Гораций — поэт золотой середины

метки: Гораций, Послание, Сатир, Жизнь, Человек, Поэзия, Меценат, Август

Почему я выбрала эту тему? Сатирический жанр всегда меня привлекал. Его корни уходят глубоко в Античность и ярко выражается в произведениях Ювенала, Люцелия, Энния и Горация. Я выбрала сатиры Горация, потому что своими сатирами он раскрывает недостатки и ошибки не затем, чтобы как-то унизить их носителей; это ему нужно для того, чтобы показать как не следует жить. Его цель — узнать и изобразить жизнь людей такими, какие они есть на самом деле. Гораций стремится придать своим сатирам идеальнее характер, чем у его предшественников. Например, отказавшись от тем актуальной политики и острых насмешек над высокопоставленными лицами, Горация смягчает резкость Луцилисвой критики, придавая своим насмешкам и поучениями общезначимый характер. «Байка рассказывает о тебе, изменено только имя» — заявляет он. Но Гораций в сатире не бичеванию недостатки своих современников, а всего лишь их высмеивает, он не ненавидит, но поучает. Изменять поведение людей или наказывать не входит в задачу Горация-сатирика. Именно поэтому его ненавязчивые уроки мне кажутся очень важными.

В своем реферате я попытаюсь показать особенности композиции его сатир и влияние общественной жизни на характер его произведений.

превознесен на крыльях мощных, невиданных

Певец двуликий, в выси эфирные

С землей разлучены, с городами,

доступен для злословия …

Гораций

Жизнь Горация

2.1 Детство

Выдающийся классик римской литературы Квинт Гораций Флакк родился 8 декабря 65 года до н.э. в семье вольноотпущенника, владельца скоромного имения в Венузии, римской колонии на границе Лукании и Апулии. Когда будущий поэт был еще ребенком, его отец оставил экономное и спокойную жизнь в провинции и переехал в Рим, чтобы дать там сыну хорошее образование. В столице он ради заработка исполнял должность сборщика налогов на аукционах. С гордостью и сердечной признательностью говорит всегда Гораций об этом человеке старого закала, целиком посвятившего себя воспитанию сына. Он вспоминает о нем как о безупречного педагога и прекрасного наставника, который готовил мальчика к жизни честного и скромного.

По картине Клятва Горациев — Жак Луи Давид

... Давидом картины «Клятва Горациев» были сложнее, чем в сцене с Брутом, изгнавшим порочного правителя Тарквиния. По меньшей ... спокойно-размеренный ритм способствуют выявлению сурового героического характера. Главные средства художественной выразительности при создании образов: ... Корнеля «Гораций», рассказывавшей о конфликте между любовью и долгом, Давид сначала выбрал эпизод, где Горация, осужденного за ...

2.2 Образование

В Риме Гораций учился вместе с детьми всадников и сенаторов в школе Орбилия, учителя скорого на руку, который, не скупясь на затрещины, заставлял учеников читать «Латинскую Одиссею» Ливия Андроника, автора III века до н.э. Получив блестящее риторическое образование в римской риторической школе, он учился в Афинах, в основанной Платоном Академии. Гораций воспринял характерный для римлян, особенно в эту эпоху, интерес к прошлому, идеализацию этого прошлого, убеждение, что спасением от всех зол современности является национальное возрождение. Он изучал философию Платона и Эпикура, отдал дань республиканским увлечениям. В Афинах Гораций присоединился к Бруту, который осенью в 44 года приехал в Грецию вербовать среди молодежи сторонников для борьбы против Антония и Октавиана. Захваченный необычностью своей роли, Гораций становится сторонником дела республики и в звании военного трибуна, которое, видимо, очень льстило сыну бывшего раба, командовал легионом. Но поражение при Филиппах в 42 году быстро отрезвило его, к тому же его натуре были чужды войны и политические раздоры, в которые он был вовлечен своей неопытностью и красноречием убийцы Цезаря. Впоследствии Гораций с горечью упоминал об утрате своих недолговечных иллюзий к несчастной авантюры, чуть не погубила его.

2.3 Сближение с поэтами

дождавшись амнистии, поэт возвращается в Рим. К началу 30-х годов относят его первые стихи. Поэзия приносит известность; Гораций входит в кружок Мецената и скоро становится его другом, сближается с другими поэтами этого кружка, в частности с Вергилием и Вари.

2.4 Дружба с Меценатом

Прозорливый проводник культурной политики Октавиана Августа Меценат содействовал развитию литературы, которая способствовала бы воспитанию широких народных масс в духе идеологии приниципата. Меценат собрал около августе лучше поэтов того времени, он был не только покровителем, но и вдохновителем. Обладающий способностью находить в других людях дарование, Меценат предвидел, в каком направлении будет развиваться тот или иной талант и тактично помогал его становлению. Фигура Мецената является как бы символом всей римской культуры этой эпохи, и не случайно такое явление как покровительство наукам и искусствам, возникшее при Птолемеях в Александрии, вошло в историю под названием «меценатство». Гораций имел все основания гордиться тем, что он снискал расположение и благосклонность Мецената, который, хотя и был человеком знатного происхождения, не побрезговал сыном волноотпущенника, отличая людей не знатности, а по благородству чувств и мыслей. Гораций никогда не злоупотреблял дружбой Мецената и не пользовался его расположением в ущерб другим людям. Сердечная дружба и благодарность поэта никогда не ставили его в зависимое положение от Мецената.

Особенности художественного мастерства Горация

... Варий Руф, которые впоследствии представили Горация Меценату. Первое свидание поэта с ним было кратким. Гораций чувствовал себя неловко в присутствии ... не мог дать сколько-нибудь достаточных средств к жизни. Нет, Гораций только хотел привлечь к себе внимание какого-нибудь ... – 8 сатир. Все сатиры написаны гексаметром. II. Книга эподов: 17 стихотворений, написанных разными размерами. III. Четыре книги од: ...

Очень скромный, он был далек от того, чтобы требовать от своего могущественного покровителя еще больших щедрот. Он даже не воспользовался этой дружбой, чтобы вернуть отцовское имение, конфискованный Октавианом в пользу ветеранов при сражении на Филиппах. В 33 году он получает от Мецената в подарок небольшой, но достаточно прибыльный имение, расположенной в живописной местности. Далекий от каких-либо честолюбивых устремлений, Гораций не скрывает, что бесконечным заботам и хлопотам городской жизни он предпочитает тихом спокойном жизни в селе, которое символизирует для него свободу. Гораций жил то в Риме, то в своем сабинских имения, отказываясь от официальных должностей (он отверг даже должность секретаря Августа) и ведя жизнь «частного человека», хотя и стал главным образом в последние 10 лет своей жизни общепризнанным придворным поэтом. Меценат ввел Горация в круг приближенных Августа. Попав в окружение принцепса, поэт сохраняет присущую ему осмотрительность, не пытается выделиться, во всем проявляет уравновешенность. В программу социальных и тематических реформ, проводимых Августом, Гораций отнесся с должным вниманием, не опускаясь, однако, до уровня придворного льстеца. Им двигало не столько чувство согласия с идеологией принципата, сколько чувство благодарности за долгожданный мир, восстановленный Августом в Италии, целое столетие, целое столетие сотрясается гражданскими междоусобицами. Что касается дружбы Горация с Меценатом, то она продолжалась до самой смерти последнего. Меценат умер в сентябре 8 года до н.э., 27 ноября того же года умирает, ненамного

пережив своего друга и покровителя, Гораций. Так исполнился прогноз поэта, что он умрет вскоре после смерти Мецената.

Творчество Горация

3.1 Литературное наследие

[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/referat/goratsiy-poslanie-k-pizonam/

Как мы видим, жизнь Горация не изобилует значительными событиями; однако, она не теряет для нас своей привлекательности. Ведь ни один античный автор не рассказал о себе так искренне и доверительно, как это сделал в своих стихах Гораций, открывший самые разные стороны своей души и показал самые разные стороны своей повседневной жизни, причем с такой естественностью, добродушием и чистосердечно, что читатель невольно начинает чувствовать себя как бы доверенным лицом поэта. Горация много читали не только в древности, но и в новое время, поэтому до нас дошли все его произведения: сборник стихов «Ямбы», или «Эподы», две книги сатир («Беседы»), четыре книги лирических стихотворений, известных под названием «Оды», юбилейный гимн «Песнь столетия» и две книги посланий.

3.2 Критика жизни через «Эподы

Золотой век римской поэзии (Вергилий, Гораций, Овидий)

... Золотого века» римской поэзии. Задачи: охарактеризовать предпосылки возникновения римской литературы. выделить основные темы и идеи «Метаморфозы» -- эпос П. Овидия Назона. охарактеризовать творчество Вергилия. выделить основные черты и особенности поэзии Горация. ... были особыми пьесами, содержание которых бралось из сельской жизни и жизни маленьких городов. В ателланах в главных ролях выступали ...

После выхода в свет первой книги «Сатир» Гораций опубликовал «Эподы», сборник из 17 стихотворений, которые он написал одновременно с сатирами. «Эподы» по-гречески «припевы». Название «Эподы» была дана сборнике грамматиками и указывает форму двустиший, где короткий стих следует за длинным, сам Гораций назвал эти стихотворения «ямбами». Образцом для них послужили ямбы греческого поэта Архилоху, живший в первой половине VII века до н.э. Весьма примечательно, что Гораций с самого начала своего творческого пути берет за образец древнегреческую классику, а не поэзию александрийцев, как того требовала литературная мода. В большей части этюдов поэт продолжает традиции неотериков: больше здесь пьес, содержащих уничтожающую брань, насмешку, даже непристойности; но можно заметить и отличие: в этюдах Гораций нередко подвергает критике не только определенное лицо, которому адресована пьеса, но и общественные явления, стоящие за этим лицом. Так эпод 4 выполнен злоба против какого-то человека, бывшего раба, добившегося высокого и почетного положения в обществе:

Вражда такая же, как у волка с овцами

И мне с тобой выпала.

бичами сторону твоей весь прожженный испанскими

А голени — железами.

Иди ты, сколько хочешь, гордый деньгами

Богатством свой не скроешь род!

Нападки Горация обращены здесь не столько на определенное лицо, сколько на всю социальную категорию бывших рабов, благодаря своему богатству пролезая в высшие круги общества. Все Эподы, как правило, очень динамично, они обращены к самой действительности, форма их приближается к драматической и напоминает мима.

Сатирический жанр

4.1 Характер сатир

Не менее Эподы для творчества Горация 40-30-х годов характерны сатиры. На первый взгляд кажется странным, что Гораций, человек низкого происхождения, к тому же с «подмоченной» репутацией, вернувшись после амнистии в Рим и столкнувшись там с потребностью, из многих литературных жанров предпочитала именно сатира, меньше соответствующую для человека в его положении. Ведь он прекрасно сознавал, что сколько он ни модифицировала сатиру, полностью вытравить из нее элемент критики и полемики невозможно, иначе жанра грозило бы полное перерождение. В этом жанре Гораций продолжает традиции Луцилия, но вносит в него существенные изменения, обновленные иным восприятием богатого культурного наследия, а также новыми чертами общественной и идеологической жизни Рима. Политический режим, связанный с переходом от республики к империи, не допускал уже ни резких выпадов, ни выступлений против государственных институтов .. другой стала и общественное сознание римлян; рост индивидуализма и партикуляризма способствовало распространению епикурейськх взглядов, иногда в вульгаризованной форме; оп предполагал повышение интереса к отдельной личности, к кругу чувств и настроений частного человека. Даже внешне Горациев сатира не могла быть похожа на сатиру Луицилия, поскольку к этому времени и лексика и стилистика латинского языка достигли большого совершенства. Латинская поэзия приобрела отточенность, изящество, обогатила риторическим приемами. Все эти изменения определили характер сатир Горация. Поэт называет свои новые произведения «Беседы», указывая этим на их связь с греческим диатрибой, импровизированной устной беседой на моральную тему, которая наполнена сравнениями, сентенцией, примерами из жизни, притчами, иллюстрирующие то или иное положение.

Жизнь и творчество О.Э.Мандельштама

... ё чаще стало означать совокупность обоих творческих особенностей именно этих двух поэтов. Акмеизм для Мандельштама – "сообщничество сущих в заговоре против пустоты и небытия. Любите существование вещи больше ... Попробуйте меня от века оторвать! –, Ручаюсь вам, себе свернёте шею! В жизни Мандельштам не был ни борцом, ни бойцом. Ему ведомы были обычные человеческие чувства, ...

4.2 Сатира для Горация

Примерно половина сатир Горация носит философский характер. Поэта занимает проблема личного счастья в связи с новыми социальными условиями и в обстановке индивидуализма растет. Дружба с Меценатом, укрепления своего положения помогают ему определить свое место в обществе и найти путь к решению этой проблемы. Он считает особенно важным показать заблуждения и ошибки людей, пренебрегающих возможностью пойти по пути который он нащупал. Поэт не навязывает свой положительный идеал, который, видимо, состоит в годы создания сатир, но он уже достаточно отчетливо представляет, как не надо жить. Позиция Горация, считающего, что примеры чужих пороков удерживают людей от ошибок, отвечала мыслям и личным склонностям Октавиана, считая, что сильная императорская власть необходима, помимо прочего, для обуздания порочных представителей римского общества. Таким образом, Гораций своими сатирами способствовал делу укрепления единоличной власти Октавиана, что не ускользнуло от проницательного взгляда Мецената, который после довольно-таки продолжительных — девятимесячных — раздумий приблизил к себе поэта. Сатиры Горация — жанр своеобразный и не соответствующий полностью нашему представлению о сатире. Это, скорее, моральная проповедь в форме мимической оценки или диалога. Диалогическая форма сатиры доведена потом до высокого мастерства, особенно во II книге. В то же время, по сути, сатиры Горация гораздо ближе к его же книги посланий, чем к Ювениану, развивший жанр сатиры, ближе к нашему пониманию. Сам Гораций считает сатиру не вполне поэзией, а, скорее всего, простым языком, только заключенной в определенный размер. Сатира, как и комедия, говорит Гораций, не заслуживает названия поэмы. Лишенная стихотворного размера, она ничем не будет отличаться от обычной прозаической декламации. Современная Горацию критик помещала сатиру — как плод рефлексии и, следовательно непоезию — среди низких жанров литературы. В сатире нет вымышленного содержания, она насквозь земная и реалистическая — все это не соответствовало античному представлению о поэзии. Объектом ее изображения является проза жизни.

Персонажи его книг

Персонажи, которые населяют «Сатиры», — это люди, с которыми Гораций сталкивается ежедневно: скряга, нахал, болтун, честолюбец, простой здравомыслящий человек, жалкий философ о своей прямолинейностью и парадоксальными тезисами, любострасник, охотник за наследством, разбогатевший выскочка , желающий отличиться перед гостями. Так, описывая жестокость одного человека, он сравнивает ее с жестокостью другого:

Персий богач был, имел он больше дела в

Русская сатира 18 века: история и теория; творчество А. Кантемира, ...

... занимает уже упоминавшаяся выше IV сатира «О опасности сатирических сочинений. К музе своей» (1731). В ней Кантемир излагает свой взгляд на обязанности и назначение поэта-сатирика. Это произведение построено в ... факторы — предельная концентрация событий во времени, вполне исчерпываемом сознательной жизнью одного поколения, и вторичный характер, особенно остро акцентирующий закономерность, скрытую ...

Квазиминах.

С этим Рупильем-царем имел он тяжелую тяжбу.

Жестокий он был человек, ненавистник, в том и Царя он

Мог превзойти.

Доминирующей всюду остается автобиографическая нота. Поэт ничего о себе не скрывает

Он даже рабу позволяет прочитать себе наставление, из которого обнаруживается некоторая непоследовательность и даже нетерпимость Горация. Однако, это всегда уровновешенний дух, доволствуется малым и стремится к уединенной жизни. Ему чужды провинциальная сущность и тщеславие тех, кто кичится своим богатством или благородным происхождением. Поэт доволен своей скромной жизнью не стесняется того, что он сын вольноотпущенника. Он пишет стихи не ради одобрение публики. У них, внимательно всматриваясь в окружающую его жизнь, он неустанно испытуя свою совесть. В сатирах Гораций изображает самого себя в разных жизненных обстоятельствах, рассказывает о своих привычках, желаниях, вкусах, литературных взглядах. Самым новостью, внесенной Горацием в его сатиры, является то, что их автор, рассуждая о вопросах морали, изучая и показывая реальную жизнь людей, всячески использует насмешку и шутку. Отмечая людские слабости и недостатки, он не брызжет яростью, но обо всем говорит с веселой серьезностью, как человек доброжелательный. Его художественный принцип, заявленный в начальной сатире, — «смеясь говорить правду», то есть через смех приводить к знанию. Чтобы сделать своего читателя восприимчивым к критике, Гораций нередко задумывает сатиру как дружеский разговор между читателем и собой. Щадя его чувства, он воздерживается от прямых форм порицаний и приглашает к совместному учитывая недостатков и размышлению и природы людей, оставляя за каждым право делать собственные выводы. Все же в первой книге «Сатир» Горация еще встречаются некоторые резкости и персональные насмешки в духи Луцилию. В эти годы Гораций находился в состоянии антагонизма с окружающим его миром. Однако затем общественное положение поэта постепенно стабилизируется, он приобретает известность в литературных кругах. Сближаясь с Меценатом и его окружением, он обзаводится сильными покровителями и, наконец, получив от Мецената имение, поправляет свои материальные дела. В сатирах второй книги Гораций занят поиском гармонии между обществом и личностью. Это нашло отражение и в форме тоне новых сатир, в которых теперь уже решительно преобладает диалог. Не случайно Гораций, отказавшись от персональной инвективы по образу Луцилия, опубликовал свои сатиры под названием «Беседы». Значительно большее место в них отводится под общим положениям Стоик-кинической популярной философии, исчезает персональная направленность, еще имела место в первой книге, резко сокращается число имен собственных: поэт предпочитает не задевать человека. По сравнению с сатирами первой книги общий тон — более сдержанный, а стиль искуснее и зрелый. Личность автора также отходит на второй план. Если в сатирах первой книги, исключая восьмую, все, что сказано, говорится от имени самого Горация, то теперь поэт чаши вступает в роли слушателя, слушает языкам других, и лишь подчеркивает разговор, позволяя собеседнику наставлять и поучать себя. Когда Гораций писал вторую книгу «Сатир», он был старше на восемь лет, приобрел жизненного опыта, сложился как личность и поэт. Горация чаще интересуют не конкретные носители порока, а его обобщенный образ, не личности, а типы. Тема самовоспитания становится теперь едва главной в его поэзии. Более чем когда-либо далек от мысли исправлять нравы общества, он занят преимущественно вопросами самосовершенствования, и жанр сатиры представляет ему широкие возможности для самовыражения.

Напишите -миниатюру ** тему «Жизнь слова»

Мое любимое слово — родина. Родина – это земля, на которой ты родился и вырос, это знакомый с детства язык, на котором говорят твои родные, близкие, друзья. Слово «родина» близкое по смыслу слову « ... интересна жизнь слов в русском языке. Недаром говорят: «В каждом слове – чудесный клад». Нужно только суметь его отыскать, а это порой так непросто. Рекомендации как написать сочинение-миниатюру ...

4.4. Мировоззренческая позиция поэта

Взяв за образец сатиру Луцилия, Гораций развил и углубил ее художественную форму, придав ей единый и законченный вид, чему немало способствовало обращение к философии прежде всего каников, с их неукротимым желанием достичь высокого из благ — духовной свободы. Включение в сатиру философской беседы сообщило римскому жанру универсальный характер. Через выявление типового описания жизни и людей приобретает в сатирах Горация обобщающее и всеобъемлющее значение. Однако Гораций никогда не был связан одним каким-то философским учением. Он полагается прежде всего на здравый смысл, далекий от всяких абстрактных парадоксов и лежащий в основе любой мудрости. Потому что Гораций не является философом, он не блуждает в умозрительном мире отвлеченных настроений. Он не следует ни одной из философских школ, беря от каждой то, что наиболее созвучно его образу мыслей. Философия никогда не была для него личного опыта и понимания окружающего его мира и человека в нем. В молодые годы Горацию была ближе философия Эпикура, в зрелые он больше склоняется к стоицизма. Впрочем, когда ему нужно, Гораций выставляет обе школы в смешном виде, потому что, обладая врожденным чувством меры и равновесия, питает отвращение ко всем крайностям и ошибок. С годами он преодолевает влияние всех философских учений в своей этике здравого смысла. Он признает лишь одну школу — жизнь, в которой его подготовил отец, не изучал философию, а следующий голосу своей совести и стремящийся передать сыну свою житейскую мудрость. Позиция Горация — сатирика — преимущественное созерцательнофилософськая. Он рассматривает несовершенство жизни и человеческие слабости как нечто, с чем приходится мириться и заслуживает снисхождения. Поэт склонен смягчать отрицательные стороны жизни, отводя им соответствующее место в действительности, ведь многие явления можно рассматривать как относительно плохие или относительно добрые, все зависит от точки зрения. Мировоззренческая позиция Горация обусловила его выбор выразительных средств и приемов комического. Поэт представляет мир в его истинных красках и пропорциях. В ненавязчивой форме шутливой беседы он указывает путь праведной жизни. При этом глубже и тоньше своих предшественников Гораций оценивает возможности смешного и немало совершенствует технику его передачи, подняв ее на высокий профессиональный и интеллектуальный уровень. Комическое в его сатирах выполняет, вместе с воспитательной, развлекательную и терапевтическую функцию, доставляя людям радостные эмоции и прикрашаючы их жизни, как впрочем, и сама поэзия, является освобождение от долгих трудов. Горацию хорошо известно, какую благотворную роль может сыграть общество остроумного собеседника, взирающий на жизнь с улыбкой.

Военное дело в Древнем Риме

... таким путем увеличить населения города. Древнейшее поселение Рима жило родами, которыми управляли старейшины. ... местах, где были найдены. Римляне название Roma (Рим) производили от имени Romulus. ... центуриатным собранием. Центурия (сотня), будучи военной тактической единицей, стала и голосующей единицей. ... назывались “пролетарии” - proletarii - от слова proles (потомство), т.е. люди, которые имели только ...

Вывод

Итак, Гораций не только пишет сатиры, начиная с 30 года Гораций с перерывами пишет лирические стихи, оды. Своими произведениями он увековечил себя в памяти потомков. Он сам говорит:

Я, знак бессмертия себе воздвиг

Выше пирамид и крепче меди.

Что бурный Аквилон согреть не может,

Ни множество веков, ни едкая старина

Не совсем я умру, но смерть оставит

велика часть мою, как жизнь ськончаю …

Заслуга Горация-сатирика в том, что он первый в римской литературе сознательно связал жанр сатиры с теорией смешного. Взявшись за жанр сатиры, Гораций учитывал не только литературные вкусы современного ему римского общества, но такие и его духовные проблемы и интересны, он сделал сатиру жанром, целиком созвучным эстетическим запросам своего времени. Но, следует отметить, что его произведения, темы, цели, взятые им в основу, актуальны и в наши дни. Гораций очень скоро сделался школьным автором. Его произведения много читали, изучали комментировали. Ему подражали римские сатирики Персий

и Ювенал. В Средние века в нем ценили поэта-моралиста, автора «Сатир» и «Посланий». В эпоху Возрождения предпочтение отдавали Горацию-лирику. Его поэзия вдохновляла Петрарку и Ариосто. Взгляды Горация на поэзию нашли отражение в «Поэтическое искусство» Буало. Особенно часто обращались к Горацию русские поэты. Горацианськие мотивы встречаются в Кантемира, Ломоносова, Державина, Пушкина, Дельвига, Тютчева, А. Майкова … Кроме того действительно наследием является выдающийся памятник античной классической эстетики «Наука о поэзии», что обобщила размышления автора о путях развития поэзии и весь его поэтический опыт, принесла Горацию заслуженную славу теоретика римского классицизма. Как мы видим, существует внутреннее единство между Горацием-человеком и Горацием-поэтом. Человек и поэт нерасторжимы, они слиты воедино в той гармонии, которая достигается внутренним чувством равновесия и меры и является, согласно Горацию, суть поэзии. Гораций достиг этого равновесия и поэтому его произведения живы до сих пор.

Библиографический список

[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/referat/goratsiy-poslanie-k-pizonam/

1. однотомник классической литературы. Московский рабочий. Парнас. Антология античной лирики. С.Л. Омеров — М.: — 1980 г.
2. Киничеськая литература. Нахов И.М. — М.: — 1981 г.
3. Поэтика древнеримской литературы. Жанры и стиль. М. «Наука», 1989 г.
4. Квинт Гораций Флакк. Оды, Эподы, Сатиры, Послания … М. Дмитриева. //Под ред. М.Л. Гаспарова. М. — 1970.
5. Гораций. Собрание сочинений. С-Пб. — 1993 г.

гилёв 2009

Скульптура древнего рима

... реферата является: описание скульптур – зарождение и скульптуры в разные периоды Рима (республиканский и имперский). 2. КАК ЗАРОЖДАЛИСЬ ПЕРВЫЕ СКУЛЬПТУРЫ По преданию, первые скульптуры в Риме ... римлян появляются скульптурные портреты конкретных людей. Римский скульптурный портрет считается выдающимся достижением древней ... идеологии. Прославление "божественного Августа", воспевание римского мира, ...

РОЖДЕНИЕ И ЮНОСТЬ

Квинт Гораций Флакк родился в маленьком городке Венузия, на границе Апулии и Лукании, в декабре 65 года до н. э. Его отец был, по-видимому, сборщиком налогов. Эта профессия позволила ему скопить немного денег и взять юного Горация в Рим для начального образования, так как местная школа в Венузии не давала никаких перспектив. Этот план был немалым самопожертвованием со стороны отца Горация, оцененный Горацием, если не в то время, то по крайней мере, позже. В трогательном отрывке, едва ли не единственном в древней литературе, Гораций воспевает заботливость отца (Sat. i.6. 71), который не только дал Горацию блестящее образование, но и пристально следил за моральным развитием сына, и даже сопровождал его в школу и обратно. Гораций никогда не упоминает свою мать, что вполне естественно: она была, скорее всего, рабыней, или, в лучшем случае, отпущенной на свободу. Может быть, Гораций имел ее в виду, когда писал о «жене крепкого апулийца» (Epodes, ii 39).

Одним из учителей Горация в этот период был Орбилий (Orbilius), которого он называет «строгим сторонником дисциплины (plagosum)» (Epist. ii. 1.70).

Под руководством Орбилия Гораций изучал грамматику, которая считалась важнейшей частью литературного образования. Позже, он посвятил больше внимания более продвинутой риторике (учитель неизвестен).

АФИНЫ

На девятнадцатом году жизни (т.е. ок. 46 года до н. э.) Гораций отправился в Афины для окончания учебы; там он занимался философией, еще процветавшей в Греции и представленной несколькими школами — стоической, эпикурейской, перипатетической и академической. Греческие поэты тоже привлекли внимание Грация. Среди друзей этого периода Гораций упоминает молодого Цицерона (сына знаменитого оратора) и М. Валерия Мессаллы (M. Valerius Messalla), которые, как и многие другие римские юноши, проживали в Афинах в целях образования.

БРУТ И ФИЛИППЫ

Через пару лет, «спокойный воздух прекрасных занятий» был грубо нарушен для Горация политическими событиями: Юлий Цезарь был убит в марте 44 г. до. н. э., а в сентябре того же года Брут прибыл в Афины, распространяя республиканские идеи.Горация легко убедили присоединиться к войску Брута, и, хотя он не имел никакого военного образования, ему дали важную должность tribunus militum.

Битва при Филиппах (октябрь 42 г. до. н.э.) прозвучала погребальным колоколом для республиканских надежд и занесла Горация в черный список. К тому времени его отец умер, и скромное наследство, оставленное им, было конфискофано Октавием, ввиду того, что Гораций учатвовал на стороне преступников. Тем не менее, Гораций был практически принят в один из высших классов — всадничество, так как его звание tribunus militus давало ему право на это. Некоторые ученые утверждают, что Гораций изначально принадлежал к классу всадников, но нет никаких доказательств этому, и многое указывает на то, что Гораций никогда не принадлежал к нему, да и не стремился.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В РИМ. НАЧАЛО ЛИТЕРАТУРНОЙ КАРЬЕРЫ. МЕЦЕНАТ. САБИНСКАЯ ВИЛЛА

Воспользовавшись всеобщей амнистией, Гораций вернулся в Рим в 4 г. до. н.э. и занял должность писца квестора (scriba); свободное время он посвящал сочинению стихов. Он близко познакомился с Вергилием, только начинавшем карьеру поэта, и с Варием (Varius), и через их посредничество был допущен к Меценату, доверенному лицу Октавиана и покровителю искусств (его имя стало нарицательным), дружба с которым длилась всю жизнь. Примерно через шесть лет (в 33 г. до. н.э.) Гораций получил от Мецената Сабинскую виллу, расположенную в 30 км на северо-восток от Рима, в долине реки Дигенции (Digentia), впадающей в Анио. Эта усадьба не просто позволила Горацию посвятить все время и силы поэзии, но была и неиссякающим источником вдохновения: Гораций не устает воспевать ее в своих стихах.

ДРУГИЕ ДРУЗЬЯ

Дружба с Меценатом плюс личные качества и поэтический дар открыли перед Горацием двери лучшего римского общества. Оды красноречиво свидетельствуют, что Гораций дружил почти со всеми выдающимися римлянами своего времени. Среди них: Агриппа, верный полководец Октавия и позже его зять; Мессалла, друг афинских студенческих дней Горация, а впоследствии выдающийся оратор; Поллио, отличившийся в областях литаратуры, ораторства, войны. Поэты Вергилий и Варий уже были упомянуты. Другими литературными друзьями были: Quintilius Varus, Valgius, Plotius, Aristus Fuscus, Tibullus.

ОТНОШЕНИЯ С ИМПЕРАТОРОМ АВГУСТОМ. СМЕРТЬ

С императором отношения Горация были очень теплыми и искренними. Хоть Гораций и сражался на стороне Брута и Кассия, но но он понял, что с приходом Октавиана (Августа) к власти, наступила эпоха стабильности и мира. Он не просто принял новый порядок вещей, но и прилагал всяческие усилия, чтобы воспевать его в своей поэзии. Из жизнеописания Горация Светонием мы узнаем, что Август предложил поэту должность личного секретаря. Горацию хватило духа отклонить это предложение. Однако, это не помешало их дружбе продолжаться с прежней теплотой. Гораций оставался верен Музе до последнего дня жизни (27 ноября 8 г. до. н. э.), пережив всего на несколько дней своего друга и покровителя, Мецената.

Гораций очень интересовался греческой лирикой. Неудивительно, что большинство его од написаны размерами, которыми пользовались древнегреческие поэты с острова Лесбоса Алкей и Сапфо (7 век до н.э.).

Содержание од Горация тоже частично заимствовано из стихотворения этих поэтов. Хотя поэзия Алкея и Сапфо оказала большое влияние на Горация, нельзя не заметить, что Гораций не пренебрегал и другими греческими авторами: Гомер, Пиндар, Анакреонт, Архилох, Стесихор, Бакхилид, Эсхил, Софокл, Еврипид

Несмотря на столь большое греческое влияние, Гораций сумел придать своим одам чисто римскую окраску.

ПРОИЗВЕДЕНИЯ ГОРАЦИЯ : ЯЗЫК И СТИЛЬ

Язык Горация, как и сюжет его стихотворений, чаще всего прост и ясен. Если и встречаются некоторые неясности или погрешности, то это вызвано обычно трудностями адаптации латинского языка под греческие лирические размеры.

Гораций придает поэтическую окраску своим произведениям частым использованием личных имен, связанных с мифологией, историей и путешествиями. Поэт избегает использовать каждодневные слова и нередко изобретает свои собственные, нигде больше не встречающиеся.

Гораций уделяет много времени эффективному расположению слов. Часты группы из трех слов, связанных между собой: animae dividium meae — половина моей души; sacro digna silentio — (слова) достойные священного молчания.

Любимым порядком слов у Горация является перекрестный порядок слов: dux inquieti turbidus Hadriae — буйный беспокойной хозяин Адриатики.

Часто предлог ставится перед глаголом: utinam inter errem nuda leones — если б я могла бродить нагой среди львов!

Аллитерация довольно редка: mercator metuens otium et oppidi — торговец, боящийся (…) (хвалит) отдых и (родной) город.

Анафора (повторение слов) встречается чаще всего в начале предложения и делает особое ударение на слове: ter (трижды) повторено три раза (III. 3. 63).

Литоты — использование отрицательных слов (non, neque, nec) являются отличительной чертой стиля Горация. Многие из изобретенных им слов отрицательны по значению: напр. inaudax — несмелый.

Оксиморон (парадокс) — напр., splendide mendax — великолепный нищий; egregious exsul — выдающийся изгнанник.

ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ «САТИР»

Часты архаизмы: напр., ast вместо at (но, же)

Гораций часто использует простой глагол вместо составного: напр., temnens вместо contemnens (презирающий).

Гораций иногда использует иностранные слова: из оскского языка (popino), греческого (obsonia), кельтского (raeda), сирийского (ambubaia).

Кроме литературного языка классического периода, у Горация встречается также разговорный язык образованных римлян (sermo cotidianus или familiaris) и язык простолюдинов (sermo rusticus или plebeius).

Многие слова, встречающиеся в разговорном латинском языке, стали позже официальными словами во многих романских языках : напр., caballus (лошадь) стала во французском языке cheval, а в испанском caballo.

Многочисленны разговорные фразы: напр., quid agis? — что делаешь?; unde et quo Catius? — откуда и куда, Катий?

Употребление уменьшительных форм слов: напр., auricula (ушко), villula (маленькая вилла).

Игра слов: напр., saccis…sacris (мешки…священные…)

Нравы и быт Древнего Рима в творчестве Горация

Одна из главных тем в «Одах» — это жизнь во всех ее проявлениях. Непостоянность благополучия, прославление умеренности, «золотой середины» — все это отражено в «Одах». Патриотизм поэта составляет другую важную тему. Особенно важны в этом отношении первые шесть од третьей книги, в которых Гораций описывает старые римские добродетели, благодаря которым римляне стали хозяевами мира, и призывает римлян вернуться к той суровой, но славной жизни. В этих одах иногда упоминается имя Августа, но Гораций написал много од, к которых его внимание полностью уделено императору, особенно в книгах I и IV.

Любовь — одна из наиболее часто встречающихся тем в «Одах». В отличии от стихотворений Алкея и Сапфо, полных личных эмоций, Гораций уделяет мало места описанию личных чувств; почти всегда поэт описывает чувства других людей. Боги тоже не обойдены вниманием Горация: он прославляет Аполлона, Диану, Фавна, Меркурия, Музу, Венеру, богиню любви, и Вакха, бога вина.

Время от времени Гораций увековечивает в одах определенные места и людей: сельскую красоту своей Сабинской виллы (Книга I, 17); Бандузийский источник, текущий рядом с его виллой (Книга III, 13); Тарент, (Книга II, 6).

В Книге II, 12 Гораций хвалит красоту Теренции, молодой жены Мецената. Гораций использует и мифологические сюжеты, в частности, историю Париса и Елены (Книга I, 15), Европы и Зевса (Книга III, 27), Гипермнестры (Книга III, 2).

ОДЫ — LIBER I

Скачки были одним из любимых развлечений римлян; они происходили на Марсовом поле, вдоль середины которого тянулась длинное каменное строение (по-латыни spina — шип); на обоих концах «шипа» находилось по одной колонне. Считалось большим искусством не зацепить колесницей этих столбов на поворотах и не опрокинуться.

Африка была главным поставщиком зерна в Рим.

Римская молотильня была круглым мощеным местом, на котором скот топтал зерно; затем зерно подбрасывали лопатами, пока ветер не унесет всю мякину, а потом сметали (verritur) очищенное зерно в амбары.

Кипр был знаменитым центром кораблестроения.

Миртосское море — часть Эгейского моря между Пелепоннесом и Кикладскими островами. Его страшные бури вошли в поговорку. Бурями было известно и Икарийское море, находящееся у юго-западного побережья Малой Азии.

Из винограда, росшего на склонах горы Массик в северной Кампании, делали одно из лучших вин Италии.

Рабочий день в Риме длился с утра до 3 часов дня.

Земляничное дерево ценилось тем, что давало хорошую тень.

Две вершины Капитолийского холмa — северная, Arx, и южная, с храмами Юпитера, Юноны и Минервы — назывались «святыми вершинами».

Flavus (мутный, желтый) — обычный эпитет Тибра.

«Этрусский берег» — правый берег Тибра.

«Памятник Царя»; т.е. Regia — официальная резиденция главного понтифика (pontifex maximus) на юго-восточном конце Римского Форума. Датировался временем правлением Нумы.

По одной из версий, Амулий бросил Рею Сильвию, мать Ромула и Рема в Тибр, где она стала супругой местного речного бога. Когда Тибр выходил из берегов, думали, во времена Августа, что река «мстит» за убийство Юлия Цезаря, потомка Реи Сильвии.

Венеру называли «веселой богиней с Эрикса» (Erycina ridens), названной так потому, что один из ее храмов, посвященный ей Энеем, был построен на горе Эрикс в Сицилии. Также Венеру звали «богиней, правящей Кипром» (Diva potens Cypri) и почитали ее покровительницей моряков.

Кастор и Поллукс были покровителями моряков. Кастор и Поллукс — созвездие двух братьев, по поверьям, успокаивало море. Огни святого Эльма — электрический феноменон — появляющийся иногда на кораблях был для древних моряков знаком того, что близнецы находятся на корабле, а это был хороший признак.

Tristis Hyadas — «печальные Гиады»; созвездие, предвещающее дождь.

Siccas carinas — «сухие днища»: римские корабли вытаскивались на сушу на зиму, а весной вновь спускались на воду с помощью разных приспособлений (machina).

Древние римляне обычно смазывали волосы благовониями.

На римских пирах обычно выбирался «король» (он считался главным на пиру).

Его выбирали из числа гостей жребием (обычно для этого использовались кости — talus).

Люди, пережившие кораблекрушение, подносили Нептуну особую дощечку (tabula), Иногда моряки вешали на стены храма одежду, в которой они были спасены.

Императора Августа считали или сыном Аполлона или самим Меркурием, принявшим образ человека.

Во времена Августа римляне называли Венеру матерью римлян (т.к. она была родоначальницей рода Юлиев, из которой произошел Юлий Цезарь), а Марса — отцом римлян (т.к. он был отцом Ромула и Рема, основателей Рима).

ОДЫ — LIBER III

Многие богатые римляне держали птичий двор внутри дома.

Римляне думали, что осенние дожди причиняет захождение звезды Арктур и восхождение созвездия Козлят.

Мавританские змеи считались особенно злыми и существовала поговорка, сравнивавшая злых людей с этими змеями.

Римляне считали водоросли бесполезными (они еще не знали, что их можно использовать как удобрение).

Считалось, что калабрийские пчелы приносили лучший в Италии мед.

Шерсть галльских овец считалась одной из лучших в Древнем Риме.

Праздник Fontinalia (13 октября) — во время этого праздника в лучшие источники бросали цветы и лили вино.

Город Люцерны был знаменит овечьей шерстью.

В Древнем Риме, апулийские крестьяне были знамениты своим трудолюбием.

В наши дни сохранилась пословица «богат, как Крез». В Древнем Риме, Крез (царь Лидии) тоже был известен, но не менее известны своим богатством были и равнины Мигдона.

Во времена Августа, в Риме была мода: каждый патриций возводил свою родословную к троянцам, избежавшим смерти в Троянской войне.

Ворона считалась вестницей дождя.

Праздник Faunalia праздновался 5 декабря. Это был праздник в честь Фавна; в молитве, произносимой в этот день, надо было указать, в каком настроении Фавн должен был прийти и уйти (иначе, плохое настроение бога могло быть опасным).

Главная цель праздника: заполучить от Фавна защиту молодых ягнят от волков.

Римляне пили вино разбавленным. Обычно бокал воды смешивали с 3-4 киафами вина (один киаф — 0,045л).

Но Гораций позволяет себе более сильную порцию: девять киафов, так как он поэт, а число 9 символизирует 9 муз. Но обычный человек, с позволения трех Граций,символизирующих собой умеренность, могли выпить воду лишь с тремя киафами вина.

Боги-аллегории, присутствующие на пиру: Вакх — пьянство, Венера — любовь, Грации — приятный разговор.

Diva triformis — т.е. «трехликая богиня»: 1) Диана на земле, 2) Луна на небе, 3) Геката — в подземном царстве.

Римляне молились богам после жертвоприношений, с ладонями, поднятыми к небу.

Мирт и розмарин заменял беднякам фимиам во время жертвоприношений.

В Этрурии существовал обычай: главный понтифик (жрец) вбивал гвоздь в стену, чтобы отметить конец старого года и начало нового.

«Греческий обруч» — греческая игра: к обручу прикреплялись колокольчики, которые звенели, когда обруч катился. Это была одна из любимых игр аристократической молодежи во времена Августа: Гораций с ностальгией вспоминает старые добрые времена, когда римские юноши занимались верховой ездой, борьбой, охотой и другими мужскими занятиями.

Римляне очнь интересовались всякого рода предсказаниях. Например, сова, беременная собака, волчица, лисица с детенышами, змея — все это плохие знамения.

Маленькие галльские лошадки были в моде в Риме во времена Августа.

Римляне, гадая или принося жертвы, обращались лицом к югу, так что левая сторона — восток — считался счастливым; греки же приносили жертвы и гадали, обратясь лицом к северу, поэтому левая сторона — запад — был для них неблагоприятным.

Нашей поговорке «не пожелаю и врагам» в Риме соответствовала поговорка «только врагам и пожелаю».

Праздник Нептуналий (в честь Нептуна) праздновали 23 июля. Римляне отмечали его в загородных виллах и на берегах Тибра.

Императора Тиберия Клавдия Нерона (Tiberius Claudius Nero) часто называли, из-за его любви к вину, Biberius Caldius Mero (тот, кто пьет горячее неразбавленное вино).

Капитолий — символ вечности Рима.

Животные белого цвета приносились в жертву богам верхнего мира, черного — богам нижнего мира.

Обычно в жертву Вакху, богу вина, приносились козы, так как они вредили виноградникам.

Горлышко бутылки вина затыкалось пробкой и заливалось смолой.

Кувшины с вином хранились обычно в верхней комнате, куда попадал дым из очага, расположенного внизу. Считалось, что дым способстовал раннему «старению» вина

CARMEN SAECULARE

История создания

С незапамятных времен род Валериев приносил жертвы богам подземного царства на Таренте, части Марсова поля в Риме, около реки. В 249 г. до н.э., в разгар первой Пунической войны, родовой церемониал превратился в национальный под названием Ludi Tarentini (Тарентские игры).

Сто лет спустя (149 г. до н.э.), во время Третьей Пунической войны, игры были повторены.

Существовала причина для возобновления этого праздника в 49 г. до н.э. или нет, трудно судить, но даже если она была, бурные события того года (убийство Цезаря, гражданская война, приход к власти Октавиана, и т.д.) помешали организовать их. Август, однако, захотел возобновить эту древнюю церемонию, и, узнав от квиндецимвиров (хранителей Сивиллиных книг), что, по этрусскому летоисчислению, saeculum (век) означало 110 лет, решил организовать праздник в 17 г. до н.э.

Скорее всего, такая причина была чисто формальной, т.к. Август желал учредить торжественный религиозный праздник, который должен был показать все преимущества нового политического порядка, установленного им. Надо сказать, что Ludi Saeculares справлялись уже в 47 г. до н.э. Клавдием и многие актеры, участвовавшие в августовских «Столетних играх» помнили и участвовали предыдущие.

В программу праздника Август добавил новые детали. Празднование игр в Первую и Третью Пунические войны были посвящены богам подземного царства и характеризовались, главным образом, жертвоприношенями. Август решил убрать все эти мрачные детали и посвятить праздник светлым богам — Аполлону и Диане.

Главное празднование состоялось вечером 31 мая, 17 г. до н.э. и продолжалось три дня, до ночи 3 июня. Carmen Saeculare Горация составила часть программы третьего дня. Этот гимн спели в связи с торжественным жертвоприношением Аполлону на Палатинском холме. Его спели два специально отобранных хора: один был составлен из 27 юношей, другой — из 27 девушек. Члены этого хора выбирались из детей, чьи родители были соединины самой торжественной формой римского брака (confarretio) и еще не умерли. Можно только догадываться, каким образом были распределены куплеты этого гимна между двумя хорами.

В 1890 году были найдены фрагменты колонны, на которой были написаны все детали этого празднования, с упоминанием Carmen Saeculare: «Carmen composuit Q. Horatius Flaccus». Метр этого гимна — сапфическая строфа.

«Эподы» появились в 30 г. до н.э. Они представляют собой промежуточное звено между «Сатирами» и Одами. Они напоминают «Сатиры» полемическим характером, а Оды — лирической формой. Некоторые представляют собой первые шаги Горация в поэзии и, за некоторыми исключениями, являются худшим произведением Горация.

«Название Epodus (от греч. epodos — припев) относилось сначала к короткому стихотворению, написанному ямбическим триметром. Поэтому, короткие стихотворения, написанные этим метром, стали зваться «эподами». Первым использовал эподы, в качестве литературного жанра, древнегреческий поэт Архилох из Пароса (ок. 700 до н.э.).

После него, ямбический эпод стал, главным образом, синонимом бранных п»В своих «Эподах» Гораций сознательно следовал примеру Архилоха. Кроме одного, все эподы имеют «эподическую» форму и многие из них пропитаны горечью, т.к. именно таким и должен был быть «эпод». Из 17 поэм в «Эподах», восемь дышат духом Архилоха. Эподы также предвещают собой патриотические поэмы, которые получат полное развитие в Одах. Седьмая эпода, написанная в 38 г. до н.э., во времена, когда боялись возобновления гражданской войны, выражает ужас при мысли о том, что римляне «погибают от своих же рук». Восьмая эпода — это восторженная триумфальная песнь в честь победы Октавиана (Августа) над Антонием в битве при Акции. Шестнадцатая эпода, написанная в первые годы после убийства Юлия Цезаря, убеждает римлян покинуть Италию, раздираемую гражданской войной, и уплыть на Острова Блаженных на западе. Вторая и пятнадцатая эподы говорят онеразделенной любви и триумфах недостойных соперников. В четырнадцатой эподе Гораций обвиняет любовь в том, что она не дала ему вовремя закончить «Эподы» и отслать их Меценату. В тринадцатой эподе Гораций говорит, что ужасная буря — причина пира, т.к. она не дает выйти людям на улицу и им не остается только пировать. В первой эподе Гораций просит Мецената взять его с собой в поход Октавиана против Антония. Вторая эпода — изящное описание прелестей сельской жизни.

Ibis Liburnis inter alta navium,

amice, propugnacula,

paratus omne Caesaris periculum

subire, Maecenas, tuo:

quid nos, quibus te vita sit superstite

iucunda, si contra, gravis?

utrumne iussi persequemur otium

non dulce, ni tecum simul,

an hunc laborem mente laturi, decet

qua ferre non mollis viros?

feremus et te vel per Alpium iuga

inhospitalem et Caucasum

vel occidentis usque ad ultimum sinum

forti sequemur pectore.

roges, tuom labore quid iuvem meo,

inbellis ac firmus parum?

comes minore sum futurus in metu,

qui maior absentis habet:

ut adsidens inplumibus pullis avis

serpentium adlapsus timet

magis relictis, non, ut adsit, auxili

latura plus praesentibus.

libenter hoc et omne militabitur

bellum in tuae spem gratiae,

non ut iuvencis inligata pluribus

aratra nitantur meis

pecusve Calabris ante Sidus fervidum

Lucana mutet pascuis

neque ut superni villa candens Tusculi

Circaea tangat moenia:

satis superque me benignitas tua

ditavit, haud paravero

quod aut avarus ut Chremes terra premam,

discinctus aut perdam nepos.

На либурнийских, друг, ты поплывешь ладьях

Среди судов с бойницами:

Везде охотно с Цезарем готов делить

Ты, Меценат, опасности.

Но мне как быть? Мне жизнь мила, пока ты жив,

И в тягость, если нет тебя!

Избрать ли лучше мне, как ты велишь, покой,

Не сладкий от тебя вдали,

Иль подвиг бранный твой, чтобы нести его,

10 Как надо мужу стойкому?

Так понесем же вместе! Хоть чрез Альп хребты,

Хоть по Кавказу дикому,

Хоть до пределов самых крайних Запада

С тобой пойду бесстрашно я.

Ты спросишь, чем же облегчу я подвиг твой,

Я слабый, невоинственный?

С тобой я буду меньший страх испытывать,

Чем ужас в одиночестве.

Страшней наседке за неоперившихся

20 Птенцов, коль их покинула,

Хоть от подползших змей их защитить она

Не сможет и присутствуя.

И в этот и во всякий я готов поход,

Надеясь на любовь твою,

А не в надежде, что удастся больше мне

Впрягать волов в плуги свои,

Иль что до зноя скот мой из Калабрии

Пастись пойдет в Луканию,

Иль что достигнут стен высоких Тускула

30 Мои чертоги сельские.

Довольно: слишком от твоей я щедрости

Богат; копить не стану я

Еще, чтоб в землю прятать, как скупой Хремет,

Иль расточать, как жалкий мот.

Жизнь и творчество Горация

© Дуров В. С. — Квинт Гораций Флакк. Собрание сочинений. СПб., Изд-во Биографический институт, студия «Биографика», 1993; стр. 5—20.

Выдающийся классик римской литературы Квинт Гораций Флакк родился 8 декабря 65 г. до н. э. в семье вольноотпущенника, владельца скромного имения в Венузии, римской колонии на границе Лукании и Апулии. Когда будущий поэт был еще ребенком, его отец оставил экономную и спокойную жизнь в провинции и переехал в Рим, чтобы дать там сыну хорошее образование. В столице он ради заработка исполнял должность сборщика налогов на аукционах. С гордостью и сердечной признательностью говорит всегда Гораций об этом человеке старого закала, целиком посвятившем себя воспитанию сына. Он вспоминает о нем как о безукоризненном педагоге и прекрасном наставнике, готовившем мальчика к жизни честной и скромной.

В Риме Гораций учился вместе с детьми всадников и сенаторов в школе Орбилия, учителя скорого на руку, который, не скупясь на затрещины, заставлял учеников читать «Латинскую Одиссею» Ливия Андроника, автора III в. до н. э. Свое образование, как это было принято в знатных семьях, он завершил поездкой в Афины, где изучал греческую литературу и в особенности философию. Он так хорошо знал греческий язык, что даже писал на нем стихи.

В Афинах Гораций присоединился к Бруту, который осенью 44 года приехал в Грецию вербовать среди молодежи сторонников для борьбы против Антония и Октавиана. Захваченный необычностью своей роли, Гораций становится сторонником дела республики и в звании военного трибуна, которое, должно быть, очень льстило сыну бывшего раба, командовал легионом. Но поражение при Филиппах в 42 году быстро отрезвило его, к тому же его натуре были чужды войны и политические раздоры, в которые он был вовлечен своей неопытностью и красноречием убийцы Цезаря. Впоследствии Гораций с горечью упоминал об утрате своих недолговечных иллюзий и несчастной авантюре, едва не погубившей его.

В Италию он возвращается, вероятно, в начале 41 года и после амнистии, объявленной в 40 году сторонникам Брута, приезжает в Рим. Отца уже не было в живых, его имущество было конфисковано. Чтобы иметь средства для существования в большом городе, Гораций вступает в коллегию квесторских писцов. Видимо, к этому времени относятся его первые поэтические опыты на латинском языке.

В это время Гораций сближается с поэтами Вергилием и Варием, которые становятся его лучшими друзьями. В 38 году они представили двадцатисемилетнего Горация близкому другу и соратнику Октавиана, крепко державшего в своих руках власть в Риме, — Гаю Цильнию Меценату. В годы гражданских войн Меценат находился рядом с Октавианом, был посредником его кратковременных перемирий с Антонием в Брундизии в 40 году и в Таренте в 37 году. После окончательной победы Октавиана Меценат, не принимая официальных должностей, оставался его советником по вопросам идеологии и культуры. Прозорливый проводник культурной политики Октавиана Августа, он содействовал развитию литературы, которая способствовала бы воспитанию широких народных масс в духе идеологии принципата. Меценат собрал около Августа лучших поэтов того времени; он был не только их покровителем, но и вдохновителем. Обладая редкой способностью обнаруживать в других людях дарование, Меценат предвидел, в каком направлении будет развиваться тот или иной талант, и тактично помогал его становлению. Фигура Мецената является как бы символом всей римской культуры этой эпохи, и не случайно такое явление как покровительство наукам и искусствам, возникшее еще при Птолемеях в Александрии, вошло в историю под названием «меценатство».

Гораций имел все основания гордиться тем, что он снискал расположение и благосклонность Мецената, который, хотя и был человеком знатного происхождения, не побрезгал сыном вольноотпущенника, отличая людей не по знатности, а по благородству их чувств и мыслей. Меценату посвящает Гораций свой первый поэтический труд, книгу «Сатир», опубликованную между 35 и 33 годами. В 33 году поэт получает от Мецената вознаграждение в виде небольшого поместья в Сабинских горах, которое обеспечило ему достаток до конца жизни. Однако Гораций никогда не злоупотреблял дружбой Мецената и не пользовался его расположением в ущерб другим людям. Сердечная дружба и признательность поэта никогда не ставили его в зависимое положение от Мецената. Очень скромный, он был далек от того, чтобы требовать от своего могущественного покровителя еще больших щедрот. Он даже не воспользовался этой дружбой, чтобы вернуть отцовское имение, конфискованное Октавианом в пользу ветеранов после сражения при Филиппах. Далекий от каких-либо честолюбивых устремлений, Гораций не скрывает, что бесконечным заботам и хлопотам городской жизни он предпочитает тихую спокойную жизнь в деревне, которая символизирует для него свободу. Более того, поэт обращается к своему покровителю как к ровне, что Меценату, свободному от предрассудков и условностей, явно импонировало.

Меценат ввел Горация в круг приближенных Августа. Попав в окружение принцепса, поэт сохраняет присущую ему осмотрительность, не пытается выделиться, во всем проявляет уравновешенность. К программе социальных и политических реформ, проводимых Августом, Гораций отнесся с должным вниманием, не опускаясь, однако, до уровня придворного льстеца. Им двигало не столько внутреннее согласие с идеологией принципата, сколько чувство искренней благодарности за долгожданный мир, восстановленный Августом в Италии, целое столетие сотрясаемой гражданскими междоусобицами.

Как свидетельствует Светоний, Октавиан Август предложил Горацию должность своего личного секретаря. Однако это заманчивое предложение, сулившее поэту множество выгод, было им тактично отвергнуто. По всей видимости, он опасался, что, приняв предложение принцепса, навсегда лишится своей независимости, которой он чрезвычайно дорожил. Как бы то ни было, этот отказ вызвал у Августа недоверие к Горацию.

Что касается дружбы Горация с Меценатом, то она продолжалась до самой смерти последнего. Меценат умер в сентябре 8 г. до н. э., а 27 ноября того же года умирает, ненамного пережив своего друга и покровителя, Гораций. Так исполнилось предсказание поэта, что он умрет вскоре после смерти Мецената.

Как мы видим, жизнь Горация не изобилует значительными событиями; тем не менее, она не теряет для нас своей привлекательности. Ведь ни один античный автор не рассказал о себе так искренне и доверительно, как это сделал в своих стихах Гораций, открывший самые сокровенные глубины своей души и показавший самые разные стороны своей повседневной жизни, причем с такой естественностью, добродушием и чистосердечием, что читатель невольно начинает ощущать себя как бы доверенным лицом поэта.

После выхода в свет первой книги «Сатир» Гораций опубликовал «Эподы», сборник из 17 стихотворений, которые он писал одновременно с сатирами. Название «Эподы» было дано сборнику грамматиками и указывает на форму двустиший, где короткий стих следует за длинным, сам Гораций назвал эти стихотворения «ямбами». Образцом для них послужили ямбы греческого поэта Архилоха, жившего в первой половине VII в. до н. э. Весьма примечательно, что Гораций с самого начала своего творческого пути берет за образец древнегреческую классику, а не поэзию александрийцев, как того требовала литературная мода. Разумеется, Гораций был далек от того, чтобы сохранить в своих стихах ту неистовую силу поругания, которая в инвективах греческого поэта прорывается повсюду. Тем не менее, многие стихотворения этого сборника носят характер резких нападок и обличений и направлены против различных явлений общественной жизни, в них содержится не только насмешка, но также брань и даже непристойности.

Наиболее резкий тон имеют эподы 8 и 12, направленные против пожилой распутницы. Эпод 3 представляет собой шуточную инвективу против чеснока, который поэт съел в каком-то блюде на обеде у Мецената. В эподах Гораций обрушивается на колдунью Канидию, самонадеянных виршеплетов и выскочек, но звучат в них и другие интонации. Так, в эподе 1 Гораций выражает желание повсюду сопровождать Мецената, который собирается присоединиться к Октавиану, чтобы вместе с ним принять участие в войне против Марка Антония, завершившейся сражением при Акции (31 г. до н. э.).

Прославлению этого победоносного для Октавиана сражения посвящен эпод 9, который был задуман, а может быть, и написан, непосредственно перед решающим столкновением. В двух других стихотворениях Гораций осуждает братоубийственные войны. Содержанием трех эподов является любовь. В эподе 2 звучит панегирик деревне и деревенской жизни, но лишь в последних стихах открывается, что его произносит не сам Гораций, а ростовщик Альфий, целиком погрязший в своих темных махинациях. Не исключено, что острие этого стихотворения Гораций обращает против себя самого, ведь ему не удается жить согласно собственным желаниям. Один из лучших эподов —13; в нем содержится призыв прогонять печальные мысли вином и пением, призыв, который будет часто звучать в горацианской Лирике.

Характерное для всех эподов желание поэта поразить и потрясти — это результат особого состояния, переживаемого Горацием, вернувшимся в Рим после поражения при Филиппах и с ужасом взирающим на римское общество, устремившееся в хаос гражданской войны. Кажется, что в «Эподах» Гораций дал выход накопившемуся отчаянию и порожденному им сарказму, излив рвущееся из его сердца негодование в стихах, по своему духу нередко более сатирических (в общепринятом смысле слова), чем те, что составляют «Сатиры», вторая книга которых вышла в 30 году.

В «Сатирах» нет исступленности, присущей «Эподам», но нет в них и разнообразия содержания и богатства интонаций, характерных для «Эподов», значительно сокращается круг трактуемых тем, например, полностью отсутствуют темы актуальной политики.

Сатирам Гораций стремится придать более цельный характер, чем у его предшественников Энния, Луцилия и других поэтов, причем не только в стихотворном метре, навсегда закрепив за ним дактилический гекзаметр, но также и в содержании. Это не вызывает удивления, ведь сатира, возникая как нечто составное, как некая смесь, уже у Луцилия (180—102 гг. до н. э.) обретает тенденцию к уменьшению своего разнообразия. Так, в более поздних книгах Луцилия исчезает метрическая пестрота его ранних сатир.

На первый взгляд кажется странным, что Гораций, человек низкого происхождения, к тому же с «подмоченной» репутацией, вернувшись после амнистии в Рим и столкнувшись там с нуждой, из многих литературных жанров предпочел именно сатиру, наименее подходящую для человека в его положении. Ведь он прекрасно сознавал, что сколько бы он ни модифицировал сатиру, полностью вытравить из нее элемент критики и полемики невозможно, в противном случае жанру грозило бы полное перерождение.

Гораций в сатирах не бичует пороки своих современников, а всего лишь их высмеивает; он не ненавидит, но поучает. Изменять поведение людей или наказывать их не входит в задачу Горация-сатирика. Он вскрывает пороки и заблуждения не затем, чтобы как-то унизить их носителей; это нужно ему для того, чтобы показать как не следует жить. Его цель — узнать и изобразить жизнь и людей такими, каковы они есть в действительности.

Отказавшись от тем актуальной политики и острых насмешек над высокопоставленными личностями, Гораций смягчает резкость Луцилиевой критики, придавая своим насмешкам и поучениям общезначимый характер. «Басня рассказывает о тебе, изменено только имя», — заявляет он. Эта установка Горация-сатирика, видимо, совпадала со стремлениями Октавиана укрепить нравственные устои государства, а значит, и свой авторитет и свои позиции в Риме путем возврата к «добрым нравам» предков. Пропаганда в этом направлении активно велась с ведома и под контролем самого Октавиана на протяжении всего того смутного десятилетия зарождающейся империи, когда Гораций писал свои сатиры. Стало быть, позиция Горация, считающего, что примеры чужих пороков удерживают людей от ошибок, отвечала мыслям и личным склонностям Октавиана, полагавшего, что сильная императорская власть необходима, помимо прочего, для обуздания порочных представителей римского общества. Таким образом, Гораций своими сатирами способствовал делу укрепления единоличной власти Октавиана, что не ускользнуло от проницательного взора Мецената, который после довольно-таки продолжительных — девятимесячных — раздумий приблизил к себе поэта.

Сам Гораций считает сатиру не вполне поэзией, а, скорее, обычной речью, только заключенной в определенный размер. Сатира, как и комедия, говорит Гораций, не заслуживает названия поэмы. Лишенная стихотворного размера, она ничем не будет отличаться от обыкновенной прозаической декламации. Современная Горацию критика помещала сатиру — как плод рефлексии и, следовательно, непоэзию — среди низких жанров литературы. В сатире нет вымышленного содержания, она насквозь земная и реалистическая — все это не соответствовало античному представлению о поэзии. Объектом ее изображения является проза жизни.

Персонажи, которые населяют «Сатиры», — это люди, с которыми Гораций сталкивается ежедневно: скряга, нахал, болтун, честолюбец, простой здравомыслящий человек, жалкий философ со своей прямолинейностью и парадоксальными тезисами, сладострастник, охотник за наследством, разбогатевший выскочка, желающий отличиться перед гостями.

Доминирующей всюду остается автобиографическая нота. Поэт ничего о себе не скрывает. Он даже рабу позволяет прочитать себе наставление, из которого обнаруживается некоторая непоследовательность и даже нетерпимость Горация. Тем не менее, это всегда уравновешенный дух, который довольствуется малым и стремится к уединенной жизни. Ему чужды провинциальная суетность и тщеславие тех, кто кичится своим богатством или благородным происхождением. Поэт доволен своей скромной жизнью и не стыдится того, что он сын вольноотпущенника. Он пишет стихи не ради одобрения публики. В них, внимательно всматриваясь в окружающую его жизнь, он неустанно экзаменует свою совесть. В сатирах Гораций изображает самого себя в разных жизненных обстоятельствах, рассказывает о своих привычках, желаниях, вкусах, литературных взглядах.

Самым существенным новшеством, внесенным Горацием в его сатиры, является то, что их автор, рассуждая о вопросах морали, изучая и показывая реальную жизнь и людей, всячески использует насмешку и шутку. Отмечая людские слабости и недостатки, он не брызжет яростью, но обо всем он говорит с веселой серьезностью, как человек доброжелательный. Его художественный принцип, заявленный в начальной сатире, — «смеясь говорить правду», то есть через смех приводить к знанию. Чтобы сделать своего читателя более восприимчивым к критике, Гораций нередко задумывает сатиру как дружеский разговор между читателем и собой. Щадя его чувства, он воздерживается от прямых форм порицаний и приглашает к совместному обозрению недостатков и размышлению о природе людей, оставляя за каждым право делать собственные выводы.

Все же в 1-й книге «Сатир» Горация еще встречаются некоторые резкости и персональные насмешки в духе Луцилия. В эти годы Гораций находился в состоянии антагонизма с окружающим его миром. Однако затем общественное положение поэта постепенно стабилизируется, он приобретает известность в литературных кругах. Сблизившись с Меценатом и его окружением, он обзаводится сильными покровителями и, наконец, получив от Мецената имение, поправляет свои материальные дела.

В сатирах 2-й книги Гораций занят поиском гармонии между обществом и личностью. Это нашло отражение в форме и тоне новых сатир, в которых теперь уже решительно преобладает диалог. Не случайно Гораций, отказавшись от персональной инвективы по образцу Луцилия, опубликовал свои сатиры под названием «Беседы». Значительно большее место уделяется в них общим положениям стоико-кинической популярной философии, исчезает персональная направленность, еще имевшая место в 1-й книге, резко сокращается число имен собственных: поэт предпочитает не задевать личности. По сравнению с сатирами 1-й книги общий тон — более сдержанный, а стиль более искусный и зрелый. Личность автора также отходит на второй план. Если в сатирах 1-й книги, исключая 8-ю, все, что сказано, говорится от лица самого Горация, то теперь поэт чаще выступает в роли слушателя, внимающего речам других, и лишь поддерживает разговор, позволяя собеседнику наставлять и поучать себя.

Когда Гораций писал 2-ю книгу «Сатир», он был старше на восемь лет, приобрел жизненный опыт, сложился как личность и поэт. Горация чаще интересуют не конкретные носители порока, а его обобщенный образ, не личности, а типы. Тема самовоспитания становится теперь едва ли не самой главной в его поэзии. Более чем когда-либо далекий от мысли исправлять нравы общества, он занят преимущественно вопросами самосовершенствования, и жанр сатиры представляет ему широкие возможности для самовыражения.

Взяв за образец сатиру Луцилия, Гораций развил и углубил ее художественную форму, придав ей единый и законченный вид, чему немало способствовало обращение к философии прежде всего киников, с их неукротимым стремлением достичь высочайшего из благ — духовной свободы. Включение в сатиру философской беседы сообщило римскому жанру универсальный характер. Через выявление типического описание жизни и людей приобретает в сатирах Горация обобщающий и всеобъемлющий смысл.

Однако Гораций никогда не был связан каким-то одним философским учением. Он полагается прежде всего на здравый смысл, далекий от всяких абстрактных парадоксов и лежащий в основе любой мудрости. Оттого что Гораций не является философом, он не блуждает в умозрительном мире отвлеченных построений. Он не следует ни одной из философских школ, беря от каждой то, что наиболее созвучно его образу мыслей. Философия никогда не была для него самоцелью, она служила лишь средством для изложения его личного опыта и понимания окружающего его мира и человека в нем. В молодые годы Горацию была ближе философия Эпикура, в зрелые он больше склоняется к стоицизму. Впрочем, когда ему нужно, Гораций выставляет обе школы в смешном виде, потому что, обладая врожденным чувством меры и равновесия, питает отвращение ко всем крайностям и заблуждениям. С годами он преодолевает влияние всех философских учений в своей этике здравого смысла. Он признает лишь одну школу — жизнь, к которой его подготовил отец, не изучавший философию, а следовавший голосу своей совести и старавшийся передать сыну свою житейскую мудрость.

Позиция Горация-сатирика — преимущественно созерцательно-философская. Он рассматривает несовершенство жизни и человеческие слабости как нечто такое, с чем приходится мириться и что заслуживает снисхождения. Поэт склонен смягчать отрицательные стороны жизни, отводя им соответствующее место в действительности, ведь многие явления можно рассматривать как относительно дурные или относительно добрые, все зависит от угла зрения.

Мировоззренческая позиция Горация обусловила его выбор выразительных средств и приемов комического. Поэт отказывается от гиперболизации явлений по образцу Луцилия и старается представить мир в его истинных красках и про-порциях. В ненавязчивой форме шутливой беседы он указывает путь праведной жизни. При этом глубже и тоньше своих предшественников Гораций оценивает возможности смешного и немало совершенствует технику его передачи, подняв ее на высокий профессиональный и интеллектуальный уровень. Комическое в его сатирах выполняет, наряду с воспитательной, развлекательную и терапевтическую функции, доставляя людям радостные эмоции и украшая их жизнь, как, впрочем, и сама поэзия, которая есть освобождение от долгих трудов. Горацию хорошо известно, какую благотворную роль может сыграть общество остроумного собеседника, взирающего на жизнь с улыбкой. Заслуга Горация-сатирика в том, что он первый в римской литературе сознательно связал жанр сатиры с теорией смешного.

Взявшись за жанр сатиры, Гораций учитывал не только литературные вкусы современного ему римского общества, но также и его духовные проблемы и интересы, он сделал сатиру жанром, целиком созвучным эстетическим запросам своего времени.

Начиная с 30 года Гораций с перерывами пишет лирические стихотворения, первый сборник которых, объединивший книги 1—3, был издан в 23 году. Лирические стихотворения вышли под названием «Песни» (‘Carmina’), но еще в античности их стали называть одами. Это название сохранилось за ними до нашего времени. В античности греческий термин «ода» не был связан непременно с торжественным пафосом и употреблялся в значении «песня», являясь эквивалентом латинского слова carmen.

1-я книга «Од» открывается обращением к Меценату, которому посвящен весь сборник, завершающийся знаменитым стихотворением, в котором Гораций предсказывает свое литературное бессмертие.

В одах для Горация основополагающее значение имели древнегреческие лирики Архилох, Алкей, Сапфо, Анакреонт, Пиндар. Здесь Гораций как бы полемизирует с римскими поэтами-неотериками, которые ориентировались на образцы преимущественно эллинистической поэзии. Он отказывается от излюбленных у неотериков тем и форм лирики, например, от эпиллия, и разрабатывает новые для них темы — нравоучительные, гражданские, религиозные. Но это вовсе не означает, что Горацию была чужда поэзия александрийцев. Как поэт он сложился в духовной среде, преданной идеалам александрийской культуры, влияние которой не могло не проявляться в его творчестве, прежде всего в требовательном отношении к стилю, метрике, в стремлении к содержательности и формальному совершенству. Однако александрийские модели настолько ассимилированы в поэзии Горация, что распознать их в одах сейчас почти невозможно. Гораций не столько подражал грекам, сколько соревновался с ними, обогащая греческие образцы чертами исключительно римскими.

Особенно заметно в одах стремление поэта к высокому стилю, который почти всюду отсутствует в эподах и от которого он сознательно отказывается в сатирах. От предшествующей поэзии Горация «Оды» отличаются не столько содержанием, сколько общим тоном и художественной направленностью. Впрочем, в одах, как некогда в сатирах, поэта вдохновляет жизнь. Как прежде, он всюду сдержан, сохраняет присущее ему чувство соразмерности и уравновешенности, испытывает отвращение ко всему чрезмерному и беспорядочному, в чем бы оно ни проявлялось. Он заявляет о том, что ему вполне достаточно скромного сабинского имения и чаши цекубского вина, выпитого у очага в зимний вечер. Ему по-прежнему ненавистны богачи и честолюбцы, одержимые пустыми заботами вместо того, чтобы, не задумываясь о грядущем, наслаждаться радостями ускользающего дня. В любовной лирике Горация нет лихорадочной страсти, он ограничивается излияниями нежности и озорными шутками. Природа в одах изображается всегда идиллически: шумят водопады, сверкают, изливаясь, родники, в цветущих лугах резвятся козлята, веют весенние ветры.

И в одах, и в сатирах Гораций передает (правда, разными способами и с разным результатом) различные состояния своей души, достигая при этом исключительной конкретности художественных образов, всегда сочетающейся у него с требованием содержательности и ясности. Так же, как в «Сатирах», наиболее близкими его духу остаются автобиографические темы; на них лежит печать горациевской человечности, которая в совокупности с совершенным владением поэтическим мастерством является секретом его поэзии. При чтении стихов Горация складывается впечатление, что поэту все известно, что все им выстрадано, преодолено и достигнуто. Выдавая себя за человека обыкновенного, в чем-то даже заурядного, он устанавливает между собой и читателем отношения исключительной доверительности. Но это впечатление обманчивое, Гораций знает себе цену и обращается исключительно к знатокам литературы, утонченным ценителям греческой и латинской поэзии, входившим в окружение Мецената.

Уже в 1-й книге од появляется тема, популярная в античной поэзии: «лови день, меньше всего веря грядущему», — советует Гораций, призывая не гнаться любой ценой за наслаждениями, а довольствоваться малым, что полностью согласуется с его жизненными принципами (1,14).

Призыв «лови день» (carpe diem) у Горация сочетается с требованием держаться в жизни «золотой середины» (aurea mediocritas), которое развертывается в оде 2,10. К идее «золотой середины» Горация привело убеждение в непрочности всего существующего. Проповедь умеренности и воздержания, звучащая в стихотворениях Горация, — основополагающий элемент так называемой «горацианской мудрости», чрезвычайно популярной в новое время. Источник счастья — в золотой середине. Это убеждение, как и вся жизненная философия Горация, глубоко им выстрадано, и отказ от всего лишнего трактуется как достояние мудрости. Когда поэт призывает пользоваться радостями жизни, то это продиктовано не страхом смерти, а спокойным приятием ее неизбежности, в чем можно было бы видеть эпикурейское отношение к жизни, если бы в этом не ощущалась внутренняя потребность самого Горация, может быть, даже его личное духовное завоевание.

Непримиримый враг всякого догматизма, Гораций в своей поэзии использует чью-то идею или удачный образ лишь в том случае, если они находят соответствующий отклик в его душе и отвечают его собственным мыслям. Эпикурейство его лирических стихотворениях служит созданию главным образом стилистического колорита и ограничивается, как правило, несколькими банальными афоризмами.

В «Одах» Гораций нередко обращается к темам актуальной политики, полностью отсутствующим в «Сатирах». Однако социально-политические проблемы наименее близки духу поэта, поэтому в стихотворениях, посвященных злободневным событиям современности, его голос звучит неестественно. Всякий раз, когда Гораций ищет вдохновения в политике и воспевает современную ему действительность, он впадает в манерность. За изящной формой, искусным плетением слов и вычурной эрудицией скрываются избитые мотивы и трафаретные образы александрийской поэзии. Правда, великое прошлое Рима и воинская доблесть предков вызывают в нем живой отклик, и тем не менее темы национальной славы не являются глубоко созвучными его духу.

В гражданской лирике Горация можно выделить два этапа. Сначала он создает более или менее прочувствованные стихотворения, в которых звучит тревога поэта за судьбу Рима, оказавшегося в сложной политической ситуации незадолго до решающей битвы с Антонием. В это время Гораций пишет оду 1,14, в которой изображает Римское государство в аллегорическом образе корабля, попавшего в бурю. В 27 году Октавиан принял почетное прозвище «Август» («священный, величественный») и стал единовластным правителем империи. Гораций проникается грандиозностью религиозно-реформаторской деятельности принцепса, направленной на восстановление в Италии гражданского мира и возрождение былого величия Рима. И все же его присоединение к политике Августа, хотя и искреннее, было неполным. В написанных в это время одах на политические и социальные темы заметна некоторая сдержанность Горация, которую он пытается компенсировать богатством стилистических средств.

Отношение Горация к идеологической программе Августа наиболее полно выражено в цикле его «Римских од» (3,1—6), связанных общей темой и единым стихотворным размером. В них звучит мысль, что грехи отцов, совершенные ими во время гражданских войн и как проклятие тяготеющие над их детьми, будут искуплены лишь с возвращением римлян к старинной простоте нравов и древнему почитанию богов (3,6).

В «Римских одах» нашло отражение состояние духовного брожения, в котором находилось римское общество, вступившее в решающую стадию эллинизации, придавшей культуре империи отчетливо выраженный греко-римский характер.

Между 23 и 20 годами Гораций пишет 1-ю книгу «Посланий», в которую вошло двадцать стихотворений. По форме, содержанию, художественным приемам и разнообразию тем они сближаются с «Сатирами», с которых началась его поэтическая карьера. Гораций сам указал на связь посланий с сатирами, назвав их, как раньше сатиры, «беседами» (sermones).

В них, как до этого в сатирах, Гораций использует дактилический гекзаметр. В «Посланиях» наиболее выпукло очерчена фигура Горация и наиболее полно изложена история его духовных исканий. Первое послание обращено к Меценату, в заключительном послании поэт прощается со своей книжкой.

Некоторые из стихотворений очень короткие, например, 4-е послание, в котором Гораций обращается к поэту Тибуллу, уговаривая его отбросить печаль, ведь он молод, красив и богат. В 7-ом послании, адресованном Меценату, поэт вежливо, но твердо отстаивает свое право на независимость и восхваляет уединенную жизнь в деревне, далекую от честолюбивых устремлений жителей столицы. В прелестном 11-ом послании к другу Буллатию, любителю путешествий, обнаруживается чувство усталости поэта, у которого осталось единственное желание — забытым всеми жить тихо и мирно в какой-нибудь деревенской глуши.

Темы 1-й книги «Посланий» разнообразны и более или менее те же, что в «Сатирах», но их трактовка имеет более субъективный характер. Мотивы рефлексии и самоанализа занимают в творчестве Горация по-прежнему заметное место, но теперь в большей степени преобладает рациональный элемент. В сатирах Гораций как бы растворялся в событиях будничной жизни. В посланиях он больше замыкается в самом себе, сосредоточенно размышляя о собственных огорчениях и демонстративно обособляясь от толпы, алчущей одних лишь материальных благ.

Если в сатирах Гораций предостерегал от неправильной жизни и с этой целью приводил многочисленные примеры порока, что является вполне естественным для сатирического жанра, то в посланиях он учит тому, как следует жить, и демонстрирует это на примерах правильной жизни, как он ее сам себе представляет. Как правило, Гораций приводит в пример свою собственную жизнь, отсюда и более субъективный характер посланий в сравнении их с сатирами.

Каждое послание адресовано конкретному лицу; Гораций уже не исповедуется анонимному читателю, как в сатирах. Но это нечто большее, чем литературная условность: ничто теперь не напоминает беседы молодого Горация, искрящиеся смехом и весельем. В «Посланиях» нет ничего и от тех бесед, которые можно было услышать в римском обществе, на пирах, в банях, на Марсовом поле или Священной дороге. Это скорее поиск убежища в душе доверенного человека. Тон и стиль «Посланий» гораздо сдержаннее, чем в «Сатирах». Беседы стареющего поэта уже не сопровождаются взрывами смеха, калейдоскопом острот и шуток, как это было в сатирах.

Гораций чувствует, что с приходом старости он должен отказаться от любовных утех, пиршественных забав, а вместе с ними и от поэтического творчества. Радостное восприятие жизни, характерное для сатир и од первого сборника, в посланиях исчезает. Улыбка, то добродушная, то снисходительная, то ироническая, некогда оживлявшая стихи Горация, омрачается теперь тенью скептицизма. Радость сменяется печалью человека, разуверившегося в своих мечтах о счастье. Все чаще в его стихах звучит мысль о своевременности ухода из поэзии и необходимости расстаться с жизнью.

В 17 году в связи с проведением «вековых игр» — всенародного празднества, отмечаемого римлянами каждые сто лет, Гораций по поручению Августа написал торжественный «Юбилейный гимн», который был исполнен в храме Аполлона Палатинского хором, состоящим из 27 юношей и 27 девушек. Поручение Августа свидетельствовало о государственном признании заслуг Горация как поэта.

Вскоре Август обратился к Горацию с новым поручением написать стихотворения, прославляющие воинскую доблесть его пасынков Тиберия и Друза. Так, в 13 году появилась 4-я книга од, в которую вошло пятнадцать стихотворений, написанных в дифирамбической манере древнегреческого поэта Пиндара.

Между 19 и 13 годами Гораций создает три стихотворных письма, составившие 2-ю книгу «Посланий», опубликованную, по всей видимости, посмертно. Все три послания посвящены вопросам литературы. Первое — обращено к Августу, второе — к Юлию Флору; в нем поэт прощается с поэзией ради более серьезных занятий. Своим посланием к Августу Гораций включается в литературную полемику между поклонниками архаической литературы и почитателями современной поэзии, которые эпической напыщенности и примитивной форме старых поэтов противопоставляли поэзию субъективных чувств и отточенную поэтическую технику. В нем звучит предостережение Августу, который намеревался возродить древний театр как искусство народных масс и использовать его в целях политической пропаганды. Гораций полагает, что принцепсу не следует угождать грубым вкусам и прихотям необразованной публики.

Свои взгляды на поэзию Гораций наиболее полно излагает в послании к Пизонам, известном под названием «Наука поэзии» или «Поэтическое искусство». Если в послании к Августу Гораций считает театральное искусство пройденным этапом, а драму превзойденной другими родами литературы, то в послании к Пизонам серьезной драме он отводит почетное место рядом с эпосом. В этом нет противоречия или уступки Августу. Просто в одном случае Гораций рассматривает вопросы современной поэтической практики, в другом — вопросы литературной теории. Драма, за которую ратует он, не имеет ничего общего с массовым искусством, но удовлетворяет вкусам просвещенного зрителя.

В вопросах поэтики Гораций разделяет аристотелевский принцип уместности и меры, который заключается в согласованности всех частей художественного произведения, соответствия формы и содержания, содержания и творческих возможностей поэта. Рассуждая о классической трагедии, Гораций ставит во главу угла закон соразмерности и внутренней гармонии. Так, в драматическом произведении каждый персонаж должен изъясняться языком, соответствующим его характеру, возрасту, положению, занятию.

Одно из важнейших требований Горация к художественному произведению — краткость в сочетании с ясностью изложения. Римский поэт рекомендует постоянно обращаться к греческим образцам, учиться мастерству у греческих писателей, но и в этом соблюдать разумную меру, чтобы не впасть в раболепное подражательство.

Во времена Горация чрезвычайно остро стоял вопрос о цели поэзии. Должна ли поэзия приносить пользу и воспитывать читателя или только доставлять ему удовольствие и эстетическое наслаждение? Гораций приходит к заключению, что совершенство заключается в соединении полезного с приятным, наставления с развлечением. Для достижения этого поэт должен быть мудрецом, то есть обладать богатым жизненным опытом, здравым умом и душевным равновесием. Гораций вступает здесь в полемику с теми, кто разделяв мистическое учение о поэзии как о «божественном исступлении». Рассуждая о соотношении таланта (ingenium) и искусства (ars), Гораций считает, что одного природного дарования недостаточно, его надо дополнить изучением. Художественное мастерство поэта выражается в тщательной обработке и совершенной форме произведения, которое следует скрывать девять лет, прежде чем оно будет опубликовано. Лично Гораций отдает предпочтение художественному мастерству, отличающему новых поэтов от архаических, которые свои стихи словно высекали топором.

Выдающийся памятник античной классической эстетики «Наука поэзии», обобщившая раздумья автора о путях развития поэзии и весь его поэтический опыт, принесла Горацию заслуженную славу теоретика римского классицизма.

Как мы видим, существует внутреннее единство между Горацием-человеком и Горацием-поэтом. Человек и поэт нерасторжимы, они слиты воедино в той гармонии, которая достигается внутренним чувством равновесия и меры и является, согласно Горацию, сущностью поэзии.

Гораций очень скоро сделался школьным автором. Его произведения много читали, изучали, комментировали. Ему подражали римские сатирики Персии и Ювенал. В Средние века в нем ценили поэта-моралиста, автора «Сатир» и «Посланий». В эпоху Возрождения предпочтение отдавали Горацию-лирику. Его поэзия вдохновляла Петрарку и Ариосто. Взгляды Горация на поэзию нашли отражение в «Поэтическом искусстве» Буало. Особенно часто обращались к Горацию русские поэты. Горацианские мотивы встречаются у Кантемира, Ломоносова, Державина, Пушкина, Дельвига, Тютчева, А. Майкова и других.

[ править | править исходный текст ]

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии , проверенной 15 марта 2013; проверки требуют 16 правок .

Квинт Гораций Флакк ( лат. Quintus Horatius Flaccus ; 8 декабря 65 до н. э. , Венузия — 27 ноября 8 до н. э. , Рим ) — древнеримский поэт «золотого века» римской литературы . Его творчество приходится на эпоху гражданских войн конца республики и первые десятилетия нового режима Октавиана Августа .

Содержание

[ убрать ]

• 1 Биография
• 2 Творчество
  • 2.1 Сатиры
  • 2.2 Эподы
  • 2.3 Оды
  • 2.4 Послания
  • 2.5 Юбилейный гимн
• 3 Влияние
• 4 Изречения
• 5 Произведения
• 6 Переводы
  • 6.1 Переводы на русский язык
• 7 См. также
• 9 Библиография

[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/referat/goratsiy-poslanie-k-pizonam/

• 10 Ссылки

Биография [ править | править исходный текст ]

Квинт Гораций Флакк родился 8 декабря 65 до н. э. в семье вольноотпущенника , владельца скромного имения в Венузии , римской военной колонии на юго-востоке Италии, на границе Лукании и Апулии [1] . Его полное имя засвидетельствовано в его работах и в подписи к «Юбилейному Гимну», который он написал по поручению императора Августа к столетним играм 17 до н. э. ; «Quintus Horatius Flaccus carmen composuit» («Квинт Гораций Флакк сочинил песнь»).

Отец Горация был вольноотпущенником. Юридически дети вольноотпущенников приравнивались к свободнорожденным, но такое происхождение, тем не менее, рассматривалось как социальная неполноценность, которая окончательно сглаживалась только в следующем поколении. Этот фактор оказал определенное влияние на мировоззрение и творчество Горация. О матери поэт не рассказывает, хотя упоминает няню Пуллию.

Когда будущий поэт был ребенком, его отец оставил имение, спокойную экономную жизнь в провинции и переехал в Рим, чтобы дать сыну должное столичное образование, которое могло бы ввести его в более высокие общественные круги. В столице он исполнял должность комиссионера на аукционах, получая по одному проценту со сделки от покупателя и продавца. «Бедный, честный крестьянин», каким рисует отца Гораций, тем не менее, посредством такого занятия сумел покрывать расходы, связанные с образованием сына.

Гораций прошёл через все ступени образования, обычного у римской знати своего времени: от первоначального обучения в школе Орбилия в Риме, где он изучал «Латинскую Одиссею» Ливия Андроника и Гомера до платоновской Академии в Афинах , где он занимался греческой литературой и философией. (Академия того времени служила своего рода университетом или высшей школой для молодой аристократии Рима; одним из «одноклассников» Горация был, например, сын Цицерона .) В Афинах Гораций так хорошо овладел греческим, что даже писал на нём стихи.

Литературные и философские занятия Горация в Афинах были прерваны гражданской войной, наступившей после убийства Цезаря в 44 . Осенью этого года, приблизительно через полгода после убийства Цезаря, в Афины прибывает Брут . Посещая философские лекции, он вербует приверженцев республиканского строя для борьбы с преемниками Цезаря — Антонием и Октавианом. Как и Цицерон, Гораций становится сторонником дела республики и присоединяется к Бруту.

Гораций поступает в армию Брута и получает даже несколько неожиданную для сына вольноотпущенника должность военного трибуна (tribunus militum), то есть офицера легиона ; должности военных трибунов занимали в основном дети всадников и сенаторов , и она являлась первым шагом в карьере военного или магистрата . Этот факт позволяет предположить, что к этому времени Гораций (скорее всего, не без денег отца) обладал суммой в 400 000 сестерциев , то есть цензом , необходимым для зачисления в сословие всадников, какая сумма позже позволила ему вкупиться в коллегию писцов.

В битве при Филиппах в ноябре 42 войско Брута и Кассия было рассеяно и обращено в бегство, после чего оба Брут и Кассий кончают самоубийством. После этого поражения Гораций пересматривает свою позицию и отказывается от какой-либо деятельности в этом направлении. Впоследствии Гораций неоднократно упоминает о своих ранних республиканских «иллюзиях» и авантюре, которая могла оказаться для него роковой. В одной из Од он обращается к своему другу Помпею, который также принимал участие в сражении при Филиппах, где сообщает, что выжил только «бросив щит и бежав с поля боя» (что, между прочим, считалось первым признаком трусости).

В Италию он возвращается, вероятно, в начале 41 . Отца уже не было в живых; его родина, Венузия, попала в число городов, отданных ветеранам Цезаря, и наследственное имущество Горация оказывается конфискованным. После амнистии, объявленной в 40 г. сторонникам Брута, он приезжает в Рим и остается там. Несмотря на собственные жалобы о бедности, которая заставляет его заняться поэзией, Гораций имеет достаточно средств, чтобы вкупиться в коллегию квесторских писцов (по ведомству государственных финансов).

Римское общество относилось с предубеждением к оплачиваемому труду, но на некоторые квалифицированные профессии такое отношение не распространялось; пожизненные должности этой коллегии считались почетными. Гораций работает секретарем (scriba quaestorius), что обеспечивает ему возможность жить в Риме и заниматься литературой.

Видимо, к 39 — 38 относятся первые поэтические опыты Горация на латинском языке: гекзаметрические стихотворения, впоследствии ставшие первой книгой «Сатир», и ямбические , впоследствии ставшие «Эподами». Литературные поиски Горация перекликаются с классицистическим движением, которое возглавляют Публий Вергилий Марон и Луций Варий Руф. Оба старших поэта становятся его друзьями. В 39—38 годах они представляют Горация Гаю Цильнию Меценату , близкому другу и соратнику Октавиана.

Меценат, после девятимесячных раздумий, приближает к себе поэта. Попав в окружение Мецената и соответственно принцепса, Гораций сохраняет присущую ему осмотрительность, не пытается выделиться, во всем проявляет уравновешенность. К программе социальных и политических реформ, проводимых Августом, Гораций относится с должным вниманием, не опускаясь, однако, до уровня «придворного льстеца». Горацием движет не сколько согласие с идеологией принципата , сколько чувство благодарности за долгожданный мир, восстановленный Августом в Италии, в которой почти сто лет происходили гражданские войны.

Светоний свидетельствует, что Октавиан Август предложил Горацию должность своего личного секретаря. Это предложение, в общем сулившее большие выгоды, Горация привлечь не могло и было им тактично отвергнуто. Гораций опасается в том числе того, что, приняв предложение, он лишится своей независимости, которой значительно дорожил.

В 38 Гораций предположительно присутствует, вместе с Меценатом, при морском поражении Октавиана у мыса Палинур. В этом же году Гораций в обществе Мецената, юриста Кокцея Нервы (прадеда императора Марка Кокцея Нервы ), Фонтена Капитона (уполномоченного и легата Антония в Азии), поэтов Вергилия, Вария, издателя «Энеиды» Плотия Тукки совершает путешествие в Брундизий ; об этом путешествии идет речь в известной Сатире (I 5).

Между 36 и 33 (наиболее вероятно зимой 36—35) выходит первый сборник стихотворений Горация, книга «Сатир», посвященная Меценату.

В своей поэзии Гораций всегда подчеркивает, что его отношения с Меценатом основаны на взаимном уважении и дружбе независимо от социального статуса; он стремится развеять представление о том, что их отношения имели характер отношений патрона и клиента. Гораций никогда не злоупотребляет дружбой Мецената и не пользуется его расположением в ущерб кому-либо. Гораций далек от того, чтобы требовать от своего покровителя большего; он даже не пользуется этой дружбой, чтобы вернуть отцовское имение, конфискованное Октавианом в пользу ветеранов после сражения при Филиппах. Однако такое в известной мере зависимое состояние Горация не раз становится источником щекотливых положений, из которых он всегда выходит с совершенным тактом и достоинством. Далекий от честолюбивых стремлений, заботам и хлопотам городской жизни Гораций предпочитает тихую и спокойную жизнь в деревне.

Сблизившись с Меценатом и его окружением, Гораций обзаводится сильными покровителями и безусловно получает от Мецената существенные подарки. Предположительно в 33 Гораций приобретает свое прославленное имение в Сабинских горах, на реке Тибур, около теперешнего Тиволи ).

(По некоторым текстам Горация был сделан вывод, что имение ему было подарено Меценатом (напр. Carmina II 18: 11—14), но ни сам Гораций, ни Светоний об этом не упоминают. Подобные фрагменты вообще проблематично рассматривать как непосредственное свидетельство того, что вилла Горация была подарком; вдобавок, существуют свидетельства о значительном собственном достатке Горация к этому времени.)

2 сентября 31 до н. э. Гораций вместе с Меценатом присутствует при битве у мыса Акций . В 30 до н. э. выходит вторая книга «Сатир» и «Эподы», сборник из 17 стихотворений, которые он писал одновременно с сатирами. Название «Эподы» было дано сборнику грамматиками и указывает на форму двустиший , где короткий стих следует за длинным. Сам Гораций назвал эти стихотворения «ямбами»; образцом для них послужили ямбы греческого поэта первой половины VII в. до н. э. Архилоха . Примечательно, что Гораций с самого начала творческого пути берет за образец древнегреческую классику, а не поэзию александрийцев , в соответствии с тенденцией своего времени и окружения.

Начиная с 30 года Гораций с перерывами пишет лирические стихотворения, первый сборник которых, книги Ι—III, выходит во второй половине 23 . Лирические стихотворения вышли под названием «Песни» («Carmina»), но ещё в античности их стали называть одами . Это название сохранилось за ними до нашего времени. В античности греческий термин «ода» не был связан с собственно торжественным пафосом и употреблялся в значении «песня», как эквивалент латинского carmen.

Между 23 и 20 годами Гораций старается держаться вдали от Рима, забрасывает «чистую поэзию» и возвращается к полуфилософской «прозаической Музе» своих «Сатир». На этот раз уже не в полемической форме сатиры, а с преобладанием «мирного положительного» содержания; он пишет 1-ю книгу «Посланий», в которую вошло двадцать стихотворений. Послания выходят в 20 (или в начале 19 ).

В промежутке с конца 20 до осени 19 выходит Послание Юлию Флору, впоследствии второе во втором сборнике «Посланий».

В 17 с беспрецедентной торжественностью справлялись «вековые игры», празднество «обновления века», которое должно было знаменовать конец периода гражданских войн и начало новой эры процветания Рима. Август поручил Горацию написать гимн для церемонии праздников. Для поэта это явилось государственным признанием ведущего положения, которое он занял в римской литературе. Торжественный «Юбилейный гимн» был исполнен в храме Аполлона Палатинского хором из 27 юношей и 27 девушек 3 июня 17 до н. э.

Можно сказать, что теперь, когда Гораций давно «охладел» к лирике, он стал популярным, признанным её мастером. Август обращается к Горацию с новым поручением написать стихотворения, прославляющие воинскую доблесть своих пасынков Тиберия и Друза . По словам Светония, сочинения Горация император «ценил до такой степени, и считал что они останутся на века, что не только возложил на него сочинение „Юбилейного гимна“, но и прославление винделикской победы Тиберия и Друза …заставив к тем трем книгам „Од“ после долгого перерыва добавить четвертую». [2] Так, в 13 появилась 4-я книга од, в которую вошло пятнадцать стихотворений, написанных в дифирамбической манере древнегреческого поэта Пиндара . Империя окончательно стабилизировалась, и в одах уже не остается следа республиканской идеологии. Помимо прославления императора и его пасынков, внешней и внутренней политики Августа как носителя мира и благоденствия, сборник содержит вариации прежних лирических тем.

К последнему десятилетию жизни Горация относится также вторая книга «Посланий», посвященная вопросам литературы. Книга, состоящая из трех писем, создавалась между 19 и 10 годами. Первое послание, обращенное к Августу (который выражал свое неудовольствие по поводу того, что до сих пор ещё не попал в число адресатов) вышло предположительно в 12 . Второе послание, обращенное к Юлию Флору, выходило раньше, между 20 и 19 годами; третье, обращенное к Пизонам, вышло предположительно в 10 (и выходило отдельно, возможно, ещё в 18 ).

Смерть Горация наступила от внезапной болезни, незадолго до его 57-летия, 27 ноября 8 года. Как указывает Светоний, умер Гораций «через пятьдесят девять дней после смерти Мецената, на пятьдесят седьмом году жизни, наследником назначив Августа, при свидетелях устно, так как мучимый приступом болезни был не в силах подписать таблички завещания. Погребен и зарыт на окраине Эсквилина рядом с могилой Мецената».

Творчество [ править | править исходный текст ]

Горация много читали не только в древности, но и в новое время, поэтому до нас дошли все его произведения: сборник стихов «Ямбы», или «Эподы», две книги сатир («Беседы»), четыре книги лирических стихотворений, известных под названием «Оды», юбилейный гимн «Песнь столетия» и две книги посланий.

Сатиры [ править | править исходный текст ]

Вернувшись после амнистии в Рим и столкнувшись там с нуждой, для стартового сборника Гораций, тем не менее, избирает именно сатиру (несмотря на такую комбинацию факторов, как свое низкое происхождение и «подмоченную республиканскую» репутацию).

Однако концепция Горация позволяет ему взяться за жанр, наименее подходящий для человека в его положении. В «Сатирах» Гораций не нападает на изъяны своих современников, но только демонстрирует их и высмеивает; изменять поведение людей или «наказывать» их Гораций не мыслит. Гораций не «брызжет яростью», но обо всем говорит с веселой серьёзностью, как человек доброжелательный. Он воздерживается от прямых порицаний, приглашает к размышлению о природе людей, оставляя за каждым право делать собственные выводы. Он не затрагивает актуальную политику и далек от личностей, его насмешки и поучения имеют общий характер.

Такая концепция совпадает со стремлениями Октавиана укрепить нравственные устои государства (следовательно, свой авторитет и свои позиции в Риме) посредством возврата к «добрым нравам» предков. (Пропаганда в этом направлении активно ведется под контролем самого Октавиана на протяжении всего первого десятилетия империи, когда Гораций писал «Сатиры».) Гораций считает, что примеры чужих пороков удерживают людей от ошибок. Эта позиция отвечает программе Октавиана, который считает, что сильная императорская власть необходима также и для контроля над «порочными представителями» общества.

Вместе с современной романтически настроенной интеллигенцией Гораций приходит к стоико — эпикурейской философии, проповедующей презрение к богатству и роскоши, стремление к «aurea mediocritas» («золотой середине»), умеренность во всем, довольство малым на лоне природы, наслаждение за бокалом вина. Это учение послужило той призмой, через которую Гораций стал рассматривать явления жизни. В тех случаях, когда эти явления вступали в противоречие с моралью философии, они естественно настраивали поэзию Горация на сатирический лад. Такая философия вызывала у него (как и у многих его современников), романтическое возвеличение доблести и строгости нравов прежних времен. Она же отчасти определила и форму его нелирических произведений — форму разговора по образцу так называемой «философской диатрибы » — диалога с мнимым собеседником, возражения которого автором опровергаются.

У Горация диатриба чаще видоизменяется в разговор автора с определенными лицами или, реже, в беседу разных лиц. Такова форма его «Сатир» (лат. satura — смесь, всякая всячина).

Сам Гораций называет их «Sermones», «Беседы». Это написанные гекзаметром беседы на разные темы, часто в форме собственно «чистой» диатрибы. Они представляют собой сатиру в нашем смысле слова: или моралистического характера (против роскоши, зависти и пр.; напр. о преимуществах деревенской жизни, с басней о городской и сельской мыши, впоследствии переработанной Лафонтеном ); или инвективного , нефилософского; или просто описания.

«Разговоры» Горация — настоящие «causeries»; в обстановке зарождающейся монархии в них нет чувства политической независимости, характерного для сатир Луцилия, последователем которого Гораций себя считал.

Эподы [ править | править исходный текст ]

Почтовая марка Румынии, посвящённая Горацию

Основная статья: Эподы (Гораций)

Первые эподы создавались ещё в то время, когда двадцатитрехлетний Гораций только вернулся в Рим, после битвы при Филиппах 42 г. до н. э.; они «дышат ещё не остывшим жаром гражданской войны». Другие были созданы незадолго до публикации, в конце войны между Октавианом и Антонием, накануне битвы при Акции 31 г. до н. э. и сразу после неё. Сборник также содержит «юношески пылкие строки», обращенные к недругам поэта и «пожилым прелестницам», домогающимся «молодой любви».

Уже в «Эподах» виден широкий метрический горизонт Горация; но пока, в отличие от лирических од, метры эподов не логаэдические , и восходят не к изысканным эолийцам Сапфо и Алкею , а «прямолинейному» горячему Архилоху . Первые десять эподов написаны чистым ямбом; в Эподах с XI по XVI соединяются разнодольные метры — трехдольные дактилические (гекзаметр) и двудольные ямбические (ямбический метр); Эпод XVII состоит из чистых ямбических триметров.

Среди тем ранних эподов особенно интересной и важной представляется тема гражданская; она проходит красной нитью через все творчество Горация, но с наибольшей силой и пафосом звучит, возможно, именно здесь, в этих ранних стихотворениях (Эпод VII, Эпод XVI).

О том, как развивались взгляды Горация (как заканчивалась его «антиреспубликанская» трансформация), позволяют судить два «актийских» Эпода (I и IX), написанных в 31 г до н. э., в год битвы при Акции.

Между 33—31 гг. Гораций приобретает свое прославленное имение в Сабинских горах; новая деревенская обстановка, возможно, вдохновила Горация написать прославленный Эпод II.

Эподы XI, XIII, XIV, XV образуют особую группу: здесь нет ни политики, ни язвительности, насмешек, злого сарказма, свойственных ямбографии . Они отличаются особым настроением — Гораций явно пробует силы в области «чистой лирики», а эподы написаны уже не чистым ямбом, но квази-логаэдическими стихами. В «любовных» Эподах XIV и XV Гораций уже далеко отходит от лирики Архилоха. В смысле пыла и страсти Архилоху ближе лирика Катулла , спектр переживаний и сомнений которой сложнее и намного «взъерошеннее», чем у Горация. Лирика же Горация открывает иное чувство (можно сказать, более римское) — сдержанное, неповерхностное, прочувствованное одинаково «умом и сердцем» — согласованное с отточенным, бесстрастно-изящным образом его поэзии в целом.

Ближе всего к своим древним прототипам, эподам Архилоха, стоят Эподы IV, V, VI, VIII, X и XII. Язвительный сатирический тон в них «доходит до бичующего сарказма»; в то же время «пыл ненависти» в этих эподах явно более технологичен — для Горация, характерно сдержанного даже в пору «горячей ветреной юности», такой пыл здесь скорее художественный прием, инструмент.

Тем не менее, обычно сдержанный и изящно-бесстрастный даже в ранние годы, Гораций мог быть и яростен и циничен; откровенные до непристойности Эподы VIII и XII ставят немалые преграды перед переводчиками. Однако сам Гораций не испытывал в связи с ними никакого стеснения — подобные стихи были обычны в среде, для которой они предназначались. (Вообще, сохранившиеся фрагменты переписки Августа доносят до нас дух грубоватого цинизма, имевшего место среди ближайшего окружения принцепса.)

В коротких «Эподах», сильных и звучных, полных огня и юного пыла, заключено ясное видение мира, доступное настоящему гению. Мы находим здесь незаурядную палитру образов, мыслей и чувств, отлитых в чеканную форму, которая в целом для латинской поэзии была свежей и необычной. Эподам ещё недостает того кристально чистого звучания, неповторимой лаконичности и вдумчивой глубины, которой будут отличаться лучшие оды Горация. Но уже этой небольшой книгой стихов Гораций представил себя как «звезда первой величины» на литературном небосводе Рима.

Оды [ править | править исходный текст ]

От архилохова стиля эподов Гораций переходит к формам монодической лирики . Теперь его образцы — Анакреонт , Пиндар , Сапфо , в первую очередь Алкей , и Гораций видит свое право на литературное бессмертие в том, что он «первый свел эолийскую песнь на италийский лад». Первый сборник содержит стихотворения, написанные исконно греческими размерами: алкеевой строфой , сапфической , асклепиадовой и другими в различных вариациях. В сумме тринадцать строфических форм, и почти все они для латинской поэзии новые (только сапфическая строфа встречалась ранее у Катулла).

В латинской трактовке греческих прототипов, обладающих «неродными» для латинского языка свойствами, Гораций обнаруживает метрическое мастерство, не превзойденное никем из последующих римских поэтов.

Оды отличаются высоким стилем, который отсутствует в эподах и от которого он отказывается в сатирах. Воспроизводя метрическое построение и общий стилистический тон эолийской лирики, Гораций во всем остальном идет по собственному пути. Как и в эподах, он использует художественный опыт разных периодов и часто перекликается с эллинистической поэзией. Древнегреческая форма служит облачением для эллинистически-римского содержания.

Отдельное место занимают т. н. «Римские оды» (III, 1—6), в которых наиболее законченно выражено отношение Горация к идеологической программе Августа. Оды связаны общей темой и единым стихотворным размером (излюбленной Горацием Алкеевой строфой).

Программа «Римских од» такова: грехи отцов, совершенные ими во время гражданских войн и как проклятие тяготеющие над детьми, будут искуплены только возвращением римлян к старинной простоте нравов и древнему почитанию богов. «Римские оды» отражают состояние римского общества, вступившее в решающую стадию эллинизации, которая придала культуре Империи ясный греко-римский характер.

Любопытно, что ювелирно обработанная и «насыщенная мыслью», но сдержанная и бесстрастная лирика не встретила у современников того приема, которого ожидал автор. Её находили излишне аристократичной и недостаточно оригинальной (следует сделать вывод, что таково было мнение общей «образованной массы»).

В целом оды проводят все ту же мораль умеренности и квиетизма . В знаменитой 30 Оде третьей книги Гораций сулит себе бессмертие как поэту; ода вызвала многочисленные подражания, из которых наиболее известны подражания Державина и Пушкина ).

Послания [ править | править исходный текст ]

По форме, содержанию, художественным приемам и разнообразию тем «Послания» сближаются с «Сатирами», с которых поэтическая карьера Горация начинается. Гораций сам указывает на связь посланий с сатирами, назвав их, как раньше «Сатиры», «беседами» («sermones»); в них, как до этого в сатирах, Гораций использует дактилический гекзаметр. Комментаторы всех периодов считают «Послания» значительным шагом в искусстве изображения внутренней жизни человека; сам же Гораций даже не причислял их к собственно поэзии.

Отдельное место занимает знаменитое «Послание к Пизонам» («Epistola ad Pisones»), названное позднее «Ars poëtica ». Послание относится к типу «нормативных» поэтик, содержащих «догматические предписания» с позиций определенного литературного направления. В этом послании мы находим наиболее полное изложение теоретических взглядов Горация на литературу и тех принципов, которым в своей поэтической практике он следовал сам. Этим посланием Гораций включается в литературную полемику между поклонниками архаической литературы и почитателями современной поэзии (последние эпической напыщенности и примитивной форме старых поэтов противопоставляли поэзию субъективных чувств и отточенность поэтической техники).

В послании звучит предостережение Августу, который намеревался возродить древний театр как искусство народных масс и использовать его в целях политической пропаганды. Гораций полагает, что принцепсу не следует угождать грубым вкусам и прихотям необразованной публики.

По сообщению античного комментатора, теоретическим источником Горация был трактат Неоптолема из Париона , которому он следует в расположении материала и в основных эстетических представлениях. (Поэзия вообще, поэтическое произведение, поэт — этот ход изложения Неоптолема сохранен у Горация.) Но Гораций не ставит целью создать какой-либо полный трактат. Свободная форма «послания» позволяет ему остановиться только на некоторых вопросах, более-менее актуальных с точки зрения литературных направлений в Риме. «Наука поэзии» представляет собой своего рода «теоретический манифест» римского классицизма времени Августа.

Юбилейный гимн [ править | править исходный текст ]

В 17 с беспрецедентной торжественностью справлялись «вековые игры», празднество «обновления века», которое должно было знаменовать конец периода гражданских войн и начало новой эры процветания Рима. Предполагалась сложная, тщательно разработанная церемония, которую, согласно официальному объявлению, «ещё никто не видел и никогда более не увидит» и в которой должны были принять участие знатнейшие люди Рима. Она завершалась гимном, подводившим итог всему празднеству. Гимн был поручен Горацию. Для поэта это явилось государственным признанием ведущего положения, которое он занял в римской литературе. Гораций принял поручение и решил этот вопрос превратив формулы культовой поэзии во славу живой природе и манифест римского патриотизма. Торжественный «Юбилейный гимн» был исполнен в храме Аполлона Палатинского хором из 27 юношей и 27 девушек 3 июня 17 до н. э.

Влияние [ править | править исходный текст ]

Сам поэт измерял в «Памятнике» своё литературное бессмертие вечностью римского государства, но наибольший расцвет его славы был ещё впереди. Начиная с каролингских времён интерес к Горацию возрастает; свидетельством этого интереса служат 250 дошедших до нас средневековых рукописей его произведений. В период раннего Средневековья морально-философские произведения Горация, сатиры и в особенности послания привлекали большее внимание, чем лирика; Горация почитали как моралиста и знали главным образом в качестве автора сатир и посланий. Ему, «сатирику Горацию», Данте (Ад IV) отводит место в Аиде вслед за Вергилием и Гомером.

Новую оценку принёс с собой Ренессанс , когда нарождавшаяся «буржуазная личность» противопоставила себя «церковному созерцанию». (Известно, что в 1347 г. рукопись с произведениями Горация приобрел Петрарка ; в некоторых его стихотворениях обнаруживается явное влияние Горация.) Как лирический выразитель такого нового мироощущения, Гораций стал любимым поэтом Возрождения (вместе с Вергилием, и часто превосходя его). Гуманисты считали Горация «своим» всецело; но высоко ценили его также иезуиты — выхолощенный или христианизированный Гораций оказывал положительное нравственное воздействие на учеников. Картины простой деревенской («горацианской») жизни приходились по душе людям сходной с ним судьбы, близких вкусов (какими были, например, Петрарка, Ронсар , Монтень , Роберт Геррик , Бен Джонсон , Мильтон ).

Лирические размеры Горация использовались в новолатинском стихосложении, что, как считается, особенно удачно получалось у немецкого гуманиста Конрада Цельтиса , который кроме того установил обычай петь оды Горация в школе (что в 16 в. стало повсеместной практикой).

Впоследствии Горация стали переводить на новые языки (удачнее всего, как считается, на немецкий).

В России Горацию подражал Кантемир ; увлекались им Пушкин , Дельвиг , Майков и другие.

«Искусство поэзии» оказало колоссальное влияние на литературную критику; из него заимствовались классические принципы, ссылками на него обосновывались старания обуздать излишества барокко. Из «Ars poëtica» для своей «Поэтики» много заимствует Буало ; им восторгается Байрон , его изучают Лессинг и др. Однако «Буре и натиску», другим движениям романтиков было не по пути с «певцом благоразумия, уравновешенности и умеренности», и с той поры популярность Горация больше не поднималась на прежнюю высоту.

После изобретения книгопечатания ни один античный автор не издавался столько раз, сколько Гораций. Его наследие вызвало огромное количество как новолатинских, так и национальных подражаний и сыграло большую роль в формировании новоевропейской лирики.

В честь Горация назван кратер на Меркурии .

Изречения [ править | править исходный текст ]

Carpe diem — «хватай день» (Carmina I 11, 8).

В полном виде: «carpe diem quam minimum credula postero», «пользуйся (каждым) днем, как можно менее полагаясь на следующий»

Dulce et decorum est pro patria mori — «Красиво и сладко умереть за отечество» (Carmina III 2, 13).

Часто использовавшийся в газетах Первой мировой войны лозунг; также заглавие горько ироничного стихотворения английского поэта Уилфреда Оуэна « Dulce Et Decorum Est » об этой войне.

Sapere aude — «решись быть мудрым» (Epistulae I 2, 40).

Изречение было воспринято Иммануилом Кантом и стало своеобразным лозунгом Эпохи Просвещения . Данное изречение является девизом Московского физико-технического института (вариант «дерзай знать»).

Произведения [ править | править исходный текст ]

В хронологическом порядке:

• Sermonum liber primus, Сатиры I ( 35 до н. э. )
• Epodes, Эподы ( 30 до н. э. )
• Sermonum liber secundus, Сатиры II ( 30 до н. э. )
• Carminum liber primus, Оды I ( 23 до н. э. )
• Carminum liber secundus, Оды II ( 23 до н. э. )
• Carminum liber tertius, Оды III ( 23 до н. э. )
• Epistularum liber primus, Послания I ( 20 до н. э. )
• Ars Poetica, Послание Пизонам ( 18 до н. э. )
• Carmen Saeculare, Вековой Гимн ( 17 до н. э. )
• Epistularum liber secundus, Послания II ( 14 до н. э. )
• Carminum liber quartus, Оды IV ( 13 до н. э. )

Переводы [ править | править исходный текст ]

• В серии « Loeb classical library » сочинения изданы в 2 томах (№ 33, 194).
• В серии « Collection Budé » сочинения изданы в 3 томах.

Переводы на русский язык [ править | править исходный текст ]

Среди переводивших произведения на русский язык:

Артюшков, Алексей Владимирович Барков, Иван Семёнович Водовозов, Василий Иванович Давыдов, Денис Васильевич Дельвиг, Антон Антонович Державин, Гавриил Романович Дмитриев, Михаил Александрович Загорский, Михаил Павлович Казанский, Борис Васильевич Красинский, Адам Станислав Крестовский, Всеволод Владимирович Крешев, Иван Петрович Лермонтов, Михаил Юрьевич Ломоносов, Михаил Васильевич

Майков, Аполлон Николаевич Мерзляков, Алексей Фёдорович Модестов, Василий Иванович Норов, Авраам Сергеевич Ошеров, Сергей Александрович Позняков, Николай Сергеевич Пастернак, Борис Леонидович Пушкин, Александр Сергеевич Срезневский, Иван Евсеевич Тютчев, Фёдор Иванович Фет, Афанасий Афанасьевич Филимонов, Владимир Сергеевич Шаховской, Александр Александрович Шебор, Осип Антонович

Неоднократно выходили «школьные издания» избранных стихов Горация.

Основные русские переводы:

• Квинта Горация Флакка Десять писем первой книги. / Пер. Харитона Макентина . 2-е изд. СПб, 1744. 81, 24 стр.
• Письмо Горация Флакка о стихотворстве к Пизонам. / Пер. Н. Поповского. СПб, 1753. 40 стр.
• Квинта Горация Флакка Сатиры, или Беседы с примечаниями. / Пер. И. С. Баркова. СПб, 1763. 184 стр.
• Наука поэзии, или Послание к Пизонам Кв. Горация Флакка . / Пер. и прим. М. Дмитриева. М., 1853. 90 стр.
• Оды Квинта Горация Флакка . / Пер. А. Фета. СПб, 1856. 130 стр.
• Сатиры Квинта Горация Флакка . / Пер. М. Дмитриева. М., 1858. 191 стр.
• К. Гораций Флакк . / В пер. А. Фета. М., 1883. 485 стр. ( почти полный перевод (с незначит. проп.) )
• Избранные стихотворения