в стакане. И, сидя за своим письменным столом, в теплой своей комнате, он снова и снова переживал в своей душе книгу своей жизни. «На деревне стон стоит. Конница травит хлеб и меняет лошадей». Бабель не чурается журналистики. Он подчеркивает свою принадлежность этой профессии. Он до виртуозности, до совершенства доводит жанр фронтовой корреспонденции и возводит ее в ранг высокого искусства. Вот пример: «Мы дрались под Лешневым. Стена неприятельской кавалерии появлялась всюду. Пружина окрепшей польской стратегии вытягивалась со зловещим свистом. Нас теснили. Впервые за всю кампанию мы испытали на своей спине дьявольскую остроту фланговых ударов и прорывов тыла — укусы того самого оружия, которое так счастливо служило нам». Ясно и недвусмысленно Бабель описывает начало краха польского похода. По стилю и жанру — это военная корреспонденция. По меркам искусства — высокая проза. Бабель, как профессиональный журналист, влюблен в факты. Он их собирает, берет руками, любуется, с дотошностью ученого исследует и описывает их. «Конармия» соткана из фактов. Повествование осталось между строк, на полях, за кулисами сюжетов. Проза Бабеля — густой хохляцкий бульон с клецками. В ней все чересчур: события, метафоры, язык — все через край, все сверх меры. Чего стоит, например, комбриг Маслак: «Живот его, как большой кот, лежал на луке, окованной серебром». Таков Бабель. Таков его стиль. То, что он делает, по форме очень близко жанру военной корреспонденции, но содержательно — это литература, и литература высокой пробы. То, что он журналист, не мешает, а помогает ему. Всякая мелочь имеет у Бабеля стоимость, всякая дрянь — характер. Он ничего не выбрасывает. То, что он сумел увидеть, не будет забыто никогда. И этот рассвет, стекающий, «как волны хлороформа», и кряхтящие над головой, расстрелянные ветви. Его стиль — это животворящий стиль истинного искусства. Бабель не пророк. Он не грозит грядущему, не заглядывает в будущее. Он просто принадлежит им, по причине того, что всегда нов. |
…а так же музыка, журналистика, театр
