Эта книга для немногих. Может быть, никто из «немногих» еще и не существует. Ими могут быть те, кто понимает моего Заратустру. И как мог бы я смешаться с теми, у кого лишь сегодня открываются уши? Только послезавтра принадлежит мне. Иные родятся posthum.
необходимостью
к запретному
остального?
Фридрих Ницше.
\257\
001
Обратимся к себе. Мы достаточно хорошо знаем, как далеко в стороне мы живем от других. «Ни землей, ни водой ты не найдешь пути к гипербореям» — так понимал нас еще Пиндар.
По ту сторону смерти — наша жизнь, наше счастье. Мы нашли выход из тысячелетий лабиринта. Кто же нашел его? — Неужели современный человек? — «Я все, что не знает, куда деваться», — вздыхает современный человек.
Этой современностью болели мы, мы болели ленивым миром, добродетельной нечистоплотностью современных Да и Нет. Эта терпимость сердца все «извиняет», потому что все «понимает», действует она в нас, как сирокко.
Лучше жить среди льдов, чем под теплыми веяниями современных добродетелей. Мы не щадили ни себя, ни других, но мы долго не знали, куда нам направить нашу смелость. Нас называли фаталистами. Мы жаждали молнии и дел, мы оставались вдали «смирения». Формула нашего счастья: одно Да, одно Нет, одна прямая линия, одна цель.
002
Что хорошо? — Все, что повышает в человеке чувство власти, волю к власти, самую власть. Что дурно? — Все, что происходит из слабости. Что есть счастье? — Чувство преодолеваемого противодействия.
Не удовлетворенность, но стремление к власти, we мир вообще, но война, не добродетель, но полнота способностей (добродетель в стиле Ренессанс, virtu, добродетель, свободная от моралина).
\258\
Неудачники должны погибнуть: и им д о лжно еще помочь в этом. Что вреднее всякого порока? — Деятельное сострадание к неудачникам.
003
Моя проблема не в том, как завершает собою человечество последовательный ряд сменяющихся существ , но какой тип человека следует взрастить как более ценный.
его боялись
004
Человечество не представляет собою развития к лучшему. «Прогресс» — фальшивая идея. Теперешний европеец ниже европейца эпохи Возрождения.
{V: Альберт Швейцер эту идею одобрил и развил, а самого Ницше «задвинул»!}
послечеловека
\259\
Итоговая контрольная работа по курсу «История древнего мира» ...
... которых пишут авторы? Прочтите отрывок из сочинения римского историка Плутарха и ответьте на вопросы. ... Древнейшие люди научились рисовать на стенах пещер Главными занятиями людей стали земледелие и скотоводство Люди ... древнегреческого театра от современного? В современном театре играют актеры ... обладал большой властью Установилась неограниченная власть императоров Верховная власть принадлежала ...
^
смертельную войну
006
испорченности
предпочитая то
\260\
Жизнь ценится мною, как инстинкт роста, накопления власти: где недостает воли к власти, там упадок. Я утверждаю, что всем высшим ценностям человечества недостает этой воли, что под самыми святыми именами господствуют ценности упадка, нигилистические ценности.
^
сострадания
Сострадание противоречит закону развития, который есть закон подбора. Оно поддерживает то, что должно погибнуть, оно встает на защиту в пользу осужденных жизнью; оно делает саму жизнь мрачною.
конструктивного сострадания
есть практика
\261\
Но не говорят «ничто»: говорят вместо этого «по ту сторону», или « истинная жизнь», или нирвана, спасение, блаженство… Эта невинная риторика оказывается гораздо менее невинной , когда поймешь, какая тенденция облекается здесь в мантию возвышенных слов, тенденция, враждебная жизни .
Шопенгауэр был враждебен жизни — поэтому сострадание сделалось у него добродетелью… Аристотель, понимал трагедию — как слабительное.
удалить хирургическим путем
{V: Вот этот запальчивый пассаж увёл от хирургии как высшей формы истинного сострадания! А мысль, видимо вертелась! Запал, как видно, иногда подавляет более ценные мысли Ницше… Получилась «хирургия», да не та.}
^
008
есть шутка
\262\
сверху вниз
по призванию
009
Этому инстинкту теолога объявляю я войну. У кого в жилах течет кровь теолога, тот не может относиться к вещам честно. Вера есть раз и навсегда закрывание глаз, чтобы не страдать от зрелища неисправимой лжи. Из этого оптического обмана создают себе мораль, добродетель, святость; чистую совесть связывают с фальшивым взглядом.
Не допускают, чтобы какая-нибудь иная оптика претендовала на ценность. Везде откапывал я инстинкт теолога: он есть самая подземная форма лжи. Все, что ощущает теолог как истинное, то должно быть ложным. Его инстинкт запрещает, чтобы реальность хотя бы просто заявляла о себе.
\263\
Поскольку простирается влияние теологов, постольку извращается оценка : что более всего вредит жизни, то здесь называют «истинным»; что ее возвышает, — «ложным». Если теолог протягивают руку к власти , то нет сомнений, что собственно каждый раз тут происходит: воля к концу, нигилистическая воля волит власти…
010
Кровь теологов испортила философию. Протестантский пастор — дедушка немецкой философии. Вот определение протестантизма: односторонний паралич христианства — и разума… Немецкая философия в основании своем — коварная теология…
появлении Канта
Понятие « истинный мир», понятие о морали как сущности мира (два злостнейших заблуждения!) — эти два понятия более не опровергают… Разум, право разума сюда не достигает… Из реальности сделали «видимость», из совершенно изолганного мира, сделали реальность…
Иммануил Кант. Основные этапы творчества
... Иммануила Канта : Кант прошёл в своем философском развитии два этапа: «докритический» и «критический» (Эти термины определяются работами философа ... входящих в суждение понятий, которые отличал от аналитических суждений, раскрывающих смысл самих понятий. Термин «априори» означает «вне опыта», в ... же к господству нравственного миропорядка в земной и чувственной жизни, есть высшее благо. Мнимая мораль ...
Успех Канта — лишь успех теолога. Кант, подобно Лютеру, подобно Лейбницу, был лишним тормозом для недостаточно твердой на ногах немецкой честности…
\264\
^
моралиста
Что не обусловливает нашу жизнь, то вредит ей: добродетель только из чувства уважения к понятию, как хотел этого Кант, вредна. «Добродетель», «долг», «добро само по себе»,— все это химеры, в которых выражается крайнее обессиление жизни.
свой категорический
опасен для жизни!
без удовольствия!
^
органическую?
\265\
противо-природное
012
Если оставить в стороне пару-другую скептиков, представителей порядочности в истории философии, то остальное не удовлетворяет первым требованиям интеллектуальной честности. Все великие чудаки, вместе взятые, поступают, как бабенки: «прекрасные чувства» принимают они за аргументы, убеждение за критерий истины.
Еще Кант в «немецкой» невинности пытался приобщить к науке этот недостаток интеллектуальной совести, под видом понятия «практический разум»: он изобрел разум для случая, когда о разуме не может быть и речи, когда именно мораль провозглашает свое возвышенное требование: «ты должен».
жульничеству перед самим собой
И что за дело жрецу до науки! — И этот жрец до сих пор господствовал! — Он определял понятие «истинный» и «неистинный»!..
013
Мы сами , мы, свободные умы, есть «переоценка всех ценностей», воплощенный клич победы над старыми понятиями об «истинном» и «неистинном». Самое ценное в интеллектуальном отношении отыскивается позднее всего.
\266\
это методы
Человеческое понятие о том, что должно быть истиной, чем должно быть служение истине — все было против нас: каждое «ты должен» было до сих пор направлено против нас…
не эстетический ли вкус
{V: Смешение модуса Истины с модусом Прекрасного! Как всё-таки велик Ницше в своих мимолётных замечаниях!}
живописного
014
Нам пришлось переучиваться. Мы более не выводим человека из «духа» и отодвинули его в ряд животных. Мы просто считаем его хитрее всех животных, — следствием этого является-де его духовность: человек — скрытая цель развития животного мира. Он и не венец творения, каждое существо рядом с ним стоит на равной ступени совершенства…
интереснейшее
\267\
Декарт рискнул высказать мысль, что животное – machina. Вся наша физиология старается доказать это: современные понятия о человеке развиваются именно в механическом направлении. Прежде придавали человеку — «свободную волю»; теперь мы отняли у него волю в том смысле, что под волей нельзя уже более подразумевать силу.
совершенным, втянуть
обсчитаемся
^
действия —
\268\
существами —
Философия Ницше («Так говорил Заратустра»)
... на вершине отчаяния, всего за 10 дней Ницше создает первую часть “Так говорил Заратустра”, рожденную, по словам его давнего друга Петера ... собираются поселиться в Париже. Ницше писал, что “вряд ли когда-либо между людьми существовала большая философская открытость”, чем между ... внутренней сущностью всех сил, созидающих мир. Метафизика Шопенгауэра захватила мятежный дух Ницше, в его Воле он увидел ...
телеология
{V: «Царство моё не от мира сего»! Чего же ещё надо объяснять, чтобы было понято!? Такой мудрый Ницше, а здесь спасовал…}
ненависти
{V: А кто от неё не страдает?! Неожиданное понижение IQ Фридриха Ницше в этих вопросах служит для нас либо тайным знаком, либо ступенью, над которой надо подняться. Расширения человека, по Маклюэну, все тяготеют в сторону виртуального комбинаторного мира, в котором будут жить «послечеловеки» — желанная цель Ницше. И это-то и будет первым приближением к «царству не от мира сего»! А по поводу «ненависти» следует уточнить: не «ненависть» а «терпеливое сожаление»…}
неудачной
016
чтобы жертвовать
\269\
Народ, благодарный за свое существование, нуждается для выражения благодарности в божестве. — Ему удивляются как в добре, так и в зле . Божество только добра здесь нежелательно.
В злом божестве так же нуждаются, как и в добром: ведь существование не есть лишь дар человеку… Какой смысл в божестве, которое не знает ни гнева, ни мести, ни зависти, ни насмешки? которому, быть может не знакомы приводящие в восхищение победы и уничтожения?
Такое божество… к чему оно? — Если народ погибает, если он чувствует, что исчезает его вера, его надежда на свободу. Если покорность начинает входить в его сознание, то и его божество должно также измениться.
Оно делается пронырливым, скромным, советует «душевный мир», осторожность, «любовь к другу и врагу». Оно постоянно морализирует, оно становится частным лицом, космополитом…
Некогда божество представляло мощь народа, все жаждущее власти в душе народа — теперь оно лишь благое божество… Для богов нет иной альтернативы: или они есть воля к власти, или же они есть бессилие к власти — и тогда они делаются добрыми…
017
Где понижается воля к власти, там и физиологический спад, decadence. Божество decadence, кастрированное в сильнейших своих мужских добродетелях, делается Богом физиологически вырождающихся, Богом слабых.
\270\
обращают в черта.
^
возрастающей
«Царство Божье» увеличилось. Прежде Бог знал только свой народ. Теперь он пошел на чужбину, начал странствовать, и уже нигде не оставался, пока не перетянул он на свою сторону половину земли.
Но Бог «великого числа», демократ между богами остался иудеем, богом всех нездоровых жилищ целого мира!.. Царство его мира всегда было царством подполья, госпиталем, гетто…
\271\
Падение божества
^
противоречие с жизнью
^
Сильные расы северной Европы не оттолкнули от себя христианского Бога. Они должны бы справиться. Но за то, что не справились с ним, на них лежит проклятие: почти два тысячелетия — и ни одного нового божества!
\272\
Все он, Бог христианского монотонотеизма, в котором получили свою санкцию все инстинкты decadence, вся усталость души!..
^
буддизму.
позитивистская
Вот два физиологических факта, на которых он покоится:
-
преувеличенная раздражительность, выражающаяся в утонченной чувствительности к боли
-
усиленная духовная жизнь, слишком долгое пребывание в области понятий, ведущее к тому, что инстинкт личности, ко вреду для себя, уступает место «безличному».
депрессии
\273\
никаких забот
^
нездоровы
^
отсутствие
\274\
как занятие
В христианстве недостает откровенности. Тело презирается, гигиена отвергается; церковь отвращает даже от чистоплотности.
Христианство есть жестокость к себе и другим, воля к преследованию. Мрачные представления здесь на переднем плане. Состояния эти — эпилептоидны. Диета приспособлена к тому, чтобы крайне раздражать нервы.
Христианство есть вражда к «знатным», и вместе с тем скрытое соперничество с ними (им — «плоть», себе — только «душу»…).
Христианство — это ненависть к уму, свободе, чувствам, к радости вообще…
022
Когда христианство покинуло свою первоначальную почву, т. е. низы, подонки античного мира, когда вышло на поиски власти среди варварских народов — с тех пор оно не могло уже более рассчитывать на утомленных людей, но ему предстояло иметь дело с людьми терзающими друг друга — людьми, но неудачниками.
\275\
варварские
Буддизм — религия для поздних , для добрых рас, которые слишком восприимчивы к боли; он есть возврат к закалке тела. Христианство хочет приобрести господство над дикими зверями, средством его для этого является — сделать их больными. Делать слабым — это христианский рецепт к приручению.
^
Буддизм холоднее и объективнее. Он не нуждается в том, чтобы страданию, болезненности придать вид приличия , толкуя его как грех. А для варвара страдание — нечто неприличное: он нуждается в известном истолковании, чтобы себе признаться, что он страдает. В слове «дьявол» варвары имели налицо могущественного врага: можно было не стыдиться страдания от такого врага.
\276\
Истина и вера — это два мира отдельных противоположных интересов: к тому и другому ведут пути различные. Знать — значит на Востоке быть мудрецом. Если счастье в том, чтобы верить в спасение от греха, то нет необходимости, чтобы человек был грешен, но только, чтобы он чувствовал себя грешным.
Но если вера неизбежна, то значит, разум оказался дискредитирован: путь к истине через разум не состоялся. — Сильная надежда есть гораздо больший жизненный стимул, чем какое бы то ни было действительно наступившее счастье.
Страдающих можно поддержать надеждой, которая не может быть опровергнута — надеждой на потустороннее! (надежда считалась у греков злом, коварным злом).
Чтобы была возможна любовь, требование целомудрия усиливает пыл религиозного инстинкта — оно делает культ мечтательнее. — Любовь есть такое состояние, когда человек по большей части видит вещи не такими, каковы они есть. Здесь господствует сила иллюзии, преображающая и услаждающая. При любви можно вытерпеть все.
\277\
С любовью можно перейти через самое плохое в жизни -, его и вовсе не замечаешь. Вот что можно сказать о трех христианских добродетелях: вере, надежде, любви; я называю их тремя христианскими хитростями.
^
Коснусь проблемы возникновения христианства. Первое : христианство можно понять единственно в связи с той почвой, на которой оно выросло, — оно не враждебно иудейскому инстинкту.
бы то ни было
Они оградили себя от всех условий, в которых народ мог и должен был жить, они создали из себя понятие противоположности естественным условиям, они обратили религию, культ, мораль, историю, психологию в противоречие к естественным ценностям этих понятий.
\278\
Евреи
