Каковы главные особенности сатиры гоголя. План сочинения — Своеобразие гоголевской сатиры

Сочинение

Сатира Гоголя в сегодняшнем прочтении

Д.Николаев, Сатира Гоголя, М., «Художественная литература», 1984, 367 с.

Юбилейный гоголевский год был богат публикациями, посвященными «царю русского смеха» (А. Луначарский).

Современное прочтение внесло новые краски в традиционные, казалось бы, исчерпанные темы.

Может показаться парадоксом, но до книги Д. Николаева действительно не было монографического исследования, предметом которого стало бы исключительно сатирическое начало в творчестве писателя. В «Сатире Гоголя» более конденсированно и целенаправленно, чем в других работах, посвященных целостному анализу творчества писателя, прослеживаются предпосылки, формирование и развитие основных принципов типизации, обнаруживаются жизненные, народно-поэтические и литературные истоки сатиры художника, раскрывается ее обобщающий характер. Автор широко использует малоизвестные эпистолярные и мемуарные источники, касающиеся, прежде всего, сатирического наследия писателя.

Это, по сути, первое исследование, отличающееся комплексным подходом к сатире Гоголя, в нем сводятся воедино под обобщающе критическим углом зрения многочисленные аспекты суждений о ней. Вероятно, в качестве отправного пункта исследования предполагался и ответ на вопрос, что есть сатира в современном понимании, ибо в ней все чаще видят абсолютно автономную область творчества, четвертый род литературы.

чистом народно-праздничном смехе

«, смехе «стихийно-материалистическом», смехе, «

несовместимом со смехом сатирика

«. Свою основную задачу Д. Николаев формулирует четко: «показать, что большинство сочинений Гоголя– это произведения или целиком сатирические по своему пафосу и своей структуре, или такие, в которых сатира занимает весьма существенное место» (стр. 18).

Всем содержанием книги автор подробно и доказательно, путем анализа процесса становления сатиры Гоголя стремится уяснить ее своеобразие в различных произведениях, на разных этапах творчества, показать ее новаторский характер как сатиры социальной, реалистической, открывающей новый этап в истории русской литературы.

Восемь глав книги Д. Николаева отвечают на вопрос, как проходило формирование одного из самых крупных русских сатириков.

Все названия глав– цитаты, позволяющие проникнуть в авторский замысел. В первой главе решается вопрос о предпосылках гоголевского смеха. В неторопливой и добросовестной манере, в серьезно-академическом стиле, который в некоторых работах о Гоголе в последние годы подменяется «атакой стилем», Д. Николаев исследует, «какие именно стороны исторической эпохи и в каком духе воздействовали на будущего писателя» (стр. 19), каким было идейное, нравственное, эстетическое влияние его окружения.

6 стр., 2900 слов

Смех и слезы в комедии гоголя ревизор. Смех сквозь слезы в комедии ...

... сатиры и искрометного юмора. В то время, когда Гоголь начинал свою , главным вопросом общественного развития России был Read More ...... Смех сквозь слезы В замечательной комедии «Ревизор» ... творчеству Гоголя: “смех сквозь слезы”. Гоголевский смех… ... писатель ... ревизор, и можно сказать, что судьба всех справедливо рассудила. Другие сочинения: ... книге сатирически Read More ...... Современник Пушкина, Гоголь ...

Д. Николаев обстоятельно анализирует биографические и автобиографические свидетельства о накоплении факторов, сказавшихся в позднейшем творчестве, дает оценку работ о раннем Гоголе, о месте в его духовном вызревании дела о политическом и религиозном вольнодумстве.

Хотя книга Д. Николаева и называется «Сатира Гоголя», в ней, по сути дела, дается подробная и неторопливо-обстоятельная летопись трудов и дней художника с явным акцентом на биографизме как предпосылке творчества, с углубленным вниманием к свидетельствам современников, прозревших в юном Гоголе задатки писателя комического.

Можно было бы упрекнуть автора в том, что далеко не все, что легло в фундамент гоголевской сатиры, осмыслено им с равной глубиной. Проанализированы не все социально-психологические предпосылки развития сатирического таланта, неповторимой манеры Гоголя. Ведь, несмотря на немалое число работ, посвященных связи сатиры Гоголя с фольклорной традицией и творчеством сатириков-предшественников и современников, далеко не все еще освещено полно и разносторонне– во всяком случае, глубже текстуальных сближений.

Уже накопленный в гоголе-ведении материал дает право на обобщение, когда речь идет о первом сборнике повестей писателя, в которых обнаруживается «блестящее владение искусством комического повествования и тонкой сатирической насмешки» (стр. 82).

Отсюда признание им правомерности пушкинского отзыва о сборнике– «веселость простодушная и вместе лукавая».

Пожалуй, узкое место монографии там, где обращение к сатире предшественников Гоголя, например В. Капниста, не влечет поисков в самом творчестве писателя конкретных и доказательных следов их влияния. Речь должна идти не о творчестве старшего современника «вообще», а о наследовании определенных его сторон с «поправкой» на новую эпоху и индивидуальность самого Гоголя.

Несмотря на то, что в ранних опытах Гоголя в сатирическом духе, казалось бы, найти что-то новое сложно, да и сами эти опыты знакомы нам больше понаслышке, автор в духе своей концепции сатиры Гоголя как непрерывного процесса наблюдений, поисков, шлифовки, обобщения форм воплощения стремится понять какие-то стороны этого процесса. Реставрируя скудные сведения о сатире «Нечто о Нежине», исследователь «проигрывает» варианты ответов, почему не сберег Гоголь своего детища. Так рождается предположение, что он уничтожил опус слабый, ученический, а может, уничтожил его, когда в гимназии началось следствие по «делу о вольнодумства».

Акцент в подходе к смеху первого сборника повестей сделан на изначальной установка писателя привлечь материал, бытующий «между простым народом». Хотя исследователь не пытается уяснить меру сознательности такой творческой установки, путь Гоголя представляется ему новаторским– передать целостность мировосприятия и мироотношения «простолюдинов» с их оптимизмом и юмором. Д. Николаева интересует социальный, демократический пафос смеха Гоголя, обращение к маске Рудого Панька, Убедительна полемика с широко бытующей точкой зрения о зависимости этого приема от «Повестей Белкина», с которыми, как заметил автор, до времени печатания «Вечеров» Гоголь не был знаком. Не убеждает его и мнение Бахтина, что стилевой ключ живой речи рассказчика, «фамильярной болтовни с читателем» возник под влиянием Рабле. У Д. Николаева была блестящая возможность на фольклорно– этнографическом материале показать, что эта манера– дань устной традиции украинского юмора. Для него смех сатирика в «Вечерах…» – «это смех отчетливо социальный, направленный против представителей привилегированных сословий; это смех демократический, выражающий миросозерцание и мироощущение народа, защищающий его идеалы, его интересы» (стр. 70– 71).

7 стр., 3002 слов

Мистические тайны Гоголя. Что скрывал великий писатель

... миров. Возможно именно так появилась идея мистической повести. Тем не менее, нельзя стопроцентно сказать, что писатель ... считает Игорь Золотусский — литературный критик, писатель, автор книги «Гоголь», признанной классикой биографического жанра. В специальном ... Гоголь помнил с детства – так же, как и рассказ матери о Страшном суде. Недаром образ суда присутствует почти во всех сочинениях писателя ...

Очень подробно Д. Николаев исследует объекты, интенсивность, приемы гоголевского осмеяния, особенно различные формы иронии. В противовес концепции гоголевского смеха у М. Бахтина он предлагает свою концепцию формирования и становления сатиры в творчестве Гоголя, прослеживая ее эволюцию и разные способы художественного осмысления действительности, используемые писателем.

В заглавие третьей главы «Влияние Пушкина как сатирического писателя» вынесены слова Чернышевского об авторе «Евгения Онегина». Общее, наиболее «свежее» по времени влияние этой стороны художественного мира Пушкина на предрасположенную к смеху душу Гоголя-юноши, разумеется, следует принять. Удалось автору и убедительно поставить вопрос о личных контактах двух художников. Вот почему не кажется столь уж неожиданным рассмотрение в этой главе повести «Иван Федорович Шпонька и его тетушка» как произведения, отмеченного несомненным присутствием пушкинского художественного начала. Вместе с тем нам представляется правомерным и традиционное мнение об органическом включении этой повести в сборник как антипода изображенного в «Вечерах…» народного мира с его моралью, поэзией, социально-нравственными ценностями. И Д. Николаев тоже находит в этой повести общие для сборника социально-этические идеалы и пародию на некоторые структурные моменты романтических повестей «Вечеров…». Незавершенность ее воспринимается исследователем как пролог к последующему сатирическому творчеству.

Творческая история «Миргорода» сознательно соотнесена автором с пребыванием Гоголя в орбите пушкинского творческого напряжения. И анализ сатиры каждой из повестей сборника не оторван от целостного их рассмотрения, поиска прототипов, оценок современников. Автор «Миргорода», по утверждению исследователя,– сатирик социальный, в центре художественного изображения которого структура общества, социально-психологические типы. Принцип социальности он видит в основе избранного Гоголем способа типизации персонажей.

В книге детально рассмотрена перекличка повести о «трогательной любви» провинциальных дворян с повестью о «трогательной дружбе» в «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем», убедительно вскрыты мотивы личного знакомства семьи Гоголей с системой судебной волокиты в пору николаевского царствования.

Некоторое чувство удивления вызывает отсутствие в специальной работе о сатире анализа сатирически-бытовой линии «Вия», ставшей уже общим местом гоголеведческих работ. Речь идет о пошлом быте семинарии и Хоме Бруте, в котором Белинский с иронией обнаружил «философа не по одному классу семинарии». Повод для раздумий дают и те элементы сатиры, от которых не свободна обращенная в прошлое героическая эпопея «Тарас Бульба».

4 стр., 1762 слов

Сатира М. Булгакова

... жизни, в ней сочетался строгий реализм с фантазией ученого. Сама сатира, ставшая постоянной спутницей Булгакова-художника, в повестях «Роковые яйца» и «Собачье сердце» приобрела глубокий и ... от реальной действительности. Так и М.А. Булгаков, величайший мастер слова, обращался к современности. Он использовал именно сатиру, чтобы через призму смеха вскрыть зловонные нарывы общества. Комическое - ...

Две главы книги посвящены анализу петербургских повестей. В них показано субъективное преломление противоречий столичной жизни через личный опыт Гоголя, через те бытовые и культурные связи с Пушкиным, с кругом друзей-нежинцев, из которых вырастал критический пафос и комизм петербургского цикла. Вынесение анализа «Носа» и «Записок сумасшедшего» в специальную главу мотивируется тем, что это произведения откровенно сатирические и гротескные по своей структуре. В остальных же произведениях цикла, полагает автор, «сатира играет важную роль, хотя ни одно из них не является целиком сатирическим по своей структуре «(стр. 178).

Вот почему приходится пожалеть об отсутствии в книге Д. Николаева специального раздела о своеобразии сатиры Гоголя и ее осмыслении разными исследователями, отечественными и зарубежными. Думается, что по отношению к Гоголю непросто установить демаркационную линию между жанрово чистой сатирой и синтезом ее с другими способами обрисовки действительности. Она входит в такую прочную лигатуру с ними, что высчитать унции «смеха, растворенного горечью», в других формах смеха,– дело безнадежное, а может, и не очень нужное. Тем более, что и Д. Николаев пишет: «Интонации Гоголя-рассказчика столь искренни, столь вдохновенны и естественны, что не сразу и поймешь: подлинное это восхваление или ироническое?» (стр. 179).

В том и своеобразие сатиры Гоголя, что, строго говоря, любое его произведение, не являясь до конца сатирическим, несет в себе огромной силы сатирический заряд, порой замедленного действия.

Книга Д. Николаева интересна свежим прочтением традиционно сатирических мест. Думается, что найден новый ключ к образу «значительного лица», в котором исследователь обнаружил живые краски «будочника будочников», как метко окрестил Николая I Герцен. Безусловно, интересен и затронутый в связи с «Записками сумасшедшего» вопрос, является ли Поприщин объектом сатиры, или же он противопоставлен как жертва подлинным ее объектам– генералу, камер-юнкеру и прочим недосягаемым конкурентам бедного чиновника. Нам представляется, что, болея за «маленького человека», Гоголь смехом протестует и против каких-то граней «обмеления человека» (Ап. Григорьев) Вот почему не только жалок, но и смешон Поприщин, который упивается своим дворянством. Он пошлый даже в любовных переживаниях.

Серьезен анализ в книге Д. Николаева «Ревизора» и «Мертвых душ». Отбросив десятки хорошо обкатанных версий об источниках комедии, в том числе и устюженский вариант, исследователь анализирует основной ее конфликт как политический конфликт эпохи, составивший внутренний стержень пьесы и обусловивший ее взрывчатую силу. «Что» осмеивается и «как» осмеивается, становится в центре внимания исследователя. Внимательное прочтение текста помогает автору «проявить» смех сатирика над законным беззаконием. Политический конфликт между формами правления и народом представляется Д. Николаеву основным внутренним, подспудным конфликтом. Второй конфликт– между синклитом чиновников и мнимым ревизором рассматривается как способ решения основного конфликта.

4 стр., 1872 слов

Проблема “маленького человека” в повестях Гоголя. Принципы изображения ...

... нищетой и социальным бесправием. Конфликт человека и общества — вот основная идея, заключённая в петербургских повестях Гоголя. Герой повести «Записки сумасшедшего» Аксентий Иванович Поприщин — мелкий ... сатира Гоголя. В конце повествования Поприщин, уже прозревший нравственно, говорит: «За что они мучают меня?» — в этом крике души Поприщина — крике задушенного жизнью «маленького человека» ...

На свободном дыхании написана глава о «Мертвых душах». В ней показано, что Гоголь создает как бы модель современного общества. Для Д. Николаева «Мертвые души» – сатирический роман-эпопея.

Д. Николаев написал книгу трезвую, четкую по авторским позициям, без игры в сенсации и оригинальные открытия. Но хотелось бы более многочисленных каналов связи между истоками и вершинами.

г. Ворошиловград

Сочинение на тему особенности сатирического дарования гоголя , Глава 3 Смысл сатиры Булгакова.

Русская линия литературной сатиры, к которой могут быть причислены в XIX веке Н. В. Гоголь, М. Е. Салтыков-Щедрин, А. П. Чехов, в XX веке – А. Аверченко, М. Зощенко, В. Войнович и другие, характеризуется масштабным осмыслением сущности человеческого бытия. Писатели этой категории, используя приемы, в других обстоятельствах заставляющие читателя смеяться, изображают ими самими ощущаемую трагедию жизни. О том, что М. Булгаков ощущает себя таковым, писатель заявлял не раз. Вспомним, как, несмотря на свою нелюбовь ко всякого рода литературным декларациям, программам, он указал на одну из генеалогических линий свое­го творчества, назвав себя учеником Н.В.Гоголя. Впустив в свои произведения «бесчисленные уродства нашего быта», «глубо­кий скептицизм в отношении революционного процесса», происходящего в нашей стране, про­тивопоставив ему «излюбленную и Великую Эволюцию», художник, как и его учитель, при­знавался, что испытывает «глубочайшие стра­дания» при виде «страшных черт» своего народа. Наиболее характерным для Булга­кова-сатирика приемам и принципам исследо­ватель относится использование фантастики, ги­перболы и гротеска, пародии и иронии, коми­ческую экспрессию различных пластов лексики, создание сатирических типов и характеров. М. Булгаков не сатирик в чистом виде. Жанр сатиры, в котором написано “Собачье сердце”, предполагает показ в смешном виде чего-то совсем не смешного в реальности. Это фантастическое произведение, обрисовавшее происходящее в России после революции 1917 года как предзнаменование близящегося Апокалипсиса, оказалось столь злободневным, что напечатано было лишь спустя десятилетия после смерти автора. Комическое – обязательная принадлежность даже таких отнюдь не смешных произведений Булгакова, как пьеса “Бег” и роман “Мастер и Маргарита”, которая дает возможность автору, позволившему читателю рассмеяться, заставить его заплакать на пике смеха. Комическое в этих произведениях только очень тонкий верхний пласт, чуть прикрывающий рвущуюся наружу трагедию. “Собачье сердце” в этом отношении книга очень характерная. М.А. Булгаков – человек большой судьбы. Его имя особенно выделяется среди писателей, незаслуженно забытых, «запрещенных». Однако время, которое, казалось, прежде работало против Булгакова, обрекая его забвению, как будто повернулось к нему лицом, обозначив бурный рост литературного признания. Интерес к творчеству М. Булгакова в наше время намного выше, чем в семидесятые – восьмидесятые годы . Чем же можно объяснить такое явление ? Наверное, тем, что миру формализма, бездушной бюрократии, корысти, безнравственных дельцов и карьеристов противостоит у Булгакова мир вечных человеческих ценностей : историческая правда, творческий поиск, совесть. М.А. Булгаков считал лучшим социальным слоём в отечестве русскую интеллигенцию, которая подвергалась гонениям, уничтожалась и с которой он чувствовал кровную связь, и, подобно своему «учителю » Салтыкову-Щедрину, считал себя вправе изображать «страшные черты своего народа», глубоко страдая от его темноты и невежества. В «Несвоевременных мыслях» в тысяча девятьсот семнадцатом году А.М. Горький писал : «…всё происходящее в стране – безжалостный «опыт», проводимый революционерами над народом, над рабочим классом». Жестокий опыт, заранее обреченный на удачу- эта мысль легла в основу повестей «Роковые яйца» и «Собачье сердце» М.А. Булгакова. В этих произведениях повествование имеет два плана : реальный и фантастический. Сюжет повести «Роковые яйца», написанной в тысяча девятьсот двадцать четвертом году, очень прост. Заглядывая в будущее, Булгаков написал о том, что произойдет в России в результате экспериментов русской интеллигенции в тысяча девятьсот двадцать восьмом году. Профессор Владимир Ипатьевич Персиков сделал важное открытие в своей узкой области науки. Это был неизвестный в природе «красный луч», получивший среди коллег профессора, а также в процессе громкое название «луч жизни». «Красный луч», воздействуя на живые организмы, вызывает их бурный рост, в результате чего получаются более крупные особи. Полученные под воздействием «красного луча», они отличаются крайней агрессивностью, жестокостью и злобой. Профессор Персиков и его ассистент Иванов соорудили камеру для проведения опытов «красным лучом», чтобы всесторонне изучить свойства и последствия его воздействия на живые организмы. Проверка действия «красного луча» на икре лягушек дала не менее потрясающие результаты : в течение двух суток из икринок вылупились тысячи головастиков. В течение суток головастики выросли в злых и прожорливых лягушек огромных размеров, которые съедали друг друга . Зато оставшиеся в живых начали вне срока метать икру и в течение двух дней без всякого луча вывели новое многочисленное поколение. Эксперимент этот с разведением лягушек превратил институт в филиал болота. Во всех углах квакало, завывало, расползалось. Сенсационное открытие облетело всю Москву. «Известия» под заголовком «Новости науки и техники» опубликовали заметку об изобретении луча, повышающего жизнедеятельность низших организмов в тысячу раз. В связи с куриным мором изобретение профессора Персикова решают использовать для возрождения куриного рода. Несмотря на возражения профессора, Александр Семенович Рокк, председатель куриного совхоза «Красный луч», забирает камеру для получения «луча жизни». Камера установлена в совхозе, из Германии были получены яйца, и эксперимент начался. Однако вместо кур в совхозе «Красный луч» вывелись гигантские анаконды, водяные удавы, крокодилы, страусы невероятных размеров. Эти гады, уничтожив все живое в совхозе «Красный луч», направились на Москву. Никакие доблестные бои конных отрядов Красной Армии, никакие газовые атаки с аэропланов не могли предотвратить всё это. Москву охватывает паника : начинаются пожары, мародерство. В результате учиненного разъяренной , неуправляемой толпой погрома сгорает Институт, занимавшийся выведением «новой жизни», разбита камера, породившая злополучный «красный луч». Озверевшая толпа, ещё недавно превозносившая профессора Персикова за его открытие, растерзала и его самого, и зоологического сторожа Панкрата, и добрейшую Марью Степановну. И только традиционный русский мороз спасает Россию от катастрофы. Гигантские пресмыкающиеся вымерзли на подходе к Москве. «Были мертвы бесчисленные змеиные, крокодильи и страусовые яйца , покрывавшие леса , поля, необозримые болота » Советской России. Таким образом, М.А. Булгаков пером сатирика в протестной форме показал, к чему может привести бесконтрольное и непродуманное использование «красного луча». Гады, родившиеся под его воздействием, расправились с более слабыми особями, в результате чего получились экземпляры чудовищных размеров, отличающиеся зверской жестокостью, то есть уже в 1924 году Булгаков гениально предсказал сталинизм и показал, к чему может привести та борьба за власть, которая только начиналась. Последствия экспериментов профессора Персикова под руководством экспериментаторов из Кремля , лишенных каких-либо знаний, известны : «дьявольские яйца», высиженные адской машиной, породили змеиное отродье – предсказанную Булгаковым катастрофу 1928- 1929гг. Так был показан писателем «жестокий опыт над народом», обреченный на неудачу. Начало 20 века, время глобальных катастроф, мало располагало к созданию сатирических произведений. Революция и гражданская война принудили русскую литературу к вольному духовному аскетизму. Но новая экономическая политика и сопровождавшая её определенная демократизация общественной жизни позволяли уже не только восхищенно, но и критически осмыслить действительность. Поэтому литературный процесс 20-х годов с его революционной романтикой, психологическим реализмом пополнился произведениями юмористическими и сатирическими. Михаил Булгаков был одним из первых, кто средствами сатиры написал об уродствах новой жизни, о странных, с его точки зрения, для революционной страны контрастах. Его сатирические произведения – «Похождения Чичикова», «Дьяволиада», «Роковые яйца», «Собачье сердце» – рождены фантазией и реальной действительностью; в них писатель показал себя блестящим последователем Гоголя и Салтыкова-Щедрина. Но сатира Булгакова своим объектом сделала область социальной политики и социальной психологии. Уже в «Роковых яйцах» рапповцы увидели злую сатиру на современность. Когда же состоялось несколько авторских чтений «Собачьего сердца» по рукописи, то эту повесть решили к печати не допускать. В ней Булгаков создает портрет «гомо советикус». Это «новый человек», о котором мечтали русские писатели 19 века; но появился он в России в советское время, а его «новизна» приняла уродливые формы. Этот тип изображали в своих произведениях Зощенко, Эрдман, Катаев, Ильф и Петров. У Булгакова феномен «гомо советикус» явился на свет не только как порождение большевистского режима, но и как результат научного эксперимента гениального русского ученого медика Филиппа Филипповича Преображенского. Он занимается модной в те годы проблемой омоложения человека, которая в действительности получила в Советской России статус государственного заказа. В чисто научных целях ученый пересаживает профессора и его ассистента Борменталя: на их глазах бездомный пес Шарик превращается в … человека. Он и псом-то был не из приятных, на всё готовым ради куска колбасы, характер имел вздорный и агрессивный /проходя мимо швейцара, Шарик думал: «Вот бы тяпнуть его за пролетарскую мозолистую ногу»; при виде чучела совы у него рождались такие знакомые мысли: « А сова эта – дрянь. Наглая. Мы её разъясним»/. Эти собачьи повадки и мысли остаются и у Шарика-человека, то есть у Шарикова Полиграфа Полиграфовича /такое имя – в соответствии с происхождением и временем – выбрал себе «новый человек» /. Здесь и далее для исследования типа «гомо советикус» Булгаков использует гротеск, при котором деформируется реальность, правдоподобие уступает место фантастике, карикатуре. Профессор Преображенский волей или неволей принимается за воспитание Шарикова-человека. Таким образом, эксперимент медико-биологический перерастает в социальный и нравственно-психологический. Новый строй стремится из старого «человеческого материала» сотворить нового человека. Преображенский, ученый высокой культуры и независимого ума, идет еще дальше: он намерен лаской и собственным примером сделать из собаки настоящего человека высокой нравственности. Типичный интеллигент, увлеченный научными разработками, но уже понявший суть революционного переустройства мира, терпит полный крах. Второй эксперимент ему не удается. Шариков быстро находит в человеческом обществе свою социальную нишу. Все проходит так, будто эта гротесковая ситуация – не плод фантазии Булгакова. В советском государстве низы, дорвавшись до власти, начинают теснить всё, что раньше занимало это социальное жизненное пространство. Так же поступает и Шариков. Он становится все наглее, агрессивнее и опаснее. Холуйские мысли /»Я барский пес, интеллигентное существо, отведал лучшей жизни. Да и что такое воля? Так, дам, мираж, фикция… Бред этих злостных демократов…» / остались в прошлом. Победил не пес, а человек, ведь Шарикову достались человеческие органы от уголовника, причем новой, советской формации: «Клим Григорьевич Чугункин, 25 лет, холост. Беспартийный сочувствующий. Судился 3 раза и оправдан: в первый раз благодаря недостатку улик, второй раз происхождение спасло, третий – условно каторга на 15 лет». Вот, пожалуй, на этой характеристике заканчивается фантастика и начинается реальность. Шариков пытается вытеснить своего «родителя» с конкретного жизненного пространства. Помогает ему в этом председатель домового комитета Швондер. Он вдалбливает в голову вчерашнему псу и уголовнику: кто был ничем, тот станет всем. И вчерашний уголовник этим «всем» делается и получает документ, удостоверяющий его личность / а документ, говорит Швондер, «самая важная вещь на свете»/, становится сослужащим, а именно заведующим подотделом очистки города Москвы от бродячих животных. Что это? Злейшая сатира на революционный процесс в обществе? Но ведь Шариков с подручными «вчера котов душили», а через несколько лет реальные Шариковы «душили» реальных людей, потому что псу-уголовнику котов было мало: «Ну ладно: попомнишь ты у меня. Завтра я тебе устрою сокращение штатов» А это уже трагедия.

1 стр., 440 слов

По роману Ивана Мележа “Люди на болоте”, : “Любовь Василия и Ганны”

... собой и не стремилась защищаться едкими шутками, потому что Василия она полюбила. Трагично складывается дальнейшее повествование романа, когда на Ганну обратил внимание Евхим, сын кулака. Ему было ... привязанный к своей земле Василий слишком мрачен и занят хозяйственными заботами, отодвинув все остальное на второй план. Можно сказать, что он плывет по течению, двигаясь только к ...

15 стр., 7147 слов

Подвал мастера в романе мастер и маргарита булгакова (описание квартиры мастера)

... 7 главы мастер и маргарита анализ главы 7 мастер и маршарита Источник: http://sochineniye.ru/nehoroshaya-kommunalnaya-kvartira-master-i-margarita-analiz/ «Нехорошая квартира» в романе «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова Писатель ... квартиры 10) Николай Иванович. после балла 11) Наташа. 12) Варенуха. 5. Конец квартиры № 50. Пожар! Пожар! Горим! Садовая! Садовая, 302-бис! Итак, «нехорошая квартира» ...

14 стр., 6501 слов

Какова роль литературы в духовной жизни. Какова роль литературы ...

... литература – это явление грандиозное, она создана гением человека, является плодом его ума. Какова роль, значение литературы в жизни человека? [Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/sochinenie/literatura-eto-otrajenie-jizni/ Литература – это ... многие рассказы А. П. Чехова, «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова, из зарубежной литературы — романы Эрнеста Хэмингуэя («По ком звонит колокол», «Старик ...

Заключение

В данной работе мы обратились к особенностям творчества Н.В. Гоголя и М.А. Булгакова. Такой взгляд позволяет рассматривать философско-эстетические концепции писателя с точки зрения их “происхождения” в мировоззрении, в мышлении личности автора. Целью работы было выявить черты гоголевской сатиры в произведениях М.А. Булгакова В ходе исследования было выяснено, что исследовательских работ по такой теме почти нет., хотя довольно долгое время литературоведы пытаются выявить причины преемственности литературных традиций, но однозначного решения этой проблемы еще не найдено.Поэтому мы попытались в дипломной работе приблизиться к решению данной проблемы, и провести сравнительный анализ сатиры Н.В.Гоголя и М.А.Булгакова. Для нас было важно то, что данная связь реально ощутима –Опираясь на биографические данные, мы можем предположить, что подобным творческим образцом для М.А.Булгакова был Н.В.Гоголь. Об этом свидетельствуют данные П.С.Попова, первого биографа М.А.Булгакова: «Михаил Афанасьевич с младенческих лет отдавался чтению и писательству. Первый рассказ «Похождение Светлана» был им написан, когда автору исполнилось всего семь лет. Девяти лет Булгаков зачитывался Гоголем, – писателем, которого он неизменно ставил себе за образец и любил наибольше из всех классиков русской литературы»[15,98]. Применительно к М.А.Булгакову точными являются оценки Б.Соколова: «…есть очень точная формула булгаковского творчества – его жизненным опытом становилось то, что он читал. Даже события реальной жизни, совершавшиеся на его глазах, Булгаков впоследствии пропускал сквозь призму литературной традиции, а старые литературные образы преображались и начинали новую жизнь в булгаковских произведениях, освещенные новым светом его гения». [6,52] И большую часть этих традиционных литературных образов произведений М.А.Булгакова на наш взгляд составляют именно гоголевские образы. Мы, как исследователи булгаковской прозы, беремся утверждать, что именно Н.В.Гоголь был для М.А.Булгакова тем “идеальным образцом” профессионала, который необходим любому творчески одаренному человеку для подражания на начальной стадии становления своего собственного творческого потенциала. Действительно, Гоголь – мыслитель, Гоголь – художник играет основную роль в формировании и эволюции Булгакова, он живет в письмах писателя, беседах с близкими, друзьями. Кроме того, М.М.Булгаков обращается к гоголевским принципам развития приема гротеска, появление которого в творчестве обоих писателей, как мы видели, было вызвано проблемами внутреннего характера. В некоторых своих произведениях М.А.Булгаков обращается к личности Н.В.Гоголя, иногда выводя ее на первый план, – это «Мертвые души», «Похождения Чичикова», «Белая гвардия», «Мастер и Маргарита». Многие книги Булгакова поднимают те же темы, проблемы, к которым в свое время обращался и Гоголь: проблема писатель и общество, тема истории Украины, проблема Добра и Зла (дьявольского и божественного), проблема «маленького человека» и др. И, наоборот, у изучаемых писателей мы обнаружили отсутствие темы детства (причины были проанализированы выше), что является достаточно редким у русских писателей. Вся проза Булгакова заставляет вспоминать гоголевскую формулу: “человек такое дивное существо, что никогда не может исчислить вдруг всех его достоинств, и чем более всматриваешься, тем более является новых особенностей, и описание их было бы бесконечно”. Не ограничиваясь одними биографическими фактами, мы в качестве доказательства нашей гипотезы обратились непосредственно к творчеству М.А.Булгакова и тем его «корням» которые идут, на наш взгляд, непосредственно от Н.В.Гоголя. Обращаясь непосредственно к булгаковскому творчеству, мы попытались выявить те элементы поэтики, стиля, языка, которые М.А.Булгаков заимствовал у своего учителя, то есть то, что мы назвали гоголевскими «корнями». Первые же из известных нам произведений Булгакова показали, что это предпочтение Гоголя не было независимым от собственной его творческой работы – напротив, в ней-то настойчивей всего оно и утверждалось, становилось фактом литературным. Его ранние повести и рассказы открыто ориентированы на Гоголя. В ходе исследования мы выяснили, что определяющим у обоих писателей является сатирический пафос (оба проявили себя как талантли­вые сатирики в рассказах, повестях, пьесах).

4 стр., 1987 слов

Николай Васильевич Гоголь жизнь и творчество

... жизнь в Петербурге Неизвестный художник. Портрет Николая Гоголя (фрагмент). 1850-е. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук, Санкт-Петербург Петр Геллер. Николай Гоголь и ... сочинение раскритиковали за наивность и отсутствие композиции. Тогда Николай Гоголь выкупил весь тираж у книгопродавцев и ... повесть «Бисаврюк, или Вечер накануне Ивана Купалы». Текст сильно отличался от ...

Поэтому их произведения представляют собой определенный интерес с точки зрения своеобразия сатирического изо­бражения, присущего этим писателем. И в конечном итоге сатира Н.В. Гоголя и М. Булгакова через осмеяние и отрицание определенных общественных пороков несла в себе утвержде­ние непреходящих нравственных ценностей. Важным средством в раскрытии сатирическо­го содержания произведений у обоих авторов являет­ся язык. Им было свойственно серьезное, вдумчивое, глубоко осознанное отношение к этой стороне своих произведений. Они широко применяет и различные приемы сатирического изображения: гротеск и гиперболу, юмор, иронию, пародию. Особое место среди них принадлежит иронии, так как она выступает в качестве средства выражения авторской оценки.

Гоголь-сатирик(«Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» )

Работая над “Повестью о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем”, Гоголь хочет выявить комическое вне трагических конфликтов жизни, в области “скучного”. Она широка, эта область — от внешне идиллических форм бытия в пределах запущенного поместья Товстогубов до анекдотической ссоры и тяжбы двух миргородских приятелей Перерепенко и Довгочхуна, рассказ о которых заканчивается знаменитыми словами: “Скучно на этом свете, господа!” Открывается повесть нарочито восторженным описанием костюма, дома и сада Ивана Ивановича. И чем больше “восторгается” писатель своим героем, тем большая никчемность этого человека раскрывается перед нами. С нескрываемым сарказмом описывает Гоголь “богомольного человека Ивана Ивановича”, который в церковь ходит лишь для того, чтобы после службы побеседовать с нищими, узнать их нужды, но при этом ничего не подать. Он рассуждает “очень логично”: — Чего же ты стоишь? Ведь я тебя не бью… Иван Иванович очень любит, если ему кто-нибудь сделает подарок или преподнесет гостинец. Это ему очень нравится. Лежебока и пустозвон Иван Иванович в силу привычки окружающих и благодаря своему имущественному положению слывет в Миргороде за порядочного человека. Таким же “хорошим” является его сосед Иван Никифорович. Он не столько высок, сколько “распространяется в толщину”. Лежебока и ворчун, не следит за своей речью и порой допускает такие словечки, что его сосед Иван Иванович, “эстет”, только говорит в ответ: “Довольно, довольно, Иван Никифорович; лучше скорее на солнце, чем говорить такие богопротивные слова”. Впрочем, заключает автор, несмотря на некоторые несходства, оба приятеля “прекрасные люди”. Беспечная и праздная жизнь сделала из этих помещиков бездельников, занятых только тем, как развлечь и потешить свою праздность. Ни о каком духовном росте, самосовершенствовании личности речь не идет. Эти герои даже слов таких не знают. Они заняты сугубо своими персонами, удовлетворением самых примитивных своих потребностей. И когда возникает малейшая преграда на пути этих потребностей, то разражается настоящее сражение. Причем методы, которыми пользуются обе стороны, такие же недостойные, как и их исполнители. С непревзойденным мастерством и юмором Гоголь показывает, как молниеносно из закадычных приятелей Иван Иванович и Иван Никифорович делаются заклятыми врагами. Между ними разворачиваются “военные действия”, закончившиеся порчей гусиного хлева Ивана Никифоровича, с “рыцарским бесстрашием” совершенного Иваном Ивановичем. С нескрываемым сарказмом описывает Гоголь Миргород, в котором имели место данные события. Какой духовности и высоты помыслов можно ждать от жителей города, главной примечательностью которого являлась “удивительная лужа! Единственная, какую только вам удавалось когда видеть! Она занимает почти всю площадь. Прекрасная лужа! Дома и домики, которые издали можно принять за копны сена, обступивши вокруг, дивятся красоте ее…” Герои повести с возникновением ссоры оживились, воспряли духом. У них появилась цель в жизни. Каждый хочет выиграть тяжбу в суде. Они ездят в город, подают бумаги во все инстанции, тратят свои доходы на подношения чиновникам всех рангов, но никаких видимых результатов не достигают. Они стоят на одной ступени общественной лестницы. Поэтому “их дело” вряд ли завершится в обозримом будущем. Оно кончится только по смерти одного из судящихся. Но ни Иван Иванович, ни Иван Никифорович этого не понимают. Иллюзию жизни они принимают за саму жизнь, потонув в тяжбах и кляузах, они утеряли тот первоначальный комфорт и благополучие, которые имели. “Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем” вошла в сборник “Миргород” наряду с историко-героической повестью “Тарас Бульба”. Такое соседство помогло писателю показать всю мелочность и низость поступков и помыслов Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича по сравнению с настоящими подвигами Тараса и его соратников. Скучно становится автору от созерцания своих героев. Неужели прошли времена великих поступков?! Эту тему автор продолжает в своем гениальном произведении “Мертвые души”.