Николай Кузанский — величайший европейский мыслитель 15 века, один из величайших гуманистов Возрождения и основоположник итальянской натурфилософии.
Время жизни и творчества философа — это эпоха перехода от средневековья к современности, когда сформировалась первая буржуазная культура, эпоха, которую принято называть Ренессансом. Как и все переходные эпохи в истории человечества, он был противоречивым.
непоследовательность, присущая этой эпохе, — одна из характерных черт философии Николая Кузанского, которая представляет собой борьбу разных направлений. Принципиально антифеодальное содержание его философии все еще связано средневековыми идеями.
Спекуляции об ангелах, восхваление веры, призывы к аскетизму, придание в развитии организма человека числу семь особого значения, призывы к умерщвлению плоти, несовместимые с жизнерадостным духом Возрождения и в тоже время — свойственные новым временам критическое отношение к схоластике, интерес к античности, к познанию природы, высокая оценка математики, человеческого разума характерны для философии Кузанца. Недаром горячий поклонник Николая Джордано Бруно писал о нем: «Он был подобен пловцу, которого бурные волны кидают то вверх, то вниз, ибо он не видел непрерывного, открытого, ясного света, он не плавал в спокойной, ясной воде» [1, с. 368].
В наши дни философское творчество Николая Кузанского представляет большой интерес и занимает прочное место в истории философии: ни один историк философии, анализирующий мировоззрение эпохи Возрождения, не может пройти мимо философского учения Николая из Кузы, поскольку именно философия Кузанского демонстрирует путь перехода от средневековья к возрожденческим представлениям.
Однако, чтобы лучше понять значение философского творчества Кузанца в истории Возрождения, следует рассмотреть и исследовать не только его философию, но и обстоятельства его личной жизни, его отношения с различными слоями общества того времени.
1 ВЕХИ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГО
1.1 Начало пути
Николай Кузанский родился в 1401 году в Германии — в городе Куза Трирской епархии, в семье зажиточного фермера — торговца рыбой Иоганна Кребса. Биографы сообщают [2, c. 11], что незаурядные способности Николай обнаружил еще в детстве: он много читал, и очень скоро его интересы вышли за пределы отцовских занятий. Отцу не удалось заставить сына идти по своим стопам. Подростком Николай сбежал из дома и нашел убежище у графа Теодориха фон Мандершайда, который получил образование многообещающего подростка.
Философия эпохи Возрождения: сущность и содержание
... величие, восхищаясь его творениями, мыслители эпохи Возрождения неизбежно приходили к сближению ... эпохи Возрождения. 3. Изучить идеи античной философии, с возрождением которых связывается эпоха Ренессанса. 1. Гуманистическая направленность и социально-философское содержание философии эпохи Возрождения. ... Бога, а самому божественному творчеству. В эпоху Возрождения ослабевает характерное для ...
Граф опекает Никола много лет, продолжая его карьеру. Предполагают, что на первых порах граф отдал способного подростка в школу «братьев общей жизни» в Девентере (Голландия), где впоследствии обучался Эразм Роттердамский. Это была школа мистиков, которые вместе владели собственностью, отвергали богатство, славу и вместе с ними все светское и мирское. Учителя этой школы проповедовали аскетизм и благочестие, с помощью которых надеялись приблизиться ко Христу. В Девентере преподавали «семь свободных искусств» и в то же время отвергали знания, считая их недостаточными для понимания Бога. Возможно, здесь Николай проникся ненавистью к роскошной и необузданной жизни высших сановников Римской церкви, здесь он получил первые уроки аскетизма, отсюда он вынес неприязнь к мудрости схоластов.
Вернувшись в Германию, Николай некоторое время изучал философию в Гейдельбергском университете. Шестнадцатилетним юношей, как и знаменитые соотечественники Пурбарх и Региомонтано, будущий философ устремился в Италию, известную своими гуманистами на всю Европу. Здесь, в Падуанском университете, в школе церковного права, Никола завершил свое обучение.
Именно в Падуе страсть Кудзанзы к естественным наукам проявилась в математике, медицине, астрономии и географии. Одним из его друзей стал Паоло Тосканелли (1377-1446), будущий знаменитый математик, физик, географ, первый наблюдатель-астроном в Европе, которому многим был обязан Кузанец. Тосканелли обратил внимание на ошибки в астрономических таблицах Альфонсо, которые Кузанец пытался исправить. В Падуе Кузанец познакомился и со своим будущим другом, профессором права Джулиано Цезарини (1398 — 1444), который пробудил в ученике любовь к классической литературе и философии. Николай посвятил Цезарини свои основные философские трактаты «О научном незнании» и «О гипотезах.
В годы учебы Николая в Падуе преподавал лучший эллинист и латинист своего времени Филельфо (1398 — 1481), лекции которого, возможно, слушал Николай.
Окончив университет в 1423 году и получив степень доктора канонического права, Никола в следующем году посетил Рим, где встретился с гуманистом Поджио Браччолини, тогдашним канцлером римской сеньории.
1.2 Церковно-политическая деятельность Николая Кузанского
Вернувшись на родину и здесь проиграв дело, начатое его покровителем графом, Кузанец решил посвятить себя богословской деятельности. В течение года будущий кардинал изучал богословие в Кельнском университете, где значительным влиянием пользовались следовавшие неоплатонической традиции средневековья сторонники Альберта Великого [2, с. 53]. Получив титул священника, в 1426 году Кузанец стал секретарем папского легата в Германии кардиналом Орсини. Став через некоторое время священником, а затем деканом церкви св. Флорина в Кобленце, Николай не утратил своего увлечения античностью. По примеру других гуманистов он разыскивал в монастырских библиотеках древние рукописи; ему удалось найти 12 неизвестных в то время комедий Плавта.
Близко был знаком Кузанец и с крупными гуманистами того времени Амброджо Траверсари (ум. 1439) и Лоренцо Валла (1407-1457).
Именно благодаря помощи Траверсари Николай Кузанский поступил на службу в папскую курию.
Никола Пуссен как выразитель идей французского классицизма
... Италии, в его тесной связи с другими представителями классицизма – в литературе, философии. В книге А. С. Гликмана «Никола Пуссен» особенно интересно то, что автор тщательно анализирует место ... способствовало раскрытию наиболее живых сторон дарования Пуссена. Велика была роль колоризма Тициана и в развитии живописного дарования Пуссена. В 1625 – 1627 годах Пуссен пишет картину «Ринальдо и Армина» по ...
Необычайно одаренный, преданный церкви и энергичный священник делает успешную церковную карьеру, много сил уделяя попыткам реформирования церковных нравов и учреждений, и становится (в 1448 году) кардиналом.
Его разнообразная церковная и политическая деятельность была направлена на восстановление единства и авторитета католицизма, на достижение мира и согласия между религиями. Например, когда в 1437 году церковное руководство решило отправить миссию в Константинополь для переговоров с греками об объединении Западной и Восточной церквей, Николай также был включен в это посольство, учитывая его отличное знание греческого языка. Следует отметить, что Кузанец также был знатоком арабского и иврита, что позволило ему вникнуть в суть средневековой арабской и еврейской философии. В Константинополе он собрал драгоценные греческие рукописи, которые привез в Италию. Возвращаясь из Константинополя, после изучения работ Псевдо-Дионисия он приходит к одному из основных положений своей философии — к идее совпадения противоположностей [2, c. 13].
Кроме того, Кузанец ведет переговоры с гуситами в Чехии (результаты которых были неудачными), выдвигает планы имперских реформ, борется с развращенностью духовенства.
Благодаря покровительству пап (особенно папы гуманиста Пия II) Николай Кузанский играл выдающуюся роль в церковно-политической жизни Европы своего времени, вместе с тем уделяя большое внимание научным занятиям. В 1459 году Кузанский даже замещал в Риме отлучившегося на некоторое время папу Пия II. Уже в последние годы своей жизни Николай отправился в монастыри в Германии с целью их реформирования, чтобы духовенство не впадало в нравственность.
Видную роль играл Кузанец на Базельском соборе, куда прибыл в 1433 году. Здесь он выступал сначала как сторонник верховной власти соборов и противник папского абсолютизма, но затем встал на сторону папы Евгения IV. Возможно, здесь сыграло роль покровительство пап того времени гуманистам.
Никола с 1437 года до своей смерти в Тоди в 1464 году связывает свою судьбу с папами. В то же время он отличался честностью и порядочностью и не боялся критиковать папу и римскую курию.
1.3 Гуманисты и Николай Кузанский
Связи Николая Кузанского с великими гуманистами Энеем-Сильвием Пикколомини (впоследствии папой Пием II), с Лоренцой Валлой, Амброджо Траверсари и другими не исчерпывались личным знакомством и дружбой.
Филологическая культура гуманизма сказалась в том, что кардинал из Кузы изучил греческий язык и обратился к подлинным памятникам античной философии (известно, что он читал в оригинале Платона и Прокла), а имевшие прочную средневековую традицию «Ареопагитики» предпочитал читать в новом латинском переводе, сделанном для него его другом гуманистом Амброджо Траверсари. Но собственно филологические занятия играли для Кузанет вспомогательную роль.
С гуманизмом Николая Кузанского связывает обращение к диалогической форме в ряде важных его сочинений (цикл диалогов, объединяемых участием в них «Простеца»).
То же упоминание в этих диалогах образа «необразованного», «простого», которому открываются самые глубокие истины философии, носило полемический, антисхоластический характер и, несомненно, связано с гуманистическая полемика против «профессиональной философии» университетов. правда, стиль его латинских произведений далек от легкости и изящества творений итальянских гуманистов.
Философия эпохи Возрождения и Нового времени
... В литературе о Возрождении часто употребляют итальянские наименования столетий: дученто - XIII век, треченто XIV век, кватроченто - XVI век. Предметом философии Предпосылки для формирования философии Нового времени связаны с переносом ...
С гуманистами связывают Николая Кузанского и общность научных интересов, углубленное внимание к проблемам астрономии, космографии, математики — при этом речь идет не о «литературном», «филологическом» движении в гуманизме, а о гуманистах-ученых, таких, как его друг и соученик Паоло Тосканелли. Естественнонаучные и математические интересы Николая Кузанского ближе к новой науки итальянского Кватроченто [3, c. 55], чем к схоластической науке средневековья.
В области естественных наук он превосходит многих своих современников-гуманистов.
1.4 Естественные науки в творчестве Кузанского
Принципы естествознания Кузанета во многом соответствовали духу времени. Николай Кузанский выдвинул требование методического использования математики, требование счета, взвешивания, измерения в познании природы. Его сочинение «Об опыте со взвешиванием» являлось провозвестником новой эпохи, эпохи господства науки и техники [2, с.19]. Николай ставит в этой работе проблемы статики и динамики, экспериментальной физики. От ведущих ученых и художников своего времени он унаследовал принцип связи теории и практики. Кузанец первым составил географическую карту Европы. Он также предложил реформу юлианского календаря, которая давно нуждалась в улучшении, которая была реализована только через полтора века.
Кантор, известный историк математики, отмечает весьма значительную роль философа в истории математики, в частности, в решении проблемы возведения круга в квадрат путем вычисления бесконечно малых величин. Впрочем, еще Бруно оценил роль «божественного» Кузанца в области математики, назвав его «изобретателем прекраснейших тайн геометрии» [1, с. 287].
Идеи Никола в области космологии были в некоторых отношениях более революционными, чем идеи Коперника, и подготовили учение Бруно о бесконечности Вселенной, о существовании обитаемых миров вне Земли.
Он оставил обширное литературное наследие, включая научные трактаты и проповеди, труды по философии, теологии, по политико-церковным вопросам и объединенное единой системой религиозных и философских взглядов.
1.5 Философия в творчестве Кузанского
Философские идеи были развиты Николаем Кузанским в относительно небольшом количестве работ. К главным философским сочинениям Кузанского относят [3, с.53] трактат «Об ученом незнании» (1440), примыкающий к нему одновременно написанный логико-философский трактат «О предположениях», теологические трактаты «О сокрытом боге», «О поисках бога», «О сыновности бога», «О подателе света», относящиеся к 1442-1445 годам; «О творении» (1447) и содержащие дальнейшее развитие его философской системы «Апология ученого незнания» (1449), диалоги с участием «Простеца»; «О мудрости», «Об уме», «Об опыте со взвешиванием», относящиеся к 1450 году, «О видении бога» (1453), «О берилле» (1458), «О бытии-возможности» (1460), «О неином» (1462), «Об охоте за мудростью» (1463), «О вершине созерцания» (1464).
Именно в этих сочинениях заключены основные идеи философского творчества Николая — о совпадении противоположностей (coincidentia oppositorum), о взаимосвязи (nexus) сущего, о бесконечности вселенной, о человеке как микрокосмосе, кроме того, здесь наиболее ярко проявилась пантеистическая традиция философии Кузанского. Например, в трактате «Об предположениях» Кузанет развивает учение о человеке, познание человека и связь человека с абсолютом.
Семейная мысль в романе-эпопее «Война и мир» Льва Николаевича Толстого
... не отреклась от веры, молилась за брата и помогала людям всем своим существованием. «Мысль семейная» в романе «Война и мир» «Мысль семейная» в романе «Война и мир» В романе-эпопее “Война и мир ... и Наташа), которая воплотила в себе авторский идеал семьи, основанный на взаимопонимании и доверии, и семья Ростовых — Марьи и Николая. Марья внесла в семью Ростовых высокую духовность, а Николай ... … бог знает, ...
Вместе с тем, в своих проповедях и работах богословского характера («О католическом согласии», «О мире веры», «Построения» и др.) немецкий кардинал выступает, скорее, как теолог, в большой мере отдающий дань церковной традиции.
Таким образом, можно отметить, что философия Николая Кузанского наглядно демонстрирует путь перехода от средневековых традиций к ренессансным. При этом главное философское открытие Кузанца состояло в развитии понятия предела, которое он использовал в толковании природы Бога и геометрических фигур
2 ФИЛОСОФИЯ НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГО
2.1 Проблема соотношения бога и мира
Центральная проблема философии Николая Кузанского — проблема отношения между Богом и миром. Но его теоцентризм — это новое явление, совершенно чуждое всей традиции средневекового католического богословия. Самоуверенному схоластическому «познанию» Бога и мира Николай Кузанский противопоставляет концепцию «культурного невежества», давшую название его первой и важнейшей философской работе.
Научное незнание — это не отказ знать мир и даже Бога, это не отход от позиции скептицизма. Речь идет о невозможности выразить полноту знаний в терминах формальной школьной логики, сложности и непоследовательности самого познавательного процесса. При формулировании и решении проблемы мира и Бога философ должен исходить именно из своего «невежества», из несоизмеримости объекта познания и применяемых к нему понятий и определений.
«Ученое незнание» есть отказ от господствовавшей в богословской мысли католического средневековья «положительной теологии». Единственно возможным способом постижения бога объявляется так называемое апофатическое или отрицательное богословие [3, с. 55].
Само понимание Бога в философии Николая Кузанского свидетельствует не столько о религиозном, сколько о философском подходе к проблеме Бога и мира. Бог трактуется им как бесконечное единое начало и в то же время как скрытая сущность всего. Кузанец основывает свою философию на этом понимании Бога, которое было развито из философии древнего неоплатонизма и заимствовано из него христианским богословием в трудах Псевдо-Дионисия Ареопагита и его последователей.
Прежде всего, это означало отход от религиозной персонификации бога и упрощенно антропоморфных представлений о нем. Характерно, что, защищаясь от обвинений в еретическом пантеизме, выдвинутых против него томистским богословом Иоганном Венком, Николай Кузанский счел необходимым различать бога как предмет религиозного почитания, культа, основывающегося на «положительных утверждениях» ортодоксальной теологии, от бога как объекта философского познания, возможного только с позиций ученого незнания, сохраняющего за собой «суждение истины» [2, с. 47].
Таким образом, Николай Кузанский ставит проблему Бога не столько как богословскую, сколько свою философскую проблему. В то же время речь идет об отношениях между конечным миром, миром конечных вещей с их бесконечной сущностью, с бесконечным, безмерно великим происхождением. Понимание бесконечного бытия в его отношении к конечному бытию — глубоко философская проблема.
Отец и сын Болконские в романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
... тема Отца и Сына, очень важная для русской литературы («Отцы и дети»), в «Войне и мире» развернута не как тема блудного сына, а как тема божественного служения Бога-сына Богу-отцу. Большая часть романа “Война и мир” Л. ... дело подразумевает подчинение, строгость, точность и жесткость. Князь Николай Андреевич Болконский является таким “чистокровным” военным. Он и определяет дух семьи. Жизненный опыт ...
Рассматриваемая в таком плане, данная проблема не могла быть поставлена и решена в пределах традиционного богословия с его формально-логическим аппаратом и жесткими дистинкциями [3, с. 56]. Здесь требовался иной подход, по сути глубоко диалектический, и именно диалектика Бога и мира составляла основное содержание философии Кузанца. Трактовка бога как бесконечного единства связана у Николая Кузанского с диалектическим учением о боге как средоточии единства противоположностей и о переходе от бога к миру как процессе раскрытия этого диалектического единства, как о переходе от единства к множественности, от бесконечности к конечному.
2.2 «Максимум», «Неиное», «Бытие-Возможность»
Бог, рассматриваемый Николаем Кузанским в полной абстракции от мира конечных вещей как величайшее начало несоизмеримости с ними, получает от него имя абсолютного максимума или абсолютного. Бог есть единое и единственное начало: «Абсолютный максимум единственен, потому что он — все, в нем — все, потому что он — высший предел» [4, с. 8].
это максимум, так как это то, чего не может быть больше, но поскольку оно не может быть меньше того, что есть, его также можно назвать минимумом, и в нем совпадают абсолютный максимум и минимум. Максимум бесконечен, и поэтому он не только превосходит все вещи и заключает их в себе, но он «несравненно выше их».
В более поздних работах Николай Кузанский использует понятия «ничто иное» и «бытие-возможность» для имени Бога». «Неиное» есть наиболее полное выражение «отрицательного» определения бога, в качестве «неиного» он не есть «ни субстанция, ни сущее, ни единое, ни что-либо другое», «ни не-сущее, ни ничто» [3, с.57]. Именно определение бога как «неиного» приводит к категоричному выводу отрицательного богословия, что «бог есть все во всем и в то же время ничто из всего» [4, с. 234].
Понимание бога как «бытия-возможности» (possest) исходит из того, что «только один бог есть то, чем он может быть» [3, с. 57], т. е. заключает в себе всю возможность бытия и в то же время всю полноту вечной актуализации бытия.
Именно такое «отрицательное» определение бога в философии Кузанского выявляет не потусторонность, трансцендентность бога миру, а его неразрывное единство с ним. Кузанец решает вопрос об отношениях между Богом и миром вне ортодоксальной креационистской концепции временного сотворения мира «из ничего». Он отвергает дуалистическую трактовку мира и бога.
Мир содержится в боге, бог охватывает собой весь мир. Эта позиция является пантеистической, но больше склоняется к мистическому пантеизму: не Бог отождествляется с природой, но природа, мир содержится в Боге.
2.3 Понятия «развертывания» и «свертывания»
Чтобы охарактеризовать процесс перехода от Бога к миру, Кузанец избегает концепции единого акта творения из ничего. Он также не использует неоплатоническую концепцию «эманации», истечения мира от Бога. Термин, который он использует, позволяет нам раскрыть глубокий интерес к переходу от Бога к миру и от мира к Богу. В этом процессе происходит то, что Николай Кузанский именует «развертыванием» из бога того, что содержится в нем в «свернутом» виде [2, с. 61].
Познание вещей позволяет дать им имена . Есть вопрос: зачем мы ...
... потребности — познания — не считается пороком? Обуздывать жадность в познании есть такая ... активное взаимодействие с волями природных вещей-существ. Она действенный дух ... детей и постыдился показать их Богу. Тогда они и обратились в ... нарочито отзывчивые на каждую вибрацию мира; другие достигли ведения посредством ... бурею. Он активный центр заклятой им природы — самодовлеющий, самодержавный, мощный. ...
Здесь мы имеем дело с «саморазвитием» абсолюта, ведущим к более глубокому пониманию мира как единицы, к преодолению иерархических представлений о мире. Однако божественное первоначало не находит своего исчерпывающего воплощения в мире природы: Кузанец подчеркивает, что «никакое создание не есть в смысле акта все то, чем оно может быть, так как творческая потенция бога не исчерпывается в его творении» [4, с.294]. Бог есть все, но он «есть все в свернутом виде». Мир, созданный Богом, «все, что создано и будет создано, разворачивается из того, в чем оно существует, в разрушенной форме». Если бог «есть все во всем», но «в свернутом виде», то это же «все», будучи «развернуто», существуя «в развернутом виде в мирской твари», — «есть мир».
Подобно тому, как линия есть развертывание точки, время — развертывание мгновения, движение — развертывание покоя, так и весь мир предстает как развертывание собственной сущности, свернутой в боге, как раскрытие или развитие (термин evolutio также встречается в сочинениях Кузанца в качестве синонима «развертывания) заключенной в боге развития бытия. В учении о «развертывании» заключена онтологическая основа диалектического представления о «совпадении противоположностей» в бытии бога и мира [2, с. 48].
Понимаемое как развертывание творение не может быть временным: «Поскольку творение есть бытие бога, никто не подвергает сомнению, что оно — вечность», оно «не могло в самом бытии находиться в вечности» [4, с. 64]. Но в этом случае сам акт творения, не будучи временным, не являясь творением «из ничего», становится проявлением необходимости, заключенной в Боге, а не проявлением божественной воли, как учила религия откровения.
Поэтому, ссылаясь на мнение «благочестивых авторов», что Бог создал мир «для того, чтобы показать вам вашу доброту». Кузанец сопоставляет с этим суждением свое положение о том, что бог создал мир «потому, что он — сама абсолютная максимальная необходимость» [3, с. 59].
2.4 Проблема бесконечности и новая космология
Вселенная, существующая как вечное развертывание божественного первоначала, лишь в нем, едином максимуме, «существует в степени максимальной и наиболее совершенной»; «во множестве», т. е. вне максимума, она «существует лишь ограниченным образом» [3, с. 60]. Но эта «ограниченность» — лишь показатель отличия Вселенной от бога. Концепция Вселенной в философии Николая Кузанского претерпевает наиболее радикальную переработку. Схоластической картине мира, где сотворенный во времени конечный мир ограничен сферой неподвижных звезд и небом эмпиреев, где «перводвигатель» отождествляется с богом христианской религии, Николай Кузанский противопоставляет свое учение о космосе, отвечающее его пантеистическим представлениям о боге и мире.
Готический собор как отражение средневековых представлений о мире и Боге
... на квадрате, обозначала четыре основных направления, символизировавших вселенную. В основе нескольких Готических храмов ... Расширялись возможности познания окружающего мира, человеческих отношений. ... Эти формы являлись образами совершенства. Круглая ... в соборе объясняется тем, что церковь ... готический собор. Время, как и пространство, непрерывно. Время - лишь момент вечности. Оно принадлежит одному Богу ...
Если Бог — это «круг и центр, поскольку он везде и нигде», тогда мир не имеет независимого существования, ограниченного Богом, и, следовательно, замкнутой фигуры с независимым кругом и центром в томистском и аристотелевском духе. — Птолемеева космология. Ибо нигде в космосе «вне бога нельзя отыскать точной, равно отстоящей от различных точек, окружности, потому что он один бесконечное равенство» [4, с.100].
В результате такого уподобления природного космоса богу мир «имеет свой центр повсюду, а окружность нигде». Мир не бесконечен, так как в таком случае он был бы равен богу, но он не имеет и границ, «ибо если бы он имел центр и окружность, то имел бы, таким образом, в себе свое начало и конец, и сам был бы завершен в отношении чего-то другого» [4, с. 97]. Так из принципа зависимости мира от бога Кузанец выводит его безграничность: мир не может быть обособлен от божественного «свернутого» начала даже в своем пространсвенно-физическом существовании. Из этого следует важнейший вывод для космологии, что «Земля не есть центр мира» и что «окружность его не является сферой неподвижных звезд».
В космологии Николая Кузанского Земля лишается своего привилегированного положения центра Вселенной: не Земля, а бог «является и центром земли, и всех сфер, и всего того, что есть в мире». Поэтому бессмысленно приписывать Земле неподвижность, равно как и полюсам, замыкающей мир небесной сферы фиксированных звезд: «Нельзя найти для звезд середины, равно отстоящей от полюсов» [2, с. 81].
Однако, отвергая неподвижность и центральное положение Земли, Николай Кузанский не отдавал предпочтения какой-либо иной схеме движения небесных тел. Но расшатывая традиционное представление о мире, он открыл путь к десакрализации космологии. Тем самым геоцентризм лишался своего теологического оправдания.
В то же время космология Николая Кузанского не просто умозрительная концепция, оторванная от астрономических исследований и наблюдений. Она имела как философское, так и научное обоснование. Им был выдвинут ряд плодотворных идей, в частности о движении Земли, о том, что небесные тела движутся не по правильным окружностям. Космология Кузанского вела к признанию материального единства земной и «небесной» субстанции: и Земля, и другие небесные тела признавались одинаково «благородными».
Разрушая старое — и религиозное, и свойственное древним неоплатоникам — иерархическое представление о мире, Кузанец видит в боге не «нисхождение», не «опускание» божества до низшей материальной ступени бытия, а проявление божественного могущества. Поэтому мир рассматривается им в качестве прекраснейшего божественного творения: «… по красоте и стройности вещей, которые мы лицезреем, искусство и превосходство бога поражают нас» [3, с. 61]. Мир прекрасен, и «даже тленность» всего земного «не есть действительное доказательство» недостатка благородства. Это последнее положение особенно важно: временное и тленное, оказавшись результатом «развертывания» вечного первоначала, получает свое оправдание. Красота мира, проявляющаяся в «универсальной связи» всего сущего, выявляет внутреннюю стройность творения. Бог, говорит Кузанский, «пользовался при сотворении мира арифметикой, геометрией, музыкой и астрономией, всеми искусствами, которые мы также применяем, когда исследуем соотношение вещей, элементов и движений» [4, с. 106].
Лев Николаевич Толстой: вечные нравственные ценности
... в понимании Л. Н. Толстого, приобретает ярко выраженный аксиологический оттенок, так как постижение истинного смысла любви как высшей духовной ценности ... существования с бесконечным, вечным миром, Богом, истиной. «Хорошо почаще вспоминать о том,– пишет Л. Н. Толстой,– что наша ... человека и человечества в целом. Глава 1. Религиозно-философское учение Л.Н. Толстого Лев Николаевич Толстой (1828-1910) – ...
Гармония мира находит свое выражение и в человеке — величайшем из божественных творений, в существе, которому суждено познать бога и созданный им прекрасный мир. Антопология и гносеология Николая Кузанского теснейшим образом связаны с его пантеистической онтологией и космологией.
2.5 Человек микрокосма — наиболее совершенное подобие природы и бога
Человеческая природа рассматривается Кузанским в качестве высшего и наиболее значительного божественного творения: она «помещена над всеми творениями бога». Как будто поставленный на определенной ступени иерархии человек оказывается обожествленным и уже потому вне иерархическим существом: природа его «заключает в себе умственную и чувственную природу и стягивает в себе всю Вселенную: она есть микрокосм, малый мир, как называли ее с полным основанием древние» [4, с. 119].
Характерное для всего сущего совпадение противоположностей находит свое отражение и в человеческой природе. Соотношение «свернутого» в боге максимума и «развернутой в космосе ограниченной бесконечности отражается и «малом» мире» человеческой природы. «Она такова, — утверждает Кузанский, — что, будучи возведена в соединение с максимальностью, становится полнотой всех всеобщих и отдельных совершенств таким образом, что в человечестве все возведено в высшую степень» [5, с. 55].
Но эта «полнота совершенства» есть на что иное, как божественность. Она может быть свойственна лишь человеческой природе в целом, а не отдельному человеку. Человек, поднявшийся до «соединения с максимальностью», «был бы человеком так же, как и богом, и богом так же, как и человеком», он может мыслиться только в качестве богочеловека [3, с. 63].
Подобное соединение божественной и человеческой природы возможно только в «сыне божием», богочеловеке — Христе. Так учение Николая Кузанского о человеке сливается с его христологией. Христология Николая Кузанского неразрывно связана с его учением «о свертывании и развертывании» божественного начала, о совпадении противоположностей — бесконечного максимума и конечной природы — с пантеистическими тенденциями его философии.
Совершенная, абсолютная человеческая природа Христа есть «свертывание» человеческой природы, подобно тому, как космос в «свернутом» виде содержится в боге. Поскольку сущность человека воплощена во Христе, то человек бесконечен; поскольку эта сущность ограничена в каждом отдельном индивиде, человек конечен. Следовательно, по Кузанскому, человек — конечно-бесконечное существо [2, с. 98].
Тенденция к отождествлению Иисуса с человечеством позволяет Кузанцу при анализе микрокосма сместить акцент с идеи сотворенности человека, что было присуще церковному учению, на идею творческой активности человека. Человек в представлении философа не столько творение, сколько творец; именно в этом видит Кузанец уподобление человека богу. С особой силой эта мысль выражена в рассуждениях о свойствах человеческого ума, способного подняться к бесконечному постижению мира на путях его познания.
2.6 Познание
Совершенно в духе передовых мыслителей Возрождения Кузанец видит цель в познании, духовном освоении мира: «Всякий разумный дух стремится к познанию. Ибо познание есть жизнь ума, та цель, к которой он стремится…» [2, с. 99]. Возможность познания заложена в самой природе человеческого разума. «Благородное подобие бога», человеческий ум именно в своей познавательной деятельности осуществляет свое предназначение. Если бог «развертывает» из себя мир, то человеческий разум развертывает из себя «предметы рассудка» [2, c. 103]. Это, однако, не означает, что по Николаю Кузанскому, в человеческом разуме уже заключены заранее готовые понятия, что знание предшествует ощущению внешнего мира. «Развертывание» не есть и субъективное «творение» понятий, речь идет о прирожденной человеку — по самой человеческой природе — способности суждения. Осуществить эту способность, «развернуть» ее человек может только при соприкосновении с миром природы — этой божественной книги, в которой бог раскрыл себя человеческому знанию.
Ум человека, единый по своей природе, обладает способностями [5, с. 56], низшей из которой является ощущение с воображением. Эти способности принадлежат единому по своей природе уму или духу.
Начало процесса познания невозможно без чувственного пробуждения. На основе ощущений с помощью рассудка разум составляет себе понятие о вещах. Воздействие вещей на ум человека через ощущения возможно благодаря наличию в человеческом организме некоего жизненного «духа» — телесной субстанции, связывающей по представлениям средневековой медицины и физиологии, ощущения с разумной способностью человека [3, c. 65].Воображение служит посредствующей ступенью между ощущением и рассудком. Рассудок есть проявление активной способности человеческого разума. Будучи тесно связан с телом как орудием познания, рассудок осмысляет полученные ощущением внешние впечатления и позволяет, путем их логического различения и сопоставления, прийти к более глубокому пониманию сути вещей. Однако и рассуждение не способно дать полноты знания. К постижению истины ведет разумная высшая способность человека — его разум, способный к интуитивному постижению. Он возвышается над рассудочной деятельностью. Если рассудок не может идти выше и дальше знания конечного мира вещей, то функция разума — высшее знание сущности вещей и явлений, познание бесконечности. Рассудочное знание не может постичь бесконечной сущности мира, оно не может постичь совпадения противоположностей в «свернутой» природе максимума.
Онтологическому учению Кузанца о боге и космосе и их диалектической связи соответствует и его гносеологическое представление о предмете познания. «Существует лишь один объект для духовного видения и чувственного зрения, — утверждает Кузанец, — первое видит то, как он существует в себе, второе — как он познается посредством знаков. Единый объект есть «Сама Возможность» [3, с. 65].
Итак, единый и единственный объект познания — пантеистически понятый и истолкованный бог, трактованный в неразрывном единстве с чувственно воспринимаемым миром природы [2, с. 100].
Чувственная познавательная способность направлена на «некий чувственный предмет», но это — «тот же объект», но познаваемый «только тем способом, которым он становится известным чувству посредством видимых знаков».
Эти рассуждения Николая Кузанского содержат постановку проблемы сущности и явления. Интеллектуальным познанием постигается сущность вещей, отождествляемая с «Самой Возможностью» (Бытие-Возможность, Неиное).
Максимум в других сочинениях Кузанца, определяющего этими понятиями бога как бесконечную сущность вещей. Поскольку сущность вещей есть бесконечность, в которой совпадают противоположности, процесс познания рассматривается как раскрытие этого совпадения, как восхождение от знания конечных вещей к постижению их бесконечной сущности.
2.7 Вера и знание
С пантеизмом Николая Кузанского связано и решение им важнейшего для средневековой и ренессансной философской мысли вопроса о соотношении веры и знания.
В основе учения Николая Кузанского о соотношении веры и знания лежит представление о космосе, природе как «божественной книге», в которой бог «раскрывает» себя человеческому знанию, и о боге как «свернутом» начале Вселенной [3, с. 66]. Поэтому здесь нельзя ограничиться простым приведением высказываний философа о приоритете веры.
Вера есть путь постижения бога в нем самом в «свернутом» виде. Но познание «развернутого» мира, более того, познание бога, в результате чего человеческий разум достигает объекта, переходя от конечных вещей к бесконечной сущности, — есть дело разума, и верой оно заменено быть не может.
Николай Кузанский еще сформулировал учения о «двух книгах» (Писания и Природы) как соответственно объектах веры и знания. И именно через познание «книги природы», по Кузанцу, идет путь подлинного разумного знания, не смешиваемый с путем веры.
2.8 Интуиция и бесконечность познания
Неполному и недостоверному чувственному и рассудочному знанию Кузанец противопоставляет не веру, а высшее интеллектуальное созерцание, дающее понимание совпадения противоположностей в единстве, когда «в своей простоте ум все созерцает, как бы свою величину в одной точке, и все — вне всякой слаженности из частей, и не так, что одно есть это, а другое — иное, а так, что все есть и одно есть все» [4, с. 188]. Это знание определяется у Николая Кузанского как интеллектуальное видение или интеллектуальная интуиция, противопоставляемая рассудочному формально-логическому знанию как средству, недостаточному для охватывания бесконечности и совпадению противоположностей. Это «постижение непостижимого», познание «невидимым образом» не отождествляется с мистическим экстазом: в нем подчеркивается, прежде всего, его интеллектуальный характер [3, с. 67].
Интеллектуальная интуиция рассматривается в философии Николая Кузанского как «ученое незнание», выступающее в данном случае не в качестве предпосылки, а в качестве итога процесса познания. Ученое незнание есть именно «ученое». И оно есть именно «знание», но знание того, что истина не дана в готовом виде, что постижение истины есть процесс. Оно есть «знание того, что существует абсолютно несоизмеримое» [2, с. 130]. И оно есть именно знание, а не религиозный экстаз.
Процесс постижения истины есть бесконечное движение к ней. Познание бесконечно из-за бесконечности объекта, и потому, что оно никогда не может быть завершено. И сама истина рассматривается в философии Кузанца как объективная, но недостижимая в своей полноте цель усилий разума. Ибо познание никогда не сможет остановиться: истина неисчерпаема. «Разум так же близок к истине, как многоугольник к кругу, ибо, чем больше число углов вписанного многоугольника, тем более он приблизится к кругу, но никогда не станет равным кругу» [4, с. 10].
В этом гениальном образе содержится глубочайшая мысль о бесконечности познания. Утверждая историческую ограниченность каждого данного этапа познания мира, Кузанец отвергает самоуверенное «всезнайство» схоластики, считавшей возможным достижение полноты знания. С эти связан и отказ Кузанца от принципа авторитета [3, с. 68] — не только человеческого, но, по существу, и от авторитета Писания, которое рассматривалось как «способ выражения» истины, но не сама истина, постигаемая собственными усилиями разума.
Бесконечный процесс познания, бесконечное приближение вписанного многоугольника к кругу завершается в философии Николая Кузанского полным совпадением субъекта и объекта, именно в этом своем совершенстве обретающем мистический характер. Конечным результатом интуитивного постижения бога оказывается «обожествление» человека. Таким образом, Кузанец ставит основой процесса «обожествления» не волю, а именно разум и интеллектуальную интуицию.
Характерно, что свою мысль об относительности человеческих знаний — «предположений» — Николай Кузанский распространял и на область религиозных знаний. Каждая религия, по учению Кузанца, есть, по существу, также — в той же логике вписанного многоугольника — лишь приближение к полноте истины. Эта точка зрения (при этом Кузанский наиболее близким к истине считал католическое христианство) вела в тенденции к преодолению религиозного фанатизма и утверждению принципов веротерпимости [3, с. 69].
Необходимым условием приближения к истине в философии Николая Кузанского становится путь математизации знания. И здесь, несмотря на следы пифагорейской мистики чисел, нашла свое отражение глубочайшая мысль о необходимости математического метода познания мира [2, с. 115]. Дело тут не только в гениальности отдельных математических открытий и догадок, сделанных Николаем Кузанским, и даже не в подчеркивании им необходимости точных измерений при изучении природных явлений, вплоть до призыва к экспериментальному методу исследований. Математизация процесса познания, провозглашенная Николаем Кузанским, имела огромное методологическое, выходящее за рамки собственно науки, но тем более существенное для создания нового метода научного познания мира метода, противостоящему авторитарному, книжному, оторванному от подлинных естественнонаучных изысканий методу схоластического знания.
ВЫВОДЫ
Основное содержание творчества Николая Кузанского было плодотворным и прогрессивным для развития философии. Кузанец, испытавший влияние развивающегося естествознания, а также гуманизма Возрождения, был сам выдающимся представителем естественнонаучной и гуманистической мысли той эпохи.
Прогрессивное значение его творчества определяется той ролью, которую Кузанец сыграл в истории диалектики.
Именно диалектическое учение Николая Кузанского о совпадение противоположностей нашло свое продолжение и развитие в философии немецкого классического идеализма конца XVIII — начала XIX веков. Диалектичность философии Николая Кузанского позволила ему сделать шаги к материализму. Эти шаги, не будучи последовательными, привели философа к пантеизму, заключавшему в себе известную материалистическую тенденцию.
Именно понимание бога как «свернутого» и мира как «развернутого» максимума нашло свое продолжение в материалистическом пантеизме Б. Спинозы.
Не менее важную роль сыграла также космология Николая Кузанского, базировавшаяся на диалектико-пантеистическом мировосприятии философа. Революционная идея бесконечности Вселенной, идея отсутствия во Вселенной центра и окружности, верха и низа была воспринята и развита Джордано Бруно.
Николай Кузанский стоит в одном ряду с гуманистами Возрождения. Один из первых мыслителей этого времени Кузанский высоко поднял значение личности человека, проповедуя могущество, безграничную способность человеческого ума к познанию. Человек — бог, творец; эта идея гуманиста Николая Кузанского носит, по существу, атеистический характер, ибо несовместима с религиозным представлением о человеке.
Велика заслуга Кузанца и в разработке гносеологических проблем. В соответствии с потребностями буржуазии Кузанец пытался решить задачу наиболее эффективного познания природы. Он ввел в познание математический и естественнонаучный методы, что роднит его с будущим.
Николай Кузанский одним из первых среди философов высказал мысль о противоречивости процесса познания, догадку о том, что «познание есть вечное, бесконечное приближения мышления к объекту», каковым была для него бесконечность, понимаемая как совпадение противоположностей.
Объективно идеи Кузанца противоречили феодальной идеологии и подрывали ее. Именно в его учении берет свое начало натурфилософия Возрождения. Поэтому на основании вышесказанного Николая Кузанского можно считать одним из выдающихся представителем ранебуржуазной культуры.
