1. Тема войны в современной русской литературе: традиции и инновации.
2. Реалистические традиции в изображении афганской войны в русской литературе.
3. Нравственно-психологические аспекты изображения состояния русской армии в прозе «нулевых».
4. Постсоветские войны в зеркале современной русской литературы.
Литература, Тексты для изучения
1. Алексиевич, С. У войны не женское лицо. Цинковые мальчики.
2. Бондарев, Ю. Непротивление.
3. Дегтев, В. Крест.
4. Ермаков, О. Афганские рассказы. Знак зверя.
5. Искандер, Ф. Мальчик и война.
6. Каледин, С. Стройбат.
7. Козлов, Ю. Геополитический роман.
8. Николаев, В. Живый в помощи.
9. Маканин, В. Асан. Кавказский пленный.
10. Прилепин, З. Патология.
11. Проханов, А. Чеченский блюз.
12. Пустынин, Э. Афганец.
13. Тамоников, А. Грозовые ворота.
Основная
1. Абашева, М. П. Военная проза 1980–1990 годов. Генезис и поэтика
[Электронный ресурс] / М. П. Абашева, Д. В. Аристов. – Режим доступа : http://vestnik.tspu.ru/
2. Аристов, Д. В. О природе реализма в современной русской прозе о войне /
Д. В. Аристов // Вестник Пермского университета. – 2011. – № 2 (14).
– С. 169–175.
3. Горбачев, А. Ю. Военная тема в прозе 1940–90-х гг. [Электронный ресурс] / А. Ю. Горбачев. – Режим доступа : http://www. bsu.by/
4. Ключинская, О. В. Проблемно-тематические аспекты современной военной прозы / О. В. Ключинская // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. – 2010. – № 4. – С. 115–120.
5. Тимина, С. И. Современная русская литература (1990-е гг. – начало ХХI в.) : учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений / С. И. Тимина,
В. Е. Васильев, О. Ю. Воронина [и др.]. – СПб. : Филологический факультет СПбГУ – М. : Академия, 2013.
Дополнительная
1. Бродски, И. И. Чеченская война в зеркале современной русской литературы / И. И. Бродски // Новое литературное обозрение. – 2004. – № 6 (70).
– С. 229–245.
2. Курбатов, В. К. Как надо, как учили / В. К. Курбатов // Литературная Россия. – 1999. – № 19. – С. 10.
3. Вуколов, Л. И. Современная военная проза в школе / Л. И. Вуколов. – М. : Просвещение, 2009. – 176 с.
Деревенская проза: создатели и герои
... деревенская проза” нет и быть не может; закрепилось оно за произведениями, появившимися после войны (кстати, до войны, ... октябрьский переворот и гражданскую войну, военный коммунизм и нэп, коллективизацию ... прошлым и будущим. Заметки о деревенской теме в современном литературном процессе. -- Дружба ... полном достоинства жизненном пути простой русской женщины; второй представлял психологию крестьянина, ...
4. Пустовая, В. Человек с ружьем: смертник, бунтарь, писатель. О молодой военной прозе [Электронный ресурс] / В. Пустовая. – Режим доступа :
5. Чалмаев, В. А. Русская военная проза 1980–2000-х годов на перекрестке и мнений и споров / В. А Чалмаев // Литература в школе. – 2004. – № 5. – С. 18–23.
1. Принимая во внимание развитие темы и ее сегодняшнее состояние, на наш взгляд, можно говорить о том, что военная проза претерпела изменения не только в связи с появлением описания новых вооруженных конфликтов, но и в связи с авторскими стратегиями изображения обстоятельств и характеров персонажей.
Следует отметить, что тема Великой Отечественной войны в период с 80-х гг. ХХ в. до начала ХХI в. продолжает интенсивно развиваться (об этом свидетельствуют произведения В. П. Астафьева «Веселый солдат», «Связистка»; Л. Бородина «И ушел отряд», А. Генатулина «Болят старые раны», «Среди валунов»; Е. Романовой «Сутки в пехоте», Э. Скобелева «Расстрел под Смоленском» и др.).
Юрия Бондарева
В аспекте рассматриваемой нами темы большой интерес представляет роман «Непротивление». В нем Ю. Бондарев вновь обращается к теме, волнующей его на протяжении всего писательского и жизненного пути, – к теме выбора, представляющегося каждому человеку в жизни.
Главный герой романа разочарован: мирная жизнь, к которой так все стремились, выгдядит вовсе не такой, как о ней мечталось на фронте, вдали от дома, И вопрос, как жить дальше, оказывается особо актуален в сложившихся обстоятельствах.
Послевоенная Москва в этом романе имеет уже другой облик. Изобразительный ряд включает грязные, полные животных криков и ругани рынки, темные забегаловки и шалманы с пьяной, прокуренной толпой, где слились воедино и людской сор, и уголовники, и вернувшиеся с фронта солдаты. Они не то празднуют до бесконечности победу, не то поминают друзей, не то попросту не умеют жить и запивают водкой свой страх. Главный герой романа, бывший разведчик, не будучи совсем наивным человеком, как-то легко примыкает к одной сомнительной компании, также легко участвует в налете на другую банду и уже здесь, дома, в родной Москве, по инерции убивает человека. Его непротивление среде, вовлекающей его в вихревое бандитское существование, коверкает его судьбу и приводит к смерти. Его жизнь могла бы сложиться иначе, как у лейтенанта Никитина, который стал писателем («Берег»), или как у лейтенанта Васильева, который стал художником («Выбор») и т. п. Если в трилогии советского времени Бондарев выбирал для своего героя-фронтовика судьбу внешне удачную, но омраченную внутренними сомнениями, то теперь фронтовик имел совсем другие рубежи. Черты праведности, сквозившие в героях трилогии, в романе «Непротивление» реализуются в отдельных образах – бывшего танкиста Билибина, цитирующего «Евангелие», татарина Эльдара, повторяющего суры «Корана».
Роман «Непротивление» (1996), за который Ю. Бондарев удостоен звания лауреата премии имени В. К. Тредиаковского, значительно отличается от других его «военных» произведений. «Военный синдром», получивший постоянную прописку в изображении в литературе других войн в это время накладывает отпечаток на позднее творчество Ю. Бондарева. Это новый взгляд на военную тематику, получивший значительное распространение впоследствии.
Напиши сочинение или подготовь устный рассказ мой герой
... жизненных обстоятельств и политической конъюнктуры. Вот такой Мой герой 1 votes, average: 5.00 out of 5) ... Герои сейчас считаются непопулярными, более того – искусственно героизированными. На кого же теперь из литературных персонажей хочет быть похожей ... несправедливо осужден тоталитарной системой за несовершенное преступление и сослан на Дальний Восток. Но жестокие условия и нечеловеческое отношение ...
2. Последние десятилетия ХХ в. и начало ХХI в. ознаменованы трагическими событиями новых войн в Афганистане, на Кавказе. Они нашли отражение в русской литературе.
Олегу Ермакову
Наибольшую известность писателю принес цикл «Афганские рассказы», состоящий из одиннадцати произведений, которые не принадлежат к документальному жанру, а представляют собой результат глубокой литературной обработки свидетельств, впечатлений и размышлений очевидца.
Дебют писателя, обнаруживающий мощное влияние традиций «окопной» прозы, сравнивали даже с появлением «Севастопольских рассказов» Л. Толстого.
Первый рассказ цикла называется «Весенняя прогулка» (созвучно «вечерней прогулке» – ежедневному армейскому ритуалу) и повествует о молодом человеке, вышедшем на природу с любимой девушкой накануне ухода в армию. Девушка предчувствует, что ее избранник попадет не просто в армию, а на войну – ту самую, о которой советским людям сообщалось мало и невнятно.
Рассказ «Н-ская часть провела учения» полон натурализма и экзистенциализма, раскрывает то главное, по версии автора, ради чего советские войска предприняли «поход на Восток». Название, контрастирующее с содержанием, иронично по отношению к советскому официозу, поскольку не было никаких учений. Тревожная экспозиция предвещает трагическую развязку, и читательские ожидания не обманываются. Пулеметчик Гращенков жалеет раненого пленного, хочет его перевязать, но смерть не щадит Гращенкова. Сержант Женя этого пленного добивает, а в финале – подрывает себя гранатой. Еще один пулеметчик убит выстрелом в спину. Оставшийся в живых солдат сдался душманам. Участь и выбор каждого автором не мотивированы, как будто действует слепая военная судьба.
Война в сборнике представлена буднично, как работа, зато смерть, кровь и ужас наполнены фотографическими подробностями.
О. Ермаков также показывает бесправие ветеранов Афганистана перед «особистами», ненужность и «непредусмотренность» их в гражданской жизни, нежелание советского общества знать об их проблемах и об их прошлом («Пир на берегу фиолетовой реки», «Желтая гора», «Армейская оратория»).
Сквозной для «Афганских рассказов» является и тема «дедовщины» («Хеппи энд», «Армейская оратория», «Зимой в Афганистане», «Крещение»).
Тематически примыкает к циклу «Последний рассказ о войне», герой которого, Мещеряков, – alter ego автора: он воевал в Афганистане и написал об этом книгу. Мещеряков ходит по улицам родного города (в его описаниях узнаваем Смоленск – родина О. Ермакова), однако душой он на войне. В его голове роятся сюжеты ненаписанных рассказов, их слишком много, и они почти об одном и том же, это неиссякаемый поток, не останавливаемый даже волей автора, выраженной в заглавии, потому что последний рассказ о войне никогда не будет окончен, никогда не напишется.
В 1992 г. Олег Ермаков опубликовал роман «Знак Зверя», который был выдвинут на получение Букеровской премии. Реалистическое повествование в романе дополняется модернистскими вкраплениями. Превосходное владение «основным» – военным – материалом не всегда порождает его адекватную интерпретацию в символико-аллегорическом плане. Поэтому и здесь наиболее ценным итогом работы явилась фактическая достоверность, возможность воспринять описанное как увиденное собственными глазами (например, сцена избиения солдатами пленного душмана, оказавшегося бывшим советским воином).
Тема войны в рассказе м.а. шолохова «судьба человека»
... sudba-cheloveka/ Сочинение на тему Война в судьбе человека в рассказе Судьба человека, Шолохов читать бесплатно Война в судьбе человека Рассказ Михаила Александровича Шолохова «Судьба человека» (1956) ... человека остались силы не замыкаться в своем горе. И он нашел в своей жизни новый смысл, увидев его в маленьком мальчике по имени Ваня. Война также сыграла трагическую роль в судьбе этого ребенка: ...
Целый ряд текстов, посвященный афганской проблеме, содержит сюжетные клише: солдат, последний из роты, пробирается к своим, оказываясь на границе жизни и смерти, страшась любого человеческого присутствия в недружелюбных Афганских горах (повесть «Да воздастся» С. Дышева, рассказ О. Ермакова «Марс и солдат»).
В более поздней афганской прозе ситуация осмысляется в мифологическом ключе: Запад трактуется как упорядоченность, Космос, гармония, жизнь, а Восток – как Хаос, смерть (например, произведение
О. Ермакова «Возвращение в Кандагар», 2004 г.).
В другой технике выполнено произведение С. Алексиевич «Цинковые мальчики». Произведение состоит из рассказов тех, кто воевал в Афганистане, и их матерей. В рамках книги эти рассказы и исповеди становятся особыми человеческими документами.
«Цинковые мальчики» С. Алексиевич, как и книга об Отечественной войне («У войны не женское лицо»), дают срез эмоций, психологических и интеллектуальных реакций на самые болевые проблемы современной действительности. В вошедших в книгу рассказах зафиксированы моменты душевного слома, предельная трудность примирения с собой, профессионально убивавшим людей. На значимости этих раздумий, этого процесса осмысления настаивала писательница и во время суда, воспринимая свою книгу как звено в борьбе за человеческую душу, за ее право на существование, ее участие в борьбе против войны.
Здесь переплелось многое: стрельба по верблюдам, уничтожение мирных жителей, мужество, самоотверженность, жестокость, предательство, осмысление трагедии в беседах с ветеранами Афгана и их родственниками, социально-политические и нравственно-психологические проблемы и т. п.
Три художественные системы неразделимо соединены в повести: реализм, натурализм, экзистенциализм (традиционный «окопный» «набор»).
Действительно, художественный материал «Цинковых мальчиков», как и любого другого (за исключением первого – «У войны – не женское лицо») произведения Алексиевич, наиболее адекватен эстетике ужасного.
Эдуард Пустынин,
Следует назвать рассказы других писателей-«афганцев»: О. Блоцкого «Ночной патруль», Н. Черкашина «Ротный», С. Ионина «Бики-биким и Гуляев». Они традиционны по форме, а по содержанию напоминают уже рассмотренные нам и произведения.
Андрея Дышева
Эпиграф «Клянусь говорить правду, правду и ничего кроме правды» к первой и последней главам произведения выполняет функцию кольца: «все вернется на круги своя». Война закончится, пушки отгремят, солдаты вернутся домой, возникнет иллюзия того, что наконец-то эта кровавая бойня закончилась навсегда. Но впоследствии окажется, что это была далеко не последняя война в истории страны, спустя некоторое время вновь найдется причина и вновь оборвутся жизни тысяч людей. В своем эпиграфе автор сообщает читателю, что он хочет поведать всю горькую правду об этой войне.
Война в Афганистане представляется автору жестокой, беспощадной и бессмысленной стихией. Между словами «война» и «Афган» он ставит знак равенства. В начале произведения мы смотрим на Афган глазами вертолетчика с двух ракурсов: с маленькой и большой высоты. Афганистан представляется Дышеву, таким образом, грязным, вонючим, агрессивным бомжем, от которого лучше держаться подальше, с большой же высоты автор сравнивает его с настольной играй для сильных мира сего, воюющие – марионетки в руках правительства. Война у Дышева противопоставляется миру. Мир имеет свое наименование – Союз. Дышев ассоциирует войну с самыми отвратительными созданиями: скорпионом, жабой, глистами.
В чем смысл жизни человека
... Нет, мне нужно просто обычное человеческое счастье, где будут и радости, но и без горя не обойтись. Сочинение на тему Смысл жизни человека В чем смысл жизни? Над этим философским вопросом думали ... хорошее и полезное. Свою точку зрения я докажу с помощью нескольких аргументов. Во-первых, на протяжении всей своей жизни человек ставит себе разнообразные цели, которые помогают развиваться, ...
Война в Афганистане – это война без идеи, и, соответственно, солдаты чувствуют безысходность. Ребята не верят, что вернутся домой в целости и сохранности. Как известно, правительство СССР широко использовало с целью мобилизации на войну словосочетание «интернациональный долг». В своем произведении А. Дышев раскрывает всю горькую правду войны в Афганистане, он обличает пафос правительственных лозунгов, которые рисовали афганскую кампанию в лживых псевдопатриотических красках, развенчивает утопичность коммунистической идеи, которая к тому времени перешла в стадию глубокого кризиса и уже начала попахивать тлетворным душком.
Особое место в «афганской» теме занимает роман В. Николаева «Живый в помощи». При аналитической работе с произведениями данного автора (одного прочтения здесь явно недостаточно) требуется внимательное отношение не только к избранным формам документально-художественного повествования, но и к ярко выраженной позиции писателя.
О В. Н. Николаеве известно следующее: он майор запаса, кавалер ордена Красной Звезды, член Союза писателей России. Выпускник Курганского высшего военно-политического авиационного училища, В. Николаев прошел через все «горячие точки». В 1987–1989 гг. служил в Афганистане в должности начальника поисково-десантной группы (ПДГ), осуществлявшей поиск и спасение терпящих бедствие и попавших в плен военнослужащих. Затем выполнял задачи по ликвидации нештатных ситуаций в Сумгаите, Степанакерте, Нагорном Карабахе, Спитаке, Тбилиси. В 1990-1993 гг. учился в Военно-политической академии. Лишь тяжелая болезнь вынудила В. Николаева оставить службу в Вооруженных Силах.
Поборов недуг, В. Николаев создал книгу о самом себе и о тех, кто погиб, не вернулся к мирной жизни, защищая отчизну, выполняя приказ. «Живый в помощи. Записки афганца»» повествуют о русском воине, прошедшем через ад войны, но не сломавшемся, а укрепившемся духом, с честью выдержавшем все физические пытки и тяжкие духовные испытания. Это своего рода цикл рассказов о том, что случилось с автором и его боевыми друзьями. В книге нет выдуманных персонажей и вымышленных событий, автор писал о собственной жизни, о людях, с которыми его столкнула судьба. Но главное в этой книге – высокая нота духовного подвига, совершаемого воинами России. «Живый в помощи» – это книга о самовозрождении человека, одно из самых искренних исповедальных произведений русской литературе рубежа XX-XXI вв.
Заслуги В. Николаева оценило литературное сообщество: в 2000 г. Он стал лауреатом премии Союза писателей России «Честь имею», а в 2002 г. удостоен литературной премии «Прохоровское поле».
Безусловно, В. Николаев известен благодаря своим книгам «Живый в помощи», «Из рода в род», «БезОтцовщина», а также публичным выступлениям, встречам с военнослужащими, заключенными в местах лишения свободы. Его книги – напряженные, выдержанные на высочайшей ноте, пламенные проповеди. Приведем объяснение самого автора по поводу названия его первой книги: «Я был на афганской войне командиром вертолетной поисково-десантной группы. 3 января отряд спецназа «Чайка» попал в засаду. Собрали всех и уже шли на базу. Но при подходе к нему в вертолет попала душманская ракета. Вертолет упал на свое же минное поле. И подорвался. Из 18 бывших на борту людей в живых осталось только 6. И вот самое интересное: моя жена в тот момент сердцем почувствовала беду. Стала читать молитву, которую сама не могла потом вспомнить. Похоже на «Отче наш». А я в это время шел по минному полю и не подорвался»[1].
Проблема «страшной войны» и «сохраненной человечности» ...
... в сложных военных условиях. 1. Изображение жизни на войне в повести В. Кондратьева «Сашка» Литература о Великой Отечественной войне прошла в своем развитии несколько этапов. В ... В. Кондратьев - бывший фронтовик. В своем произведении он открывает нам правду о войне, пропахшей потом и кровью. Война в повести ... как проза, созданная фронтовиками, прошедшими войну в звании лейтенантов, или как проза, ...
С необъявленной афганской войны он вернулся живым. Но она снова настигла его. В 1993 г., когда он учился в Военно-политической академии, сказались последствия ранений и контузий. Внезапно на занятиях он потерял сознание. Его отправили в госпиталь имени Бурденко. Был поставлен диагноз: раковая опухоль левой височной доли мозга. Жить ему по прогнозам врачей оставалось не более двух месяцев. По свидетельству
В. Николаева, операция могла иметь роковой исход. Но он, посоветовавшись с женой, согласился. Операция продолжалась восемь часов. «И все это время жена, находясь дома, читала псалом «Живый в помощи». С ней была семилетняя дочь, она сидела, прижав к себе картонную иконочку Владимирской Божией Матери. Вот почему моя книга называется «Живый в помощи». А самое потрясающее: когда врачи вскрыли мою голову, оказалось, что гной в мозге собрался в капсулу величиной с куриное яйцо. Когда доктор Фомин достал ее из моей головы, она лопнула у него в руках. Он сказал, что оперирует 25 лет, но такой случай у него впервые. Вот что такое вера и мужество женщины»[2].
Таким образом, выражение духовности для В. Николаева – в благословении Божьем, предназначении человека делать добро, помогать страждущим. Для этого нужны благие дела и помыслы, об этом и его книги.
С течением времени «афганская» проза прирастает: О. Н. Ермаков («Крещение», «Желтая гора», «Благополучное возвращение», «Афганские рассказы», «Последний рассказ о войне», «Возвращение в Кандагар», «Знак зверя»); О. М. Блоцкий («Пайса», «Убийца», «Письмо из дома», «Богиня», «Бахча», «Последний поход» и др.); А. А. Проханов («Кандагарская застава», «Дерево в центре Кабула», «Сон о Кабуле», «Дворец» и др.); О. А. Хандусь («Он был мой самый лучший друг», «Полковник всегда найдется», «Это был ангел» и др.); Э. В. Пустынин («Афганец. Роман в 35 главах»); В. Н. Николаев («Живый в помощи»); И. М. Афанасьев («Сапер, который ошибся»); С. М. Дышев («Потерянный взвод») и др.).
Однако наиболее популярным становится благодаря художественному фильму (2005 г.) текст Ю. Короткова «9 рота».
Книга, так же как и фильм, рассказывает о судьбе небольшой группы новобранцев, призванных на срочную службу в Вооруженные силы СССР в конце 1980-х гг. из Красноярска. В 1988 г. новобранцы по прозвищам Чугун, Лютый, Воробей, Джоконда, Стас, Ряба и Пиночет призваны в ряды Вооруженных сил СССР. В учебной части их командиром становится старший прапорщик Дыгало, судьба которого искалечена войной. После нескольких месяцев «учебки» все призывники (кроме Рябы и Пиночета) попадают в горнило афганской кампании, в 9 роту 345-го отдельного гвардейского парашютно-десантного полка, где уже служат Афанасий, Хохол и Курбаши. Группа воздушно-десантных войск получает задание – занять высоту и держать ее до прохождения колонны, которая идет по цепи отдаленных гарнизонов для доставки продовольствия и боеприпасов в провинцию Хост. В это время советское руководство решает вывести войска из Афганистана и отзывает колонну назад. Но в суматохе вывода огромных сил командование забыло про 9 роту, оставляя их наедине с многочисленным врагом. Практически полностью состав роты гибнет в бою.
Партизанская война в романе Война и мир 10 класс
... хороши. Сначала партизанское движение было стихийным и разрозненным. Но потом люди стали собираться в отряды. Они имели командиров и подчинялись единому командованию в лице Кутузова. В романе «Война и мир» партизанами стали Денисов и Долохов. Толстой ...
В ходе боя в живых остается только Олег Лютаев («Лютый»), хотя его психическое состояние было серьезно подорвано. С его слов узнаем, что после Афганистана учебную часть на афганской границе переводят под Тулу, где через год Дыгало умирает от инсульта во время ночного марш-броска.
3. Практически параллельно с темой войны в Афганистане появляется в русской литературе тема армии в мирное время.
Первым текстом, осветившим проблему «дедовщины», стала повесть Ю. Полякова «Сто дней до приказа». Из более поздних можно назвать рассказы О. Павлова «Записки из-под сапога», «Степная книга», где героями становятся солдаты караульных войск, «Стройбат» С. Каледина и др.
Значительно позже, ориентировочно в 2004-2005 гг., появляется термин «дембельская» проза, в которой изображается путь героя к свободе от подавляющей его личность армейской системы, конфликт – не противопоставление «человек и война», а оппозиция «человек и общество». Так, О. Павлов в романе «Казенная сказка», соединив маркеры «дембельской» прозы (фактографическое описание быта, основанное на собственных воспоминаниях, конфликт) и фольклорную, христианскую метафорику, создал произведение, где страдальческий опыт службы вырастает до символа трагедии русской жизни.
Повесть Д. Гуцко «Там, при реках Вавилона» продолжает опыт
О. Павлова по осмыслению советской армейщины. Однако проблема сохранения ценностных ориентиров в формализованном, «казенном» социуме осложнена в тексте вопросом об идентичности героя. Герой Гуцко – Митя Вакула – русский, выросший в Грузии, не может идентифицировать себя и других как своих и чужих, найти модели, которым нужно следовать.
Армейская форма, ритуалы и эстетика – симулякры идентичности, смещающие внимание с личности на социальную роль (статус – «дембель», «дух») и маскирующие отсутствие коллективного целого. Армия оказывается библейским Вавилоном и моделью советского государства.
Наибольшую популярность «дембельская» проза получает после выхода повести С. Каделина «Стройбат». Без дополнительных усилий со стороны автора простые приметы быта начали восприниматься как условные художественные детали, создающие особый мир повести, во многих из которых теперь читаются дополнительные смыслы, изначально им не присущие. Так, в контексте «большого времени» имя Кости Карамычева рифмует его образ с Юлием Карандышевым. Общие черты – амбициозность, слабость, зависимость от среды, невольно совершенная подлость – обнаруживаются только при условии смены ракурса читательского восприятия, вне контекста «чернухи».
В «Стройбате» фекальный запах – главное наказание для Кости, не переносящего даже запах хозяйственного мыла. С другой стороны, литература ХХ в. трактует полное отсутствие запаха как утрату человеком человеческого («Глазами клоуна» Г. Белля, 1963, «Парфюмер» П. Зюскинда, 1985), и с этой точки зрения показательно, что пахнут в тексте герои, вызывающие наибольшее сочувствие: Нуцо, Бабай, Фиша.
Воспринимая текст как условный, читатель иначе трактует и указание автора на любимые духи Кости «Быть может».
Пример итогового сочинения : «Какие события и впечатления жизни ...
... глубокого отклика на предложенную тему. Между прошлым и будущим: портрет моего поколения Темы сочинений данного направления приглашают к размышлению о культурных запросах современного человека, его литературных ... считаю, что забвению не подлежат разрушительные войны, и главная из них на данный момент – это Великая Отечественная война. Можно вспомнить произведение А.Т.Твардовского «Василий Теркин». В ...
«Пороговость» времени и пространства вообще типична для текстов Каледина. Достаточно вспомнить названия «Смиренное кладбище» (место перехода между жизнью и смертью), «Коридор» (неопределенное пространство, предназначенное для временного в нем пребывания), «Тахана мерказит» (автобусная станция, «перевалочный пункт» жизни).
Он максимально уплотняет биографическое время своих персонажей, помещает их в напряженную ситуацию перепутья, начала. Герой движется от прошлого к будущему, совершая свой нравственный выбор «на пороге» новой жизни. В «Стройбате» с ощущением «кануна» живут два героя: Костя Карамычев и Фишель Ицкович. Им осталось три дня до демобилизации, документы уже подписаны. «Пороговость» ситуации позволяет автору показать две разные модели поведения. Одну воплощает Фишель, который всерьез готовится в институт и перед отъездом стремится закончить порученную ему работу. Представляя в повести «положительную альтернативу» стройбату (не пьет, не ворует, работает), он почти лишен биографии, и финальный его поступок (убийство!) остается без авторской оценки.
Другую модель воплощает Костя, с которым все неоднозначно. С одной стороны, у него нет никакой цели, он плывет по течению, легко соглашается на любое предложение (визит к Таньке, попойка с Бурмистровым), другую жизнь представляет себе неопределенно. Он слишком вписан в окружающую его действительность, чтобы осознать ситуацию перехода. Желание, сформулированное абстрактно («Мне домой»), появляется только в финале повести на фоне страха, ощущения упущенных возможностей, вины, когда после драки его отъезд задерживается до выяснения всех обстоятельств. И его «дом» – не конкретное воплощение места, а условный приют. С другой стороны, близость демобилизации помогает Косте, по крайней мере, начать отказываться от тех законов, по которым живет полукриминальный стройбат. Накануне драки в нем рождаются благие порывы, которые он, правда, не осуществляет.
Поведение персонажей повести определяется ощущением, что жизнь начнется потом, что все, происходящее здесь и сейчас, – только прозябание в ожидании чего-то настоящего и важного. Юношеская безответственность, помноженная на нравы криминальной среды, находит в тексте свое отражение в гротескных формах, что также способствует изменению восприятия происходящего с течением времени. Вечная невеста библиотекарша Люсенька, родившая ребенка от очередного жениха, но продолжающая активные поиски спутника жизни, чуть не выгнана из армии «за блуд с личным составом». Грузчик из Ферганы Миша Попов, наркоман со стажем, готовый ради дозы рискнуть жизнью, из одной пустоты и бесцельности попадает в другую: город, где происходит действие – место гиблое.
Все эти игровые конструкции – отражение большой и страшной игры, мешающей героям осознавать собственную вину и ответственность.
Мир, описанный С. Калединым, по прошествии времени начинает восприниматься как условный, что делает еще более наглядными те морально-нравственные проблемы, которые он ставил в конце 80-х гг. прошлого века.
Григорий Мелехов — главный герой романа М.А. Шолохова «Тихий Дон»
... герой романа, прежде всего, несчастный человек. Имея все, он все потерял. В начале произведения мы видим Григория Мелехова молодым и озорным парнем, полным надежд, счастливым той жизнью, которой он живет. Война ...
Совершенно в другом ключе Козлов выстроил повесть «Геополитический романс» (1993).
Она насквозь политическая. Еще лет десять назад это обстоятельство вряд ли можно было причислить к достоинству литературы. Но сейчас время настолько политизировано, что полемически заостренная проза становится просто насущной необходимостью.
В этой повести Козлов сумел создать напряженное, непрерывающееся действие. Его герой – 29-летний капитан Аристархов сначала проявляет себя в Афганистане, потом судьба бросает его в Западную группу войск, которая оказалась в последние годы своего существования насквозь пораженной коррупцией, а затем следует возвращение на родину, где армию ждет окончательный развал. Казалось бы, полная безысходность. Повесть явно несет черты Апокалипсиса. Но финальная сцена, связанная с уничтожением президентского вертолета, как это ни парадоксально, внушает оптимизм. Может быть, самая главная ценность «Геополитического романса» в том, что в образе русского офицера Козлов явил миру истинного героя нашего времени. Ему удалось показать, как человек, воспитанный армией, сумел в страшную, разрушительную эпоху сохранить самого себя. Вот тот корень, из которого еще что-то может произойти.
Не случайно повесть «Геополитический романс» имела среди читателей оглушительный успех. «Под Козлова» сразу же бросились писать десятки всевозможных сочинителей, которые всегда чутко улавливали быстро меняющиеся настроения общества. Петр Алешкин, к примеру, отталкиваясь от найденного Козловым оригинального сюжетного хода, написал рассказ под названием, кажется, «Убить президента». Только вот его персонаж не вызвал такого общественного интереса, как Аристархов.
4. Постсоветские войны в русской литературе представлены весьма значительно. Больший пласт литературы занимает, конечно, чеченская тема, однако этим авторы не ограничиваются. Таким образом, весь массив повествований на данную тему можно условно разделить на подтемы:
- «чеченская» проза: А. А. Проханов («Идущие в ночи», «Чеченский блюз»);
- А. В. Карасев («Чеченские рассказы»);
- В. С. Маканин («Кавказский пленный», «Асан»);
- А. А. Бабченко («Десять серий о войне», «Алхан-Юрт», «Взлетка», «Горная бригада», «Аргун-река» и др.);
- З. Прилепин («Патологии»);
- В. И. Дегтев («Джяляб», «Псы войны»);
- А. А. Щелоков («Чеченский разлом») и др.;
- другие национальные конфликты последних десятилетий («Там, при реках Вавилона», «Апсны абукет» Д. Н. Гуцко;
- «На Балканах дороги узкие» А. Н. Киреева;
- С. М. Дышева «Узник “Черной Луны”»;
- С. П. Тютюнника «Обломок Вавилонской башни» и др.).
«Военная» проза, посвященная событиям конца XX – начала XXI в. в Чеченской Республике, не имеет должного научного освещения в чеченском литературоведении. Связано это с объективными причинами. И главная из них – чеченская «военная» проза представляет собой литературу «по следу боли». Красноречив тот факт, что режим контртеррористической операции (КТО) в Чеченской Республике был официально отменен руководством Российской Федерации лишь в апреле 2009 г. (приказ директора Службы безопасности Б. А. Бортникова).
Временной отрезок, отделяющий сегодняшний день от произошедшей военной трагедии, ничтожно мал. Его недостаточно для полномасштабного и глубокого осмысления случившегося, что отчасти и сделано в современной прозе.
В 1990-х гг. эта война ярко представлена в рассказе В. Маканина «Кавказский пленный», написанном после пушкинского, лермонтовского, толстовского «Кавказских пленников», после кинематографической «Кавказской пленницы» Л. Гайдая и непосредственно перед фильмом С. Бодрова-младшего «Кавказский пленник» (тоже о Чечне).
Второе столетие Россия на Кавказе, и второе столетие ей не под силу примирить тамошние народы. Недаром главный герой рассказа – Рубахин (рубаха-парень, последнюю рубашку отдаст, свой, как та рубашка, которая ближе к телу, – собирательный образ русского солдата на Кавказе), оставшийся на сверхсрочную службу.
Чечня стала пленом для воюющих там русских. Подполковник Гуров в поисках пропитания для солдат и офицеров своей части меняет оружие на провиант, поставляемый чеченцем Алибековым (затем это оружие будет стрелять по бойцам российской армии).
Между тем, в рассказе в плен попадает юный чеченец, которого при подходе боевиков, боясь, что он закричит и выдаст, задушил Рубахин.
Разоружение боевиков, убийство русского ефрейтора, перестрелки и переговоры – атрибуты военных действий налицо, хотя рассказ был окончен в сентябре 1994 г., до официального начала военной кампании. Тем не менее «Кавказский пленный» прочитывается и воспринимается как произведение об этой войне, ведь она фактически шла, не дожидаясь дня официального объявления.
В рассказе А. Кима «Потомок князей» (1997 г.) главный герой является французским журналистом с русскими корнями. Его далеким предком был генерал Ермолов, замирявший Чечню в ХІХ веке.
Российско-чеченская война в рассказе Кима изображается глазами разных персонажей: французского журналиста, чеченского мальчика и его дяди-боевика. Не представлена лишь точка зрения бойцов российской армии. Зато в соответствии с идеологическими установками автора показана их жестокость, помогающая изобличить бессмысленность этой войны.
С противоположных идеологических позиций написана книга А.Проханова «Чеченский блюз» (1998).
Как и положено произведению крупного жанра, этот роман рассматривает российско-чеченскую войну в широком аспекте, включающем в себя историческую, геополитическую, национальную, экономическую и другие составляющие. Действие постоянно переносится с места боевых столкновений противоборствующих сторон в мир московского бомонда «лихих девяностых». Автор показывает, как судьбы многих тысяч российских солдат и офицеров решаются в закулисных интригах олигархов и политиков.
Наибольшую популярность получают два романа: «Паталогии» З. Прилепина и «Грозовые ворота» А. Тамоникова.
Первый из них был опубликован в 2005 г. и сразу же вошел в шорт-лист премии «Национальный бестселлер». Роман собрал массу восторженных отзывов как профессиональных литературных критиков, так и простых читателей. И хотя формально «Патологии» – книга о Чеченской войне, мастерство автора выводит роман за пределы военной прозы.
Захар Прилепин
Как бывший участник Чеченских боевых действий, З. Прилепин пишет о войне. Его «Патологии» показывают работу спецназа во всей ее реалистичности: без супер-героев и захватывающих дух трюков. Сумасшедшая любовь и война – все это переплетено настолько искусно и правдиво, что даже офицеры, участвовавшие в военных действиях, говорят, что «Патологии» вызывают в памяти картину уже давно пережитых боевых операций.
В своем первом, сразу же после выхода в свет ставшем знаменитым романе З. Прилепин показывает нам несколько сцен из истории «незнаменитой», как сказал бы А. Твардовский, Чеченской войны. Неторопливое повествование об армейском быте, взаимоотношениях с местным населением, отдельных зачистках и коротких перестрелках плавно перетекает в душераздирающий кошмар, наполненный криками боли, пятнами, а то и потоками крови, оторванными конечностями, смертью и мраком. Читая «Патологии», мы слышим лязг передергиваемого затвора, треск автоматных очередей, чувствуем запах гари и вкус армейской еды. Мы как будто оказываемся в том кромешном аду, куда по злой воле рока были заброшены герои Прилепина, и каждую потерю переживаем как личную трагедию. Только человек, сам бывший участником чеченской бойни, корректно называемой властями то наведением конституционного порядка, то контртеррористической операцией, мог написать такую пронзительную и натуралистичную книгу. Но только писатель, обладающий высшей степенью развития способностей под названием талант, мог сделать ее художественно убедительной. Может показаться странным, но после прочтения «Патологий» у читателя не возникает чувства ожесточения или опустошения. Наоборот, закрыв книгу и все еще мысленно сопереживая ее героям, как выжившим, так и погибшим, читатель, который понимает теперь цену мира, добытого для него на той войне, становится немного добрее и человечнее. И вместо озлобленности у каждого, кто прочитал книгу Прилепина, в душе остается ощущение просветления.
Главный герой романа Егор Ташевский не бесстрашный воин. Он попал на чеченскую войну и поражен ее бесчеловечностью и нелогичностью, она не вписывается в его представления о жизни, в которой добро торжествует, зло должно быть наказано, враг повержен, а дома ждет любимая. Егор – человек хрупкой психики, ломкой смелости, не сумевший вписать войну в свое представление о нормальном. Егор постоянно признается самому себе в нежелании выполнять задание, рисковать, проявлять инициативу в бою.
Герой романа – интеллигентный и влюбленный мальчик, который идет служить в ОМОН. Часть отправляется в чеченскую командировку, где молодые люди – злобный карлсон Плохиш, бывший семинарист Монах, простой парень из Грозного Хасан (чеченец, воюющий в русском спецназе) – оказываются в окружении и гибнут один за другим с оружием в руках.
При отсутствии державного пафоса и политкорректного гуманизма в романе поражает свободная от какой-либо морали, прямо-таки языческая доброта. Разумеется, распространяется она в основном на своих, но и к чужим – чичам, чехам – в общем-то ненависти нет. Есть жестокость. Как правило, оправданная, но необязательно. Мотив оправдания вообще не существенен на территории, где действует закон случайных чисел.
Прилепин говорит, что его интересует человек на пограничных территориях. Вторая после войны такая территория в романе – это любовь. Лирический герой – позитивный романтик, благословляющий зверей, детей и женщин, носитель какой-то судорожно-нежной жизненной силы. И если на войне он погружен в холодное безумие ультрарациональной звериной логики, то с женщиной вязнет в стихии прямо противоположной – темной, лукавой и изменчивой.
Роман открывает «Послесловие»: жизнь героя после войны. Егор с приемным сыном трех лет гуляют, потом едут на маршрутке через мост. Герой страшно боится за малыша, и автор внезапно воплощает одно из его ужасных видений: маршрутка сначала воображаемо, но потом все более реально срывается с моста и тонет в реке. Отчаянный, с ощущением пережитого опыта написанный эпизод – символический ключ к проблематике романа. Человек между жизнью и смертью, надрывное нежелание умирать, борьба на пределе сил.
Спасение из реки – сюжет, не случайный для романа. Образ воды в нем всегда сопутствует мотиву смерти. Закреплению этой ассоциации посвящен самый первый эпизод романа. Герой и его «приемыш» смотрят на реку.
Движение реки, глубина ливневых луж, течение крови, напоминающее герою о его неизбежном утекании из жизни, дождь в завершающих трагических главах романа, глубоководный овраг, преодоление которого становится единственным путем к спасению из захваченной боевиками школы, все это знаки неотступно следующей за героями смерти.
Жизнь постоянно борется со смертью: в персонажах много беспечности, поглощенности теплыми заботами насыщения и отдыха, много надежды на то, что все-таки ничего страшного не случится. Напряжение в романе создается за счет ощущения прерывистого – от задания к заданию – движения к гибели. Эпизоды войны не чередуются бездумно, а подчинены логике сюжета о постепенно надвигающейся смерти и наивной самонадеянности жизни, не сумевшей предотвратить свое поражение. Композиционная выстроенность – одно из главных достижений Прилепина.
Война в романе то и дело перебивается воспоминаниями героя о сиротливом детстве и несчастливой любви. Сцены из прошлого восстанавливают персонажа-солдата до полномерного образа человека, углубляя роман, а особая компоновка военных эпизодов делает его напряженным, стремительно, как камень с горы, скатывающимся к своему концу.
Роман Тамоникова несколько об ином. В центре повествования две категории персонажей: простые солдаты, молодые новобранцы и боевое офицерство, опытные воители, для которых война стала профессией.
Костя – типичный представитель «золотой молодежи»: в мирной жизни он ведет крайне беспорядочный образ жизни: пьет, курит, вступает в беспорядочные половые связи, совершенно не задумываясь о будущем. За все Костины «заслуги» отчим отправляет молодого человека в армию. Костя познает все «прелести» армейской жизни: сталкивается с дедовщиной, проходит сложнейшие физические испытания. Но ему повезло встретить настоящего друга – простого деревенского парня Колю. Прямиком с учений ребят отправляют на войну в Чечню. Задача их подразделения – удержать позицию около ущелья. Солдаты были молоды и неопытны, но именно им пришлось выдержать основной натиск врага.
Практически все подразделение погибло. Высшее командование не выслало подкрепление вовремя. Коле и Косте удалось выжить в этой мясорубке. За проявленный героизм ребят награждают почетными медалями. Но самое главное – армия меняет ребят, они становятся лучше, превращаются в настоящих мужчин, защитников Отечества.
В романе имеется и вторая сюжетная линия. В ней рассказывается о жизни боевого офицера Доронина, которому было поручено командование боевой операцией и осуществление внешней разведки. Доронин тоже чудом спасается, но, к сожалению, становится физически неполноценным человеком (лишается обеих ног и левой руки).
Автор не идеализирует ни солдат, ни офицеров. В каждой среде есть как положительные персонажи, так и негодяи.
Старший лейтенант Доронин – это классический человек войны. Он наделен многими положительными качествами: он храбрый, ответственный, уважает и защищает своих подчиненных, его рота, в которой служат Коля и Костя, всегда во всем первая. Но Тамоников не идеализирует своего персонажа, у офицера имеется и недостаток – он очень любит выпить.
Есть среди молодых солдат и предатели, ближайшие друзья Голдина – Смагин и Кузнецов, которые пытаются перейти на сторону врага. Но и чеченцы имеют своеобразный кодекс чести. Они даже не слушают перебежчиков и безжалостно расстреливают предателей.
В поле зрения автора оказывается и враг. Тамоников создает достаточно интересного персонажа – чеченца Шаха. Его породистый портрет выдержан в традиции Лермонтова. Тамоников словно бы продолжает традицию великого классика в романтизации портретов горцев.
Во время Афганской войны Шах воевал на стороне СССР, затем, когда началась первая чеченская кампания, он пошел за Дудаевым. Но арабы убили его семью, и теперь Шах ведет свою войну: он охотится за лидером арабов Хабибом. Шах – опытный и храбрый воин и отличный стратег. Именно он предугадывает то, что враги нападут на новобранцев. И именно он предлагает Доронину поскорее начать отступление, для того чтобы спасти как можно больше молодых жизней.
Спецназ в «Патологии» идеализируется, романтизируется. В «Грозовых воротах» уже имеется трагедийный элемент. Тамоников воспринимает войну как явление противоестественное.
И, наконец, автор раскрывает кульминацию всего произошедшего: смерть сотен молодых ребят. Автор показал войну как беспощадную, разрушительную, не щадящую ничью жизнь стихию, но в то же время война не только калечит людей, но и в определенных случаях способна преобразить человека в лучшую сторону, изменить его взгляд на этот мир, заставить задуматься о том, о чем он ни разу в жизни не задумывался.
Фазиль Искандер
Валиков видел не только смерть, но и мародерство: двое мужчин, перешагивая через трупы, тащили на себе огромные тюки с добром. Он их остановил, однако ему посоветовали заниматься своим делом, и он, разозлившись, выстрелил по ногам одного из них. Через две недели к Валико приехали разбираться родственники раненого. Он вышел с гранатами в карманах, что вызвало их уважение: с автоматом начинают бойню, гранаты же означают готовность к смерти, без шансов на спасение.
Впечатляют изображенные в рассказе Ф. Искандера сцены разорения родины писателя. Ужасно выглядят улицы Гагр: трупы людей не успевают хоронить и закапывают в ямы на окраине города.
Мальчик с удивлением и страхом слушает эти рассказы. Ему двенадцать лет, он уже прочел «Хаджи-Мурата», и смерть предводителя мусульман-горцев, не желавшего служить ни Шамилю, ни русским (и здесь опыт Л. Толстого пригодился автору), мальчик сравнивает со смертью знакомого – дяди Георгия, который был убит за то, что ругал воюющих независимо от их национальности: и грузин, и абхазов. Главная тема рассказа – война в восприятии ребенка – разрешается неутешительным выводом о разумности мира взрослых. И юному герою остается лишь надеяться, скорее верить, что добро сильнее зла, и эта хрупкая вера держится на детски наивных размышлениях, разговорах с отцом и чтении.
Так, в коротком рассказе Ф. Искандер утверждает: из всех человеческих достоинств на войне в первую очередь проявляется мужество, а кардинальные ценности бытия – добро и справедливость – переходят в разряд излишеств, они попраны, неосуществимы в ситуации повсеместного зла.
Тимура Зульфикарова
Поток сознания сопряжен с потоком событий, объединяемых лейтмотивной фигурой дервиша Ходжи Зульфикара (романный двойник автора).
Ужас и противоестественность войны оттеняются картинами цветущей таджикской природы, сценами любовных свиданий, одно из которых прерывается шальной пулей. Необычный стиль романа – Т. Зульфикаров пишет почти без знаков препинания, часто использует инверсию, сочетает русскую, восточную и западную традиции – еще одна краска на необъятном полотне «военной прозы».
Таким образом, в отличие от своих предшественников, летописцев Великой Отечественной войны, современные писатели показывают войну более жестко и натуралистично: окровавленные тела, садистские издевательства над русскими солдатами, 13-тилетние подростки с автоматами – все это становится естественным явлением для персонажей изученной нами литературы. Современный человек войны – это, прежде всего человек потерянный.
Вопросы для самоконтроля
1. Каковы вариации новой прозы о войне? Подкрепите свое мнение анализом художественных произведений 3–4 авторов.
2. Какой пафос превалирует в художественных произведениях этого периода?
3. Какова динамика изображения русского характера в разные периоды развития темы в литературе? Изменились ли доминанты поведения и основные четы характера героя?
4. Каковы функции пейзажа в изображении военных действий в повествовании о локальных конфликтах?
5. В чем особенности изучения заявленной темы в школе?
[1] Николаев, В. Живый в помощи / В. Николаев. – М.: Специальная литература, 2010. – С.32.
[2] Николаев, В. Живый в помощи / В. Николаев. – М.: Специальная литература, 2010. – С.112.
