В А С И Л И Й Ш А Х О В
УЧЕНИЧЕСКОЕ СОЧИНЕНИЕ МИХАИЛА ЛЕРМОНТОВА
Продолжается и вновь вскипает дискуссия о ЕГЭ, сочинениях, судьбах образования, воспитания, просвещения. Как информацию к размышлению, публикуем очерк об ученическом сочинении Михаила Юрьевича Лермонтова «ПАНОРАМА МОСКВЫ».
«Но только с русскою душой…»
«Кто никогда не был на вершине Ивана Великого, кому никогда не
случалось окинуть одним взглядом всю нашу древнюю столицу с
конца в конец, кто ни разу не любовался этою величественной,
почти необозримой панорамой, тот не имеет понятия о Москве,
ибо Москва не есть обыкновенный большой город, каких тысяча;
Москва не безмолвная громада камней холодных, составленных в
симметричном порядке… нет! У не есть своя душа, своя жизнь.
Как в древнем римском кладбище, каждый ее камень хранит
надпись, начертанную временем и роком, надпись, для толпы
непонятную, но богатую, обильную мыслями, чувством и
вдохновением для ученого, патриота и поэта!.. Как у океана,
у нее есть свой язык, язык сильный, звучный, святой,
молитвенный!.. Едва проснется день, как уже со всех ее
златоглавых церквей раздается согласный гимн колоколов,
подобно чудной, фантастической увертюре Беетговена, в которой
густой рев контр-баса, треск литавр, с пением скрипки и флейты,
образуют одно великое целое; и мнится, что бестелесные звуки
принимают видимую форму, что духи неба и ада свиваются под
облаками в один разнообразный, неизмеримый, быстро вертящийся
хоровод!..О, какое блаженство внимать этой неземной музыке,
взобравшись на самый верхний ярус Ивана Великого…».
М.Ю. Ле р м о н т о в. «Панорама Москвы».
Нет, я не Байрон, я другой,
Еще неведомый избранник,
Как он, гонимый миром странник,
Но только с русскою душой.
Я раньше начал, кончу ране,
Мой ум не много совершит;
В душе моей, как в океане,
Лермонтов, Панорама Москвы. Подготовьте краткий пересказ, используя ...
... Кремль сегодня. «Кремль сегодня (по следам сочинения М. Ю. Лермонтова) Юнкер М. Ю. Лермонтов написал в XIX веке сочинение о Москве. В нем он описал и то, как запомнился ему Московский Кремль. ... Кремля. Акварель. Около 1850 года «Кто никогда не был на вершине Ивана Великого, кому никогда ... хранит надпись, начертанную временем и роком, надпись, для ... Какое блаженство разом обнять душою всю суетную жизнь, ...
Надежд разбитых груз лежит.
Кто может , океан угрюмый,
Твои изведать тайны? Кто
Толпе мои расскажет думы?
Я — или Бог или никто!
М. Ю. Л Е Р М О Н Т О В.
Радужно-туманные всплески памяти: родимое тепло материнских рук, монотонно-бесконечно-сверчковый скрип зыбки-колыбели, лунные полосы на мерцающей стене, пахуче-духмяное лакомство ржаной свежевыпеченной лепешки, ночной костер под звездным небом, сенокосные песни в заливных лугах.
Устное, а потом печатное чудо поэтического слова; чарующие ритмы; музыка образа, музыка света, музыка сердца, музыка души… В розово-сиреневой дымке неведомых стихий белел одинокий Парус; морская царевна обвораживала витязя («Вотпоказалась рука из воды, Ловит за кисти шелковой узды»); молодая чинара у Черного моря отвергала наивные притязания дубового листка; тучка золотая на груди утеса-великана («Утром в путь она умчалась рано, По лазури весело играя»)…
Детское, отроческое, юношеское прозрение, открытие мира через лермонтовское, сокровенное: «Мне грустно, потому что я тебя люблю, И знаю: молодость цветущую твою Не пощадит молвы коварное гоненье. За каждый светлый день иль сладкое мгновенье Слезами и тоской заплатишь ты судьбе. Мне грустно… потому что весело тебе. Ласкаю я в душе старинную мечту, Погибших лет святые звуки»)…
Художественный мир Лермонтова… Философско-психологическое озарение, врачевание, вдохновение… Поэтическая вселенная Лермонтова… Небо и звезды. Чаша жизни. Волны и люди. Тростник. Воздушный корабль… Грузия, не опасающаяся врагов «за гранью дружеских штыков»; монастырь у слияния струй Арагвы и Куры; пламенная исповедь Мцыри… Горская легенда о беглеце Гаруне, быстрее лани бежавшем с поля битвы… Улан и тамбовская казначейша… Кавказский пленник. Последний сын вольности. Морская царевна. Воздушный корабль. Тростник. Русалка. Земля и небо. Волны и люди. Чаша жизни. Небо и звезды. Могила бойца. Русская песня…
Лермонтовское озарение. Лермонтовское видение. Лермонтовское прозрение. Художественный мир Лермонтова. Нравственные уроки классика…
П р и с у т с т в и е Лермонтова в местах, где протекло его детство, где прошли отроческие годы, где промчалась юность поэта, где пробудилась творческая зрелость.
П р и с у т с т в и е поэта, запечатленное в его стихах, поэмах, прозе, письмах, рисунках его, воспоминаниях о нём знавших его по Москве, Тарханам, Чембару, Нижнему Ломову, Пензе, Саратову, Тамбову, Петербургу. П р и с у т с т в и е Лермонтова, витающее в ландшафтах Царского Села (Пушкино), Павловска, Середниково, Троице-Сергиевой Лавры (Загорск).
Звезда с звездою говорит над дорогами, трактами, шляхами, помнящими Лермонтова, под Новгородом, Воронежом, Мишково (под Орлом), Приютино (в Петербургской губернии).
П р и с у т с т в и е Лермонтова на южных маршрутах: Новочеркасск, Ставрополь, Пятигорск, Кисловодск, Кавказские Минеральные Воды. Помнят его Тамань, Геленджик, Кабардино-Балкария, Военно-Грузинская дорога. Помнят его Тифлис (Тбилиси), Карагач, Цинандали, Азербайджан, Чечня, Дагестан.
Проблема роли музыки в жизни человека. С. Львов
... он проиграл большую сумму денег. Также в жизни любого человека музыка играет не малую роль. У меня есть друг, который жить ... Текст С. Л. Львова: (1)Приобщение к искусству может происходить и в просторном, специально построенном здании, и в четырёх стенах, и под открытым небом. ... (20)Мои новые товарищи горячо интересовались музыкой. (21)У одного из нас была большая по тем временам редкость: радиола с ...
Особое место в судьбе Михаила Юрьевича Лермонтова занимало К р о п о т о в о;
— Ш и п о в о же хранило долгие годы могилу его отца (до переноса его праха в Тарханы).
Здесь юный Михаил Лермонтов, вспоминая раннюю кончину матери, тревожась за больного отца, чувствуя в себе дыхание недуга, писал мальчишеско-юношеское «завещание» («Ужели также вдохновенье Умрет невозвратимо с ним? – спрашивал лирический (автобиографический) герой, говоря о сухом дереве, и не соглашался с роком:
- Нет, нет, — мой дух бессмертен силой, Мой гений веки пролетит;
- И эти ветви над могилой Певца-страдальца осветит»).
…В розовой дымке – парус. Волнуется желтеющая нива. И – чарующая прелесть лермонтовского стиха, лермонтовской метафоры: звезда с звездою говорит…
«П р о г у л к а» с Лермонтовым по Москве.
Михаил Юрьевич как «экскурсовод» по родному городу.
У Лермонтова есть произведение, которое позволяет нам совершить своеобразную «экскурсию» по столице. При этом «экскурсовод» — сам уроженец Москвы, хорошо знающий и «чувствующий» быт и бытие древнего города, глубоко постигший судьбоносную значимость «очагов и алтарей», «древних святынь России».
Сочинение «юнкера Л.Г. Гусарского Полка Лермонтова» как бы «озвучено»
«чудной, фантастической увертюрой Беетговена»: « О, какое блаженство внимать этой неземной музыке, взобравшись на самый верхний ярус Ивана Великого, облокотясь на узкое мшистое окно, к которому привела вас истертая, скользкая витая лестница, и думать, что весь этот оркестр гремит под вашими ногами, и воображать, что все это для вас одних, что вы царь этого невещественного мира, и пожирать очами этот огромный муравейник, где суетятся люди, для вас чуждые, где кипят страсти, вами на минуту забытые!.. Какое блаженство разом обнять душою всю суетную жизнь, все мелкие заботы человечества, смотреть на мир – с высоты!».
Лермонтовский «д и а л о г» («…перед вами», «…передо мною») с читателем-созерцателем, дерзнувшим «смотреть на мир – с высоты!» — в переносном и прямом смысле… Рисуемая картина-панорама… Картина почти зримая, пластически осязаемая:
-«На север перед вами, в самом отдалении на краю синего небосклона, немного правее Петровского замка, чернеет романическая Марьина роща, и перед нею лежит слой плоских кровель, пересеченных кое-где пыльной зеленью бульваров, устроенные на древнем городском валу; на крутой горе, усыпанной низкими домиками, среди коих изредка лишь проглядывает широкая белая стена какого-нибудь боярского дома, возвышается четырехугольная сизая, фантастическая громада – Сухарева башня. Она гордо взирает на окрестности, будто знает, что имя Петра начертано на ее мшистом челе! Ее мрачная физиономия, ее гигантские размеры, ее решительные формы, все хранит отпечаток другого века, отпечаток той грозной власти, которой ничто не могло противиться».
Очерково-документальная поэтика топонимов и омонимов («Марьина роща», «Петров замок», «Сухарева башня»)… Метафорические ориентиры «заочной экскурсии» («бульвары», «древний городской вал», «крутая гора»)… Историко-мифологические метафоры «движущейся панорамы» («фантастическая громада» старинной башни, «взирающей» на окрестности; «мшистое чело» архитектурного великана с «мрачной физиономией» и «отпечатком другого века».
План сочинения панорама москвы лермонтов
... его нужно видеть и чувствовать. И это действительно так. Краткий план Панорамы Москвы Лермонтова 1. Москва глазами писателя, который наблюдает за городом из колокольни Ивана ... сочинение, мы понимаем, что представшая картина, является настоящей панорамой, где автор с помощью сравнений, наполняет изображения звуковыми эффектами символичных образов, делая описание ярче и красочнее. В конце Лермонтов ...
-«Ближе к центру города здания принимают вид более стройный, более европейский; проглядывают богатые коллонады, широкие дворы, обнесенные чугунными решетками, бесчисленные главы церквей, шпицы колоколен с ржавыми крестами и пестрыми раскрашенными карнизами. Ещё ближе, на широкой площади, возвышается Петровский театр, произведение новейшего искусства, огромное здание, сделанное по всем правилам вкуса, с плоской кровлей и величественным портиком, на коем возвышается алебастровый Аполлон, стоящий на одной ноге в алебастровой колеснице, неподвижно управляющий тремя алебастровыми конями и с досадою взирающий на кремлевскую стену, которая ревниво отделяет его от древних святынь России!..».
Лермонтов как бы ведёт «репортаж», представляя с высоты колокольни Ивана Великого столицу и её окрестности: « На восток картина еще богаче и разнообразнее: за самой стеной, которая вправо спускается с горы и оканчивается круглой угловой башнею, покрытой, как чешуею, зелеными черепицами; немного левее этой башни являются бесчисленные куполы церкви Василия Блаженного, семидесяти приделам которой дивятся все иностранцы и который ни один русский не потрудился еще описать подробно». Лермонтов намеревается устранить несправедливость по отношению к замечательному памятнику отечественной истории, старинной архитектуры. Автор «Панорамы Москвы» как бы «портретирует» знаменитую церковь:
«Она, как древний Вавилонский столп, состоит из нескольких уступов, кои оканчиваются огромной, зубчатой, радужного цвета главой, чрезвычайно похожей
(если простят мне сравнение) на хрустальную граненую пробку старинного графина. Кругом неё рассеяно по всем уступам ярусов множество второклассных глав, совершенно не похожих одна на другую; они рассыпаны по всему зданию без симметрии, без порядка, как отрасли старого дерева, пресмыкающиеся по обнаженным корням его». Конечно же, Михаилу Лермонтову пришлось вникнуть в сложную, достопочтенную тематику и проблематику. Юный культуролог и искусствознатец
обнаруживает незаурядные архитектурно-эстетические познания: «Витые тяжелые колонны поддерживают железные кровли, повисшие над дверями и наружными галереями, из коих выглядывают маленькие темные окна, как зрачки стоглазого чудовища. Тысячи затейливых иероглафических изображений рисуются вокруг этих окон; изредка тусклая лампада светится сквозь плющ, обвивающий полуразвалившуюся башню. Каждый придел раскрашен снаружи особенною краской, как будто они не были выстроены все в одно время, как будто бы каждый владетель Москвы в продолжение многих лет прибавлял по одному, в честь своего ангела».
Естественно предположить влияние на Лермонтова карамзинской «Истории государства Российского». Несомненно творческое воздействие на воспитанника Благородного Пансиона, студента Московского университета (будущего юнкера-гусара)
университетского педагога, видного историка М.П. Погодина. Написанию «Панорамы Москвы», конечно же, предшествовала определенная исследовательская работа. Церковь Василия Блаженного таила в себе немало загадочного и таинственного ( «Весьма немногие жители Москвы решались обойти все приделы сего храма»). Храм нёс в себе
Творчество А. Пушкина и М. Лермонтова
... религиозная, православная, традиция, носителем которой будет сама Москва, противопоставленная толерантному и без религиозному Петербургу. Глава 3. Москва в жизни и творчестве М.Ю. Лермонтова Москва в жизни и творчестве М.Ю. Лермонтова Москва всегда была в центре внимания ...
особую психологическую притягательность, особую духовно-историческую энергетику
( Его мрачная наружность наводит на душу какое-то уныние; кажется, видишь перед собою самого Иоанна Грозного — но таковым, каков он был в последние годы своей жизни!»).
Уникален «физиологический» портрет площади около знаменитого храма: «И что же? – рядом с этим великолепным, угрюмым зданием, прямо против его дверей, кипит грязная толпа, блещут ряды лавок, кричат разносчики, суетятся булочники у пьедестала монумента, воздвигнутого Минину; гремят модные кареты, лепечут модные барыни… все так шумно, живо, неспокойно!..».
Лермонтовская «Панорама Москвы» живописна, наглядно-«кинематографична»:
«Вправо от Василия Блаженного , под крутым скатом, течет мелкая, широкая, грязная Москва-река, изнемогая под множеством тяжелых судов, нагруженных хлебом и дровами; их длинные мачты, увенчанные полосатыми флюгерами, встают из-за Москворецкого моста, их скрыпучие канаты, колеблемые ветром, как паутина, едва чернеют на голубом небосклоне. На левом берегу реки, глядясь в её гладкие воды, белеет воспитательный дом, коего широкие голые стены, симметрически расположенные окна и трубы и вообще европейская осанка резко отделяются от прочих соседних зданий, одетых восточной роскошью или исполненных духом средних веков. Далее к востоку на трех холмах, между коих извивается река, пестреют широкие массы домов всех возможных величин и цветов; утомленный взор с трудом может достигнуть дальнего горизонта, на котором рисуются группы нескольких монастырей, между коими Симонов примечателен особенно своею, почти между небом и землей висящею платформой, откуда наши предки наблюдали за движениями приближающихся татар».
«К югу, под горой, у самой подошвы стены кремлевской, против Тайницких ворот, протекает река, и за нею широкая долина, усыпанная домами и церквями, простирается до самой подошвы Поклонной горы, откуда Наполеон кинул первый взгляд на гибельный для него Кремль, откуда в первый раз он увидел его вещее пламя: этот грозный светоч, который озарил его торжество и его падение!».
«На западе, за длинной башней, где живут и могут жить одни ласточки (ибо она, будучи построена после французов, не имеет внутри ни потолков, ни лестниц, и стены ее расперты крестообразно поставленными брусьями), возвышаются арки Каменного моста, который дугою перегибается с одного берега на другой; вода, удержанная небольшой запрудой, с шумом и пеною вырывается из-под него, образуя между сводами небольшие водопады, которые часто, особливо весною, привлекают любопытство московских зевак, а иногда принимают в свои недра тело бедного грешника. Далее места, по правую сторону реки, отделяются на небосклоне зубчатые силуэты Алексеевского монастыря; по левую, на равнине между кровлями купеческих домов, блещут верхи Донского монастыря… А там, за ним, одеты голубым туманом, восходящим от студеных волн реки, начинаются Воробьевы горы, увенчанные густыми рощами, которые с крутых вершин глядятся в реку, извивающуюся у их подошвы подобно змее, покрытой серебряной чешуей. Когда склоняется день, когда розовая мгла одевает дальние части города и окрестные холмы, тогда только можно видеть нашу древнюю столицу во всем её блеске, ибо, подобно красавице, показывающей только вечером свои лучшие уборы, она только в этот торжественный час может произвести на душу сильное, неизгладимое впечатление».
Образ Кавказа в творчестве Михаила Юрьевича Лермонтова
... восточного миросозерцания" ("Тамара", "Спор"). 14 апреля 1841, не получив отсрочки после двухмесячного отпуска в Петербурге, Лермонтов возвращается на Кавказ. В мае того же года он прибывает в Пятигорск и ... Но главная прелесть лермонтовских красок в их сочетаниях. Кроме того, поэту доставляло особенное эстетическое наслаждение соединение блеска с движением - в тучах, в молнии, в глазах; поэзия его ...
«Что сравнить с этим Кремлем, который, окружаясь зубчатыми стенами, красуясь золотыми главами соборов, возлежит на высокой горе, как державный венец на челе грозного владыки?.. Он алтарь России, на нем должны совершаться и уже совершались многие жертвы, достойные отечества… Давно ли, как баснословный феникс, он возродился из пылающего своего праха?..
Что величественнее этих мрачных храмин, тесно составленных в одну кучу, этого таинственного дворца Годунова, коего холодные столбы и плиты столько лет уже не слышат звуков человеческого голоса, подобно могильному мавзолею, возвышающемуся среди пустыни в память царей великих?
Нет, ни Кремля, ни его зубчатых стен, ни его темных переходов, ни пышных дворцов его описать невозможно… Надо видеть, видеть… надо чувствовать все, что они говорят сердцу и воображению!..».
ЛЕРМОНТОВСКАЯ КОЛЫБЕЛЬ В МОСКВЕ И КРОПОТОВЕ.
Чтение Лермонтова вместе с Иваном Буниным .
Из бунинской «Жизни Арсеньева»: «…въехал в ту с а м у ю Кропотовку, где было родовое имение Лермонтовых… Я сидел и, как всегда, когда попадал в Кропотовку, смотрел и думал: да ужели это правда, что вот в этом самом доме бывал в детстве Лермонтов, что почти всю жизнь прожил тут его родной отец?.. Вот бедная колыбель его…». Глазами Бунина. Воображением Бунина. Раздумье над итоговыми бунинскими суждениями о предшественнике: «Какая жизнь, какая судьба! Всего двадцать семь лет, но каких бесконечно-богатых и прекрасных, вплоть до самого последнего дня, до того темного вечера на глухой дороге у подошвы Машука, когда, как из пушки, грянул из огромного старинного пистолета выстрел какого-то Мартынова и «Лермонтов упал, как будто подкошенный…».
Сопереживание. Магическая возможность «диалога» с минувшим, отозвавшимся эхом из вечности. Современному читателю дорого, близко, сокровенно-родственно то, далекое, что восхитило, взволновало Арсеньева-Бунина: «Я подумал все это с такой остротой чувств и воображения, и у меня вдруг занялось сердце таким восторгом и завистью… Я думал о том и на другой день, возвратившись домой…».
Поэтически осмысленная, художественно-пластическим воображением «переплавленная» биографическая канва жития Арсеньевых-Буниных: «О роде Арсеньевых, о его происхождении мне почти ничего не известно. Что мы вообще знаем! Я знаю только то, что в Гербовнике наш род отнесен к тем, «происхождение которых теряется во мраке времен». Знаю, что род наш «знатный, хотя и захудалый», и что я всю жизнь чувствовал эту знатность, гордясь и радуясь, что я не из тех, у кого нет ни рода, ни племени. В Духов день призывает церковь за литургией «сотворить память всем от века умершим». Она возносит в этот день прекрасную и полную глубокого смысла молитву:
- Вси рабы твои, Боже, упокой во дворех твоих и в недрах Авраама, — от Адама даже до днесь, послужившая тебе чисто отцы и братии наши, други и сродники!».
Размышление бунинско-арсеньевского повествователя:
«Мой день» на английском языке — полезная лексика, образец
... Для чего нужно сочинение «Мой день» на английском языке Прежде всего хотелось бы пояснить, чем так важно сочинение по английскому «Мой день». Дело в ... ). Вот таким может быть описание дня в сочинении на английском. К слову, план вполне можно трансформировать под цели конкретного ученика. ... настроение ). Дневные занятия и часы досуга (уроки, работа, перерыв на обед, минуты отдыха и т.п. ). Занятость в ...
Разве случайно сказано здесь о служении? И разве не радость чувствовать свою связь, соучастие «с отцы и братии наши, други и сродники», некогда совершавшими это служение? Исповедовали наши древнейшие пращуры учение «о чистом, непрерывном пути Отца всякой жизни», переходящего от смертных родителей к смертным чадам их – жизнью бессмертной, «непрерывной», веру в то, что этой волей Агни заповедано блюсти чистоту, непрерывность крови, породы, дабы не был «осквернен», то есть прерван этот «путь», и что с каждым рождением должна все более очищаться кровь рождающихся и возрастать их родство, близость с ним, единым Отцом всего сущего».
Од древнейших пращуров – ко временам новейшим… От смертных родителей – к смертным чадам их… Смертию смерть поправ, во имя Отца и Сына, во Имя Отечества трудился человек, муж государственный, проявляя заботу о державе, ибо: «Государство не может быть инако, яко к пользе и славе, ежели будут такие в нем люди, которые знают течение сил и небесных и времени, мореплавание, географию всего света…».
« Мне нужно действовать, я каждый день Бессмертным сделать бы желал, как тень Великого героя…» — скажет лирический герой Лермонтова, подчеркивая неизменную потребность духовного преображения, саморазвития личности «на рубеже небес
родных»: « Я молод; но кипят на сердце звуки, И Байрона достигнуть я б хотел, У нас одна душа, одни и те же муки, — О, если б одинаков был удел!..».
Чтение Лермонтова вместе с Михаилом Пришвиным. Глазами Пришвина. Воображением Пришвина. – «Сколько ума в стихотворениях Лермонтова, того ума, с которым борется каждый поэт и подчиняет его, как служебную машину. Этот ум у поэта как кость у борца, как сталь у кинжала»…- Лермонтовское («Люблю Отчизну я, но странною любовью…») высветится, углубится, расширится, выкристаллизуется в пришвинских «Матери-родине», «Войне и мире», «Прекрасных мгновеньях», «Искушениях художника» («Россия! Родина дорогая… Тут только… понял я, что люблю тебя, что ты прекрасна…»).
У Пришвина есть запись: «Итак, выхожу один я на дорогу: и какой это кремнистый путь, и как больно ступать босой ногой. Но я слышу, как говорят звезды, и иду»…
Лермонтовские уроки духовности
Лермонтовский космос поэзии… Лермонтовский космос души человеческой… — « Когда б в покорности незнанья Нас жить создатель осудил, Неисполнимые желанья Он в нашу душу б не вложил, Он не позволил бы стремиться К тому, что не должно свершиться. Он не позволил бы искать В себе и в мире совершенства, Когда б нам полного блаженства Не должно вечно было знать»…
Космические взлеты духа –и земное предназначение человека-гения. Жажда «полного блаженства» и и гримасы быта, горести бытия. Исторические судьбы Отечества – и «малая» родина, отчий дом, первые упования и молитвы, «открытие мира»…
Первое издание моей книги «И звезда с звездою говорит» было осуществлено двадцать лет назад. К тому времени мне посчастливилось работать в крупнейших архивах Москвы, Ленинграда — Петрограда, Пензы, Тамбова, Рязани, Липецка, Тулы, Орла, Воронежа. Библиографические разыскания, имеющие отношение к Лермонтовиане, публиковались мною в региональных и центральных газетах, журналах, «ученых записках», альманахах, отдельными популярными просветительскими брошюрами, методическими пособиями.
Научная работа: Тема демона в творчестве М.А. Врубеля и М.Ю. Лермонтова
... своей актуальности по истечении времени их создания. Произведения М. Лермонтова и М. Врубеля относятся именно к таковым. Их изучают в обязательных ... множество акварельных рисунков. Здесь же, в Киеве, Врубель впервые обратился к теме Демона, ставшей впоследствии ключевой в его творчестве. Именно в ... живописи можно раскрыть одну тему. К тому же, тема демона вызывала в моей душе страх и была для меня ...
Одно из направлений лермонтоведения – краеведческие, страноведческие, регионоведческие аспекты изучения. Орловско-елецкие, тульско-липецкие краеведы и культурологи обнаружили уникальные материалы, проливающие свет на ранее неизвестные и малоизвестные страницы жизни Арсеньевых, Лермонтовых, биографии лермонтовских отчичей и дедичей по отцовской и материнской генеалогическим «ветвям». В частности, мною самим осуществлен цикл публикаций («Арсеньевы», «Кропотово», «Материнская песня», «Отец и сын», «А.И. Левитов: мучительная прелесть Лермонтова», «Кругом родные всё места», «Святой Лермонтий из Тархан», «Лермонтовские уроки в школе», «Лермонтов и Есенин»).
В книге «Русское Подстепье – прародина Александра Сергеевича Пушкина» есть эссе «Пушкин и Лермонтов». В недавно изданной книге «Московский венок Наталье Николаевне Пушкиной — Гончаровой» — «лермонтовский» очерк. Цикл эссе о Лермонтове помещен в моей книге «От Бояна Вещего до Есенина». Лермонтовские уроки… Уроки высокой духовности и добротолюбия…
…В Липецке есть лермонтовский клуб «Парус». Встречи с теми, кто любит Лермонтова. Томики Лермонтова. Лермонтов вчера, сегодня и завтра. – « Знакомый лермонтовский томик В сырой землянке на войне… Сейчас, наверно, и не вспомнить, Кто дал его на память мне, К огню присядешь и листаешь, И хоть отвык уже от книг, А «Завещанье» прочитаешь, «Бородино» и «Валерик»… — вместе с Леонидом Хаустовым юные ревнители изящной словесности постигали лермонтовские художественные и нравственные уроки. «Тот век прошел, и люди те прошли; Сменили их другие…».
«Б о р о д и н о» сражается…
«Ведь были ж схватки боевые, Да, говорят, еще какие! Недаром помнит вся Россия про день Бородина… И молвил он, сверкнув очами: «Ребята! Не Москва ль за нами? Умремте ж под Москвой, Как наши братья умирали!» И умереть мы обещали, И клятву верности сдержали»…
В созданном выдающимся прозаиком Всеволодом Ивановым произведении о Великой Отечественной войне (повесть «На Бородинском поле», 1943) главный персонаж – Марк Карьин сражается там, где обрели бессмертие лермонтовские герои: «День стояли день. Мы стоим четвертый и еще четыре простоим, не заметив, не дрогнув, не возроптав». Развернувшаяся окрест битва обусловила переосмысление Марком Карьиным многого из прожитого: «Ему стало ясно, почему он опомнился сразу же, едва подполковник назвал ему Бородино, священное место, где сражались и сражаются русские. Искренне он сознавался самому себе, что желает наилучше биться за родину и наилучше понять себя». «Не отдали Москвы! Не отдали», — повторял Марк, и ему особенно приятно, что есть какая-то маленькая буква, принадлежащая ему в длинной поэме о том, как не отдали Москву». Автор повести «На Бородинском поле» образно и метко говорит о преемственности народно-патриотической исторической традиции и традиции нравственно-художественной: « длинная поэма о том, как не отдали Москвы» , начатая в лермонтовские времена, дописывалась уже в сороковые годы двадцатого столетия. Символична эта кровная связь времен: «…Ведь нынче тысяча девятьсот сорок второй год, а не тысяча восемьсот двенадцатый», — думает герой военной повести Вс. Иванова.
Чем близко творчество лермонтова моему поколению
... романе «Герой нашего времени» Печорин и Лермонтов Основные мотивы лирики М.Ю. Лермонтова Особенности композиции романа «Герой нашего времени» Сочинение на тему: ... господня воля, Не отдали б Москвы!» Лермонтов любил необъятные просторы России, ее природу. Ему были дороги и милы степи, ... берез….» Поэт ненавидел самовластие и тиранию, презирал свое поколение, не способное к борьбе. Эти мысли звучат в ...
К р о п о т о в о – Л е р м о н т о в о
в годы Великой Отечественной
Бородино. Кропотово. Волоколамск. Тула. Елец. Ефремов. Михайлов… Чудовищная мощь вражеского нашествия. Вандализм и кощунство гитлеровцев в толстовской Ясной Поляне… Под есенинским Константиновым, под Рязанью лютовало фашистское, смертоносное…-
« Сколько раз осыпался подкошенный во поле колос, и немецкие танки, как звери, ползли по стерне, но никто не посмел соловьиного просверка голос потерять навсегда в дорогой необъятной стране! О Россия моя, ты не только красна балалайкой, грозной сталью возмездья ты недруга в битве смела, под шинелью прожженной, под рваной крестьянской фуфайкой тыв укрыла певца и потомкам его сберегла» (Валентин Сорокин).
Фашистская оккупация захлестнула и лермонтовское Кропотово. Краеведы (В.Горлов, А.Курков, А. Клоков, А.Яблонский, Н. Марков, С. Панюшкин) проследили историю лермонтовской усадьбы в Кропотове, сожженной гитлеровцами. Сохранилась фотография дома Ю.П. Лермонтова 1927 года: на фасаде девять окон. В Пушкинском Доме (Санкт-Петербург) есть записи, основанные на свидетельствах старожилов: «Крайнее правое окно – по преданию – комната Михаила Юрьевича, рядом два окна – спальня Юрия Петровича, комната с балконом – гостиная, три окна с левой стороны – зал. В другой стороне дома через коридор – столовая и две комнаты сестер Юрия Петровича». Лермонтовский дом окружали постройки: погреб и ледник, чуть подальше – людская кухня, ткацкая, конюшня, каретный сарай, амбар, людская изба, скотный двор…
Иван Бунин в «Жизни Арсеньева» устами автобиографического повествователя вопрошает: «Как связать с этой Кропотовкой все то, что такое Лермонтов». В далёком Париже Иван Алексеевич (как и его автобиографический герой) умиляется милыми образами воспоминаний о кропотовско-лермонтовском доме: «Вот бедная колыбель его… вот его начальные дни, младенческая душа, «желанием чудным полна»…
(продолжение следует)
