Тема неволи не была открытием литературы 20 века. Но никогда ещё эта тема не занимала такого обширного места в литературном потоке. Политика и литература тесно сплелись только в это время.
В русской прозе 1970—90-х годов, а также «возвращенной» литературе значительное место занимают произведения, в которых воссоздана трагедия народа, пережившего массовые репрессии в сталинскую эпоху. Лагерная тема нашла отражение в прозе В. Шаламова, А. Солженицына,
Ю. Домбровскою, О. Волкова и других авторов, испытавших на себе ад ГУЛАГа.
Многое из того, что пережили наши соотечественники полвека назад, конечно же, страшно. Но еще страшнее забыть прошлое, оставить без внимания события тех лет. История повторяется, и кто знает, все может произойти снова в еще более жесткой форме.
А.И.Солженицын был первым, кто показал в художественной форме психологию времени. Он первый открыл завесу тайны над тем, о чем знали многие, но боялись рассказать. Именно он сделал шаг в сторону правдивого освещения проблем общества и отдельно взятого человека.
Каждый, кто прошёл репрессии, описанные Солженицыным (да и не только им), заслуживает особого внимания и почтения, вне зависимости от того, где он их провел.
«Архипелаг Гулаг» является не только памятником всем, «кому не хватило жизни об этом рассказать», это своего рода предостережение будущему поколению.
2. Краткий обзор творчества А.И.Солженицына
Место «Архипелага ГУЛАГ» в творчестве А.И. Солженицына
В 1962 в журнале «Новый мир», главным редактором которого был А.Т.Твардовский, был опубликован рассказ «Один день Ивана Денисовича», сделавший имя Солженицына известным всей стране и далеко за ее пределами. Образ главного героя сложился из солдата Шухова, воевавшего в советско-германскую войну (никогда не сидевшего) и личного опыта автора. Остальные лица – все из лагерной жизни, с их подлинными биографиями. В своём рассказе он практически открыл для отечественного читателя лагерную тему, продолжив разоблачение сталинской эпохи. В эти годы Солженицын в основном пишет рассказы, которые критика иногда называет повестями: «Случай на станции Кочетовка», «Для пользы дела».
Потом увидел свет рассказ «Матренин двор». На этом публикации прекратились. Больше ни одно из произведений писателя не было допущено к изданию в СССР, поэтому они печатались в самиздате и за рубежом (роман «В круге первом», 1955 — 68; 1990; повесть «Раковый корпус», 1966, 1990).
Все на Конкурс к 100-летию Александра Солженицына
... купил квартиру… Я тыкался со свежим рассказом по ... за правду…» В подоснове творчества Солженицыны, конечно же, русская жажда свободы ... форме, которой противостоят ее белые кудри, разговаривает по ... сочинение писателю, к которому особое отношение… Друзья, у которых я останавливался, приезжая в Москву, жили на Плющихе. Зашёл разговор, что в новом доме по соседству Солженицын ...
В 1962 году Солженицына приняли в Союз писателей и даже выдвинули на Ленинскую премию. В 1960-е Александр Исаевич работал над книгой «Архипелаг ГУЛАГ» (1964 — 1970), которую приходилось писать тайком и постоянно прятать от органов КГБ, так как они бдительно следили за деятельностью писателя. Но письма бывших заключенных и встречи с ними способствуют работе над многими произведениями.
Публикация трехтомного художественно-документального исследования «Архипелаг ГУЛАГ» произвела на российского и мирового читателя не меньшее впечатление, чем «Один день Ивана Денисовича». Книга не только представляет подробнейшую историю уничтожения народов России, но и утверждает христианские идеалы свободы и милосердия, одаривая опытом сохранения души в царстве «колючей проволоки».
Работа писателя ставит своей целью проследить соотношение категорий «правда факта» и «художественная правда» на материале произведения документальной прозы «Архипелаг ГУЛАГ». Создававшееся на протяжении десяти лет, это произведение стало энциклопедией лагерной жизни.
Но что такое «Архипелаг ГУЛАГ» — мемуары, автобиографический роман, своеобразная историческая хроника? Александр Солженицын определил жанр этого документального повествования как «опыт художественного исследования». То, что изображено в его книгах, не может быть подвергнуто искажению, неся своеобразный отпечаток времени, власти и истории.
В 1967 Солженицын был исключен из Союза писателей. В сентябре 1965 КГБ захватывает архив Солженицына, что перекрывает возможности публикаций некоторых книг. Напечатать удается лишь рассказ «Захар Калита» («Новый мир», 1966, № 1).
А повесть «Раковый корпус» начинает публиковаться за границей. Например, одну главу («Право лечить») автор отдал для напечатания в Словакии. К весне 1968 вся первая часть полностью, но с большими погрешностями, была напечатана. Нынешнее издание – первое выверенное автором и окончательное.
Присуждение Нобелевской премии по литературе «за нравственную силу, почерпнутую в традиции великой русской литературы” в 1975 г. возбуждает новую волну преследований и клеветы. Писатель переезжает жить в Цюрих. После декабря 1975 он совершает поездку в США, где выступает перед профсоюзными деятелями в Вашингтоне и Нью-Йорке. Солженицын — человек, глубоко верующий, не приемлющий насилия, во многих своих произведениях стремится обосновать альтернативный реальный исторический путь мирового развития.
В 1974 он основал «Русский общественный фонд», передав в него все гонорары за «Архипелаг ГУЛАГ». А в 1977 создал «Всероссийскую мемуарную библиотеку» и «Исследования новейшей русской истории».
Теперь основной работой на долгие годы становится эпопея «Красное Колесо». Исторические главы детально рисуют конкретные события, показывая участвующих в них лиц. Изображая любого исторического персонажа, Солженицын стремится с максимальной полнотой передать его внутренний строй и побудительные мотивы действий. Соединяя личные свидетельства с уникальными архивными документами, автор пытается дать развёрнутое повествование о революции в России.
Архипелаг гулаг солженицын
... съезде КПСС. Тогда же, в 1958 году, Александр Солженицын, хлебнувший этой беды, и задумал свой "Архипелаг ГУЛАГ". Публикация в 1962 году "Одного дня Ивана Денисовича" укрепила уверенность ... я постараюсь раскрыть основные аспекты творчества этого автора. АРХИПЕЛАГ ГУЛАГ (1918-1956) Опыт художественного исследования Внебрачное наследие ГУЛАГА, дитя единокровное - общага. Раскрыла пасть на трассе Усть ...
Лишь в 1989 редактору «Нового мира» С.П. Залыгину удалось после долгой борьбы напечатать отобранные автором главы «Архипелага ГУЛАГа» в России.
Хотя как и за границей, так и на родине личность и творчество Солженицына вызвали множество как восторженных, так и резко критических книг и статей.
С 1990 проза Солженицына широко печатается на Родине. А 16 августа того же года Указом Президента СССР писателю возвращено гражданство. 18 сентября «Комсомольская правда» и «Литературная газета» публикуют статью «Как нам обустроить Россию?», где Солженицын предупреждает о трудностях при выходе из-под коммунистического гнета.
Писатель работает над книгой «Угодило зернышко промеж двух жерновов. Очерки изгнания». Рассказы и лирические миниатюры («Крохотки») , опубликованные Солженицыным в «Новом мире» (1995-97), свидетельствуют о неувядаемой мощи его дара.
3. «Архипелаг ГУЛАГ» как опыт художественного обобщения
Обобщающую работу об архипелаге ГУЛАГе (под этим названием) автор задумал и стал писать весной 1958 года. Объём её представлялся меньшим, чем сейчас, но уже был принят принцип последовательных глав о тюремной системе, следствии, судах, этапах, лагерях ИТЛ, каторжных, ссылке и душевных изменениях за арестантские годы. Некоторые главы были тогда же написаны, однако работа прервалась, так как материала — событий, случаев, лиц — на основе одного лишь личного опыта автора и его друзей явно недоставало. Пожалуй, никто из современников Солженицына в Советском Союзе не осмелился в те годы выступить с подобным глубоким, непредвзятым анализом сталинской действительности.
С конца 1962 года, после напечатания «Один день Ивана Денисовича», автору приходили письма от бывших заключённых с предложениями о встрече. В течение 1963 и 1964 годов был собран обильный материал. Полученную информацию автор располагал по своему прежнему, теперь расширенному и умноженному плану.
Осенью 1964 года был составлен окончательный план произведения – в семи частях, и все новые пополняющие материалы входили в эту конструкцию. Зимой 1964-1965 г. в Солотче (под Рязанью) были написаны пятая и первая части. Работа продолжалась летом в Рождестве-на-Истье, а осенью она была прервана, потому что часть авторского архива забрали при обыске у его знакомых. Материалы «Архипелага ГУЛАГа» тотчас же увезли друзья автора в Эстонию, куда затем на две зимы уезжал Солженицын и там при содействии бывших заключенных заканчивал книгу.
Таким образом, к марту 1967 года шесть первых частей произведения были закончены. А в мае 1968 года в Рождестве-на-Истье при содействии друзей отпечатана окончательная редакция всех трёх томов. С тех пор изменения вносились лишь самые незначительные.
Жизнь и творчество А.И. Солженицына
... на протяжении десяти лет, стали энциклопедией лагерной жизни. Но что такое "Архипелаг ГУЛАГ" - мемуары, автобиографический роман, своеобразная историческая хроника? Александр Солженицын определил жанр этого ... лучевым и хирургическим отделениями. Присуждение Нобелевской премии по литературе "за нравственную силу, почерпнутую в традиции великой русской литературы” в 1975 г. возбуждает новую волну ...
В августе 1973 года при трагических обстоятельствах неокончательный вариант «Архипелага ГУЛАГа» попал в руки госбезопасности, и это подтолкнуло немедленную публикацию книги на Западе ( ИМКА-пресс, Париж, декабрь 1973), а вскоре автор был выслан из СССР.
За границей продолжался поток писем и личных свидетельств. Именно это побудило автора доработать произведение. Поэтому и окончательная редакция книги была предложена читателю в томах Собрания сочинений
А. Солженицына (1980), вышедшего в издательстве ИМКА-пресс в Париже.
Для отечественного издания «Архипелага ГУЛАГ» автором внесены в текст последние поправки.
Свои воспоминания, описанные в главной своей, он начинает со слов:
ПОСВЯЩАЮ
всем, кому не хватило жизни
об этом рассказать.
И да простят они мне,
что я не все увидел,
не все вспомнил,
не обо всем догадался.
В третьем томе своего «художественного исследования» советских тюрем и лагерей Александр Солженицын очень много внимания уделяет восстаниям заключенных, особенно участившимся после смерти Сталина и ареста Берии, когда в лагерях политических наказаний зародились надежды на пересмотр дел и скорое освобождение. Центральное место среди них занимает описание в главе «Сорок дней Кенгира»: «Но в падении Берии была и другая сторона: оно обнадёжило и тем сбило, смутило, ослабило каторгу. Зазеленили надежды на скорые перемены, и отпала у каторжан охота гоняться за стукачами, садиться за них в тюрьму, бастовать, бунтовать. Злость прошла. Всё и без того, кажется, шло к лучшему, надо было только подождать».
Здесь, в Кенгирском лагере, как пишет автор, охрана специально провоцировала заключенных на волнения, открывая по ним стрельбу без всякого повода: «Именно из-за того, что пал Берия, охранное министерство должно было срочно и въявь доказать свою преданность и нужность. Но как?
Те мятежи, которые до сих пор казались охранникам угрозой, теперь замерцали спасеньем: побольше бы волнений, беспорядков, чтоб надо было принимать меры. И не будет сокращения ни штатов, ни зарплат.
Меньше, чем за год несколько раз кенгирский конвой стрелял по невинным. Шёл случай за случаем; и не могло это быть непреднамеренным». Так лагерное начальство надеялось, что легко подавит стихийный бунт и тем самым докажет свою нужность и полезность. Однако восстание по своим масштабам превзошло все ожидания и стало мощным ударом, потрясшим систему ГУЛАГа. Первоначально зэки решились на забастовку протеста против убийства конвоиром лагерника-евангелиста: «Вечером после ужина сделано было так. В секции вдруг выключался свет, от входной двери кто-то невидимый говорил: «Братцы! До каких пор будем строить, а взамен получать пули? Завтра на работу не выходим!» И так секция за секцией, барак за бараком.
Брошена была записка через стену и во второй лагпункт. Опыт уже был, и обдумано раньше не раз, сумели объявить и там. На 2-м лагпункте, многонациональном, перевешивали десятилетники, и у многих сроки шли к концу, однако они присоединились.
Напишите -рассуждение, раскрывая смысл высказывания французского ...
... слова, чтобы выразить любую мысль о любом предмете». 10. Напишите сочинение-рассуждение, раскрывая смысл высказывания русского писателя И. А. ... образность словам 12. Напишите сочинение-рассуждение, раскрывая смысл высказывания лингвиста М.Н.Кожиной: «Читатель ... к сонным волнам». Перед нами яркая метафора, с помощью которой автор ... Ю.Я. Яковлев это сравнение! Ведь от этой "веточки" в душе остается ...
Утром мужские лагпункты – 3-й и 2-й – на работу не вышли». Забастовку подавили, лишив забастовщиков пайков. Солженицын иронически замечает: «…Личным и массовым своим участием в подавлении забастовки офицеры МВД как никогда доказали и нужность своих погон для защиты святого порядка, и несокрушаемость штатов, и индивидуальную отвагу».
Но вскоре события вышли из-под контроля начальства. Был брошен лозунг: «Вооружайся, чем можешь, и нападай на войска первый!» Власти идут с восставшими на переговоры. Они утверждают, что их требования по смягчению режима законны и справедливы. Солженицын с грустью передает настроение кенгирцев в тот момент: «Так, братцы, чего нам еще надо? Мы же победили! Один день побушевали, порадовались, покипели — и победили! И хотя среди нас качают головами и говорят — обман, обман! — мы верим. Мы верим нашему, в общем, неплохому начальству. Мы верим потому, что так нам легче всего выйти из положения… А что остается угнетенным, если не верить? Быть обманутыми — и снова верить. И снова быть обманутыми — и снова верить. И во вторник 18 мая все кенгирские лагпункты вышли на работу, примирясь со своими мертвецами».
К вечеру того же дня надзиратели и солдаты попытались запереть заключенных в бараках, хотя обещали оставлять бараки открытыми. Но их постигла неудача, и зеки вновь овладели лагерем. Заключенные, как пишет Солженицын, «уже трижды старались оттолкнуть от себя и этот мятеж, и эту свободу. Как обращаться с такими дарами, они не знали, и больше боялись их, чем жаждали. Но с неуклонностью морского прибоя их бросало и бросало в этот мятеж». И выпало кенгирцам сорок дней свободной жизни. Они даже смогли организовать какое-то подобие самоуправления, наладить вольную жизнь.
Надежды властей, что восставший лагерь погрязнет в анархии, провалились — «генералы с огорчением должны были заключить, что в зоне нет резни, нет погрома, нет насилий, лагерь сам собой не разваливается, и повода нет вести войска на выручку». Потом грянула трагическая развязка.
Сорок дней свободы были слишком сильным вызовом ГУЛАГу: «Сперва люди были хмельны от победы, свободы, встреч и затей, — потом верили слухам, что поднялся рудник, — может, за ним поднимутся Чурбай-Нура, Спасск, весь Степлаг! Там, смотришь, Караганда! Там весь Архипелаг извергнется и рассыплется на четыреста дорог!»
Писатель все время дает нам понять, что восстание обречено на неудачу и что сами заключенные это чувствуют. На рассвете 25 июня 1954 г. в лагерь ворвались «прославленные танки Т-34», а за ними автоматчики. «Танки давили всех попадавшихся по дороге… Танки наезжали на крылечки бараков, давили там… Танки притирались к стенам бараков и давили тех, кто виснул там, спасаясь от гусениц. Убито и ранено было более семисот человек».
Творчество Солженицына
... художественного исследования жизни писателя, круг идейно-художественных исканий Солженицына. Это самый ... заключенных, начата работа над «Архипелагом ГУЛагом», Эвмыслен роман о русской революции ... общественное поведение, которое поэтизирует Солженицын, является основой и опорой всей нашей земли. Солженицын ... на Ленинскую премию. «Иван Денисович» стал для всех откровением. Это было открытием лагерной темы. ...
После мятежа жизнь в Кенгире несколько изменилась: «Как будто зэкам жить стало даже лучше — теперь из-за общего смягчения режима в ГУЛАГе на окна перестали ставить решетки и бараков не запирали. Ввели условно-досрочное освобождение. Но Солженицын не забывает о сотнях погибших кенгирцев, и помнят о них оставшиеся в живых солагерники.» Писатель заканчивает рассказ о кенгирском восстании известным двустишием:
«Мятеж не может кончиться удачей
Когда он победит — его зовут иначе».
(Роберт Бёрнст)
И добавляет: «Всякий раз, когда вы проходите в Москве мимо памятника Долгорукому, вспоминайте: его открыли в дни кенгирского мятежа — и так он получился как бы памятник Кенгиру».
Солженицын же воздвиг погибшим свой памятник — главу в «Архипелаге ГУЛАГ», показав нам, что дух свободы может творить чудеса, делать на время общей одушевленности восстанием воров сознательными гражданами общества, пресекать рознь между украинцами, русскими и литовцами. Хоть на сорок дней кенгирцы вырвались из ГУЛАГовского ада, вдохнули воздух свободы и, наверное, своим мятежом хоть немного приблизили последующее освобождение большинства политзаключенных и облегчение режима содержания для остальных.
«Архипелаг ГУЛАГ» — густонаселенная книга. В ней есть образы, поданные писателем крупно, масштабно, во весь рост. Немало людей, затронутых эскизно, мимоходом Но более всего – безымянных, молчаливых, нередко безграмотных страдальцев, представлявших многомиллионный российский народ.
Солженицын пишет не только о потоке репрессированных 1937-38 годов, в который угодила партийная элита. До этого был поток 1929-30-го годов, «с добрую Обь», протолкнувший в тундру пятнадцать миллионов мужиков. А потом поток послевоенный, «с добрый Енисей», когда по сточным трубам тюремной канализации гнали целые нации, миллионы военнопленных или побывавших в плену. А сколько было малых рек, ручьев и ручейков, беспрестанно питавших реку безысходного народного горя!
Одна из глав второго тома — «Зэки как нация». Это своеобразное этнографическое исследование, не лишенное горькой иронии. Писатель комплексно подходит к рассмотрению такого понятия, как «народный характер» зэков, их жизненная позиция, психология, нравственные принципы. В итоге получается, что перед нами встает действительно особая общность людей, живущих по собственным законам, обладающих своей территорией и даже своим лагерным языком. Каторжный труд, изнуряющий арестантов, оказывается несовместимым с настоящей работой, он нерезультативен потому, что принудителен. Кроме того, заключенные понимают, что хорошо работать — значит поддерживать тоталитарную систему, то есть работать против себя и себе подобных.
Главными ценностями являются в лагере еда, покой, сон, а выражением наивысшей мудрости афоризм «не верь, не бойся, не проси».
Однако продуманный и налаженный механизм насилия иногда давал сбои, которые не предусматривались инструкциями. Во-первых, сами исполнители в какие-то мгновения оказывались «порочными», проявляли жалость и сострадание к заключенным. Во-вторых, немало было безалаберности и лени среди лагерного начальства. В-третьих, действовал фактор, названный Солженицыным «сердечностью». Именно «сердечность» побуждала лагерников во время войны проситься в штрафные батальоны. «Вот это и был русский характер, лучше умереть в чистом поле, чем в гнилом закутке» Конечно, подчеркивает писатель, в лагере важно выжить «любой ценой», но все же не ценой утраты души или духовного омертвления. Поэтому многим осужденным и прежде всего самому автору удалось сохранить свою живую душу, не осквернить ее подлостью, ложью, доносительством и прочими «свинцовыми мерзостями» лагерного бытия «Душа и колючая проволока» —так символично названа одна из глав книги.
Конкурсное очинение «Мои размышления над книгой А.И.Солженицына ...
... официальный запрет, власть начинает рассматривать Солженицына как опасного противника. Сочинения писателя перестали печатать, уже опубликованные изъяли ... книгу А.И.Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Долго не могла решиться на ее прочтение, не раз брала в руки книгу ... институте философии, литературы и истории. Но наступила пора других университетов: Солженицын уходит на войну. Корреспондент журнала ...
Судьба миллионов простых людей, к сожалению, часто решается «кручением большого колеса, ходом внешних могучих обстоятельств», но человек при этом не теряет своей самоценности. Этой мыслью о величии духа человеческого автор «Архипелага ГУЛАГа» бросает вызов самим основам тоталитаризма. «Противостояние души и решетки» нередко заканчивалось моральной победой бессильного ээка-одиночки над всесильным режимом.
Для некоторых узников, к которым прежде всего относится сам автор, пребывание в аду ГУЛАГа означало взятие духовно-нравственной высоты.
Заключение
Уже достаточно прошло времени после распада Советского Союза, ознаменовавшего собой окончательный крах тоталитарного государства, а времена вне закона отошли в глубокое и, кажется, уже невозвратимое прошлое. Утратило свой зловещий и роковой для культуры смысл слово «антисоветский». Однако слово «советский» не утратило своего значения и по сей день. Все это естественно: при всех своих поворотах и переломах история не изменяется сразу, эпохи как бы наслаиваются друг на друга, и подобные переходные периоды истории обычно наполнены острой борьбой, напряженными спорами, столкновением старого, пытающегося удержаться, и нового, завоевывающего себе неизведанные территории. С чем не жалко расстаться, а что опасно потерять, безвозвратно утратить? Какие культурные ценности оказались истинными, выдержали испытание временем, а какие мнимыми, ложными, насильственно навязанными обществу, народу? В то время казалось, что победа тиранического централизованного государства над литературной и художественной интеллигенцией была полная. Репрессивно-карательная система безукоризненно срабатывала в каждом отдельном случае духовной оппозиции, инакомыслия, лишая провинившегося и свободы, и средств к существованию, и душевного покоя. Однако внутренняя свобода духа и ответственность перед словом не позволяла умалчивать достоверные факты истории, тщательно скрываемые от большинства населения. Сила «оппозиционной» советской литературы заключалась не в том, что она призывала к «сопротивлению злу силою». Мощь ее в постепенном, но неумолимом расшатывании изнутри самих устоев тоталитарного строя, в медленном, но неизбежном разложении основополагающих идейных принципов, идеалов тоталитаризма, в последовательном разрушении веры в безупречность избранного пути, поставленных целей общественного развития, используемых для достижения средств; в незаметном, но тем не менее эффективном разоблачении культа коммунистических вождей.
Александр Исаевич Солженицын
... говорили у нас умные люди еще до нашего рождения. Самый модный лозунг теперь, и мы все охотно повторяем: "права человека". [...] ... их всеобщим голосованием на широких пространствах? Сама по себе - такая система не понуждает политических деятелей действовать выше своих ... ДАННОГО народа, с его географией, с его прожитой историей, традициями, психологическим обликом,- установить такой строй, который вел ...
Как писал Солженицын: «Не обнадежен я, что вы захотите благожелательно вникнуть в соображения, не запрошенные вами по службе, хотя и довольно редкого соотечественника, который не стоит на подчиненной вам лестнице, не может быть вами ни уволен с поста, ни понижен, ни повышен, ни награжден. Не обнадежен, но пытаюсь сказать тут кратко главное: что я считаю спасением и добром для нашего народа, к которому по рождению принадлежите все вы – и я . И это письмо я пишу в предположении, что такой же преимущественной заботе подчинены и вы, что вы не чужды своему происхождению, отцам, дедам, прадедам и родным просторам, что вы – не безнациональны».
Писатель, разоблачавший «Архипелаг ГУЛАГ» как сердцевину человеконенавистнической системы, был от нее свободен. Он мог мыслить, чувствовать, переживать со всеми, кто побывал в репрессивной машине.
«Ваше заветное желание, — писал, обращаясь к «вождям», Солженицын в 1973 г., — чтобы наш государственный строй и идеологическая система не менялись и стояли вот так веками. Но так в истории не бывает. Каждая система или находит путь развития или падает». Жизнь подтвердила – менее чем два десятилетия спустя – правоту нашего великого соотечественника, предсказавшего в своей «Нобелевской лекции» победу «слова правды» над «миром насилия».
На мой взгляд, «Архипелаг ГУЛАГ» — книга, обращённая к нам, потомкам узников сталинских лагерей. Зная все ужасы, описанные в этой книге, никто не может даже предположить, что они могут повториться. Для наших руководителей это учебник, как нельзя выстраивать отношения с народом. Эпоха, описанная Солженицыным, омыта огромным количеством крови. Неслучайно во многих российских городах воздвигнуты памятники и обелиски в память репрессированных. И наш город не исключение.
Список использованной литературы
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/referat/soljenitsyin-arhipelag-gulag/
- Солженицын А.И. «Архипелаг ГУЛАГ»
- Архипелаг ГУЛАГ. 1918 – 1956. Опыт художественного исследования. Книга для учителя. – М.: Просвещение, 2004г.
- Д.Н.Мурин «Один час, один день, одна жизнь человека в рассказах А.И.Солженицына», журнал «Литература в школе», 1990, № 5
- Накшин В. Открытая дверь: Воспоминания и портреты. М.,1989.
- Пегина Т.В. «Архипелаг ГУЛАГ» А.Солженицына: Природа художественной правды, 2001г.
- А. Сандлер, М. Этлис «Современники ГУЛАГа». Книга воспоминаний и размышлений, 1999 г.
- Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.
- Л.Я.Шнейберг Начало конца Архипелага Гулаг// От Горького до Солженицына. М:.Высшая школа, 1997 г.
