Защита авторских прав

метки: Защита, Право, Исполнитель, Произведение, Авторский, Использование, Поскольку, Истец

Актуальность рассматриваемого вопроса заключается в том, что реформа законодательства об охране интеллектуальной собственности и, в частности, об охране авторских прав, состоялась в 1991–1994 годах., а также присоединение Российской Федерации к международным конвенциям по охране авторских прав привело к тому, что в России активно стали развиваться такие негосударственные области хозяйственной деятельности как: медиа индустрия, кино-видео индустрия, музыкальная индустрия, полиграфическая индустрия, появились цифровые коммуникации. Но, несмотря на быстрое становление вышеперечисленных областей деятельности, российские и зарубежные правообладатели столкнулись с рядом глобальных проблем, основной из которых является широкомасштабная деятельность в области незаконного использования авторских прав, получившая название «пиратство». Это явление является международной проблемой, и все страны, в том числе Российская Федерация, принимают меры по пресечению этой практики. Однако, несмотря на те положительные моменты, заключающиеся в приведении внутреннего российского законодательства в соответствие с нормами международного права в области авторских прав, Россия по-прежнему занимает одно из ведущих мест в мире по объемам выпускаемой пиратской продукции.

Значимость рассматриваемой темы обусловлена необходимостью правового анализа современного авторского права, потребностью в освещении и разъяснении действующих в Российской Федерации средств и способов защиты авторских прав для целей их практического применения, ознакомления российских научных и деловых кругов.

Теоретической основой работы являются труды таких авторов как Беляцкин С.А. Галахова А.Е. Гордон М.В. Гурский Р.А. Гаврилов Э.П. Еременко В.И. Иоффе О.С. Капитонова Е.А. Калятин В.О. Колониченков Р., Пилипенко Е. Куркова Н.П. Козубенко Ю.В. Нагорный Р.С. Победоносцев К.П. Погосян Е.В. Сергеев А.П. Симкин Л.С. Садовский П.В., Демина М.О. Свердлык Г.А., Страунинг Э.Л. Старженецкий В.О. Толстая Е.В. Хохлов В.А. Чхутиашвили Л.В. и др.

Цель работы — исследование проблем гражданской защиты авторских прав.

Задачи работы:

• рассмотреть становление института защиты авторских прав;
• проанализировать классификацию мер защиты авторских прав;
• изучить законодательство о защите авторских прав и его применение;
• рассмотреть гражданско-правовые средства защиты авторских прав на программы ЭВМ;
• выявить особенности защиты авторских прав в Интернете и локальных сетях;
• изучить формы и способы защиты авторских прав.

Предметом работы являются законы, регулирующие вопросы гражданской судебной защиты авторских прав, руководящие разъяснения высших судебных инстанций по защите авторских прав, а также материалы судебной практики.

Произведения не охраняемые авторским правом

... норм, предусматривающих очень высокий уровень охраны прав авторов, полностью соответствующий требованиям Бернской Конвенции об охране литературных и художественных произведений, являющейся своеобразным мировым эталоном защиты авторских прав Одним из принципов Бернской Конференции ...

Объектом работы являются общественные отношения, возникающие в сфере защиты и защиты авторских прав.

Метод исследования — анализ литературы по уголовным делам, монографий, научных статей отдельных авторов, занимающихся исследованиями в исследуемой области, анализ материалов судебной и следственной практики. Методами исследования являются также формально-юридический, и др.

Правовую основу исследования составили правовые источники по уголовному праву России, источники международного права и некоторых зарубежных стран.

Работа состоит из введения, двух глав, объединяющих шесть разделов, заключения и библиографии.

Глава 1. Общая характеристика защиты авторских прав

1.1 Становление института защиты авторских прав

Понятие «защита авторских прав» включает комплекс мер, направленных на восстановление или признание авторских и смежных прав, а также на защиту интересов их владельцев в случае их нарушения или оспаривания. Законодательство содержит достаточное регулирование видов, форм, средств и методов защиты авторских и смежных прав. К сожалению, не все возможности, заложенные в верховенстве закона, реализуются на практике.

С принятием четвертой части ГК логика действий и структура правил, содержащих соответствующие нормы, существенно изменились. В частности, нормы о защите в основном помещены в гл. 69 ГК, являющейся общей для любых отношений интеллектуальной собственности. Непосредственно в гл. 70 ГК («Авторское право») изложены лишь некоторые уточняющие нормы (ст. ст. 1290, 1299 — 1302 ГК); кроме того, применительно к защите смежных прав имеются собственные правила (ст. ст. 1309 — 1312 ГК).

Первые попытки осмыслить права на нематериальные объекты приписывают еще Платону, затем римским юристам с их resi№corporales (бестелесными вещами).

Но ни в античности, ни в средние века не удавалось реализовать защиту авторских прав на произведения. Уже в наше время, после изобретения книгопечатания, возникла система привилегий. Привилегии, предоставленные королевской властью, были связаны с монопольным правом издавать книги. Эта система отработана в Англии (статут Анны 1709 года), во Франции и в других европейских странах на национальном уровне.

постепенно стало очевидно, что национальная охрана стран и двусторонние соглашения в области авторского права не были полностью эффективными. Поэтому с середины девятнадцатого века в международных дебатах юристы пытались унифицировать правила охраны произведений.

Международное авторское право берет свое начало именно с Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886 года (далее — Конвенция).

Наряду с правовым аспектом существует также институциональный институт: Бернский союз. Конвенция приобрела компромиссный характер, учитывая мнения делегатов из 10 стран: Бельгии, Великобритании, Германии, Испании, Италии, Либерии, Гаити, Туниса, Франции и Швейцарии. С тех пор Конвенция несколько раз пересматривалась, и многие страны присоединились к ней. На сегодня ее участниками являются 166 государств, в том числе и Российская Федерация (с 1995 года).

Произведение как объект охраны авторского права

... международного авторского права и защиты авторских прав; проанализировать исторический путь авторского права и охраны произведений как объектов его охраны; рассмотреть общие положения о произведении как об объекте авторского права и установить условия охраны произведения как объекта авторского права; определить особенности отдельных видов произведений как объектов авторского права; установить ...

История российского законодательства об интеллектуальной собственности насчитывает около 300 лет, а нормативных правовых актов, регулирующих отношения в области авторских и смежных прав, за этот период в нашей стране было принято небольшое количество, и сделать такой анализ в рамках данной статьи не составит особого труда.

Процесс формирования, развития и защиты авторских прав в разных странах шел по-разному. Преимущественно в законодательстве выделялось два подхода: континентальный (развитие происходило в направлении охраны прав авторов) и англо-американский (усиливалась охрана экономических прав издателей).

Российское авторское право в целом принадлежит к семье европейского и континентального права. Тем не менее история российского авторского права отличается от истории авторского права других стран не только особенностями государственного характера, но и запоздалым своим появлением, что обусловлено особенностями общественно-политического устройства нашего государства и своеобразием ее исторического развития. Первые законы, регулирующие авторские отношения, были приняты в России лишь во второй четверти XIX в. При этом важной их особенностью была тесная связь с законодательством о цензуре, которое возникло в нашей стране намного раньше.

Первый относительно всеобъемлющий закон об авторском праве в России также появился в рамках законодательства о цензуре. Утвержденный 22 апреля 1828 г. третий Цензурный устав (первый был принят 21 июля 1804 г., второй — 10 июня 1826 г.) содержал специальную главу, которая называлась «О Сочинителях и Издателях книг». Указанная глава, состоявшая всего из семи параграфов (§ 133 — 139), дополнялась более развернутымПоложением о правах Сочинителей, которое служило приложением к Цензурному уставу. В § 10 указанного Положения содержалась норма, в соответствии с которой «случайное перепечатание в каком-либо издании мелкой статьи, не занимающей более одного печатного листа, или перевод оной на другой язык, а равно и перепечатание известий политических (с указанием источника) или до Словесности, Наук и Художеств относящихся, не почитается контрафакциею». В § 11 предусматривалось, что «ссылки на книгу не почитаются контрафакциею, но токмо при соединении следующих условий: a) если в ссылках выписаное не более третьей части книги (заключающей в себе более одного печатного листа) и b) если текста самаго Сочинителя находится вдвое более против ссылок из одной какой-либо книги». Иными словами, Положение о правах Сочинителей 1828 г. допускало случаи свободного использования произведения в информационных целях и цитирование произведения в оригинале и в переводе в объеме, оправданном целью цитирования. Как отмечал К.П. Победоносцев, «перепечатка случается обыкновенно при рецензиях в журналах, но когда журналист, под видом рецензии или под другим предлогом, перепечатывает вполне и постоянно мелкие из чужих изданий статьи, хотя бы они занимали и менее одного печатного листа по последнему изданию, то закон нарушается». Эти правила, по сути, положили начало установлению института ограничения исключительных прав в российском законодательстве.

В 1830 г. было утверждено новое Положение о правах Сочинителей, Переводчиков и Издателей, которое значительно дополнило Положение 1828 г.. К уже существовавшим на тот момент нормам о свободном использовании произведений законодатель добавил § 17, в соответствии с которым «помещение в хрестоматиях и других учебных книгах каких-либо статей или отрывков из других сочинений не почитается самовольным изданием, хотя бы таковое заимствование в сложности разных мест книги составляло и более одного листа». Поэтому в закон об авторском праве включено правило цитирования произведений в образовательных целях без каких-либо ограничений на количество цитирований. Кроме того, законодатель добавил к § 16 разъяснение, согласно которому «при определении размера статьи, помещаемой в журнал или в любой другой сборник, за основу берется последнее издание книги, из которого эта статья взята».

Право на неприкосновенность произведения

... иному правообладателю принадлежит исключительное право на произведение - это право использовать произведение в соответствии со ст. 1229 Кодекса в любой форме и любым способом, не противоречащим закону (в том числе способами, ...

При издании Свода законов в 1832 г. Цензурный устав вошел в качестве приложения к ст. 129 Устава о предупреждении и пресечении преступлений (т. XIV), где Положение о правах Сочинителей разместилось в § 254 — 292. В издании 1842 г. нормы о правах сочинителей остались в составе Цензурного устава и составили § 257 — 295 приложения к ст. 147.

Дальнейшее развитие авторского права в XIX в. шло по пути постепенного расширения числа охраняемых произведений и признаваемых законом авторских правомочий. В 1845 г. были приняты нормы, регламентировавшие авторские права композиторов, а в 1846 г. — авторские права художников и архитекторов. Однако никаких нововведений относительно бесплатного использования произведений они не предвидели.

В издании Свода законов 1857 г. Цензурный устав обрел самостоятельность в т. XIV, а права сочинителей составили в нем § 282 — 312, которые включили в себя нормы о литературной (художественной) и музыкальной собственности. В 1886 г. была подписана Бернская конвенция об охране литературных и художественных произведений, однако Россия осталась в стороне. Во-первых, потому, что авторам было предоставлено право запрещать вносить изменения в свои книги, а это нарушало права государственной цензуры. Экономические интересы Правительства России и отсутствие хорошо организованных авторских обществ, которые в свою очередь могли бы защищать экономические интересы русских авторов, также были причиной того, что Россия отказалась в XIX в. от присоединения к Бернской конвенции. Обращения к обществу ряда российских и зарубежных писателей не помогли решить эту проблему.

В 1887 г. нормы о праве собственности на произведения наук, словесности, художеств и искусств были перенесены в т. X ч. I в качестве приложения к примечанию 2 ст. 420.

марта 1911 г. был принят Закон об авторском праве, который явился первым самостоятельным нормативным правовым актом в истории России, призванным регулировать отношения в области авторского права. он был составлен на основе западноевропейского законодательства и международных соглашений об авторском праве того времени, но отражал традиционный более низкий уровень защиты авторских прав в России. В Законе 1911 г. нашли отражение передовые идеи германских Законов 1901 и 1907 гг., а также Бернской конвенции в ее Берлинской редакции 1908 г. Новость коснулась и правил бесплатного использования произведений. Так, ст. 38 второй главы Закона «Авторское право на литературные произведения» предусматривалось, что «речи, произнесенные публично в законодательных учреждениях, в судебных установлениях, в земских, городских, сословных и других общественных собраниях и, вообще, во всех публичных собраниях, могут быть печатаемы в повременных изданиях, а также в отдельных отчетах о заседаниях означенных учреждений и собраний, без согласия автора». Согласно ст. 39 в литературных произведениях допускались «небольшие выписки из появившихся уже в свет чужих сочинений или даже полная перепечатка чужих, незначительных по объему, произведений, под условием помещения таких выписок или перепечаток в сочинении, составляющем самостоятельное целое, или же в хрестоматиях и других сборниках с учебною, научною либо техническою целью». Статья 40 вводила правило о том, что «в газетах, журналах и прочих повременных изданиях допускается перепечатка из других повременных изданий известий о текущих событиях, о новостях дня, а равно иногородних сообщений по телеграфу и телефону, хотя бы получаемых от собственных корреспондентов». При этом в законе оговаривается запрет на постоянное переиздание одного и того же издания. Положения второй главы Закона распространялись и на географические, топографические, астрономические и иного рода карты, глобусы, атласы, рисунки по естествознанию, строительные и другие технические планы, рисунки, чертежи и тому подобные произведения, если по главной цели своей и назначению такие произведения не относились к числу художественных.

Классификация авторских произведений

... силу ст. 138 ГК обладатель авторского права имеет исключительное право использования. Третьи лица вправе использовать произведение лишь с согласия обладателя исключительных авторских прав. Авторы произведений науки, литературы, искусства наделяются комплексом личных ...

В отношении музыкальных произведений ст. 43 Закона также вводила три новых случая свободного использования. Во-первых, издание вариаций, транскрипций, фантазий, этюдов на целое или часть чужого музыкального произведения или вообще заимствование из него, если все эти сочинения настолько уклонялись от оригинала, что должны были рассматриваться как новое и самостоятельное музыкальное произведение. Во-вторых, «цитировать в публикациях в дидактических или академических целях в форме примеров отдельные отрывки из музыкального произведения, опубликованного или публично исполняемого». В-третьих, согласно ст. 50 Закона публичное исполнение музыкального произведения допускалось без согласия композитора, если исполнение ни непосредственно, ни косвенно не преследовало целей наживы, если исполнение совершалось во время народных празднеств или если выручка назначалась исключительно для благотворительных целей и исполнители вознаграждения не получали.

Интересной представляется норма ст. 54 Закона, согласно которой снятие копий с художественного произведения, приобретенного непосредственно от художника в собственность для храмов Божьих, императорских дворцов, музеев, правительственных и общественных установлений, допускалось с разрешения подлежащей власти и без согласия художника.

Согласно ст. 56 Закона также не признавались нарушениями авторского права на художественное произведение:

• изображение произведений живописи средствами ваяния и, наоборот, произведений ваяния средствами живописи;
• воспроизведение отдельных художественных произведений в самостоятельном научном исследовании или же в книге, предназначенной для учебных целей, и притом исключительно для пояснения текста;
• повторение художественных произведений, находящихся на улицах, площадях и в других публичных местах, в иной отрасли того же рода искусства;

• помещение отдельных частей художественного произведения в изделиях заводской, фабричной и ремесленной промышленности;
• помещение произведений на публичной выставке.

Статья 57 Закона предусматривала правило о том, что каждый может производить постройки и сооружения по опубликованным автором архитектурным, инженерным и иным техническим планам, чертежам и рисункам, если автор, при самом опубликовании, не оговорит, что такое право он сохраняет за собою, а лицо, которое приобрело у автора технические планы, чертежи или рисунки, за отсутствием иного соглашения, могло производить по ним постройки и сооружения.

Реферат произведения не являющиеся объектами авторского права

... результат творческого труда. Производные произведения и составные произведения охраняются авторским правом независимо от того, являются ли объектами авторского права произведения, на которых они основаны или которые они включают. Произведения, не являющиеся объектами авторского права Не являются объектами авторского права: официальные документы (законы, судебные ...

В статье 62 гл. 6 Закона впервые появились нормы, отражавшие уровень развития науки и техники на момент принятия законодательства об авторском праве начала XX в. В соответствии с указанной статьей не признавались нарушением авторского права на фотографические произведения и другие произведения, подобные фотографии:

• снятие копии для личных целей;
• помещение произведения на публичной выставке;
• воспроизведение произведения в самостоятельном научном исследовании или же в книге, предназначенной для учебных целей, и притом исключительно для пояснения текста;
• воспроизведение произведения, хотя бы целиком, в изделиях заводской, фабричной и ремесленной промышленности.

Помимо всего прочего, ст. 19 Закона об авторском праве ввела общее правило, согласно которому при всяких разрешаемых законом заимствованиях из чужого произведения обязательным являлось указание имени автора и источника заимствования.

Таким образом, Закон 1911 г. стал значительным шагом в развитии авторского права России, в том числе он существенно увеличил количество случаев свободного использования произведений по сравнению с законодательством Российской империи XIX в. и ввел новые их виды в соответствии с уровнем развития научно-технического прогресса на тот период времени.

После известных событий 1917 г. гражданское законодательство, действовавшее на территории бывшей Российской империи, включая Закон об авторском праве 1911 г., было отменено. Первым советским нормативным правовым актом в сфере регулирования авторского права стал Декрет Центрального исполнительного комитета Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов (далее — ЦИК) от 29 декабря 1917 г. «О государственном издательстве», в котором закреплялся переход прав на все литературные произведения в собственность государства. Та же линия была продолжена Декретом Совета народных комиссаров (далее — СНК) от 26 ноября 1918 г. «О признании научных, литературных, музыкальных и художественных произведений государственным достоянием». Однако эти акты не содержали положений о свободном использовании произведений. Таким образом, авторское право периода «военного коммунизма» характеризовалось радикальным отходом от прежнего законодательства Российской империи и попытками ввести в этой сфере правила, которые соответствовали только большевистским взглядам.

Ситуация изменилась с принятием Постановления ЦИК и СНК СССР от 30 января 1925 г. «Об основах авторского права», п. 4 которого предусматривал некоторые случаи свободного использования объектов авторских прав и который во многом воспроизвел положения Закона об авторском праве 1911 г.. Согласно п. 4 указанного Постановления не считалось нарушением авторского права:

• помещение небольших отдельных отрывков и даже полная перепечатка незначительных по размеру произведений, снимков и т.д. в научных, политико-просветительных и учебных сборниках с обязательным указанием автора и источника заимствования;
• помещение отчетов о выпущенных в свет устных и письменных произведениях в области литературы, науки и искусства, передающих существо произведения в самостоятельной форме с воспроизведением оригинала в меру необходимости;
• помещение в отчетах повременных изданий речей, произнесенных в публичных заседаниях;
• перепечатка повременными изданиями появившихся в газетах сообщений, а равно статей, не имеющих беллетристического характера, не ранее чем на другой день по их опубликовании.

При этом в отношении перепечатываемых статей необходимо было указать источник заимствования и имя автора;

Лицензионные договоры о предоставлении права использования произведения ...

... договоров — договора об отчуждении исключительного права на произведение и лицензионного договора о предоставлении права использования произведения. Например, пользователь по авторскому договору о передаче исключительных прав на исключительных условиях фактически мог на срок действия договора приобрести абсолютное право использования произведения, включая передачу полученных прав ...

• использование композитором для своего музыкального произведения текста, заимствованного из чужого литературного произведения, при отсутствии на это запрещения, объявленного автором последнего на каждом экземпляре своего произведения;

• публичное исполнение чужих драматических, музыкальных, музыкально-драматических, кинематографических и других произведений в красноармейских и рабочих клубах, а также в других местах при условии невзимания платы с посетителей;

• использование художественных и фотографических произведений в изделиях заводской и ремесленной промышленности;
• изображение произведений живописи средствами ваяния и, наоборот, произведений ваяния средствами живописи;
• воспроизведение художественных произведений, находящихся на улицах, площадях и в публичных музеях;
• помещение всякого рода произведений на публичной выставке;
• производство построек и сооружений по опубликованным автором архитектурным, инженерным и иным техническим планам, чертежам и рисункам, если автор при самом опубликовании не оговорит, что такое право он сохраняет за собой;

• снятие копии с чужого произведения исключительно для личных целей и без помещения при этом на копии художественного или фотографического произведения подписи или монограммы автора подлинника.

В Декрете ЦИК и СНК РСФСР от 11 октября 1926 г. «Об авторском праве» и Постановлении ЦИК и СНК РСФСР от 8 октября 1928 г. «Об авторском праве», которые действовали на территории РСФСР вместе с Основами об авторском праве 1925 и 1928 гг., положений о свободном использовании произведений не содержалось.

Постановление ЦИК и СНК СССР от 16 мая 1928 г. «Основы авторского права» расширило количество случаев свободного использования и конкретизировало некоторые из них. Так, согласно подп. «ж» п. 9 не являлась теперь нарушением авторского права перепечатка повременными изданиями репродукций с произведений изобразительных искусств, рисунков, иллюстраций, фотографий, чертежей и т.п. с соблюдением тех же условий и порядка, которые установлены для перепечатки повременными изданиями появившихся в газетах сообщений и статей, не имеющих беллетристического характера. Что касается размещения всевозможных произведений на публичной выставке под. «м» Постановления 1929 г. была сделана оговорка о том, что такое помещение возможно лишь в случае, если оно не запрещено автором. В отношении снятия копий с чужого произведения исключительно для личных целей в п. «о» Постановления 1929 г. также была сделана оговорка о том, что снятие таких копий с произведений скульптуры средствами механически-контактного копирования не допускается. Подпунктом «п» Постановления 1929 г. из случаев свободного использования было исключено использование художественных и фотографических произведений в изделиях фабрично-заводской, кустарной и ремесленной промышленности. Теперь в этой ситуации необходимо было уплатить автору гонорар в размере и в порядке, установленном законодательством союзных республик. Кроме всего прочего, п. 9 указанного Постановления было предусмотрено примечание 2, в соответствии с которым установление предельных размеров отрывков и произведений, перепечатка которых допускалась в научных, политико-просветительных, учебных сборниках и других научных произведениях, отдавалось на откуп законодателям союзных республик. Так, например, в РСФСР норма о размерах цитирования содержалась в п. 5 Постановления ЦИК и СНК РСФСР от 8 октября 1928 г. «Об авторском праве», где она составляла 10 тысяч типографских знаков для прозы и 40 строк для стихотворений, а для капитальных научных трудов — до 40 тысяч типографских знаков, если подобные труды состояли не менее чем из 30 печатных листов. Кроме того, во всех случаях во время займа необходимо было указать имя автора и источник займа.

Защита баз данных

... обработки; Защита информации в базах данных В современных СУБД поддерживается один из двух наиболее общих подходов к вопросу обеспечения безопасности данных: избирательный ... база данных целиком, так и любой объект внутри базы данных. Эти два подхода отличаются - В случае избирательного управления некоторый пользователь обладает раз­личными правами (привилегиями или полномочиями) при работе с данными ...

В начале 60-х гг. XX в. в ходе проводившейся в тот период кодификации законодательства было решено включить законодательство об авторском праве в качестве самостоятельного раздела в Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик и в гражданские кодексы союзных республик (с 1 октября 1964 г. в РСФСР — ст. 475 — 516 ГК).

В связи с этим ранее существовавшие правила авторского права были существенно пересмотрены в сторону дальнейшего расширения авторских прав, а количество случаев бесплатного использования произведений значительно сократилось.

Статьей 492 ГК РСФСР, так же как и ст. 103 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, предусматривалось всего пять случаев, когда использование произведения могло осуществляться без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием фамилии автора, произведение которого было использовано, и источника заимствования:

• использование чужого изданного произведения для создания нового, творчески самостоятельного произведения, кроме переработки повествовательного произведения в драматическое либо в сценарий и наоборот, а также для переработки драматического произведения в сценарий и наоборот;

• воспроизведение в научных и критических работах, учебных и политико-просветительных изданиях отдельных изданных произведений науки, литературы и искусства и отрывков из них в пределах, устанавливаемых законодательством союзных республик (в нашем случае — Постановлением Совета Министров РСФСР);

• информация в периодической печати, кино, по радио и телевидению о выпущенных в свет произведениях литературы, науки и искусства;

• воспроизведение в газетах, кино, по радио и телевидению публично произнесенных речей, докладов, а также выпущенных в свет произведений литературы, науки и искусства (в ГК РСФСР этот случай дополнялся транслированием по радио и телевидению публично исполняемых произведений непосредственно из места их исполнения);

• воспроизведение каким-либо способом, кроме механически-контактного копирования, произведений изобразительного искусства, находящихся в местах, открытых для свободного посещения, за исключением выставок и музеев.

Шестой случай свободного использования произведений был обозначен в ст. 493 ГК РСФСР (в Основах он не предусматривался), которая допускала без согласия автора и без уплаты авторского вознаграждения воспроизведение или иное использование чужого выпущенного в свет произведения для удовлетворения личных потребностей.

Защита творческой деятельности в гражданском праве

... институтов гражданского права ПМР и результатов творческой деятельности; Рассмотреть понятие и сущность результатов творческой деятельности; Изучить виды результатов творческой деятельности; Охарактеризовать договорное использование результата творческой деятельности; Проанализировать особенности защиты прав на результаты творческой деятельности. Методологическая основа курсовой работы. В ...

Указом Президиума ВС СССР от 21 февраля 1973 г. и Указом Президиума ВС РСФСР от 1 марта 1974 г. ст. 103 Основ и ст. 492 ГК РСФСР соответственно были дополнены двумя случаями свободного использования произведений: п. 5 указанной статьи теперь разрешал воспроизведение в газетах публично произнесенных речей, докладов, а также выпущенных в свет произведений литературы, науки и искусства в оригинале и переводе, а п. 7 — репродуцирование печатных произведений в научных, учебных и просветительных целях без извлечения прибыли. Возможность свободно воспроизводить публично произнесенные речи, доклады, а также выпущенные в свет произведения литературы, науки и искусства в оригинале и переводе в газетах была обозначена в п. 5 указанных статей.

В то же время Указом Президиума ВС РСФСР от 1 марта 1974 г., а еще позже Указом Президиума ВС СССР от 13 октября 1976 г. в ст. 103 Основ и в ст. 492 ГК РСФСР соответственно был введен п. 8, согласно которому издание рельефно-точечным шрифтом для слепых выпущенных в свет произведений также признавалось одним из случаев свободного использования.

Следующим этапом развития норм о свободном использовании произведений стало принятие Верховным Советом СССР 31 мая 1991 г. Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик, в ст. 138 которых допускалось без согласия автора и без уплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием имени автора, произведение которого использовано, и источника заимствования, а также при условии, что этим не наносится ущерб нормальному использованию произведения и не ущемляются законные интересы автора:

• цитирование в учебных изданиях, научных и критических работах изданных произведений в объеме, обусловленном целью издания, цитирование статей из газет и журналов для обзоров печати;

• воспроизведение по радио, телевидению и в газетах публично произнесенных речей, докладов, а также статей по текущим экономическим, политическим, социальным и религиозным вопросам из газет и журналов, если автор произведения специально не установил запрета;

• воспроизведение в обзорах текущих событий в кино, на радио и по телевидению выпущенных в свет литературных и художественных произведений в объеме, соответствующем информационным целям;
• репродуцирование в единичных экземплярах изданных произведений в научных, учебных и просветительских целях без извлечения прибыли;
• издание выпущенных в свет произведений рельефно-точечным шрифтом для слепых, кроме произведений, специально созданных для таких изданий;
• изготовление одной копии программы для ЭВМ владельцем экземпляра программы на условиях, установленных законодательством.

Пунктом 3 ст. 138 Основ допускалось без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения использование чужого выпущенного в свет произведения для удовлетворения личных потребностей, если при этом не наносился ущерб нормальному использованию произведения и не ущемлялись законные интересы автора.

Таким образом, количество случаев свободного использования в Основах гражданского законодательства 1991 г. сократилось по сравнению с действовавшими ранее Основами 1964 г., но при этом законодатель привел их в соответствие с уровнем развития научно-технического прогресса и предусмотрел положения о свободном использовании программ для ЭВМ. Также в российском законодательстве впервые был воспроизведен так называемый трехступенчатый тест, закрепленный в ряде международных соглашений об интеллектуальной собственности и призванный установить возможные пределы введения ограничений исключительных прав в национальном законодательстве участвующих в них государств.

Основы гражданского законодательства 1991 г. должны были вступить в действие с 1 января 1992 г., однако в связи с распадом СССР этого не произошло. В новых условиях некоторые независимые государства — субъекты бывшего СССР, учитывая значительную отмену их гражданских кодексов, решили применить Фонды на своей территории. В Российской Федерации Основы гражданского законодательства вступили в силу 3 августа 1992 г. в соответствии с Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 14 июля 1992 г. «О регулировании гражданских правоотношений в период проведения экономической реформы».

Спустя год был принят один из основополагающих нормативно-правовых актов в пореформенной России в области гражданско-правового регулирования отношений, связанных с творческой деятельностью, — Закон РФ от 9 июля 1993 г. № 5351-1 «Об авторском праве и смежных правах» (далее — ЗоАП).

С его принятием на территории России перестал применяться разд. V Основ гражданского законодательства 1991 г. Указанный Закон приобрел ключевое отраслевое значение. В статьях 16, 18 — 25 Закона предусматривалось несколько случаев свободного использования произведений, количество которых значительно увеличилось по сравнению с предыдущим действовавшим на территории СССР и России законодательством и которые были приведены в соответствие с международными соглашениями об авторском праве и уровнем развития научно-технического прогресса. Кроме того, впервые в российском законодательстве появились правила, регулирующие гражданский оборот объектов смежных прав, в частности правила свободного использования последних.

Так, в абз. 1 п. 3 ст. 16ЗоАП было предусмотрено правило об исчерпании права; ст. 18 предусматривала свободное воспроизведение произведения в личных целях, за исключением некоторых случаев, прямо поименованных в Законе; ст. 19 воспроизводила положения о свободном использовании произведений путем цитирования; ст. 20 разрешала три случая свободного использования произведений путем репродуцирования; ст. 21 предусматривала норму о свободном использовании произведений, постоянно расположенных в местах, открытых для свободного посещения; ст. 22 — норму о свободном публичном исполнении музыкальных произведений; ст. 23 — норму о свободном воспроизведении для судебных целей; ст. 24 — норму о свободной записи краткосрочного пользования, производимой организациями эфирного вещания; в ст. 25 говорилось о свободном воспроизведении программ для ЭВМ и баз данных и правиле о декомпилировании программ для ЭВМ.

Свободное использование объектов смежных прав регулировалось ст. 42ЗоАП. В соответствии с п. 1 указанной статьи допускалось без согласия исполнителя, производителя фонограммы, организации эфирного или кабельного вещания и без выплаты вознаграждения использование исполнения, постановки, передачи в эфир, передачи по кабелю и их записей, а также воспроизведение фонограмм:

• для включения в обзор о текущих событиях небольших отрывков из исполнения, постановки, фонограммы, передачи в эфир или по кабелю;

• исключительно в целях обучения или научного исследования;

— для цитирования в форме небольших отрывков из исполнения, постановки, фонограммы, передачи в эфир или по кабелю при условии, что такое цитирование осуществляется в информационных целях. При этом свободное использование в коммерческих целях было запрещено.

Бесплатное использование объектов смежных прав может также осуществляться в случаях, установленных ZoAP в отношении бесплатного использования произведений.

Правило об исчерпании права также предусмотрено для некоторых объектов смежных прав. Так, согласно абз. 1 п. 3 ст. 38ЗоАП, если экземпляры правомерно опубликованной фонограммы введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации путем их продажи, дальнейшее их распространение допускается без согласия производителя фонограммы и без выплаты ему вознаграждения.

Пунктом 3 ст. 42ЗоАП устанавливался еще один случай свободного использования объектов смежных прав в отношении получения разрешения исполнителя, производителя фонограммы и организации эфирного вещания на осуществление записей краткосрочного пользования исполнения, постановки или передачи, на воспроизведение таких записей и на воспроизведение фонограммы, опубликованной в коммерческих целях, при условии если запись краткосрочного пользования или воспроизведение осуществлялись организацией эфирного вещания с помощью ее собственного оборудования и для ее собственной передачи при соблюдении следующих требований:

• предварительного получения организацией эфирного вещания разрешения на передачу в эфир самой постановки, исполнения или передачи, в отношении которых в соответствии с положениями ст. 42ЗоАП осуществлялась запись краткосрочного пользования или воспроизведение такой записи;

— уничтожения записи в течение шести месяцев после ее изготовления, если более продолжительный срок не был согласован с автором записанного произведения, за исключением единственного экземпляра, который мог быть сохранен в официальных архивах на основании его исключительно документального характера.

В 1994 — 1995 гг. Россия присоединилась к ряду международных договоров — Всемирной конвенции об авторском праве в редакции 1971 г. (Парижская редакция) и к дополнительным Протоколам 1 и 2, Конвенции об охране интересов производителей фонограмм от незаконного воспроизводства их фонограмм от 29 октября 1971 г. и Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений 1886 г. (в редакции Парижского акта 1979г.).

С 1 января 1995 г. на территории России вступила в силу первая часть ГК РФ, а еще раньше — с 1994 г. — начался процесс подготовки кодифицированного законодательства об интеллектуальной собственности, и в профессиональной среде все чаще стали высказываться мнения о включении норм об авторском праве в структуру ГК РФ.

С принятием Федерального закона от 20 июля 2004 г. № 72-ФЗ «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» изменилось содержание ст. 19ЗоАП. Законодатель добавил в нее п. 2, в соответствии с которым появился еще один случай свободного использования произведений, а именно предоставление во временное безвозмездное пользование библиотеками экземпляров произведений, введенных в гражданский оборот законным путем. При этом экземпляры произведений, выраженных в цифровой форме, в том числе экземпляры произведений, предоставляемых в порядке взаимного использования библиотечных ресурсов, могли предоставляться во временное безвозмездное пользование только в помещениях библиотек при условии исключения возможности создать копии этих произведений в цифровой форме.

В июне 2005 г. формально была начата работа над проектом четвертой части ГК РФ, которая была призвана объединить в себе нормы, посвященные правам на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Она была принята 24 ноября 2006 г., вступила в силу с 1 января 2008 г. и действует на территории России по сей день.

Таким образом, проанализировав динамику развития норм о свободном использовании объектов авторских и смежных прав в российском законодательстве, можно сделать вывод о том, что существовавшие в международном регулировании тенденции последовательного сужения сферы допускаемого национальными законодательствами свободного использования, сведения случаев такого использования к минимуму отразились на российском законодательстве об интеллектуальной собственности. Кроме того, необходимо отметить значительное отставание законодательства об интеллектуальной собственности в России на протяжении всей истории его развития, вплоть до 90-х гг. XX в., от основных международных соглашений, принятых в области охраны и защиты интеллектуальной собственности, и от аналогичного законодательства, существовавшего во многих зарубежных государствах в указанный период. Наши выводы наглядно подтверждаются историей развития правил свободного использования объектов авторского права и смежных прав в России.

1.2 Классификация мер защиты авторских прав

Высшее значение любой правовой системы — обеспечить надежную защиту в случае нарушения определенных субъективных полномочий. Сегодня современное российское законодательство об авторском праве предусматривает большой арсенал различных средств защиты нарушенных авторских прав. Однако законодатель традиционно склонен использовать чересчур общий, а потому не совсем удачный термин «способы защиты» (ст. 12, 1250, 1251, 1252 ГК РФ), включая в данное понятие самые различные правовые категории: меры защиты авторских прав, меры ответственности за нарушение авторских прав, самозащиту авторских прав (которая, заметим, является не способом, а, скорее, формой защиты).

В литературе неоднократно высказывались мнения о необходимости разделения способов воздействия на правонарушителя: на меры защиты и меры ответственности. Так, по мнению С.С. Алексеева, правовыми гарантиями реализации и защиты гражданских прав являются не только меры ответственности, но и меры защиты.

Конечно, именно защитные меры играют основную роль в механизме защиты авторских прав. Меры по защите авторских прав существенно различаются в зависимости от того, кто имеет право применять те или иные меры, процедуры и последствия их применения. Тем не менее в научной литературе, посвященной защите авторских прав, не существует единого подхода к классификации таких мер.

В этом параграфе делается попытка дать полную и подробную классификацию мер защиты авторских прав по разным причинам.

Однако для начала определимся с самим понятием мер защиты. Применительно к авторскому праву уместно применить следующее определение мер защиты:

меры защиты в авторском праве — это средства правового воздействия, применяемые к обязанному субъекту авторских правоотношений независимо от его вины и направленные на защиту субъективного авторского права или правопорядка в авторско-правовой сфере путем признания авторских прав, восстановления имущественных и личных неимущественных благ или путем пресечения действий, нарушающих авторские права.

Меры защиты авторских прав многочисленны и разнообразны, и, уже исходя из приведенного выше определения, их можно классифицировать по различным основаниям:

• По субъекту, управомоченному на реализацию мер защиты, можно выделить:

1. Меры защиты, реализация которых может быть осуществлена лишь с помощью органов государственного принуждения (например, взыскание убытков за нарушение исключительных авторских прав, публикация решения суда о допущенном нарушении авторских прав, признание авторства).

2. Меры защиты, реализация которых может осуществляться как с помощью государственных силовых органов, так и самим уполномоченным лицом по согласованию с обязанным лицом. Диспозитивный характер гражданско-правового метода регулирования предполагает возможность для участников авторско-правовых отношений выбирать варианты поведения не только в процессе реализации своих прав, но и в процессе выполнения своих обязанностей. Добровольное выполнение лицом обязательства, возникшего в результате нарушения авторских прав, часто исключает необходимость судебного вмешательства. Только в случае отказа человека от выполнения обязательства вступает в действие государственный аппарат принуждения. При этом добровольное исполнение не влияет на характер самих мер защиты, поскольку санкции сохраняются даже тогда, когда их реализация не сопровождается принуждением. Например, лицензиат, нарушающий условия лицензионного соглашения, может прекратить нарушение по письменному запросу лицензиара, добровольно компенсировать убытки, причиненные нарушением, и при этом не требуется вмешательства государства.

3. Меры защиты, реализация которых возможна самими управомоченными субъектами, т.е. меры самозащиты. Это, в частности, должно включать предусмотренную гражданским законодательством возможность отказаться от исполнения договора из-за неисполнения или неисполнения обязательств другой стороной. Например, п. 1 ст. 1287 ГК РФ устанавливает правило, согласно которому по договору о предоставлении права использования произведения, заключенному автором или иным правообладателем с издателем, т.е. с лицом, на которое в соответствии с договором возлагается обязанность издать произведение (издательский лицензионный договор), лицензиат обязан начать использование произведения не позднее срока, установленного в договоре. В случае неисполнения этой обязанности лицензиар вправе отказаться от договора без возмещения лицензиату убытков, причиненных таким отказом. Как видим, п. 1 ст. 1287 ГК РФ предусматривает возможность одностороннего отказа от договора, причем отказ от договора в данном случае выступает санкцией за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанности. Во всех остальных случаях, когда прекращение обязательства является односторонним правовым действием, совершенным в интересах одной из сторон при отсутствии правонарушения со стороны контрагента, односторонний отказ от договора не является мерой самоуправления определение. -защита.

• По объекту, на защиту которого направлена их реализация, меры защиты в авторском праве можно подразделить на:

1. Меры защиты субъективных авторских прав. Большинство нарушений авторских прав нарушают конкретное субъективное право истца. Ввиду того что субъективное авторское право является элементом авторского правоотношения, которое, в свою очередь, выступает составной частью правопорядка в авторско-правовой сфере, очевидно, что нарушение конкретного субъективного права опосредованно нарушает и указанный правопорядок в целом. Однако, если лицо, имеющее право, не воспользуется средством правовой защиты, предусмотренным законом, правонарушение остается без последствий.

2. Меры защиты правопорядка в авторско-правовой сфере. В случае посягательства не на конкретное субъективное авторское право, а непосредственно на правопорядок в авторско-правовой сфере как таковой (как правило, такое возможно при нарушении запретов, установленных законодательством об авторском праве, не связанных с охраной конкретного субъективного права), гражданско-правовые санкции приводятся в действие в силу прямого указания закона. Принятые меры по защите авторских прав направлены на восстановление общественного порядка и приведение поведения участников авторских прав в соответствие с законом.

• По последствиям, вызываемым реализацией мер защиты, последние можно разделить на:

1. Правоустановительные меры защиты — т.е. такие меры, в результате реализации которых происходит установление факта принадлежности авторских прав субъекту авторско-правовых отношений. Такой мерой является признание субъективного авторского права. Применение данной меры защиты способствует устранению неопределенности во взаимоотношениях субъектов авторского права и создает условия для реализации иных прав, а также служит средством предотвращения со стороны третьих лиц действий, препятствующих нормальному осуществлению авторских прав.

2. Правовосстановительные меры защиты — направлены на восстановление положения, существовавшего до нарушения права (либо на восстановление существовавшего положения при отсутствии правонарушения).

Это традиционно включает меры защиты авторских прав, такие как возмещение убытков, публикация решения суда о допустимом нарушении авторских прав.

3. Репрессивные меры защиты направлены на пресечение действий, нарушающих авторское право, путем установления запрета на осуществление действий, нарушающих авторское право.

• В зависимости от нормативно-правового акта, в котором они закреплены, можно выделить общие (универсальные), специальные и особенные меры защиты:

1. Универсальные — применяются для защиты всех гражданских прав (в том числе авторских и смежных прав).

Универсальные меры защиты и меры ответственности содержатся в основном в ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации. Возможность применения универсальных мер защиты для защиты авторских прав прямо предусмотрена ст. 1250 ГК РФ.

2. Специальные — применимы только для защиты авторских и смежных прав. Ранее подобные меры были закреплены в ст. 49 Закона РФ от 9 июля 1993 г. № 5351-1 «Об авторском праве и смежных правах». На сегодняшний день специальные меры защиты и меры ответственности закреплены в ст. 1251, 1252 ГК РФ. Некоторые из них дублируют ст. 12 ГК РФ (например, признание права, возмещение убытков), некоторые характерны только для авторского права (например, выплата компенсации, публикация решения суда о допущенном нарушении авторских прав).

3. Специальные — используются для защиты отдельных объектов авторских и смежных прав. Например, до вступления в силу части четвертой Гражданского кодекса РФ ст. 18 Закона РФ от 23 сентября 1992 г. № 3523-1 «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» закрепляла способы защиты, предоставляемые автору программы для ЭВМ или базы данных и иным правообладателям.

— В связи с тем, что, кроме гражданско-правовых мер защиты, авторские и смежные права обеспечиваются также административно-правовой и уголовно-правовой защитой, возможна классификация мер защиты по отраслевому признаку, в соответствии с которым можно выделить:

1. Гражданские средства правовой защиты и ответственность за авторские права.

2. Меры защиты, предусмотренные административным законодательством (например, ст. 7.12 КоАП РФ).

3. Меры защиты, предусмотренные уголовным законодательством (ст. 146 УК РФ).

Следует отметить, что в последних двух случаях уместнее говорить в первую очередь об ответственности, чем о защите.

• В зависимости от того, какое право нарушено, возможно подразделение мер защиты и мер ответственности на:

1. Меры защиты, примененные для защиты личных неимущественных прав автора. В ГК РФ эти меры содержатся в ст. 1251.

2. Меры защиты и меры ответственности, применяемые для защиты исключительных (имущественных) прав (ст. 1252 ГК РФ).

Необходимо указать на условность такого разграничения, так как те и другие меры, как правило, применяются в сочетании (например, иск о признании авторства на конкретное произведение и возмещении убытков, связанных с незаконным использованием этого произведения).

• В зависимости от характера источника, которым предусмотрены те или иные меры защиты и меры ответственности, можно выделить:

1. Меры защиты, предусмотренные международными договорами и соглашениями.

2. Меры защиты, предусмотренные национальным законодательством.

• В зависимости от того, были ли стороны связаны договорными обязательствами:

1. Меры защиты, применяемые при внедоговорном нарушении авторских и смежных прав (признание права, возмещение убытков).

2. Меры защиты, применяемые при нарушении договорных обязательств в авторско-правовой сфере (изменение или прекращение договора).

Следует отметить, что правила об авторском праве предусматривают не только защиту субъективного авторского права от преступлений, но и защиту в случае возможности того же. В авторском праве имеется ряд норм, которые охраняют конкретное субъективное авторское право, не связывая эту охрану с правонарушением. Таким свойством обладают, например, правоохранительные и превентивные меры, которые охраняют и защищают правопорядок в авторско-правовой сфере.

К правоохранительным мерам относятся меры, направленные на сохранение принадлежащих субъектам авторского права прав (например, ст. 1281 ГК РФ гарантирует сохранение исключительного права на произведение в течение всей жизни автора и семидесяти лет, считая с 1 января года, следующего за годом смерти автора).

К превентивным мерам относятся меры, направленные на установление возможности приобретать субъективные авторские права преимущественно перед всеми другими лицами (например, в соответствии с п. 2 ст. 1284 в случае продажи принадлежащего лицензиату права использования произведения с публичных торгов в целях обращения взыскания на это право автору предоставляется преимущественное право его приобретения).

К превентивным мерам также относятся меры охраны, направленные на предупреждение возможного нарушения авторского права (например, признание неоспариваемого права авторства).

Превентивные и правоохранительные меры являются специальными мерами охраны авторского права и реализуются независимо от воли сторон в силу прямого указания закона. Эти меры по-своему тоже способствуют защите авторских прав, но главная их цель — сохранить то субъективное авторское право, которое уже имеется, или способствовать приобретению того субъективного авторского права, на которое у лица имеется больше оснований, нежели чем у других.

Меры защиты, в свою очередь, являются средствами воздействия на правонарушителя и преследуют цель пресечь действия, уже нарушающие авторские права или правопорядок в авторско-правовой сфере. В силу этого по своей юридической природе меры защиты в авторском праве являются гражданско-правовыми санкциями.

Классификация мер защиты авторских прав имеет существенное юридическое и практическое значение, так как позволяет отграничить одни меры защиты от других, выявить особенности применения тех или иных мер защиты, что способствует более грамотному законотворчеству и эффективному правоприменению.

1.3 Законодательства о защите авторских прав и его применение

Разносторонняя практика применения норм законодательства о защите авторских и смежных прав дает множество оснований виновным лицам для ухода от предусмотренной законом ответственности (в том числе и от административной).

Основная проблема правильного применения норм этого законодательства в том, что нет однообразной судебной практики привлечения к административной, уголовной и гражданской ответственности виновных в нарушении законодательства об авторских и смежных правах.

Прокуратурой Павловского района Краснодарского края проведена определенная работа, направленная на выявление незаконных постановлений по делам об административных правонарушениях и их опротестование.

В ходе проверки деятельности индивидуального предпринимателя М., проведенной сотрудниками ОВД в апреле 2007 г., установлено, что она систематически сдавала в прокат DVD-диски. Эти диски в количестве 1336 штук были изъяты и, согласно заключению эксперта от 26 апреля 2007 г., имели признаки контрафактности.

В октябре 2007 г. Павловский районный суд по делу об административном правонарушении в отношении индивидуального предпринимателя М. вынес постановление о прекращении производства по делу в связи с отсутствием в ее действиях состава правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 7.12 КоАП РФ.

В описательно-мотивировочной части постановления суд указал, что предприниматель систематически выплачивала авторское вознаграждение и, по мнению суда, она не может нести ответственность за правонарушение, предусмотренное ч. 1 ст. 7.12 КоАП. Кроме этого, в постановлении судья указала, что экспертом не установлен факт того, что изъятые у предпринимателя диски контрафактные, а указано лишь на то, что они имеют признаки контрафактности.

На это постановление суда в адрес коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда принесен протест в сроки, установленные ст. 30.3 КоАП.

В качестве мотивировки в протесте сделана ссылка на п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2006 г. «О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах».

Так, в этом Постановлении указано, что понятие контрафактности экземпляров произведений и (или) фонограмм — юридическое. Исходя из этого вопрос о контрафактности экземпляров произведений или фонограмм не может ставиться перед экспертом. Кроме этого, в Постановлении указано, что контрафактными являются экземпляры произведений, изготовление и распространение которых влечет за собой нарушение авторских и смежных прав.

Из этого можно сделать вывод, что любой оборот (ввоз, продажа, сдача в прокат или иное незаконное использование) экземпляров произведений или фонограмм с признаками контрафактности в целях извлечения дохода имеет признаки административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 7.12 КоАП (нарушение авторских и смежных прав, изобретательских и патентных прав), а факт уплаты каких-либо вознаграждений, в том числе и авторского, не освобождает виновное лицо от ответственности.

В подтверждение этого в протесте была сделана ссылка на ст. 16 действовавшего тогда Закона РФ от 9 июля 1993 г. «Об авторском праве и смежных правах», в соответствии с которой автор и правообладатель имеют исключительные права на воспроизведение, распространение, публичный показ произведения, а уплата какого-либо вознаграждения со стороны нарушителя авторских прав не компенсирует тех затрат, которые несет автор и правообладатель в связи с распространением контрафактного продукта. При распространении контрафактных записей на DVD-носителях, в нашем случае — сдаче в прокат, могут пострадать не только авторские и смежные права в части бесконтрольного предоставления аудиовизуального продукта для пользования, но и авторитет автора и производителя. Известны случаи, когда на одном диске размещены два и более кинофильма, и, представляется, указанное — само по себе признак контрафактности. По техническим характеристикам стандарта записи DVD-video при увеличении числа кинофильмов на одном диске страдает качество воспроизведения видео- и аудиопродукции. Для улучшения качества воспроизведения производители таких дисков переводят звук из стереостандарта в моностандарт. Кроме этого, уменьшается масштаб воспроизведения видеосигнала. Такие уловки могут отрицательно сказаться на здоровье лица, просматривающего контрафактную продукцию. Кроме этого, необходимо особо отметить те кинофильмы, съемка которых производилась в кинотеатре (экранная запись) либо произведена из неоригинальных частей (похищенные дубли до производства монтажа).

При этом страдает не только изображение, но и оригинальность озвучивания и т.д.

Наряду с этими доводами в протесте указано, что в постановлении суда не дана оценка личности М., которая продолжительное время занимается прокатом DVD-дисков и у которой есть опыт работы в этой сфере деятельности.

Индивидуальный предприниматель М. может отличить DVD-диск с признаками контрафактности от лицензионного диска, поскольку отличия не только визуальные (заключение эксперта от 26 апреля 2007 г.), но и стоимостные. Кроме этого, деятельность М., связанная с прокатом DVD-дисков, ранее была предметом разбирательств в суде, и этому вопросу также соответствующая оценка не дана.

В заключительной части протеста указано, что суд необоснованно вернул изъятые диски предпринимателю, поскольку есть все основания для их уничтожения.

В обоснование этого довода обращено внимание суда, что передача в последующий оборот контрафактной продукции, даже при отсутствии состава правонарушения в действиях лица, противоречит принципам законодательства об административных правонарушениях (ст. 1.2 КоАП) и гражданского законодательства (ст. 1252 ГК) в части защиты законных экономических интересов физических и юридических лиц.

По итогам рассмотрения по протесту прокурора дела об административном правонарушении коллегия по гражданским делам Краснодарского краевого суда отменила постановление Павловского районного суда от 16 октября 2007 г., указав, что оно незаконно и индивидуальный предприниматель М. подлежит привлечению к административной ответственности по ч. 1 ст. 7.12 КоАП.

Проблемы совершенствования законодательства в сфере защиты авторских прав.

Законодатель попытался скоординировать правила о защите и ответственности, размещенные в разных частях ГК. Дифференциация правового регулирования защиты в части четвертой ГК проводится прежде всего исходя из характера нарушенных прав. Так, изначально устанавливается принципиально важная норма о том, что все интеллектуальные права (в том числе и права на авторские произведения) защищаются теми же способами, которые предусмотрены для защиты других гражданских прав и содержатся непосредственно в ГК (п. 1 ст. 1250 ГК).

Эти способы используются «с учетом существа нарушенного права и последствий нарушения этого права».

Далее (ст. 1251 ГК) законодатель выделяет общие правила, подлежащие применению для защиты личных неимущественных прав. В числе способов защиты — признание права, восстановление положения, существовавшего до нарушения права, пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, компенсация морального вреда, публикация решения суда. Приведенный перечень не исчерпывающий. Таковым является лишь перечень прав: помимо личных неимущественных прав самого автора норма п. 1 ст. 1251 ГК распространяется также на право организатора сложного объекта, на указание своего имени (наименования) и право требовать такого указания (п. 4 ст. 1240 ГК), право издателей энциклопедий, периодических изданий и других подобных изданий указывать свое наименование или требовать его указания (п. 7 ст. 1260 ГК), право изготовителя аудиовизуального произведения (продюсера) указывать свое имя (наименование) либо требовать такого указания (п. 4 ст. 1263 ГК), право работодателя при использовании служебного произведения указывать свое имя либо требовать такого указания (п. 3 ст. 1295 ГК), права изготовителя фонограмм, указанные в п. 1 ст. 1323 ГК, право изготовителя базы данных на указание на экземплярах базы данных (упаковках) своего имени или наименования (п. 2 ст. 1333 ГК), и наконец, право публикатора указывать свое имя на экземплярах обнародованного им произведения и в иных случаях его использования (подп. 2 п. 1 ст. 1338 ГК).

Необходимость такого дополнительного перечня вызвана тем, что данные правомочия, строго говоря, не относятся к личным неимущественным авторским правам.

При нарушении авторских прав могут пострадать также честь, достоинство и деловая репутация автора. Тогда подлежат применению общие для всего гражданского права нормы ст. 152 ГК.

Безусловной новеллой является включение в ст. 1253 ГК правила о том, что при неоднократном или грубом нарушении исключительного права суд в соответствии с п. 2 ст. 61 ГК может принять решение о ликвидации такого юридического лица по требованию прокурора; при тех же обстоятельствах может быть прекращена предпринимательская деятельность гражданина — индивидуального предпринимателя.

Главная особенность системы защиты прав заключается в том, что не всякий правообладатель может заявить любое требование и использовать любой способ защиты. Это касается и авторов. Так, после передачи автором своего исключительного права он утрачивает и право на соответствующий данному праву иск, например на компенсацию.

Ответственность авторов по договорам ограничена (ст. 1290 ГК).

Автор по договорам о предоставлении прав отвечает лишь в размере суммы реального ущерба, если только договором не предусмотрен меньший размер ответственности. То же и в случае с неисполнением или при ненадлежащем исполнении автором договора авторского заказа: автор лишь возвращает аванс, а также уплачивает неустойку (а она устанавливается только договором, т.е. ее может и не существовать).

Общий размер указанных выплат ограничен суммой реального ущерба, причиненного заказчику.

Особо (подп. 4 п. 1 ст. 1252 ГК) закон выделяет предъявление требования обладателя исключительного права об изъятии материального носителя к его изготовителю, импортеру, хранителю, перевозчику, продавцу, иному распространителю, недобросовестному приобретателю. Применение данной нормы требует включения в ее гипотезу условий, указанных в п. 5 данной статьи. Они таковы: оборудование, прочие устройства и материалы, главным образом используемые или предназначенные для совершения нарушения исключительных прав на результаты интеллектуальной собственности (средства индивидуализации), по решению суда подлежат изъятию из оборота и уничтожению за счет нарушителя, если законом не предусмотрено их обращение в доход РФ. Успешное и эффективное применение данной новеллы требует определенной практики и анализа, поскольку, в частности, следует установить ее отраслевой характер. Но уже ясно, что квалифицировать ее как конфискацию нельзя, ибо по смыслу координационной связи подп. 4 п. 1 и п. 5 указанной статьи применение рассматриваемой санкции может произойти по инициативе как суда, так и заинтересованной стороны (правообладателя).

В соответствии с п. 3 ст. 1252 ГК при нарушении исключительного права правообладатель может вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации, которая подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения, а правообладатель освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков. Размер компенсации определяется судом в пределах, установленных ГК, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости. Правообладатель имеет право требовать от нарушителя выплаты компенсации за каждый случай неправомерного использования результата интеллектуальной деятельности (средства индивидуализации) либо за допущенное правонарушение в целом.

К сожалению, в юридической литературе нет единства мнений о природе компенсации. В одних случаях она рассматривается как особый вид ответственности, т.е. никак не совпадающий с остальными. В других — компенсация за нарушение прав приравнивается к убыткам, т.е. признается всего лишь их разновидностью. Наконец, ряд авторов полагает, что в данной санкции наиболее заметны свойства неустойки, штрафа, причем так называемая законная неустойка, установленная не для договорных, а для деликтных обязательств. Мы тоже придерживаемся данной точки зрения.

Оценивая изложенные позиции, заметим, что законодатель фактически высказался по этому вопросу. В частности, требуется учитывать, что компенсация применяется «вместо возмещения убытков».

Анализ судебной практики применения нормы о компенсации позволяет сделать следующие выводы:

• суд самостоятельно определяет размер компенсации, взысканию подлежит не сумма, на взыскании которой настаивает истец, а сумма, установленная судом;

• размер компенсации не зависит от степени вины нарушителя и от общественной значимости совершенного нарушения. Ряд ученых полагает, что несущественным является и вопрос о наличии вины, поскольку компенсация может быть взыскана и без вины;
• лица, не являющиеся обладателями исключительного права, не могут требовать компенсации.

В уголовном праве также предусмотрены меры ответственности за нарушение авторских прав (ст. 146 УК РФ).

В административном законодательстве особый интерес представляет ст. 7.12 КоАП, которая предусматривает административное взыскание в случаях ввоза, продажи, сдачи в прокат или иного незаконного использования экземпляров произведений или фонограмм в целях извлечения дохода, если экземпляры произведений или фонограмм являются контрафактными в соответствии с законодательством РФ об авторском праве и смежных правах либо на экземплярах произведений или фонограмм указана ложная информация об их изготовителях, о местах их производства, а также об обладателях авторских и смежных прав, а равно, если имеет место иное нарушение авторских и смежных прав в целях извлечения дохода.

Административная ответственность может наступать не только при изготовлении и распространении контрафактных экземпляров, но и в случае введения потребителей в заблуждение.

Защита авторских прав может осуществляться и с помощью норм антимонопольного законодательства, например Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции». Согласно части четвертой ГК меры защиты по авторскому законодательству могут применяться вне зависимости от применения мер по антимонопольному законодательству (п. 7 ст. 1252 ГК).

Многие ученые называют авторский договор одним из способов охраны авторских прав. По авторскому договору автор предлагает или обязуется передать приобретателю свои права на использование произведения в пределах и на условиях, согласованных сторонами.

Анализ законодательства, касающегося содержания авторских договоров, и судебной практики свидетельствует, что предъявляемые к авторскому договору требования прежде всего касаются правомочности его субъектов, характера передаваемых прав, способов использования произведения, срока, на который передается право, территории, на которой может осуществляться использование, формы заключения договора, размера вознаграждения и порядка его определения за каждый способ использования.

Обязательным участником договора является автор — создатель произведения или его правопреемник. Им может быть любое лицо, к которому перешли авторские права либо в силу закона, либо на договорной основе.

Пользователем является лицо, которому передаются авторские права. Он может также быть как физическим, так и юридическим лицом.

Под предметом авторского договора понимается конкретное произведение, условия использования которого оговаривается сторонами договора.

В случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанностей по авторскому договору стороны несут ответственность, которая, будучи гражданско-правовой по своей сути, обладает специфическими особенностями.

Во-первых, спектр возможных мер принуждения сторон к исполнению лежащих на них обязанностей здесь значительно уже, чем в других гражданско-правовых обязательствах. Основные обязанности сторон авторского договора не могут быть исполнены под принуждением.

Во-вторых, далеко не все меры, которые применяются к нарушителям договорных обязательств и которые на практике именуются мерами ответственности, являются ответственностью в ее точном юридическом смысле.

В-третьих, важной особенностью ответственности за нарушение авторского договора является то, что ответственность автора, с одной стороны, и ответственность пользователя — с другой, не совпадают между собой ни по основаниям, ни по объему.

В-четвертых, законодательство не содержит специальных норм об ответственности сторон авторского договора, за исключением того, что им установлен предельный размер ответственности автора по авторскому договору заказа. Это означает, что стороны могут предусматривать в договоре любые основания и формы ответственности, не противоречащие гражданскому законодательству.

Под техническими средствами защиты авторских прав ст. 1299 ГК понимает любые технологии, технические устройства или их компоненты, контролирующие доступ к произведению, предотвращающие либо ограничивающие осуществление действий, которые не разрешены автором или иным правообладателем в отношении произведения. Не допускается без разрешения правообладателя совершение действий, в результате которых данные ограничения были бы устранены, а также не допускается изготовление, распространение, сдача в прокат, предоставление во временное безвозмездное пользование, импорт, реклама любой технологии, любого технического устройства или их компонентов, использование их в целях получения прибыли, если в результате становится невозможным использование технических средств защиты или же если данные средства не могут обеспечить надежную защиту авторских прав. Относительно формулировок законодателя высказываются различные замечания, поскольку предпринята попытка описать нетипичные для авторского права процессы, но следует одобрить появление таких правил в законодательстве РФ.

Схожая норма установлена и в ст. 1300 ГК, предусматривающей информационную защиту. Под информацией закон понимает всякую информацию, которая идентифицирует произведение, автора или иного правообладателя, либо информацию об условиях использования произведения, содержащуюся на оригинале (экземпляре), произведения, приложена к нему или появляется в связи с сообщением в эфир (по кабелю) либо путем доведения произведения до всеобщего сведения, а равно коды, цифры, в которых содержится такая информация. Такую информацию нельзя удалять или изменять без разрешения правообладателя, а соответствующие произведения нельзя воспроизводить, распространять, публично исполнять, сообщать в эфир (по кабелю), доводить до всеобщего сведения без предусмотренной правообладателем информации.

Появление в нашем законодательстве специальных норм о технической и информационной защите — результат воздействия Директивы ЕС 2001/29/ЕС от 22 мая 2001 г. «О гармонизации определенных аспектов авторских и смежных прав в информационном обществе» и договора ВОИС по авторскому праву. По существу, проведена законодательная подготовка к тому, чтобы в недалеком будущем названные акты действовали на территории РФ.

Правовое регулирование взаимоотношений российских авторов с зарубежными партнерами, а также защиты авторских прав в случае их нарушения имеет ряд существенных отличий от их регулирования внутренним законодательством России.

По общему правилу действие авторских прав на произведение ограничивается территорией того государства, где это произведение создано. Это означает, что в других странах произведение может быть свободно использовано без согласия автора и без выплаты ему вознаграждения. Произведение, охраняемое на территории одного государства, получает охрану на территории другого, если между этими государствами заключен двусторонний договор или они оба являются участниками многостороннего соглашения о взаимном признании и охране авторских прав. Таким образом, первый вопрос, который возникает при рассмотрении проблемы охраны произведений российских авторов за рубежом, заключается в выяснении того, связывают ли Россию и иностранное государство, на территории которого будет использоваться произведение, взаимные обязательства в области авторского права.

Если произведения российских авторов на территории соответствующего иностранного государства не охраняются, определенные гарантии соблюдения авторских прав могут быть обеспечены лишь конкретным авторским договором. В этом случае обязанности перед автором будет нести только его контрагент по договору. Третьи лица, как правило, могут свободно использовать произведение, если только авторское законодательство соответствующей страны не гарантирует охрану всех без исключения произведений.

На практике часто встречаются и более сложные случаи, когда произведение создано соавторами, являющимися гражданами разных стран; созданное в одной стране может использоваться в другой; сам автор может изменить гражданство (подданство) либо гражданами другого государства могут оказаться его наследники; созданное в России произведение может оказаться впервые опубликованным за рубежом. В этих и других аналогичных случаях в литературе по международному частному праву принято говорить об отношениях, «осложненных иностранным элементом».

Что же касается предоставления охраны в соответствии с международными договорами, то автор или иной правообладатель определяется по закону государства (а не по личному закону), на территории которого имел место юридический факт, послуживший основанием приобретения авторских прав. В подавляющем большинстве стран таким фактом признается факт создания произведения. Но такое произведение не должно перейти в общенародное достояние как в стране происхождения, так и в России вследствие истечения соответствующего срока действия авторского права.

В любом случае на территории РФ авторское право иностранца не может превышать срока действия авторского права, установленного в стране происхождения произведения, а также лица, признающиеся авторами по российскому законодательству, могут не признаваться таковыми по правилам страны их гражданства, а равно и наоборот.

Таким образом, законодательство РФ предоставляет авторам и иным правообладателям достаточно широкий спектр способов защиты их прав. Способы защиты авторских прав в зависимости от того, к области каких правовых отношений они относятся, могут быть разделены на гражданско-правовые, административно-правовые и уголовно-правовые. Наибольшую значимость и эффективность наряду с уголовно-правовыми имеют гражданско-правовые способы защиты авторских прав. Наиболее действенными и востребованными практикой являются три способа защиты авторских прав: возмещение убытков, взыскание незаконно полученного дохода и выплата компенсации.

Сравнительный анализ указанных норм гражданского законодательства, судебной практики свидетельствует о том, что из обычно используемых способов защиты авторских прав лишь три прямо не закреплены в ст. 12 ГК (взыскание дохода, выплата компенсации, публикация судебного решения в целях защиты репутации).

В сфере защиты авторских прав потерпевшие гораздо чаще требуют взыскать не реальный ущерб, а упущенную выгоду, которая могла бы быть получена правообладателем в условиях нормальной реализации принадлежащих ему исключительных прав. Поскольку доказать наличие убытков и документально обосновать их размер, особенно в части упущенной выгоды, бывает не всегда просто, законодательство предоставляет возможность требовать взыскания с нарушителя либо всего дохода, полученного им вследствие нарушения авторских прав, либо требовать выплаты компенсации по своему усмотрению.

Необходимо уточнить сферу применения способов защиты авторского права. Одни ученые полагают, что предусмотренные способы защиты применяются только к случаям внедоговорного нарушения исключительных авторских прав. По мнению других специалистов, указанные положения могут быть использованы и при защите нарушенных прав автора, вытекающих из договора, что, на наш взгляд, представляется более верным.

В международном законодательстве (в п. 1 ст. 3 Всемирной конвенции об авторском праве 1952 г.) прописаны меры доказывания авторства: депонирование экземпляров, регистрация произведений, оговорка о сохранении авторского права, нотариальные удостоверения, уплата сборов, изготовление или выпуск в свет экземпляров произведения на территории данного государства. Необходимо максимально, в приемлемых для России рамках, использовать перечисленные возможности. Если автор или иной владелец авторских прав намерен заранее обеспечить доказательства своего авторства, он может зарегистрировать свое произведение у нотариуса, в общественных организациях, а в некоторых случаях — и в государственных организациях. Наиболее распространенной является регистрация, осуществляемая Российским авторским обществом (РАО).

Нужно ужесточить ответственность за нарушение авторских прав — увеличить минимальный размер компенсации, установленный в законе.

Глава 2. Средства, формы и способы защиты авторских прав

2.1 Гражданско-правовое средства защиты авторских прав на программы ЭВМ

Сегодня уже можно говорить о начале формирования арбитражной практики по спорам, связанным с защитой авторского права на программы для ЭВМ. Если ранее сохранялась тенденция подачи исков правообладателями программ исключительно на основании материалов уголовных дел, возбужденных правоохранительными органами, то последнее время проявляется стремление правообладателей самим инициировать дела, развивая институт средств гражданско-правовой защиты, например, путем фиксации на видеокамеру в присутствии свидетелей фактов продажи нелицензионных компакт-дисков и предъявлением видеозаписи с товарным, кассовым чеком в суд в целях самозащиты гражданских прав (ст. ст. 12, 14 ГК РФ) или подачи в арбитражный суд ходатайств о применении предварительных обеспечительных мер по иску в виде производства осмотра ЭВМ судебным приставом-исполнителем с участием группы специалистов в сфере информационных технологий с фиксацией необходимых характеристик программ на «скрин-шоты» без соответствующего изъятия ЭВМ организации. Основанием удовлетворения подобного ходатайства правообладателя с 1 января 2008 г. уже может быть не просто документально подтвержденный факт нарушения прав истца, но и законодательно закрепленный принцип «Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением)» (ст. 1229 ГК РФ).

Что касается применения предварительных обеспечительных мер по иску правообладателя к нарушителю его прав, кратко отметим, что в действующем законодательстве содержится указание на «обеспечительные меры» и «меры по обеспечению иска». Если первое является предварительной мерой обеспечения будущей реализации какого-либо из способа защиты гражданских прав, причем мерой процессуального характера, в основном направленной на закрепление и собирание доказательств (п. 2 ст. 1252 ГК РФ), то последнее, как правило, включает в себя только меры по обеспечению исполнения судебного решения.

Так, например, Арбитражный суд Свердловской области удовлетворил ходатайство корпорации «Майкрософт» о применении предварительных обеспечительных мер, заявленное в целях обеспечения доказательств нарушения авторских прав, в виде производства судебным приставом с участием специалиста по информационным технологиям осмотра компьютеров, используемых в деятельности ОАО «У.», с целью выявления содержащихся в их памяти (на жестких дисках) экземпляров программ для ЭВМ, авторские права на которые принадлежат заявителю, а также закрепления доказательств путем распечатки диалоговых панелей, содержащих информацию о программах для ЭВМ, установленных на жестких дисках компьютеров.

Заявитель мотивировал свое ходатайство тем, что к моменту рассмотрения спора по существу названые доказательства могут быть уничтожены нарушителем посредством удаления программного обеспечения из памяти компьютеров, в связи с чем для подтверждения факта использования программного обеспечения Microsoft на жестких дисках (в памяти) компьютеров, принадлежащих ответчику, без разрешения правообладателя необходимо принять предварительные обеспечительные меры, что будет свидетельствовать о нарушении исключительных прав заявителя, в виде осмотра компьютеров, который позволит установить идентичность программного обеспечения, используемого на компьютерах ответчика, программному обеспечению, авторские права на которое принадлежат заявителю. Кроме того, заявитель сослался на необходимость истребовать у ответчика копии документов, подтверждающих правомерность введения в гражданский оборот экземпляров программ для ЭВМ, используемых в деятельности ОАО «У.», авторские права на которые принадлежат заявителю, и отразить факт наличия или отсутствия таких документов в акте осмотра.

Ответчик обжаловал данное определение суда в апелляционном порядке, полагая, что суд первой инстанции не принял во внимание документы, представленные ответчиком и подтверждающие факт использования в своей деятельности лицензионных программных продуктов, авторские права на которые принадлежат истцу — корпорации «Майкрософт». По мнению ответчика, арбитражным судом первой инстанции не были надлежащим образом исследованы представленные ответчиком документы. Кроме того, по мнению ответчика, из резолютивной части определения суда о применении предварительных обеспечительных мер не ясно, какие именно компьютеры подлежат осмотру, количество компьютеров, подлежащих осмотру, их местонахождение, что значительно затрудняет исполнение данного определения. Заявитель апелляционной жалобы также полагает, что осмотр компьютеров, используемых в деятельности ответчика с распечаткой диалоговых панелей, потребует значительных временных затрат, что, в свою очередь, приведет к срыву производственной деятельности ответчика и возникновению у ОАО «У.» убытков.

Однако апелляционная инстанция отказала в удовлетворении апелляционной жалобы по следующим основаниям:

в соответствии с ч. 1 ст. 72 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, имеющие основания опасаться, что представление в арбитражный суд необходимых доказательств станет невозможным или затруднительным, могут обратиться с заявлением об обеспечении этих доказательств.

В соответствии с требованиями ч. 2 ст. 72 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заявление об обеспечении доказательств подается в арбитражный суд, в производстве которого находится дело. В заявлении должны быть указаны доказательства, которые необходимо обеспечить, обстоятельства, для подтверждения которых необходимы эти доказательства, причины, побудившие обратиться с заявлением об их обеспечении.

Частью 3 статьи 72 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что обеспечение доказательств производится арбитражным судом по правилам, установленным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации для обеспечения иска.

В соответствии с частью 2 статьи 90 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основаниями принятия арбитражным судом обеспечительных мер являются: затруднение или невозможность исполнения судебного акта вследствие непринятия обеспечительных мер; возможность причинения лицу, ходатайствующему о принятии обеспечительных мер, значительного ущерба вследствие их непринятия. При этом истец, ходатайствующий о принятии обеспечительных мер, должен обосновать основания их принятия и представить доказательства своих доводов.

В качестве обоснования необходимости обеспечения доказательств по делу заявитель сослался на необходимость подтверждения факта использования программного обеспечения на жестких дисках (в памяти) компьютеров, принадлежащих ответчику, без разрешения правообладателя, что будет свидетельствовать о нарушении исключительных прав заявителя, а также на то обстоятельство, что к моменту рассмотрения спора по существу названные доказательства могут быть уничтожены ответчиком посредством удаления программного обеспечения из памяти компьютеров. Кроме того, осмотр позволит установить идентичность программного обеспечения, используемого на компьютерах общества, программному обеспечению, авторские права на которое принадлежат заявителю.

При таких обстоятельствах арбитражный суд первой инстанции правомерно удовлетворил ходатайство истца об обеспечении доказательств, поскольку заявитель — корпорация «Майкрософт» — привел убедительные доводы для применения обеспечения доказательств, указал обстоятельства, для подтверждения которых необходимы доказательства, а также указал причины, побудившие обратиться с заявлением об их обеспечении.

Ссылка ответчика на то обстоятельство, что арбитражным судом первой инстанции не были надлежащим образом исследованы представленные ответчиком документы, подтверждающие факт использования в своей деятельности лицензионных программных продуктов, авторские права на которые принадлежат истцу — корпорации «Майкрософт», арбитражным судом апелляционной инстанции отклоняется, поскольку представленные ответчиком документы, подтверждающие факт использования в своей деятельности лицензионных программных продуктов, по сути, являются доказательствами, подтверждающими возражения ответчика по существу спора, разрешение которого состоится в процессе судебного разбирательства по делу, а не документами, обосновывающими позицию ответчика о необходимости отказа в удовлетворении обеспечения доказательств.

Более того, арбитражный суд первой инстанции правомерно указал, что принятие данных мер по обеспечению доказательств соответствует и интересам ответчика, поскольку полученные доказательства смогут подтвердить либо опровергнуть довод истца об использовании ответчиком нелицензионного программного продукта.

Довод ответчика о том, что из резолютивной части определения от 19.04.2006 не ясно, какие именно компьютеры подлежат осмотру, количество компьютеров, подлежащих осмотру, их местонахождение, что значительно затрудняет исполнение данного определения, арбитражным судом апелляционной инстанции отклоняется, поскольку указанное обстоятельство разъяснено арбитражным судом первой инстанции в определении от 20.04.2006, а именно: арбитражный суд первой инстанции правомерно указал, что меры по обеспечению доказательств приняты в отношении всех компьютеров, эксплуатируемых ОАО «У.».

Кроме того, ссылка ответчика на длительность процедуры обследования компьютеров, принадлежащих ОАО «У.», судом не принимается во внимание, поскольку, как следует из пояснений представителей ответчика, данных в заседании суда апелляционной инстанции, за один день были осмотрены 47 компьютеров из имеющихся у ОАО «У.» 300 компьютеров.

Ссылка ответчика на то обстоятельство, что осмотр компьютеров, используемых в деятельности ответчика с распечаткой диалоговых панелей, потребует значительных временных затрат, что, в свою очередь, повлечет срыв производственной деятельности ответчика и возникновение у ОАО «У.» убытков, судом апелляционной инстанции не принимается, так как осмотр предусматривает визуальное исследование компьютеров ответчика, а распечатка диалоговых панелей не является трудоемким и затратным процессом, поскольку распечатка диалоговых панелей фактически сводится к получению копии экрана компьютера (скрин-шот), на котором должна содержаться информация об используемом программном обеспечении.

Возражения ответчика, изложенные в заседании суда апелляционной инстанции, фактически сводятся к ненадлежащему исполнению судебным приставом-исполнителем Определения арбитражного суда от 19.04.2006, что является основанием к обжалованию действий судебного пристава-исполнителя в соответствии с главой 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Также следует иметь в виду, что из числа способов защиты гражданских прав принято выделять меры ответственности, для которых типично не только восстановление положения, существовавшего до нарушения права, но и обременение правонарушителя в виде возложения на него дополнительных обязанностей или лишения имеющихся субъективных прав, это санкции, которые влекут определенные лишения имущественного характера. Причем применение мер ответственности требует установления всех элементов правонарушения, тогда как для применения мер защиты достаточным, как правило, является наличие факта посягательства или оспаривания субъективного права (независимо от наличия или отсутствия остальных элементов правонарушения).

Здесь и далее согласно авторскому замыслу речь в основном пойдет о компенсации нарушения авторского права.

Так, по общему правилу в соответствии со ст. 401 ГК РФ при привлечении к гражданско-правовой ответственности необходимо установление вины правонарушителя, тогда как использование иных мер защиты не обусловлено установлением вины. Например, в силу п. 3 ст. 1250 ГК РФ отсутствие вины нарушителя не освобождает его от обязанности прекратить нарушение интеллектуальных прав, а также не исключает применение в отношении нарушителя мер, направленных на защиту таких прав.

Отсутствие вины нарушителя не исключает применения и иных мер защиты исключительных прав, в том числе в форме взыскания с нарушителя компенсации, поскольку достаточным основанием для ее взыскания является только факт нарушения авторских прав. При этом суд, рассматривающий дело о взыскании компенсации с нарушителя в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, учитывает отсутствие его вины при определении размера компенсации.

В науке до сих пор нет единства мнений относительно правовой природы компенсации за нарушение исключительного авторского права. Ряд авторов рассматривают компенсацию как особый вид ответственности, никак не совпадающий с остальными. Другие — относят ее к институту возмещения убытков. Третьи указывают на признаки, характерные для штрафа или неустойки в деликтных обязательствах.

Характерно, что данный способ защиты гражданских прав не предусмотрен в ст. 12 ГК РФ, а отнесен законодателем к иным способам защиты авторских прав. Согласно ст. 1301 ГК РФ в случае нарушения исключительного права на произведение правообладатель наряду с использованием других применимых способов защиты (а это ст. ст. 1250 и 1252 ГК РФ) и мер ответственности (ст. 1253 ГК РФ) вправе в соответствии с п. 3 ст. 1252 ГК РФ требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации.

Следовательно, рассматривать компенсацию за нарушение исключительного авторского права как особый вид ответственности не представляется верным. В связи с этим также не представляется правильным вывод, весьма распространенный в судебной практике, о правовой природе компенсации за нарушение авторских прав даже не как штрафа, а как платы за неосновательное обогащение.

«Законом не предусмотрено, что данная компенсация является возмещением убытков в форме неполученной выгоды или является штрафом… анализ правовых норм, связанных с выплатой компенсации за нарушение права, позволяет сделать вывод о том, что компенсация представляет собой возможность потерпевшей стороне избрать один из способов защиты своих прав. Или самой определить (рассчитать) размер понесенных убытков в форме прямого ущерба или воспользоваться установленным законом способом определения размера причитающейся компенсации, являющейся по своей сути платой за неосновательное обогащение».

Думается, если бы было таково положение вещей, то законодателю не было бы необходимости предусматривать компенсацию как отдельный способ защиты интеллектуальных прав, а просто была бы ссылка на гл. 60 ГК РФ. Кроме того, сама конструкция компенсации противоречит юридической конструкции возмещения потерпевшему неполученных доходов вследствие неосновательного обогащения (ст. 1107 ГК РФ), так как не предусматривает возможности начисления процентов за пользование чужими денежными средствами в порядке ст. 395 ГК РФ.

На наш взгляд, в результате нарушения авторских прав на программы для ЭВМ происходит причинение определенного вреда правообладателю, и в соответствии с этим в силу пп. 8 абз. 2 п. 1 ст. 8 ГК РФ возникают гражданские права и обязанности, а значит, отношения из причинения вреда. Вследствие чего (п. 2 ст. 307 ГК РФ) между правообладателем и нарушителем возникает обязательство, в соответствии с которым нарушитель (должник) обязан совершить в пользу правообладателя (кредитора) определенное действие, как то: уплатить компенсацию за нарушение авторского права правообладателя, а правообладатель имеет право требовать от нарушителя исполнения его обязанности.

Так, Арбитражный суд Свердловской области при рассмотрении дела по иску о компенсации нарушения авторского права компании «Аутодеск Инк.» столкнулся с двумя прямо противоположными точками зрения о правовой природе компенсации.

Точка зрения ответчика сводилась к тому, что компенсация применяется «вместо возмещения убытков», следовательно, компенсация заменяет возмещение убытков и в силу данного обстоятельства имеет ту же самую направленность и природу — возмещение имущественного урона правообладателя. А значит, исходя из смысла гл. 59 ГК РФ, в том числе ст. ст. 1064 и 1082 ГК РФ, основанием для возложения на лицо обязанности по возмещению вреда является совокупность обстоятельств, в том числе наличие убытков, причиненных лицу действиями причинителя вреда.

Поскольку исковые требования истца заключаются в выплате ему компенсации, а не причиненных убытков, следовательно, размер причиненных убытков в предмет доказывания и исследования по настоящему делу не входит. Поэтому применение ст. 1068 ГК РФ (ответственность юридического лица или гражданина за вред, причиненный его работником) для разрешения по существу настоящего дела будет являться неправомерным.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 ГК РФ «Общие основания ответственности за причинение вреда» законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда.

В соответствии с п. 2 ст. 49 Закона РФ от 9 июля 1993 г. № 5551-1 «Об авторском праве и смежных правах» (ныне это ст. 1301 ГК РФ) обладатели исключительных прав вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации. Таким образом, в соответствии с данной нормой закона в случае доказывания факта нарушения исключительных прав правообладатель может требовать либо возмещение причиненных убытков, либо выплату компенсации, т.е. закон жестко предусматривает, что требование о возмещении причиненных убытков и требование о выплате компенсации — это взаимоисключающие требования. Следовательно, ни при каких обстоятельствах (при отсутствии соответствующего условия в соглашении между сторонами, а такое соглашение между истцом и ответчиком отсутствует) правообладатель не может требовать одновременной выплаты ему и причиненных убытков, и компенсации.

Возмещение причиненного вреда в соответствии со ст. 1082 ГК РФ заключается или в возмещении вреда в натуре, или в возмещении причиненных убытков. Никаких иных способов возмещения вреда закон не предусматривает.

Поскольку исковые требования истца заключаются в выплате ему компенсации (исключающие требование о возмещении причиненных убытков), следовательно, истец добровольно отказался от такой формы защиты своих прав, как возмещение ему причиненного вреда, поскольку возмещение вреда в данном случае возможно исключительно в виде возмещения причиненных убытков.

Таким образом, выбрав в качестве способа защиты своих прав выплату компенсации, а не возмещение вреда, истец исключил для себя возможность требовать от ответчика возмещение вреда, причиненного действиями работника ответчика в соответствии со ст. 1068 ГК РФ.

Истцом неверно трактуются нормы материального права, а именно: действительно, абз. 3 п. 1 ст. 1064 ГК РФ предусмотрено, что законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда. В качестве закона, устанавливающего возможность выплаты компенсации сверх возмещения вреда, истец ссылается на ст. 49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» (ст. 1301 ГК РФ).

Однако Законом об авторском праве и смежных правах, как указывалось, прямо предусмотрено противоположное, а именно: невозможность выплаты компенсации сверх возмещения вреда, а вместо возмещения убытков обладатель исключительных прав может требовать от нарушителя выплаты компенсации (абз. 1 п. 2 ст. 49), следовательно, требование о выплате компенсации в соответствии с законом исключает право обладателя исключительных прав требовать от нарушителя возмещения причиненных убытков.

Аргументация истца — компании «Аутодеск Инк.» — сводилась к следующему.

Ссылка ответчика на ст. 1068 ГК РФ в данном случае не может быть признана обоснованной, поскольку речь идет не о возмещении ущерба, а о взыскании компенсации на основании Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах». Причем компенсация нарушения авторского права является специфическим средством гражданско-правовой защиты, специально предусмотренной Законом об авторском праве и смежных правах, а потому на нее полностью в силу ст. 2 поименованного Закона распространяются положения действующего гражданского законодательства. Так, согласно абз. 3 п. 1 ст. 1064 ГК РФ законом (в данном случае это ст. 49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах») может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх или вместо возмещения вреда. Компенсация, согласно пп. 5 п. 2 ст. 49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах», подлежит взысканию при доказанности правонарушения, а не убытков. Факт нарушения авторских прав истца работником ответчика установлен представленными истцом документами, подтверждающими обстоятельства, на которых истец основывает свои требования.

В то же время ссылка на аналогию ст. 1068 ГК РФ истцом сделана только потому, что в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 1068 ГК РФ применительно к обязательствам вследствие причинения вреда работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие эту работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Постановлением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 29 мая 2006 г. о прекращении уголовного дела в отношении директора — ответчика по нереабилитирующему основанию (вследствие акта об амнистии) установлен факт причинения вреда истцу в результате незаконного использования объектов его авторских прав. Вследствие чего согласно п. 2 ст. 307 ГК РФ между истцом и ответчиком возникло обязательство вследствие причинения вреда, в соответствии с которым ответчик (должник) обязан совершить в пользу истца (кредитора) определенное действие, как то: уплатить компенсацию за нарушение авторского права истца, а истец имеет право требовать от ответчика исполнения его обязанности.

В силу ст. 402 ГК РФ действия работников должника считаются действиями должника. А в соответствии со ст. ст. 309, 401 ГК РФ участник гражданского оборота должен действовать с той степенью заботливости и осмотрительности, какая от него требуется по характеру обязательства и условиям оборота, а также в соответствии с требованиями закона, иных правовых актов. Во-вторых, юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности согласно ст. 53 ГК РФ через свои органы, в данном случае в качестве единоличного исполнительного органа выступал директор ответчика, который был освобожден от уголовной ответственности за незаконное использование объектов авторских прав истца по нереабилитирующему основанию — вследствие акта об амнистии, т.е. он действовал в качестве одновременно как работника, так и органа ответчика, и использование программного продукта происходило на компьютерах, эксплуатируемых ответчиком.

Поэтому ответчик, вводя в хозяйственный оборот организации (т.е. используя согласно определению использования программ для ЭВМ, данному в ст. 1 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных») компьютеры с записанными на них программами, что достоверно установлено в Постановлении Октябрьского районного суда от 29.05.2006, должен был убедиться в том, какое программное обеспечение на них установлено и соответствует ли оно условиям оборота и требованиям закона (наличие договора с правообладателем — ст. 30 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах»), так как компьютер и установленное на нем программное обеспечение неразрывно связанными между собой не являются.

В результате Арбитражный суд Свердловской области, удовлетворяя требования истца, совершенно верно отметил:

исходя из положений статьи 30 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» и статьи 14 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных», в силу которых использование программ для ЭВМ осуществляется на основании договоров с правообладателями, отсутствующего у ответчика, суд полагает требования истцов о взыскании компенсации за нарушение авторских прав подлежащими удовлетворению в силу части 2 статьи 49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах».

Довод ответчика о том, что хотя к уголовной ответственности привлечен А., но в данном случае ООО «Г.» не может нести ответственность как работодатель, так как статья 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающая такую ответственность, применяется в деликтных обязательствах и регламентирует порядок возмещения юридическим лицом вреда, причиненного его работником, в то время как иск заявлен о взыскании компенсации за нарушение авторских прав, судом во внимание не принимается в связи с нижеследующим.

Ответственность в данном случае ООО «Г.» несет не по ст. 1068 Гражданского кодекса РФ, а в силу ст. 402 Гражданского кодекса РФ, поскольку юридическое лицо выступает в гражданском обороте через действия своих работников, а значит, несет ответственность за действия своих работников.

Характерно, что и суды общей юрисдикции, рассматривая уголовные дела в отношении конечных пользователей, приходят к тому же выводу.

Так, Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга отказал в удовлетворении исковых требований правообладателя о компенсации нарушения авторских прав к подсудимому на том основании, что «материалами дела доказан факт использования Е. спорных программ при осуществлении хозяйственной деятельности ЕАКС. В силу ст. 402 ГК РФ действия работников юридического лица считаются действиями юридического лица, которое несет ответственность за действия своих работников, поэтому в рамках уголовного дела Е. надлежащим ответчиком не является».

Таким образом, компенсация за нарушение исключительного авторского права есть право правообладателя в рамках деликтного обязательства (приравненное законодателем к мерам защиты), за неисполнение или ненадлежащее исполнение которого возникает гражданско-правовая ответственность в порядке гл. 25 ГК РФ.

Иски, основанные на преюдиции

Как уже отмечалось, основная масса исков о компенсации нарушения авторских прав на программы для ЭВМ основывается на материалах уголовных или административных дел. И в этом направлении (развития института средств гражданско-правовой защиты) можно с уверенностью утверждать, что правообладатели не особо продвинулись. Нанимая юристов, которые зачастую просто поддерживают репрессивную машину механизма уголовно-правового регулирования (от фиксации нарушения до обвинительного приговора суда) и не торопятся по-настоящему защищать права в гражданско-правовом порядке, где от юриста требуется инициатива и приложение определенных усилий, правообладатель находится в заложниках данной ситуации. Если быть предельно серьезным, то действительно в России не так много хороших специалистов-практиков (именно практиков, не теоретиков) в данной области юриспруденции, а в связи с веяниями моды (вступление в ВТО и т.п.) рвутся туда кто ни попадя, в итоге общество получает, что «доблестные» защитники в ряде случаев сами становятся объектом уголовного преследования или пристального внимания прессы, что налагает определенный негатив на самого правообладателя. Думается, пришла пора отойти от практики поднайма отдельно взятого бюро или адвокатской фирмы и перейти на диверсификацию усилий в этом направлении, создав конкурентную среду среди проверенных практикой юристов, поскольку испытание практикой — это именно та лакмусовая бумажка, свидетельствующая об уровне юриста без каких-либо комментариев.

В связи со сказанным не представляет особой трудности заявить иск о компенсации нарушения авторского права на основании материалов уголовного дела, завершенного постановлением обвинительного приговора суда, тем более что данное обстоятельство в соответствии со ст. 69 АПК РФ освобождает сторону от доказывания, а именно: имело ли место нарушение авторских прав и кто его совершил. Это самый простой случай предъявления подобных исков, однако и здесь бывают казусы.

Так, Арбитражный суд Свердловской области, рассмотрев дело по иску корпорации «Майкрософт», не нашел оснований для его удовлетворения в связи с нижеследующим.

Как следует из вступившего в законную силу приговора мирового судьи судебного участка № 1 Орджоникидзевского района г. Екатеринбурга от 30.07.2007, имеющего преюдициальное значение для рассмотрения настоящего спора в силу п. 4 ст. 69 АПК РФ, между В. и ООО «Страховая компания Б.» был заключен договор подряда № 23 от 01.01.2007 на установку программного обеспечения, при этом директором названной организации В-ну были переданы экземпляры лицензионного программного обеспечения, права на которые принадлежат истцу, однако В-н, действуя умышленно, использовал имеющееся у него нелицензионное программное обеспечение.

Кроме того, в настоящем судебном заседании в порядке ст. 70 АПК РФ В-н указал, что установил нелицензионные экземпляры программного обеспечения на компьютеры ответчика по личной инициативе, хотя директором ответчика ему были переданы лицензионные экземпляры, о чем произведена соответствующая запись в протоколе судебного заседания от 13.11.2008 за подписью В-на.

Компенсация подлежит взысканию с лица, нарушившего исключительное право на использование произведения, если оно не докажет отсутствие своей вины в этом нарушении.

При этом судом установлено, что на момент совершения правонарушения В-н не являлся работником ответчика и установил нелицензионное программное обеспечение на компьютеры ответчика по собственному умыслу, несмотря на передачу ему ответчиком лицензионного программного продукта.

Таким образом, ответчик как юридическое лицо не несет ответственности за действия В-на, поскольку не является его работодателем.

Апелляционная инстанция подтвердила указанное решение в полном объеме.

В данном случае данное решение нельзя признать незаконным или необоснованным, однако проблема в том, что истец изначально неправильно определил предмет доказывания по делу, указал не на все обстоятельства, имеющие юридическое значение. А в связи с тем, что стороны, участвующие в деле, в соответствии со ст. ст. 9, 65 АПК РФ несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий, в том числе связанных с доказыванием оснований своих требований и возражений, при этом представители сторон указывают на то, что все необходимые документы ими представлены, то при таких обстоятельствах решение суда первой инстанции не подлежит отмене.

Ошибка истца заключалась в следующем.

Поскольку требование о компенсации нарушения авторского права на программы для ЭВМ является правом истца в рамках обязательства вследствие причинения вреда, то в соответствии со ст. 6 ГК РФ возможна ссылка на аналогию абз. 2 п. 1 ст. 1068 ГК РФ, в соответствии с которым применительно к обязательствам вследствие причинения вреда работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие эту работу по гражданско-правовому договору, в частности по договору подряда, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ. Таким образом, В-н выступал работником ответчика.

Во-вторых, компенсация согласно пп. 5 п. 2 ст. 49 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» (п. 3 ст. 1252 ГК РФ) подлежит взысканию при доказанности только факта нарушения авторского права, а не убытков, вины и т.п.. Факт нарушения авторских прав истца работником ответчика установлен представленным истцом приговором суда, вступившим в законную силу. В силу вышеуказанных правовых норм достаточным основанием для взыскания с нарушителя авторских прав компенсации является факт нарушения таких прав, что и установлено представленными истцом документами, подтверждающими обстоятельства, на которых истец основывает свои требования. Вопросы о наличии, форме и степени вины ответчика являются безотносительными к обстоятельствам, подлежавшим исследованию и установлению по настоящему делу, поскольку их разрешение не исключает установленного законом основания для взыскания компенсации.

На практике встречаются и более интересные случаи попыток ухода от гражданско-правовой ответственности или ее переложения с одного лица на другое.

Так, ЗАО «1С АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО» (далее — ЗАО «1С») обратилось в Арбитражный суд Свердловской области с требованием компенсации нарушения авторских прав.

В подтверждение наличия авторских прав истец представил копии свидетельств об официальной регистрации программы для ЭВМ № 2001610831, 2001610506, 2001611301, 2001611306, 2001611305, 2001611302, в подтверждение нарушения авторских прав представил приговор Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга по делу № 1-508/07 от 14 августа 2007 г., вступивший в законную силу.

Ответчик — ООО «Н.» — представил отзыв, указав, что с указанным иском он согласен только частично ввиду следующих обстоятельств.

— Согласно п. 2 ст. 2 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» программы для ЭВМ относятся к объектам авторского права и им предоставляется правовая охрана как произведениям литературы. Таким образом, программу для ЭВМ следует рассматривать как уникальный текст, авторство которого принадлежит определенному лицу. Как следует из текста искового заявления, на двух компьютерах, эксплуатируемых ООО «Н.», был установлен один и тот же программный продукт — «1С: Предприятие 7.7 Комплексная поставка», но в двух версиях — локальная (для использования на одном компьютере) и сетевая (для использования на неограниченном количестве компьютеров).

Установка сетевой версии программного продукта предполагает наличие и использование программы на всех трех компьютерах, обследованных в помещении ООО «Н.». Таким образом, стоимость незаконно используемого программного продукта завышена как минимум на величину стоимости локальной версии этого же продукта.

• Как следует из описания системы программных продуктов ЗАО «1С», технологическая платформа включает в себя 3 основных компонента:
• оперативный учет;
• бухгалтерский учет;
• расчет.

Из названных трех компонентов ООО «Н.» на законных основаниях использовало две из трех, а именно «Бухгалтерский учет» (сетевая версия) и «Оперативный учет» (сетевая версия на троих пользователей), что подтверждается регистрационными карточками пользователя ООО «Н.». Программный продукт «1С: Предприятие 7.7 Комплексная поставка» представляет собой не отдельную программу, а совокупность трех названных компонентов. Таким образом, можно считать, что авторские права в части использования программ «Оперативный учет» и «Бухгалтерский учет» обществом не нарушены, а нарушение касается лишь программы «Расчет», следовательно, размер претензии к ООО «Н.» должен основываться только на стоимости программы «Расчет» (сетевая версия).

На основании изложенного ООО «Н.» признает себя виновным в нарушении авторских прав ЗАО «1С» в части незаконного использования программного продукта «1С: Предприятие. Расчет» (сетевая версия).

Использование других программных продуктов, включенных в версию «1С: Предприятие 7.7 Комплексная поставка», осуществлялось ООО «Н.» на законных основаниях.

В судебное заседание истец представил заключение эксперта и возражения на отзыв, указав, что с представленным ответчиком 20.11.2008 отзывом на исковое заявление ЗАО «1С» не согласно полностью по следующим основаниям.

Согласно отзыву и представленным документам ответчик получил право на использование следующих программ, правообладателем которых является истец, а именно: «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия) Бухгалтерский учет. Типовая конфигурация» и «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия для троих пользователей) Оперативный учет. Конфигурация Торговля + склад». Истец этого не отрицает.

Однако ответчик ошибочно полагает, что программу для ЭВМ следует рассматривать как уникальный текст, авторство которого принадлежит определенному лицу и который можно создавать путем простого сложения символов и знаков. Согласно абз. 1 п. 1 ст. 1 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных» программа для ЭВМ — это объективная форма представления совокупности данных и команд, предназначенных для функционирования ЭВМ и других компьютерных устройств с целью получения определенного результата. Кроме того, как следует из материалов дела, ответчик использовал две программы истца, имеющие схожее наименование, однако предназначенные для получения не одного и того же результата и имеющие разную функциональность (совокупность данных и команд).

Действительно, программы для ЭВМ «1С: Предприятие 7.7 ПРОФ. Комплексная поставка», «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия).

Комплексная поставка» (первые две являются предметом настоящего спора) и «1С: Предприятие 7.7 для SQL. Комплексная поставка» представляют собой комплексный программный продукт, в состав которого входят прикладные компоненты «Оперативный учет», «Бухгалтерский учет» и «Расчет», соответствующие трем программам для ЭВМ: «1С: Торговля и склад 7.7», «1С: Бухгалтерия 7.7», «1С: Зарплата и кадры 7.7» соответственно, но также в него входят и программы-конфигурации, включая «1С: Предприятие 7.7. Комплексная конфигурация «Бухгалтерия + Торговля + Склад + Зарплата + Кадры», «1С: Предприятие 7.7 Конфигурация Производство + Услуги + Бухгалтерия» и «1С: Предприятие 7.7. Конфигурация «Финансовое планирование». Каждая из указанных программ является самостоятельным объектом авторского права, предназначена для достижения определенного, т.е. неодинакового, результата. Поэтому простое арифметическое сложение программ, например трех, как предлагает ответчик:

• не образует искомый ответчиком результат (если чисто теоретически предположить такую возможность, так как практически это невозможно) уже только потому, что ответчиком не учтены вышеуказанные программы-конфигурации;
• не образует самостоятельного объекта авторского права (и наоборот), так как каждая программа по определению является результатом творческой деятельности независимо от своего назначения и достоинства, а также способа выражения (ч. 1 ст. 6 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах»);

— не обусловливает возможность использования (например, путем воспроизведения) цельного единого комплексного программного продукта «1С: Предприятие 7.7 ПРОФ. Комплексная поставка» или «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия).

Комплексная поставка», так как он образуется иным способом, чем считает ответчик.

Таким образом, ответчик в своем отзыве ссылается на другие объекты авторского права, чем указаны в иске: программы для ЭВМ, которые не являются предметом настоящего спора и не относятся к делу (ст. 67 АПК РФ).

Кроме того, истец не подвергает сомнению, что ответчик использовал программы «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия) Бухгалтерский учет. Типовая конфигурация» и «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия для трех пользователей) Оперативный учет. Конфигурация Торговля + склад» на законных основаниях. Так, например, программа «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия) Бухгалтерский учет. Типовая конфигурация», на которую ссылается ответчик, была обнаружена в ходе экспертизы системного блока № 3, изъятого в ходе проверки деятельности ООО «Н.», и признана экспертом лицензионной (с. 27 заключения эксперта № 43 по УД № 28707), а следовательно, не нарушающей авторских прав истца. Поэтому, в частности, ни в ходе уголовного судопроизводства, ни в данном процессе истцом ответчику в вину не вменяется.

«1С: Предприятие 7.7 ПРОФ. Комплексная поставка» и «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия).

Комплексная поставка» являются отдельными программами, а не базами данных (последние работают по принципу систематизации данных (например, компиляция текстов) и представляют собой самостоятельный вид объектов авторских прав (абз. 2 п. 1 ст. 1 Закона РФ «О правовой охране программ для ЭВМ и баз данных»)).

Это подтверждается как заключением эксперта № 43 по УД № 28707, так и приговором Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 14 августа 2007 г. по делу № 1-508\07, что согласно ст. 69 АПК РФ освобождает истца от обязанности доказывания наличия обстоятельств по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом, а именно незаконно ли использовал директор ответчика Ш. программы для ЭВМ, а именно «1С: Предприятие 7.7 ПРОФ. Комплексная поставка» и «1С: Предприятие 7.7 (сетевая версия).

Комплексная поставка» или нет.

В итоге вышеприведенные доводы ответчика суд отклонил и, удовлетворяя исковые требования ЗАО «1С», мотивировал свое решение следующим образом:

согласно ст. 402 Гражданского кодекса Российской Федерации действия работников должника по исполнению его обязательства считаются действиями должника. Должник отвечает за эти действия, если они повлекли неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства. Поскольку Ш., являясь руководителем ООО «Н.», использовал программный продукт в целях осуществления предпринимательской деятельности, ответственность за незаконное использование объектов авторских и смежных прав подлежит возложению на ООО «Н.».

Таким образом, с учетом того, что факты неправомерного использования объектов авторского права, факт нарушения авторских прав истца, а также стоимость экземпляров программных продуктов, незаконно используемых ответчиком, подтверждены материалами дела, требование истца о взыскании компенсации за нарушение авторских прав в двукратном размере стоимости экземпляров произведений заявлено обоснованно и подлежит удовлетворению.

Другой характерный случай попытки переложения ответственности на работника организации, когда, например, какой-либо работник сдал в аренду своей «родной» организации ЭВМ с предустановленными контрафактными программами или их инсталлировал и, допустим, в порядке гл. 40 УПК РФ «взял все на себя» (данный факт установлен в обвинительном приговоре суда).

Казалось бы, уважаемый правообладатель не вправе предъявлять претензии к организации, в которой работал злополучный работник, так как нет таких оснований: сама организация самостоятельно не использовала программные продукты в своей деятельности, вина организации в использовании программ отсутствует, судебный акт принят не в отношении организации, а физического лица, которое не выполняло требования закона в отношении исключительных прав правообладателя, поэтому именно оно непосредственно и является нарушителем авторских прав.

Однако Арбитражный суд совершенно правомерно удовлетворил требования истцов, основываясь на следующем.

Довод ответчика о том, что хотя к уголовной ответственности привлечен работник ответчика С., но в данном случае ответчик не может нести ответственность как работодатель, так как ст. 1068 ГК РФ, устанавливающая такую ответственность, применяется в деликтных обязательствах и регламентирует порядок возмещения юридическим лицом вреда, причиненного его работником, в то время как иск заявлен о взыскании компенсации за нарушение авторских прав и судом во внимание не принимается в связи с нижеследующим.

Ответственность в данном случае ответчик несет не по ст. 1068 ГК РФ, а в силу ст. 402 ГК РФ, поскольку юридическое лицо выступает в гражданском обороте через действия своих работников, следовательно, оно несет ответственность за их действия. А согласно ст. ст. 309, 401 ГК РФ участник гражданского оборота должен действовать с той степенью заботливости и осмотрительности, которая требуется от него по характеру обязательства и условиям оборота. Поэтому ответчик, на компьютеры которого по гражданско-правовому договору было установлено программное обеспечение, должен был проверить, какое программное обеспечение на них установлено и соответствует ли оно требованиям закона (наличие договора с правообладателем).

Таким образом, исключительные авторские права истца на указанное программное обеспечение были нарушены ответчиком путем записи программ в память ЭВМ и их неоднократного воспроизведения путем запуска и использования в деятельности сотрудников ответчика при одновременном отсутствии договора с правообладателем на данное программное обеспечение.

Кроме того, суд особо подчеркнул, что непривлечение ответчика к уголовной или административной ответственности само по себе не означает невозможности применения к нему мер гражданско-правовой ответственности.

Тот факт, что при рассмотрении уголовного дела не исследовалось нарушение ответчиком прав в отношении одного из истцов, не свидетельствует об отсутствии нарушения ответчиком авторских прав указанного истца, поскольку состав гражданско-правового деликта отличается от состава преступления, предусмотренного ст. 146 УК РФ.

Факт использования ответчиком нелицензионной продукции может быть установлен судом и на основании иных документов, чем приговор по уголовному делу.

Вместе с тем, говоря об исках, основанных на преюдиции, необходимо отметить, что взаимосвязь гражданского и уголовного судопроизводства может проявляться и в обратном порядке — решение арбитражного суда по искам о компенсации в ряде случаев имеет преюдициальное значение для разрешения по существу уголовного дела.

В данном случае автор пользуется терминологией ст. 118 Конституции РФ, которая не знает такого вида судопроизводства, как арбитражное.

Согласно ст. 90 УПК РФ в качестве преюдиции рассматривается обязательность признания судом, а также прокурором, следователем или дознавателем, в производстве которых находится уголовное дело, обстоятельств, установленных ранее вступившим в законную силу приговором, без их дополнительной проверки, если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда; при этом такой приговор не может предрешать виновность лиц, не являвшихся участниками уголовного дела, по которому вынесен данный приговор. Иными словами, данная статья рассматривает вопрос о преюдициальном значении только одного судебного акта — приговора по уголовному делу — и не касается возможности признания в уголовном процессе имеющих юридическое значение фактов, установленных судом в порядке гражданского или арбитражного судопроизводства, а потому выводы об обстоятельствах дела, содержащиеся в иных судебных решениях, подлежат исследованию и оценке в соответствии с общими процедурами доказывания уголовного судопроизводства.

В силу ст. 17 УПК РФ оценка доказательств осуществляется судом по его внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. При этом все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом, толкуются в его пользу, поскольку до полного опровержения его невиновности обвиняемый продолжает считаться невиновным (ст. 49 Конституции РФ).

Следуя этим предписаниям, уголовно-процессуальный закон устанавливает более строгие требования именно к доказыванию виновности лица, поскольку презумпция невиновности диктует признание судом всех фактов, свидетельствующих в пользу обвиняемого, пока они не опровергнуты стороной обвинения в должной процессуальной форме.

Вместе с этим судебной практикой сформулирована правовая позиция, согласно которой «что касается фактических обстоятельств, которые рассмотрены и установлены в судебных актах арбитражного суда, осуществляющего гражданское судопроизводство в соответствии с компетенцией, определенной Конституцией Российской Федерации и Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, то его выводы относительно этих обстоятельств, если ими, по существу, предрешается вопрос о виновности или невиновности лица в ходе уголовного судопроизводства, подлежат исследованию и оценке в соответствии с общими принципами доказывания, закрепленными в ст. 49 Конституции РФ, притом что подтвержденные арбитражным судом обстоятельства, свидетельствующие в пользу обвиняемого, могут быть отвергнуты лишь после того, как вступивший в законную силу исполняемый судебный акт арбитражного суда будет аннулирован в предусмотренных для этого процедурах (т.е. в установленном АПК РФ порядке!).

Иное не соответствовало бы Конституции Российской Федерации и установленным на ее основании уголовно-процессуальным законодательством правилам доказывания.

Таким образом, ст. 90 УПК РФ не предполагает возможность при разрешении уголовного дела не принимать во внимание обстоятельства, установленные не отмененными решениями арбитражного суда по гражданскому делу, которые вступили в законную силу, пока они не опровергнуты стороной обвинения».

К слову сказать, поскольку данное решение КС РФ принято в форме определения, имеющего позитивное значение, то не принимать его во внимание представляется недопустимым, поскольку толкование Конституции РФ, данное КС РФ, является официальным и обязательным для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти. Однако применение данной правовой позиции на практике следует ограничить рядом оговорок, соблюдение которых обеспечит единообразную реализацию указанного предписания.

Об этом, в частности, свидетельствует номенклатурный номер 193-О-П. Сам КС РФ говорит о своих решениях буквально следующее: «Решения Конституционного суда РФ… имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же, как нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов» (Постановление КС РФ от 16 июня 1998 г. № 19-П по делу о толковании отдельных положений ст. ст. 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации // РГ. 1998. 30 июня).

• Предмет доказывания по уголовному делу, например, возбужденному по признакам преступления, предусмотренным ст. 146 УК РФ, весьма отличается от предмета доказывания по гражданскому делу.

Как уже отмечалось, способ использования программ для ЭВМ различается в зависимости от того, кто его совершает (конечный пользователь, предустановщик, хакер или торговец дисками), иными словами, использование программ для ЭВМ в уголовно-правовом смысле (несмотря что норма бланкетная) не всегда совпадает с использованием по гражданскому делу.

Например, в уголовно-правовом смысле частным случаем использования является хранение контрафактных экземпляров программ в целях сбыта, под которым «следует понимать любые умышленные действия, связанные с фактическим их владением (на складе, в местах торговли, изготовления или проката, в жилище, тайнике и т.п.)», в гражданско-правовом — это хранение копий программ в электронной (в том числе в цифровой), оптической или иной машиночитаемой форме, хранение в памяти ЭВМ (одной ЭВМ или одного пользователя сети) статьи 1275, 1280 ГК РФ..

• В гражданском праве действует презумпция виновности, поскольку отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (п. 2 ст. 401 ГК РФ).

Так, при разрешении вопроса о том, какой стороне надлежит доказывать обстоятельства, имеющие значение для дела о защите авторского права, суду необходимо учитывать, что ответчик обязан доказать выполнение им требований законодательства об авторском праве при использовании программ. В противном случае физическое или юридическое лицо признается нарушителем авторского права, и для него наступает гражданско-правовая ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Кроме того, сама процедура доказывания согласно АПК РФ не позволяет в ряде случаев утверждать, что ответчик не нарушал авторские права, поскольку истец (правообладатель) несет риск наступления последствий совершения или несовершения им процессуальных действий, в том числе связанных с доказыванием оснований своих требований и возражений (ст. ст. 9, 65 АПК РФ).

Поэтому, если ответчик доказал, что он не нарушал авторские права истца в порядке гражданского судопроизводства, это совсем не означает, что он не нарушал авторские права при совершении уголовно наказуемого деяния еще и потому, что «состав гражданско-правового деликта отличается от состава преступления, предусмотренного статьей 146 Уголовного кодекса Российской Федерации».

Вот почему в подобных случаях не всегда правомерно утверждать о преюдициальном характере для доказывания по уголовному делу вступивших в законную силу решений арбитражных судов, а скорее можно согласиться о «повышенной обоснованности» приговоров, постановляемых судом в таких случаях, т.е. на основе обстоятельств, установленных вступившим в законную силу решением арбитражного суда, и с учетом принципа свободы оценки доказательств, согласно которому никакие доказательства не имеют заранее установленной силы (ч. 2 ст. 17 УПК РФ).

Иски, основанные на простых письменных доказательствах

Предъявление и доказывание доводов по искам о компенсации нарушения авторских прав правообладателей на основе простых письменных доказательств — достаточно редкий случай в судебной практике, а еще более редкий — удовлетворение исков судом. И в первую очередь связано это с тем, что представитель истца должен обладать знаниями не только в «правовой материи», но и знать все тонкости процесса распространения конкретного программного продукта и, самое главное, — сам программный продукт «изнутри», с технической точки зрения. При такой совокупности знаний шансы удовлетворения исковых требований заметно повышаются.

Остановимся на основных проблемных моментах, возникающих при рассмотрении конкретных дел с приведением позиции истца, принятого судом за единственно верную.

Из отзыва ответчика по иску о компенсации нарушения авторского права компании «Аутодеск Инк.»

Ввиду отсутствия судебного приговора по уголовному делу в качестве доказательства нарушения исключительных прав истец ссылается на постановление федерального районного суда по уголовному делу в отношении А. и утверждает, что незаконность использования ответчиком копий программных продуктов истца подтверждается вступившим в законную силу постановлением суда.

В соответствии с ч. 4 ст. 69 АПК РФ истец освобождается от доказывания только в том случае, если имеется вступивший в законную силу приговор суда по уголовном уделу по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.

Приговор по уголовному уделу в отношении А. отсутствует. Октябрьским районным судом вынесено постановление о прекращении уголовного дела в отношении А., которым не разрешаются вопросы о том, имели или нет место определенные действия и каким лицом они совершены. Данные вопросы разрешаются только вступившим в законную силу приговором суда по уголовному делу. Соответственно, истец не освобождается от доказывания обстоятельств, на которые он ссылается.

Возражение истца. Ссылка ответчика на ч. 4 ст. 69 АПК РФ в данном случае не может быть признана обоснованной, поскольку речь идет не о приговоре, а о постановлении суда о прекращении дела вследствие акта об амнистии в отношении директора ответчика А., которым устанавливается факт причинения вреда в связи с незаконным использованием объектов авторского права истца, вследствие чего у ответчика возникает обязательство вследствие причинения вреда.

В АПК РФ отсутствуют какие-либо нормы, препятствующие использованию в качестве доказательств документов и иных материалов, полученных в рамках уголовного процесса либо в ходе проверки сообщений о преступлениях. Более того, согласно ст. 64 АПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном федеральными законами (в том числе УПК РФ) порядке сведения о фактах, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела. В качестве доказательств допускаются письменные доказательства, заключения экспертов, иные документы и материалы. Следовательно, постановление о возбуждении уголовного дела, постановление о признании потерпевшим истца по уголовному делу, представление о принятии мер по устранению обстоятельств, способствовавших совершению преступления (других нарушений закона), протокол осмотра места происшествия, заключение эксперта, в том числе и постановление федерального районного суда о прекращении уголовного дела вследствие акта об амнистии, рассматриваются в совокупности с другими доказательствами как письменные доказательства (ст. 75 АПК РФ), а суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (ст. 71 АПК РФ).

Таким образом, факт использования ответчиком нелицензионной продукции может быть установлен судом и на основании иных документов, чем приговор по уголовному делу.

Поскольку понятие контрафактности программ для ЭВМ является правовым, то вывод о контрафактности той или иной программы вправе делать только суд. Следовательно, если суд установит контрафактность программ в своем акте, то в силу ст. 68 АПК РФ контрафактность спорных программ является обстоятельством, которое согласно закону может быть подтверждено только определенными, а не какими-то иными доказательствами, в частности постановлением суда. Поэтому в повторном доказывании данного факта нет необходимости, а его отрицание противоречило бы закону и правоприменительной практике.

Федеральный районный суд вынес постановление по уголовному делу по обвинению А. (единоличный исполнительный орган ответчика), в котором признал контрафактными спорные программы истца, используемые ответчиком.

Таким образом, указанное постановление суда о прекращении уголовного дела вследствие акта об амнистии имеет особую доказательственную ценность, поскольку подтверждает именно контрафактность спорных программ, а следовательно, и факт использования программ (контрафактными являются экземпляры произведения, изготовление и распространение которых влечет за собой нарушение авторских прав).

А, например, «скриншоты» из протокола осмотра места происшествия, заключение эксперта, характеристики жестких дисков, конфигурация ЭВМ, формат серийных номеров Autodesk AutoCAD указывают лишь на признаки контрафактности спорных программ.