ВВЕДЕНИЕ
В.А Жуковский выступил в печати на рубеже веков, застав пышный закат русского классицизма, воздействие которого он не мог избежать. Свои первые поэтические «уроки» совсем юный поэт брал у его корифеев: Ломоносова, Державина, Хераскова. Но уже в самом начале своего творческого пути Жуковский оказался в состоянии усвоить и понять то новое, что нес русской литературе сентиментализм; возглавившие его Карамзин и Дмитриев остались для Жуковского неизменными литературными наставниками, к помощи и совету которых он будет постоянно прибегать в трудные минуты своей жизни.
Жуковский не был поэтом первого ряда, так как в литературе его периода были Пушкин, Лермонтов. «Как писатель, — считал необходимым заявить Жуковский, — я был учеником Карамзина; те, кои начали писать после меня, называли себя моими учениками, и между ними Пушкин по таланту и искусству превзошел своего учителя» [1, с. 13]. В этом исполненном благородства и проницательности высказывании четко определено место Жуковского в литературе его времени. В самых разнообразных своих выражениях его творчество выполнило роль связующего звена между «условно — риторической поэзией» державинской эпохи и «истинно человеческой» поэзией пушкинской поры.
Творчество Жуковского рано стало подвергаться литературно-критическому, а затем и научному осмыслению. К лучшим работам о Жуковском, созданным в дореволюционный период, относится книга А.Н. Веселовского «В.А. Жуковский. Поэзия чувства и сердечного воображения», не утратившая своего значения до наших дней. Творчество поэта рассмотрено в контексте сентиментально-романтической литературы начала века, в атмосфере культурной жизни, в нравственной атмосфере духовного общения людей той поры. А.Н. Веселовский понял Жуковского как сентименталиста. Книга Веселовского, основанная на богатейшем и впервые вводимом в научный оборот документальном материале, явилась большим событием общественно-культурной жизни тех лет. Она во многом способствовала снятию с облика поэта хрестоматийного глянца, наведенного на Жуковского дореволюционными биографами официозно-монархического толка. Однако Веселовский стремился в своей книге не столько к раскрытию неповторимого своеобразия личности поэта, сколько к выявлению в его жизни и характере особенностей определенного «общественно- психологического типа», сложившегося в России в переходную историческую эпоху [2, с. 42]. Подобная общая установка не могла не сузить его восприятия творчества Жуковского, проанализированного в книге под строго определенным углом зрения. Исследователь принимал во внимание лишь те мотивы, идеи и образы поэзии Жуковского, в которых обнаруживалась устойчивая общность эстетических норм и эстетических устремлений, свойственных этому типу сознания.
Литература языковедение : Творчество О. Мандельштама
... гремучую доблесть грядущих веков...”). “Ласточка” в стихах Мандельштама ассоциируется с искусством, творчеством, словом - например: “Я слово позабыл, ... поэта”. В этих словах - ключ ко многому в стихах и раннего и позднего Мандельштама. Останься пеной, Афродита, И слово в ... гость в мировой литературе, особенно религиозной. Затмение солнца - черное солнце - предвестие гибели. Эпитеты у Мандельштама обычно ...
Вслед за Веселовским «о неорганическом, поверхностном характере» «романтических связей» Жуковского писала Л.Я. Гинзбург. По мнению исследовательницы, «Жуковский, поэт сложный и многоплановый», не укладывается полностью в рамки «школы гармонической точности», но перерастая их, он все же «недотягивает» и до настоящего романтизма, каковым является русский романтизм 1820-х годов.
Г.А. Гуковский в книге «Пушкин и русские романтики» оценил Жуковского как поэта, наиболее принципиально решавшего проблемы «карамзинской школы». Романтизм Жуковского понят как метод, имеющий своей философской основой субъективный идеализм, чуть ли не солипсизм, — мысль, нуждающаяся в значительной корректировке. Метод поэта Г.А. Гуковский называет «психологическим романтизмом» [3, с. 64]. Заслуга исследователя в тонком анализе стиля произведений поэта, в том числе и стиля баллад Жуковского, в особенности его художественного слова.
Н.В. Измайлов в работах о Жуковском смотрит на поэта как на «сентиментального романтика» [4, с. 38], считая, что личности, темпераменту поэта в высшей степени соответствовал сентиментализм. Н.В. Измайлов ценит этическую проблематику его творчества и, изучая ее, не склонен видеть лишь настроения пессимизма и упадничества, находя светлую тональность в поэзии Жуковского.
Ц.С. Вольпе писал о рационализме как об отличительной особенности эстетических воззрений поэта и указывал на использование в его гражданской лирике традиций русской оды XVIII в. [5, с. 82 — 85].
Наука о Жуковском слишком долго вращалась в кругу привычных суждений, известных сведений о его жизни, слабо разрабатывала документальные основы его биографии, мало исследовала фонд творческих рукописей поэта, избегала касаться сложных моментов его общественной и творческой судьбы. Все это стало особенно очевидным после появления в печати работ томских исследователей. В поле зрения исследователей — обширное, в том числе и рукописное, наследие поэта. Выход в свет трех томов коллективной монографии «Библиотека В.А. Жуковского в Томске» стал важнейшей вехой в изучении творчества поэта. Томские исследователи (Ф.З. Канунова, А.С. Янушкевич, Н.Б. Реморова, О.Б. Лебедева, Э.М. Жилякова и др.) внесли существенный вклад в разработку главных направлений в изучении Жуковского. Эти исследователи рассматривали жанр баллады, их специфику и особенности, но они рассматривали частные вопросы жанра в творчестве Жуковского.
Книга А.С. Янушкевича «Этапы и проблемы творческой эволюции В.А.Жуковского» насыщена новыми архивными материалами, дающими совершенно неожиданное освещение таким, казалось бы, «решенным» вопросам, как эстетическая позиция Жуковского, его творческий метод, связь, а также намечает существенно новые подходы к оценке «позднего Жуковского» [6, с. 86 — 91]. Здесь раскрывается баллада с точки зрения чудесного и фантастического, их реализация в балладах Жуковского. Фантастический балладный мир Жуковского сравнивается с гоголевскими «Вечерами на хуторе близ Диканьки». Но раскрывая эти вопросы, многие другие остались не раскрытыми.
Жуковский – мастер баллады
... особенности мировоззрения переводчика. Поэтому можно сказать, что баллады Жуковского – это произведения, в которых за сюжетами и переживаниями героев Шиллера, Гете, Уланда и других европейских поэтов ... его балладах всегда наказано. Баллады Жуковского сильно повлияли на развитие романтизма в русской литературе. Сам жанр баллад стал одним из любимых жанров поэтов-романтиков (к примеру, баллады Пушкина, ...
В.Л Коровин рассматривал Жуковского как «поэтического дядьку чертей и ведьм немецких и английских», анализируя систему образов, поэтику и новаторство его баллад. Делил баллады на «античные» и «средневековые», рассматривал сюжетные особенности и тематику этих групп. Он выделял две темы, которые преобладают в этих группах: «античные» — тема неотвратимости судьбы, «средневековые» — тема преступления и наказания [7, с 105-116].
Во всех этих изданиях рассматриваются различные вопросы, связанные с творчеством В.А. Жуковского. Это и вопрос о причастности Жуковского к романтикам, сентименталистам, классицистам, и эволюция его творчества, и язык его поэзии, и жанровая структура его произведений. Каждый исследователь затрагивает жанр баллады в творчестве Жуковского, но они раскрывают отдельные вопросы этого жанра. Нам хотелось рассмотреть жанр баллады в творчестве Жуковского, со всех сторон: появление жанра баллады в его творчестве, их язык, стиль, особенности, новаторство Жуковского, и, несомненно, своеобразие фантастического и чудесного в его балладах. Соединить все ранние исследования этого жанра, проанализировать их и получить более полное, раскрывающее все главные вопросы жанра, исследование.
1. БАЛЛАДА КАК ЖАНР
В фольклоре балладами называют сюжетные песни, в которых излагается ряд событий и действует несколько персонажей. Основная тема таких песен — семейные или родственные отношения. Баллады обычно имеют трагический финал, кто — то погибает — как правило, насильственной смертью. В балладах граница между миром людей и природы отсутствует. Человек может превращаться в птицу, дерево, цветок, природа вступает в диалог с героями. Это отражает древнейшие представления о единстве человека с природой, об оборотничестве.
Представления классицистов о балладе нашли отражение в «Поэтическом искусстве» Буало, который не выделяет балладу как самостоятельный жанр, по его мнению, это всего лишь одна из разновидностей стихотворной формы:
Будь то в трагедии, в эклоге иль в балладе,
Но рифма не должна со смыслом жить в разладе;
- Меж ними ссоры нет и не идет борьба;
- Он — властелин ее, она — его раба [8, с.56].
В любой поэме есть особые черты,
Печать лишь ей одной присущей красоты:
Затейливостью рифм нам нравится Баллада,
Рондо — наивностью и простотою лада,
Изящный, искренний любовный Мадригал
Возвышенностью чувств сердца очаровал [8, с.72].
Русские классицисты также балладу приравнивали к рондо, «безделице». Сумароков писал вслед за Буало в своем труде «Две эпистолы»:
Сонет, рондо, баллад — игранье стихотворно,
Но должно в них играть разумно и проворно.
В сонете требуют, чтоб чист был склад,
Рондо — безделица, таков же и баллад,
Но пусть их пишет тот, кому они угодны,
Хороши вымыслы и тамо благородны,
Состав их хитрая в безделках суета:
Мне стихотворная приятна простота [9, с. 123].
Баллада — это стихотворение, принадлежащее к новейшей поэзии. Изобретение баллады приписывают Италианцам. У них она не иное что есть, как плясовая песня, имеющая только в конце обращение к какому-нибудь присутствующему или отсутствующему лицу. Ballo на Итал. языке значит пляска , оттуда ballada или balata, называемая в уменьшительном ballatella, ballatteta, ballatina.
Элегия как жанр лирической поэзии
... определение элегии «вообще», как «жанра лирической поэзии». В русской поэзии элегия появляется в 18веке у А. П. Сумарокова, переживает расцвет в творчестве Василия Андреевича Жуковского, К.Н. Батюшкова. Жанр элегия был ... как особого метода лирической поэзии, с повышением роли личного начала в ней. Постепенно элегия получает у Жуковского и более отчетливые признаки жанра национально-русского, а текст ...
балладами
Баллада на заданные рифмы
Из смертных всякому дана своя отрада,
Иному нравится перо, иному строй,
Тот в Бахуса влюблен, того пленяет Лада,
И словом, здесь страстей и вкусов сущий рой!
Они в душах давно уж заняли постоя.
Спросите же, зачем так сделала природа
Каков ея ответ? Как будто мрак густой,
Как непонятная торжественная ода
За то и всякому у нас своя награда.
Не ложно в том клянусь; сей час перед налой!
Ведь мне не хочется за ложь отведать ада
И совесть здесь меня заколет, как иглой,
А против совести я, право, не герой.
Пусть скажут, что за то похож я на урода,
Мне будет эта речь без смысла, звук пустой.
Как непонятная торжественная ода.
преграда!
Покрылась мысль моя претолстою корой!
Я должен показать, как пишется баллада,
И для меня — из горьких трав настой,
Который не всегда закушаешь икрой!
И рифм тут задано, о ужас, два завода!
Баллада у меня идет с рассудком в бой,
Как непонятная торжественная ода
Обращение
О Бавий! стихотвор, отнявший наш покой!
Прими сии стихи, на низ бывала мода!
Они написаны, ей, ей, на твой покрой —
Как непонятная торжественная ода»
На границе 18 и 19 веков соотношения между жанрами в русской поэзии стали подвижнее, чем прежде, изменился и тип соотношений. Жанры вычленяются из общей основы или даже один из другого. Так произошло с романсом и балладой, жанровыми формами, еще в середине 18 века воспринимающимися недифференцированно. К концу века внутри этих жанровых форм определяется свой угол зрения во взгляде на события и явления жизни. При этом внешние жанровые показатели почти совпадают.
Русская литературная баллада, возможно, не имела достаточно широкой традиции в устном народном творчестве. Эпичность былины и исторические песни размывала четкость и «сиюминутность» сюжетных границ, не позволяла осуществиться метафоризации замысла, — а все это чрезвычайно важно для поэтики рождающегося балладного жанра. Гораздо органичнее могла быть усвоена и трансформирована балладой жанровая система романса. Балладному строю отвечали в романсе хорошо развитый и организованный сюжет, наличие музыкального элемента (и даже хорового начала) в структуре, намечающаяся психологизация характеров и пейзажа.
В статье «На жанровом переломе от романса к балладе» Л.Н. Душина прослеживает взаимопроникновение жанров. Историко-литературные факты конца 18 — начала 19 вв. дают основание говорить о том, что национальный балладный жанр в пору своего литературного формирования реализует фольклорную и литературную традицию русского романса. Эта реализация идет по разным направлениям. У Карамзина, например, можно обнаружить композиционное смешение от романса к балладе. Его «Алина» (1790) и «Раиса» (1791) выступают как явления переходного романсово-балладного типа [11, с. 123].
Лингвостилистический анализ англо-шотландской народной баллады
... шотландского диалекта английского языка, на котором они были созданы. При этом рассмотрены основные характеристики, определяющие балладу как жанр литературы, и направления развития балладных жанров. ... основные группы, признаки и проблемы относительно сущности жанра баллад. Во второй главе представлены фонетические и орфографические нормы ESS и среднесрочного английского языка. В третьей ...
Традиционная система романсовых средств сопротивлялась требованиям новой балладной поэтики и особенно — при воссоздании атмосферы чудесного, таинственного, широко входивших в балладные сюжеты. Именно «чудесное» оказалось одним из тех начал, в котором русская баллада рубежа 18-19 вв. обнаруживала свое новое романтическое содержание, черты новой романтической поэтики. Не случайно авторы теоретических исследований начала 19 в. (Н.Греч, Н.Остолопов, А.Мерзляков, И. Тимаев) указывают на чудесное как на силу, уводящую балладу от традиционной «песенности» романса к «романтическому» типу повествования [11, с.125].
Предпочтение балладного жанра романсовому при этом вполне объяснимо. В балладе, благодаря атмосфере тайны, происходит метафоризация сюжета. Романсовый тип повествования оказался не вполне применим для выявления жизни метафоры. Природа тайны всегда содержит в себе внутреннюю экспрессию (один из ее источников — принципиальная непроницаемость детали, приема или образа).
Она ведет за собой — и сама тут же реализуется в них — новый аспект показа, новый, по сравнению с романсовыми, тип образности.
«Дыхание» тайны рождает особую мелодию в произведении, сообщает большую напряженность ритму, усложняет стих (появляется содержательный перенос, насыщенная, «оживленная» пауза), обогащает лексический образ контрастным употреблением слова. Намечаются подвижные соотношения реального и того, что чудится, «мнится». Последнее чрезвычайно перспективно для всей дальнейшей судьбы русской баллады. Образ благодаря этим динамичным соотношениям получают как бы новые дополнительные измерения. Не случайно Жуковский свою первую балладу «Людмила» построил на контрасте реального и того, что обретает смысл (бесконечные смыслы) в атмосфере тайны [11, с 25].
Уже в середине 1810-х гг. начался пересмотр и ломка границ «чудесного». Потребовалось более точное осмысление «чудесного», соединения его с конкретной бытовой основой.
Согласно жанровой иерархии позднего классицизма, балладный род входил в область так называемой «легкой поэзии», наиболее подверженной изменениям и качественному перерождению.
Художественные искания Карамзина и его последователей стоят у истоков романтической баллады. «Чувствительная» баллада, однако, не была жанром сентиментальным. Сентиментализм, окрасив балладу чувствительностью, не позволял этому жанру в полной мере реализовать свою специфику. Отказ от замкнутости и камерности тематики, обогащение поэзии новыми сюжетами, героями и образами были по существу преодолением сентиментализма, движением баллады в русле предромантизма [11, с.129]
Обращение к традиции немецкой литературной баллады ускорило процесс формирования русской баллады, обогатив ее опытом европейских поэтов применительно к тем задачам, которые решали или ставили перед собой первые русские балладники.
При обращении отечественных поэтов к европейской балладной традиции сам отбор имен Бюргера и Шиллера не был, разумеется, случайным. Баллады этих поэтов представляли собою вершинные, этапные явления в развитии жанра, непосредственно предваряя деятельность романтиков. Дальнейшие судьбы баллады как литературного жанра оказались непосредственно связанными с эволюцией русского романтизма [12, с. 139-145].
Cочинение «Черты романтизма в балладе В.Жуковского «Светлана»»
... баллады Жуковского «Светлана» Произведение начинается с приукрашенной автором картины гадания девушек на Святки. Василий Андреевич, чтобы сделать образ Светланы ярче, обратился к сентиментальной поэзии. ... вечной смерти, в холодном гробу. Героиня баллады изменила романтическому миропониманию, романтическому идеалу. «Верь тому, что сердце скажет», — призывал Жуковский. «Сердце верить отказалось!» — в ...
Возникнув в предромантическую эпоху в поэзии Гете и Шиллера, а в России — Жуковского, баллада у романтиков становится приоритетным жанром. Баллада с наибольшей полнотой соответствовала эстетическим принципам романтизма, удовлетворяя интерес к истории, фольклору и фантастике. Разные по содержанию баллады объединяет обращение к далекому прошлому. Если в балладе присутствуют исторически реальные действующие лица, то они выступают не как творцы истории, а скорее как ее жертвы. Это объясняется тем, что главный сюжетный стержень романтической баллады — неотвратимость возмездия за грехи. Рок уравнивает всех, поэтому авторы баллад карают за исторические деяния правителей или их полководцев.
Сюжеты всех романтических баллад за малыми исключениями извлечены из фольклора. Наряду с обращениями авторов баллад к своему национальному наследию просматривается тенденция, идущая от Гете и Шиллера, заимствовать сюжеты из иноязычных культур. Обращение к устному народному творчеству других народов наглядно демонстрирует свойственную жанру баллады дистанцированность от фольклора. Баллада не адекватна фольклорному источнику, так как романтический поэт выступает его интерпретатором[12, с. 139-145].
В конце XVIII века в пору предромантизма возникает авторская баллада. Инициаторами создания таких баллад были в первую очередь История литературы знает два типа баллад — французской и германской. «Французская баллада — это лирическое стихотворение с определенным чередованием многократно повторяющихся рифм. Баллада германская — небольшая эпическая поэма, написанная в несколько приподнятом и в то же время наивном тоне, с сюжетом, заимствованным из истории, хотя последнее не обязательно» (Гумилев)[13, с.19].
Сюжеты баллад, уходящие в глубокую древность, принадлежат к так называемым «бродячим сюжетам», имевшим нередко общие индоевропейские корни. Несомненно, целый ряд баллад воссоздает сюжеты, относящиеся к периоду, когда христианство утверждалось в европейском сознании, борясь с язычеством. Религиозное сознание в жанре баллады нередко определяет композиционную структуру стихотворения, которая включает в себя последовательно моменты заблуждения — прозрения — покаяния.
Примечательной стилевой особенностью баллады является то, что сверхъестественное и необычайное выступает вполне заурядно, не в отвлеченных гиперболических формулах, а на уровне обыденного сознания, вдруг сталкивающегося с какой-либо загадкой бытия.
Авторы баллад, как и создатели элегий, предпочитают сумеречное время суток, когда контуры реального мира растворяются, подступают обманчивые ночные призраки, которые могут исчезнуть при пробуждении. Сюжет баллады сжимает время, ибо жизнь проходит ускоренно, события протекают прерывисто. Одновременно сужается и место действия, ибо персонажи с немыслимой скоростью преодолевают даль пространств.
Литературная энциклопедия терминов и понятий дает нам такое толкование баллады: Баллада (фр. ballade, от прованс. balada — танц. песня)
1. Твердая форма французской поэзии 14-15 вв.: 3 строфы на одинаковые рифмы (ababbcbc для 8-сложного, ababbccdcd для 10-сложного стиха с рефреном и заключительной полустрофой — «посылкой» обращением к адресату).
Художественный мир романтических элегий и баллад
... как создатель романтических элегий и баллад, переводчик некоторых элегий и баллад европейских романтиков. Моя цель в этом реферате - описать жизнь и творчество В.А. Жуковского как создателя элегического и балладного жанров в русской ... звеном между миром земным и миром идеальным». Но не только поэзия привлекала Жуковского, он был переводчиком, критиком, редактором, прозаиком, а также состоял на ...
Развилась из скрещения северофранцузской танцевальной «баллеты» и провансальско-итальянской полуканцоны.
2. Лиро-эпический жанр англо-шотландской народной поэзии 14-16 вв. на исторические (позднее также сказочные и бытовые) темы — о пограничных войнах, о народном легендарном герое Робин Гуде — обычно с трагизмом, таинственностью, отрывистым повествованием, драматическим диалогом [14, с.69].
В.Е. Хализев в «Теории литературы» также говорит о принадлежности баллады к лиро-эпике [15, с. 316]. Такое определение понятия баллады дает научная литература. К этому можно добавить характеристику этого жанра, данную Т.И. Воронцовой в статье «Композиционно-смысловая структура изобразительно-повествовательных баллад лирического характера»: «Баллада невелика по размеру, описывает события, имеющие завязку, кульминационный момент и завершение. В этом проявляется эпичность баллады. Сюжет ее нереален, символичен, нечетко определен в пространстве и времени» [16, с.181-183]. Р.В. Иезуитова в статье «Баллада в эпоху романтизма» говорит о том, что «баллада тяготеет также к философскому толкованию своих сюжетов, характеризуется двуплановостью своего построения, когда за сюжетом кроются намеки на таинственные силы, тяготеющие над человеком». По словам этой исследовательницы, «главные структурные тенденции балладного жанра в эпоху романтизма выражаются в усилении драматизирующего начала, в выборе остроконфликтной ситуации, в использовании приема контрастного построения характеров, в концентрации балладного действия на сравнительно малом пространственно-временном отрезке. Вместе с тем баллада усиленно формирует новые принципы лиризма, отказываясь от дидактики и морализирования» [17, с.125].
В.В. Знаменщиков, один из ученых, занимающихся балладами, приводит основные черты этого жанра в своей статье «К вопросу о жанровых особенностях русской баллады». По его мнению, «в исследовании поэтики литературной баллады можно воспользоваться некоторыми положениями фольклористики. Для литературной баллады бесспорны определенные жанровые приметы народной баллады, другие видоизменяются (например, «одноконфликтность и сжатость»); литературная баллада имеет только ей присущие особенности. Общность обнаруживается уже в эстетических категориях. В основе ее — опора на изображение «трагического» и «чудесного» [18, с.181-183].
Народная баллада, которая входит в систему эпических жанров фольклора, подчиняется законам построения эпического произведения. Эпическая установка ее осложняет пути прямого выражения чувств персонажей. Появляется диалогическая форма развития действия, в которой смыкается рассказ о событии и изображение его. В диалоге ощущается ведущая роль одного из персонажей. В структуре народной баллады это проявляется в вариативности высказываний второго персонажа при сохранении единой темы («скрытое» расспрашивание; при последовательном проведении этой тенденции появляются прямые вопросы).
Литературная баллада также выделяет центрального персонажа, чьими усилиями определяется развитие конфликта. Второй персонаж может и не появиться. Мотивировка действий центрального персонажа возникает в результате использования новых средств: появляется диалогизированный монолог, отсюда — самохарактеристика персонажей. В это время Жуковский сокращает авторские характеристики героев.
Сочинение по балладе перчатка жуковский
... жизни. Автор: В. А. Жуковский Произведение: Творчество Жуковского Это сочинение списано 40 779 раз Соединение музыки и поэзии породило в Средние века такой жанр, как баллада. Возникший в первой ... особой красотой. Главные герои его произведений – сильные, нравственно чистые личности. По мнению В. А. Жуковского, человек склоняется к злу из-за ревности, жадности и эгоистичности. Не ...
Произведение четко членится на два неравных отрезка: развитие действия и финал (кульминация и развязка).
Они противопоставлены во временном и пространственном отношениях. Финал заставляет переосмыслить предшествующее течение сюжета. События, первоначально воспринимающиеся как незначительные, приобретают смысловую и эмоциональную насыщенность. В таком построении баллады, видимо, отражается проявление трагической направленности балладной эстетики. Народная баллада, лишенная автора, делает трагизм необратимым (как это происходит в драматических произведениях, где вмешательство автора исключено).
В литературной балладе автор своим участием может снять напряжение действия — иногда так поступает Жуковский («Светлана», «Алина и Альсим»).
И в литературных, и в народных балладах конфликт часто определяется столкновением «высоких» и «низких» героев. Как правило, особенно подвижен в структуре произведения «низкий» персонаж. Ему дано вступать в «фамильярный контакт» с персонажами другого мира. С появлением фантастики мобильность его становится еще более очевидной: только он испытывает воздействие «высших» сил. Перемещениями центрального героя определяется балладное пространство и время [19, с. 53].
Баллада часто закрепляет за сюжетными ситуациями соответствующие пространственные локализации. Развязка в народных балладах обычно происходит «на людях». Если развязка обусловлена вмешательством фантастики, «потусторонних сил», действие переносится туда, где они возможны — в поле, в лес.
При этом фабула легко членится на отдельные отрезки — сцены. Такое членение подкрепляется временными сдвигами. Изменяется и течение времени внутри каждой сцены. Например, в развязке время уплотняется.
Балладное время всегда однонаправлено. В литературных балладах встречаются параллельные описания, но возвращения в прошлое не бывает. Однако персонажи могут говорить о минувших событиях — как это происходит в драматургии классицизма. Тем самым объясняется состояние героев и мотивируются дальнейшие действия: баллада предстает как последнее звено событийного ряда, оставшегося «за текстом»».
Для жанра баллады характерно наличие специфического и поэтического (так называемого балладного) мира, которому присущи свои художественные законы, своя эмоциональная атмосфера, свое видение окружающей действительности. В основе лежит история, героика, фантастика, быт, преломленные через призму легенды, предания, поверия.
Эпическое начало связано с наличием ярко выраженного событийно-повествовательного сюжета и объективного героя. Сюжет обычно одноконфликтен и однособытиен, в данном смысле баллада сближается с рассказом. При этом своеобразие балладного сюжета заключается не только в большей обобщенности по сравнению с сюжетом в прозаическом произведении, но и в особом культе События с большой буквы. Дело в том, что сюжетно-композиционную основу баллады составляет не обычное событие, а исключительный случай, выдающееся происшествие, выводящее балладное действие за границы повседневного мира реальности — в мир легендарно-фантастический. Это событие составляет сердцевину балладного действия. В этом смысле сюжет по своему характеру ближе к мифологическому, чем к новеллистическому повествованию. Поэтому баллада тяготеет к историческим сказаниям, народным легендам и повериям. Историзм в балладе условный, то есть носит несколько мифологизированный характер.
Сюжет, герои и проблематика баллады Василия Жуковского «Светлана»
Сочинение на тему баллады жуковского сюжеты проблематика и стиль Образ Светланы Жуковского не однажды отзовется в поэзии и прозе русских писателей XIX века. Но главная заслуга ... конкретного исторического времени и пространства. Баллада Жуковского представляла собой замкнутую жанровую структуру с подвижной фабулой и тяготела к философскому осмыслению сюжетов. Человек в балладе чувствовал над собой ...
Балладному действию присущи особая сжатость, стремительность, динамичность развертывания события, фрагментарность, проявляющаяся в акцентированности авторского и читательского внимания на отдельных, чаще всего наиболее напряженных моментах.
Лирического героя в балладе нет, рассказ идет от лица стороннего наблюдателя. Лирическое начало жанровой структуры баллады связано с эмоциональным настроем повествования, отражающим авторское ощущение изображаемой эпохи и выражающим лирическое самосознание поэта. Активное отношение художника к событию проявляется во всей эмоциональной атмосфере баллады, но сильнее всего оно обычно проступает в зачине или в финале баллады.
Драматическое начало жанровой структуры баллады связано с напряженностью действия. По сути, каждая баллада — это маленькая драма. Конфликт, лежащий в основе, всегда остро драматичен. Развязка же, будучи сюжетным завершением конфликта баллады, носит не просто неожиданно-эффектный, но зачастую трагический характер. В известной мере драматизм баллад связан также с той атмосферой страха и ужаса, без которой вообще нельзя представить художественную природу традиционной романтической баллады.
Иногда драматическое начало оказывается настолько сильно выражено, что из-за этого авторский рассказ оттесняется в сторону или вовсе заменяется монологической или даже диалогической формой повествования («Людмила», «Лесной царь», «Замок Смальгольм»).
Из всего спектра проблематики едва ли не самой главной проблемой является противостояние личности и судьбы. В русской романтической балладе появляется идея справедливости: если герой не следует велению судьбы — он наказан. Балладный герой нередко сознательно бросает вызов судьбе, оказывает ей сопротивление вопреки всяким предсказаниям и предчувствиям.
2. СПЕЦИФИКА РЕАЛИЗАЦИИ ЖАНРА БАЛЛАДЫ В ТВОРЧЕСТВЕ ЖУКОВСКОГО
2.1 Причины обращения В.А.Жуковского к жанру баллады
Судьба баллады как литературного жанра тесно связана с эволюцией романтизма, с теми сложными процессами, которые характеризовали его утверждение в России. Сопутствуя романтизму на всем протяжении его развития, баллада как жанр «новейшей» русской поэзии окончательно формируется в рамках этого направления, на основе складывающейся романтической эстетики, став вместе с элегией, а затем и лирической поэмой одной из наиболее характерных для романтизма жанровых форм. Процесс постижения романтиками жанровой специфики баллады, в ходе которого ими было «уловлено» ее соответствие романтическим канонам, одновременно являлся процессом и творческого овладения этой жанровой формой, и ее качественного преобразования. Далеко не случайно, что осуществление этих важнейших для развития русской поэзии задач оказалось связанным, прежде всего с именем Жуковского, выступившего в начале 1800-х подлинным реформатором жанра баллады. Он обогатил ее наивысшими достижениями предшествующей европейской и русской поэзии, создал художественно совершенные образцы отечественной баллады, познакомил русского читателя с балладами Шиллега, Гете, Саути, В. Скотта, Уланда и других выдающихся мастеров этого жанра.
Но дело, разумеется, не только в этом. Баллада была для Жуковского не просто одним из жанров его поэзии. В ней концентрировались его главные эстетические идеи, воплощались эстетические искания, впервые определялись новые черты поэтики. Она означала для Жуковского нечто большее, чем литературное сочинение. Как справедливо полагает исследователь А.С. Янушкевич, баллада стала для Жуковского «формой эстетического самовыражения, оригинального самосозерцания». Жуковский отдавал ей предпочтение перед другими жанрами своего творчества. Не случайно именно баллады (вместе с близкими им в жанровом отношении повестями) были при жизни Жуковского дважды изданы отдельной книгой [7, с. 94].
В сознание современников Жуковский также вошел как балладник. И хотя он был далеко не первым русским поэтом, обратившимся к этому жанру, именно ему — не только в начале XIX в., но и позднее — приписывалась заслуга введения баллады в отечественную поэзию. Его баллады сразу обрели громкую известность, но вместе с тем вызвали и ожесточенные критические споры, каких до него не знал нм один жанр русской поэзии. Причины резкого сопротивления, сопровождавшего появление первых баллад Жуковского, Ю.Н Тынянов усматривал в их «неорганичности» национальным поэтическим традициям. Исследователь писал: «В особенности же спорным казался жанр, выдвинутый Жуковским, — переводная баллада. Это имеет свои основания. Переводной жанр, готовый жанр был незакончен в эпоху, когда лирика искала новых жанров». При этом исследователь подчеркивал, что «привнесение готовых жанров с запада могло удовлетворить только на известный момент: новые жанры складываются в результате тенденций и стремлений национальной литературы, и привнесение готовых западных жанров не всегда целиком разрешает эволюционную задачу внутри национальных жанров» [20, с 111].
Обращение Жуковского к жанровой форме баллады не было, конечно, заимствованием готового «западного» образца, как считал Тынянов, не изучавший специально вопрос о русской балладе конца XVIII — начала XIX в. и не учитывавший в силу этого весьма разработанную национальную жанровую традицию, на которую опирался Жуковский, создавая свои первые баллады. Глубокая преемственная связь с русской поэзией предшествующей эпохи во многом подсказала Жуковскому интерес к этой жанровой форме [20, с. 120].
Универсализм баллады Жуковский почувствовал достаточно рано. Конспектируя в 1805 — 1806 гг. Эшенбургову теорию, он, говоря о балладе и романсе, настойчиво подчеркивает их способность охватывать разнообразные сферы жизни. «Источники их, — замечает поэт, отступая то текста подлинника, — многоразличны: мифология, история, рыцарство, монастырская жизнь, сцены из обыкновенной общественной жизни или произвольные вымыслы стихотворной фантазии». Затем, накануне непосредственной работы над балладами, видимо, в конце 1807 — начале 1808 гг., Жуковский сравнением баллад Бюргера и Шиллера вновь говорит о различных типах этой поэтической формы. «Шиллер более философ; Бюргер просто повествователь, который, занимаясь предметом своим, не заботится ни о чем постороннем» — к такому выводу приходит поэт, приступая к переложению бюргеровской «Леноры» и шиллеровской «Кассандры». Своеобразным же итогом размышлений Жуковского о балладе становится запись на нижнем форзаце книги известного немецкого ориенталиста, профессора восточных языков в Иене и Геттингене И.Г. Эйхгорна «Всеобщая история культуры и литературы новой Европы»:
Что такое баллада
Ея характер в ея происхождении
Рыцарские повести
Ужасные повести
Трогательные
Что она есть
Что может быть
Английские
Немецкие баллады [14, с. 81].
Это лаконичное резюме выделяет важнейшие моменты не только осмысления Жуковским жанра баллады, но и его эстетического мышления вообще. Поэт пытался разобраться в происхождении баллады: ее связи с эпохой рыцарства, повестью, наметить ее национальные разновидности. Но, самое главное, он соотносит ее канон («что она есть») с ее возможностями, а следовательно, со своими поисками («Что может быть»).
Жуковский конкретизирует свои поиски в области эстетики баллады указаниями на поэтические замыслы. На нижней обложке стихотворений Бюргера он составляет обширный список возможных сюжетов, включая сюда 28 названий:
Людмила
Двенадцать дев
Путешественник
Кассандра
Пустынник
Искупление
Три пояса
Марьина роща
Из Розамунды
Маргарита
Роберт
Ленардои Бландина
Пилигримка и монах
Монах
Похищение
Обольщенная
Иноходец
Сикст и Клера
Алексис и Аликс
Робин Гуд
Святослав
Рогнеда и Владимир
Отрочев монастырь
Святополк [14, с. 82].
Большинство произведений в данном списке — дань интереса Жуковского к балладам Шиллера и Бюргера. Очевиден ранний интерес к английской балладе. Но, пожалуй, особенно показательно стремление Жуковского к созданию баллад на темы русской истории и по мотивам своих повестей.
2.2 Традиции и новаторство Жуковского в жанре баллады
Баллада «Людмила» была открытием Жуковского, она задает жанровый канон в литературе и в творчестве самого Жуковского. Первая баллада несет в себе черты, характерные для нового жанра, здесь возникает первое представление о структуре баллады как жанра, на «Людмилу» впоследствии ориентируется сам поэт, создавая новые баллады, рассмотрение этой баллады поможет нам понять особенности жанра.
Сюжеты баллад Жуковского заимствованы из фольклора, средневековой литературы, античной мифологии и из происшествий обыкновенной жизни. Главная тенденция — жестокость преступления, беспощадность судьбы, ужас, возникающий при осознании связей человека с потусторонним миром, явление сверхъестественных сил, магическое обаяние природы, а также апофеоз любви, подвиги самопожертвования, героические деяния. Баллады предлагают особую трактовку этих сюжетов, отличаются атмосферой таинственности, недоговоренности. Широко используются намеки, зрительные и музыкальные средства раскрытия психологических состояния героев. Многие средства восходят к поэтике фольклорных баллад: рефрены, устойчивые образы, повторение с «нарастанием».
По мнению Т. Фрайман, анализ баллад 1808-1814 годов позволяет выделить в них ряд общих признаков:
1) развернутый сюжет «игры/борьбы с судьбой», развитое фабульное начало;
2) стилистическая близость к элегии Жуковского;
3) включение автохарактеристики персонажей, присутствие психологических описаний;
4) экзотическая тема или экзотический фон;
5) пейзажная экспозиция; [21, с. 213]
Иллюстрацией этой условной модели, по нашему мнению, могут служить, например, баллады «Кассандра» и «Варвик». Однако Фрайман ничего не говорит о финалах, характерных для баллад с их мгновенностью исхода событий. К тому же ее схема подходит не ко всем ранним балладам, отклонения от нее наблюдаем мы в балладах «Людмила», «Ивиковы журавли», «Баллада, в которой описывается, как одна старушка ехала на черном коне вдвоем и кто сидел впереди» и др. — здесь балладное действие не предваряется пейзажной экспозицией. Но в целом схема справедлива.
Основная тема его баллад — преступление и наказание, добро и зло. Постоянный герой баллад — сильная личность, сбросившая с себя нравственные ограничения и выполняющая личную волю, направленную на достижение сугубо эгоистической цели. Баллада «Варвик» — оригинальный перевод одноименной баллады Саути. Варвик захватил престол, погубив своего племянника, законного престолонаследника. Все его действия были спровоцированы желанием царствовать.
По убеждению Жуковского, преступление вызвано индивидуалистическими страстями: честолюбием, жадностью, ревностью, эгоистическим самоутверждением. Человек не сумел обуздать себя, поддался страстям, и его нравственное сознание оказалось ослабленным. Под влиянием страстей человек забывает свой нравственный долг. Но главное в балладах — все же не акт преступления, а его последствия — наказание человека. Преступника в балладах Жуковского наказывают, как правило, не люди. Наказание приходит от совести человека. Так, в балладе «Замок Смальгольм» убийцу барона и его жену никто не наказывал, они добровольно уходят в монастыри, потому что совесть мучает их. Но и монастырская жизнь не приносит им нравственного облегчения и утешения: жена грустит, не мил ей белый свет, а барон «дичится людей и молчит». Совершив преступление, они сами лишают себя счастья и радостей жизни.
Природа в балладах Жуковского справедлива, и она сама берет на себя функцию мести за преступление: река Авон, в которой был потоплен маленький престолонаследник, вышла из своих берегов, разлилась, и в яростных волнах потонул преступный Варвик. Мыши начали войну против епископа Гаттона и растерзали его.
В балладном мире природа не хочет вбирать в себя зло, сохранять его, она уничтожает его, уносит навсегда из мира бытия. Балладный мир Жуковского утверждал: в жизни часто совершается поединок добра и зла. В конечном счете, всегда побеждает добро, высокое нравственное начало, наказание у Жуковского — это справедливое возмездие. Поэт свято верит, что порочный поступок будет обязательно наказан. И главное в балладах Жуковского состоит в торжестве нравственного закона.
Особое место среди произведений Жуковского занимают баллады, посвященные любви: «Людмила», «Светлана», «Эолова арфа» и другие. Главное здесь для поэта — наставить на путь истинный влюбленного человека, пережившего трагедию в любви. Жуковский и здесь требует обуздания эгоистических желаний и страстей.
Сюжеты всех баллад Жуковского, как правило, являют собой яркие и необычные события, где показан оступившийся или совершивший преступление человек и роковые последствия его поступка. Особенностью оригинальных баллад является то, что сюжет как таковой отступает в них на второй план, важным для автора становится изображение переживания героя, его внутреннего мира. Это связано с жизнью самого поэта, его душевными муками. Главным в этих балладах становится лирическое начало.
Рассматривая баллады Жуковского с точки зрения построения и отношения всего хода повествования к финалу, можно обнаружить, что практически во всех балладах развязка наступает резко, мгновенно, часто тем самым достигается эффект внезапности. Но при этом необходимо учесть ту особенность повествования, при которой читатель ожидает необычной концовки, то есть напряжение нагнетается, создается атмосфера тайны, к разгадке которой читатель стремится через все произведение вместе с автором и его героями. Однако есть среди баллад Жуковского такие, где сюжет слабо разработан и поэтому финал сглажен в большой степени, такая ситуация возникает, например, в балладах «Ахилл», «Кассандра», «Жалоба Цереры». В балладах такого типа сильно развито лирическое начало, сами произведения походят на исповедь, излияния души персонажа и мало соответствуют представлениям о жанре баллады, так как не имеют никакой динамики, никакого события, происходящего с персонажами в момент повествования.
Среди баллад с ярко выраженной сюжетной линией одни резко обрываются в момент развязки, другие не оканчиваются сразу, а содержат моральную сентенцию автора в финале, или пейзажную зарисовку, в некоторой степени являющуюся объяснением исхода событий, или пространные отвлеченные рассуждения автора, в которых сквозят автобиографические мотивы.
Прямое морализаторство встречается чаще в ранних балладах. Конец в большинстве баллад трагичен, являет читателю жестокую картину возмездия прегрешившему герою. Однако есть баллады с благополучной для героев развязкой, такие как «Светлана», «Адельстан» и другие. В балладе «Адельстан» возмездие настигает рыцаря, собиравшегося совершить злодеяние, ребенок же избег страшной участи, приготовленной ему Адельстаном, заключившим договор с дьяволом. Чудесное спасение произошло по воле высших сил, которых молила мать ребенка. Совершенно необычна баллада «Светлана». В ней можно по праву выделить три финала: финал сна героини, финал сюжетного начала и конец самой баллады. Ужасное только приснилось, тяжкий сон заканчивается и сменяется радостными событиями [21, с. 61-70].
Интересной представляется баллада «Граф Гапсбургский». Финал здесь несет в себе внезапное изменение хода событий, но развязка не является трагичной, раскрывается тайна всего повествования.
В финале баллады «Поликратов перстень» ничего трагического не происходит, лишь даны слова гостя, пророчащие несчастье человеку, которому во всем сопутствует удача.
В конце баллад «Громобой» и «Вадим» после развязки действия даются пространные описания, рассуждения автора о чудесах и тайнах с использованием множества риторических вопросов. Заключительные слова автора следуют после развязки и в других балладах.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
баллада жуковский сюжетный фольклорный
Подводя итоги, можно сказать, что в конце 18 — начале 19века в русской литературе жанр баллады не воспринимался как самостоятельный лиро-эпический жанр. Классицизм был все еще в силе и налагал определенные обязательства на поэтов в их творчестве. Однако необходимость развития и приобретения чего-то нового уже чувствовалась в начале 19 века, это обусловило возникновение творческих исканий русских поэтов. Отношения между жанрами на границе веков становится подвижнее, взаимодействие разных жанров рождало нечто новое в жанровой системе. Баллады появляются в творчестве многих поэтов, но эти опыты еще не совершенны, их жанровая структура не четкая. На их фоне появляется баллада Жуковского, принесшая популярность поэту и установившая востребованность баллады как жанра.
В ходе изучения баллад Жуковского мы выделяем среди всего множества произведений этого жанра оригинальные баллады. Мы приходим к выводу, что в них наиболее ярко проявляется авторское начало. Жуковский обращается к жанру баллады по следующим причинам:
- баллада универсальна, она способна охватывать разные сферы жизни;
- баллада тяготеет к былинам и легендам, следовательно, будет интересна разному читателю, в разное время;
- в балладе концентрировались главные эстетические идеи Жуковского, воплощались эстетические искания, определялись новые черты поэтики;
- баллада стала для Жуковского «формой эстетического самовыражения, оригинального самосозерцания».
Традиции баллад Жуковского:
- сюжеты баллад заимствованы из фольклора, средневековой литературы, античной мифологии и из происшествий обыкновенной жизни;
- многие средства восходят к поэтике фольклорных баллад: рефрены, устойчивые образы, повторение с «нарастанием»;
- прямое морализаторство, конец в большинстве баллад трагичен, являет читателю жестокую картину возмездия прегрешившему герою;
- баллады с ярко выраженной сюжетной линией резко обрываются в момент развязки;
Новаторство баллад Жуковского:
- близость к элегиям по характеру повествования и эмоциональному наполнению. На первый план выступают элегические мотивы тоски, утраты, несвободы, грусти, страдания, неизбежности предпосланной судьбы, зова души, предчувствия близкой смерти;
- ослабление или отсутствие сюжета.
Особенно ярко это проявлено в балладе «Ахилл», где в центре внимания песнь героя, в котором выражены его душевные переживания. Также монологичны и другие оригинальные баллады, монологи занимают большую часть произведения;
- преобладание описаний персонажей и развернутые пейзажи. Через изображение внешнего облика героя автор стремится раскрыть его внутренний мир, его чувства по отношению к ситуации, описанной в балладе. Наиболее значимыми представляются пейзажные зарисовки в балладах «Ахилл» и «Эолова арфа». Велика роль описаний в «Двенадцати спящих девах», с их помощью проявлен психологизм;
- сглаженный финал.
В отличие от переводных баллад, где сюжет более разработан и финал являет собой внезапную развязку действия, в оригинальных балладах нет динамики, и поэтому в финале не происходит резкого изменения ситуации [22, с. 87-99];
- сокращает авторские характеристики героев, ярко проявляется авторское начало;
- иногда драматическое начало оказывается настолько сильно выражено, что из-за этого авторский рассказ оттесняется в сторону или вовсе заменяется монологической или даже диалогической формой повествования;
- широко используются намеки, зрительные и музыкальные средства раскрытия психологических состояния героев;
- есть баллады с благополучной для героев развязкой;
- природа в балладах справедлива, иногда она выполняет функцию палача, выражает внутренний мир героя и настроение всего произведения;
- Все приведенные выше элементы, присутствующие в оригинальных балладах, выделяют их из общего комплекса баллад Жуковского.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ:
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/kursovaya/janr-balladyi-v-tvorchestve-jukovskogo/
1 Жуковский и русская культура [Текст]: сборник научных трудов. — Л.: Наука, 1987. — 543с.
2 Веселовский, А. Н. В. А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения»: Монография [Текст] / А.Н. Веселовский. — М.: СПб, 1999. — 546с.
3 Гуковский, Г.А. Пушкин и русские романтики: Монография [Текст] / Г.А. Гуковский. — М.: СПб, 1995. — 354с.
4 Измайлов, Н.В. В.А. Жуковский // История русской поэзии: статья [Текст] / Н.В.Измайлов.- Л.: Наука, 1968. — 237с.
5 Вольпе, Ц.С. Жуковский // История русской литературы: статья [Текст] / Ц.С. Вольпе. — М.: СПб, 1941. — 256с.
6 Янушкевич, А.С. Этапы и проблемы творческой эволюции В.А Жуковского: Монография [Текст] / А.С. Янушкевич. — Томск.: Томск, 1985. — 284с.
7 Полевой, Н.А. Литературная критика: Статьи, рецензии, очерки [Текст] / Н.А. Полевой. — Л.: Наука, 1990. — 326с.
8 Буало, Н. Поэтическое искусство: научное издание [Текст] / Н. Буало. — М.: СПб, 1957. — 432с.
9 Сумароков, А.П. Избранные произведения: [Текст] / А.П. Сумароков. — Л.: Наука, 1957. — 236с.
10. Томашевский, Б.В. Стилистика и стихосложение: научное издание [Текст]/ Б.В. Томашевский. — Л.: Наука, 1959. — 314с.
11 Душина, Л.Н. На жанровом переломе от романса к балладе //XXVI Герценовские чтения: Литературоведение [Текст] / Л.Н. Душина. — Л.: Наука, 1973. — 176с.
12 Реморова, Н.Б. Жуковский и немецкие просветители: Монография [Текст]/ Н.Б. Реморова. — Томск: Томск, 1989. — 423с.
13 Гумилев, Н.С. Письма о русской поэзии: научное издание [Текст] / Н.С. Гумилев. — М.: Москва, 1991. — 278с.
14 Литературная энциклопедия терминов и понятий: [Текст] энциклопедия / под ред. А.Н.Николюкина. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2003. — 675с.
15 Хализев, В.Е. Теория литературы: научное издание [Текст] / В.Е. Хализев. — М.: ЮНИ-ТАЙМС, 1999. — 273с.
16 Воронцова, Т.И. Композиционно-смысловая структура изобразительно-повествовательных баллад лирического характера //Текст и его компоненты как объект комплексного анализа: статья [Текст]/ Т.И. Воронцова. — Л.: Наука, 1986. — 248с.
17 Иезуитова, Р. В. Баллада в эпоху романтизма // Русский романтизм: статья [Текст]/ Р.В. Иезуитова. — Л.: Наука, 1978. — 234с.
18 Знаменщиков, В.В. К вопросу о жанровых особенностях русской баллады//Вопросы сюжета и композиции: Межвузовский сборник [Текст] / В.В. Знаменщиков. — Горький: Горький. 1980. — 215с.
19 Душина, Л.Н. Поэтика русской баллады в период становления жанра: диссертация [Текст] / Л.Н. Душина. — Л.: Наука, 1975. — 125с.
20 Тынянов, Ю.Н. Архаисты и новаторы: научное издание [Текст] / Ю.Н. Тынянов. — Л.: Наука, 1966. — 247с.
21 Введение в литературоведение. Литературное произведение. Основные понятия и термины: [Текст] учебн. пособие для вузов /под ред. Чернец Л.В. -М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2000. — 563с.
22 Фрайман, (Степанищева) Т. Баллады Жуковского: границы и возможности жанра // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia. VI: Проблемы границы в культуре: статья [Текст]/ Т. Фрайман. — Тарту: Тарту, 1998. — 164с.
