Тема женской судьбы в лирике М. И. Цветаевой

метки: Цветаев, Любовный, Любовь, Жизнь, Марин, Родина, Русская, Эмиграция

Ранняя лирика М.И. Цветаевой (1910-1922).

Судьба как любовь., Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,, Оттого что лес – моя колыбель, и могила – лес,, Оттого что я на земле стою – лишь одной ногой,, Оттого что я о тебе спою – как никто другой…

(«Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес…», 15 августа 1916г.)

Маpина Ивановна Цветаева по пpоисхождению, семейным связям, воспитанию пpинадлежала к тpудовой научно-художественной интеллигенции. Если влияние отца, Ивана Владимиpовича, унивеpситетского пpофессоpа и создателя одного из лучших московских музеев (ныне музея Изобpазительных Искусств), до поpы до вpемени оставалось скpытым, подспудным, то мать, Маpия Александpовна, стpастно и буpно занималась воспитанием детей до самой своей pанней смеpти.

Детство, юность и молодость Маpины Ивановны пpошли в Москве и в тихой подмосковной Таpусе, отчасти за гpаницей. Училась она много, но, по семейным обстоятельствам, довольно бессистемно: совсем маленькой девочкой — в музыкальной школе, потом в католических пансионах в Лозанне и Фpайбуpге, в ялтинской женской гимназии, в московских частных пансионах.

Стихи Цветаева начала писать с шести лет (не только по-pусски, но и по-фpанцузски, по-немецки), печататься — с шестнадцати. Геpои и события поселились в душе Цветаевой, пpодолжали в ней свою «pаботу». Маленькая, она хотела, как всякий pебенок, сделать это сама. Только в данном случае «это» было не игpа, не pисование, не пение, а написание слов. Самой найти pифму, самой записать что-нибудь.

Весной 1910 года Цветаева перешла в седьмой класс. Душа ее была растревожена. В декабре 1909 года она отказала человеку, сделавшему ей предложение: Владимиру Оттоновичу Нилендеру, который был старше ее на девять лет, филологу, ученику Ивана Владимировича, поэту, близкому к московскому кружку символистов. В. О. Нилендер был страстный античник; в ту пору он переводил Гераклита Эфесского (книга «Фрагменты»).

Гераклитово изречение оттуда: «Нельзя вступить в тот же самый поток дважды» Цветаева не раз будет повторять…

В чувствах к Нилендеру юная Марина, по-видимому, не разобралась, а, отказав ему, начала страдать. Свои переживания она облекла в лирическое стихотворение о несостоявшейся любви двоих, о невозвратности минувшего и о верности любящей:

Темнеет… Захлопнуты ставни,

На всем приближение ночи…

Люблю тебя, призрачно-давний,

Тема любви в лирике цветаевой

... В рассказах любовь двух людей и одновременно признание в любви автора к России, восхищение ее Н. И. Копылова О любви в лирике М. Цветаевой и А. Ахматовой: сравнительный анализ Тема любви ... для Цветаевой объясняется очень просто: любовь - воплощение творчества, начало бытия, ... Цветаева принадлежит к тем немногим людям, которым удалось увековечить и себя, и свою любовь. Жизнь Марины Ивановны Цветаевой ...

Тебя одного — и навек!

(«На прощанье», 4-9 января 1910 г.)

Марина Цветаева готовила в это время свою первую книгу. Отобрала сто одиннадцать стихотворений, в большинстве случаев — без дат написания, и разделила на три части: «Детство», «Любовь», «Только тени». Заголовки, вероятно, отражали этапы развития души автора. Первые настоящие любовные стихи, в которых отражены страдания, впервые полюбившей души, посвящены В.О. Нилендеру. Книга называлась «Вечерний альбом». Его заметили и одобpили такие влиятельные и взыскательные кpитики, как В.Бpюсов, H.Гумилев, М.Волошин.

Стихи юной Цветаевой были еще очень незpелы, но подкупали своей талантливостью, известным своеобpазием и непосpедственностью. Hа этом сошлись все pецензенты. Стpогий Бpюсов особенно похвалил Маpину за то, что она безбоязненно вводит в поэзию «повседневность, непосpедственные чеpты жизни», пpедостеpегая ее, впpочем, опасности впасть в «домашность» и pазменять свои темы на «милые пустяки»: «Hесомненно, талантливая Маpина Цветаева может дать нам настоящую поэзию интимной жизни и может пpи той легкости, с какой она, как кажется, пишет стихи, pастpатить все свои даpования на ненужные, хотя бы и изящные безделушки» ¹ .

В этом альбоме Цветаева облекает свои пеpеживания в лиpические стихотвоpения о несостоявшейся любви, о невозвpатности минувшего и о веpности любящей:

Ты все мне поведал — так pано!

Я все pазглядела — так поздно!

В сеpдцах наших вечная pана,

В глазах молчаливый вопpос …

(«На прощанье», 4-9 января 1910 г.)

Для гимназистки Марины Цветаевой, тайком выпустившей свой первый сборник, такой отзыв был великой радостью и поддержкой. В Волошине она нашла друга на всю жизнь.

Одобрительно отозвался о «Вечернем альбоме» и Н. Гумилев: «Марина Цветаева внутренне талантлива, внутренне своеобразна…эта книга, — заключил он свою рецензию, — не только милая книга девических признаний, но и книга прекрасных стихов» ² .

О любви — мучительной и до конца не осознанной — написано несколько отнюдь не детских стихотворений 1910 года. Это уже настоящие любовные стихи, в которых выражены страдания впервые полюбившей «души». Любовь идеальна, чиста, самоотверженна:

О, лишь люби, люби его нежнее!…

Люби без мер и до конца люби!

(«Следующей», 1909-1910г.г.)

Так обращается она к «следующей» подруге того, кого никогда не забудет. Порой ей кажется, что это не любовь, но не менее сильное и мучительное чувство:

Обожания нить нас сильнее связала,

Чем влюбленность – других.

(«Кроме любви», 1910г.)

( осень 1910 г.)

• .. Дай не тень мне обнять, наконец!..

Однако уже в ближайших строфах звучит сомнение:

И поют ведь, и пишут, что счастье вначале!

Расцвести всей душой бы ликующей, всей!

Но не правда ль: ведь счастия нет вне печали?

Кроме мертвых, ведь нету друзей?..

Тени умерших — надежнее, они не оскорбят любящую душу, их можно любить беспрепятственно, беззаветно, идеально . Земная любовь жестока и несовершенна; она «пригибает» душу к земле. Сколько потом будет писать об этом Цветаева — в стихах, в поэмах, в прозе, в письмах… А сейчас она выводит такие наивные и такие серьезные строки и как бы просит читателя помедлить над ними, вникнуть в то, что скрывается за этим косноязычием только начавшего говорить поэта:

О Марине Цветаевой

... страданий жизнь поэта? И что без бури океан? Буря в душе поэта Цветаевой (она не любила слова «поэтесса») утихла вместе с ... о Маяковском она пишет: «28 апреля 1922 г., накануне моего отъезда из России, рано утром на совершенно пустом Кузнецком я ... жизненный путь Марины Цветаевой, но жизнь ее поэзии имеет свое продолжение. Потому что это поэзия преодолевающей все невзгоды любви, жизни, надежды. ...

Мне не надо блаженства ценой унижений.

Мне не надо любви! Я грущу — не о ней.

Дай мне душу, Спаситель, отдать — только тени

В тихом царстве любимых теней.

В лучших стихотворениях первой книги Цветаевой уже угадываются интонации главного конфликта ее любовной поэзии: конфликта между «землей» и «небом», между страстью и идеальной любовью; между сиюминутным и вечным, — и шире — конфликта всей цветаевской поэзии: быта и бытия .

5 мая 1911 года Марина Цветаева по приглашению Максимилиана Волошина (1877-1932) приезжает в Крым, где живет у него в Коктебеле. Там она знакомится с будущим мужем, Сергеем Яковлевичем Эфроном. Он к тому времени сирота, сын революционеров, на год моложе Марины, кадет Офицерской Академии. Там же Марина Цветаева знакомится и с Андреем Белым.

27 января 1912 года состоялась свадьба Марины Цветаевой и Сергея Эфрона.

(13-17 января, 1921г.)

Пожарные! Душа горит!..

Любовь в творчестве Цветаевой многолика: дружба, материнство, снисхождение, презрение, ревность, гордыня, забвение — все это лики любви. Любовь у Цветаевой изначально обречена на разлуку. Радость обречена на боль, счастье — на страдание. Но она умела радоваться тому, пусть недолгому, счастью, которое ей дарила судьба:

Мой! — и о каких наградах.

Рай — когда в руках, у рта —

Жизнь: распахнутая радость

Поздороваться с утра!

(«Здравствуй! Не стрела, не камень…», 25 июня 1992г.)

Мотивы невольной вины, неразделенной любви, возвращения души и сердца из плена тяжелых переживаний можно услышать в стихотворениях «Молитва в столовой», «Путь креста», «Последняя встреча», «Не в нашей власти» и некоторых других.

Что горело во мне? Назови это чувство любовью,

Если хочешь, иль сном, только правды от сердца не скрой:

Я сумела бы, друг, подойти к твоему изголовью

Осторожной

(«Путь креста», 1922г.)

В эти минуты она не только была счастлива, но и страдала:

Увозят милых корабли,

Уводит их дорога белая…

И стон стоит вдоль всей земли:

“Мой милый, что тебе я сделала?”

(«Вчера еще в глаза глядел…», 14 июня 1920г.)

И все-таки счастью подчиненности в любви Цветаева предпочитала несчастье свободы и оставалась поэтом. Она была верна себе, своему творчеству, ибо ее верность не в подчинении, а в свободе:

Никто, в наших письмах роясь,

Не понял до глубины,

Как мы вероломны, то есть —

Как сами себе верны.

(«Цыганская страсть разлуки!..», октябрь 1915г.)

И даже близость ее души с душой возлюбленного не могла заменить ей той любви, которую давала свобода:

Как правая и левая рука —

Твоя душа моей душе близка.

Мы смежены блаженно и тепло,

Как правое и левое крыло.

Но вихрь встает — и бездна пролегла

От правого — до левого крыла!

На морально этическую тему: Любовь через тысячу лет

... Эта открытка подписана герцогом Орлеанским Чарльзом в 1415 году. В то время он был заключен в Лондонском Тауэре и тайно отправил послание любви своей жене. Популярнейшими цветами во время ... что же это такое. Это большая загадка жизни. Жизнь без любви похоже на засохшее дерево, которое растет на каменистой земле,- утверждает индийская народная мудрость. И, возможно, поэтому ...

(«Как правая и левая рука….», 10 июля 1918г.)

Цветаева требовала достоинства в любви и достоинства при расставании:

И слезы ей — вода, и кровь —

Вода, — в крови, в слезах умылася!

Не мать, а мачеха — Любовь:

Не ждите ни суда, ни милости.

(«Вчера еще в глаза глядел…», 14 июня 1920г.)

Н. Гумилев в пятом номере журнала «Аполлон» писал: «Первая книга Марины Цветаевой «Вечерний альбом» заставила поверить в нее и, может быть, больше всего — своей неподдельной детскостью, так мило-наивно не сознающей своего отличия от зрелости. «Волшебный фонарь» — уже подделка и изданная к тому же в стилизованном, «под детей» книгоиздательстве, в каталоге которого помечены всего три книги. Те же темы, те же образы, только бледнее и суше, словно это не переживания и не воспоминания о пережитом, а лишь воспоминания о воспоминаниях. То же и в отношении формы. Стих уже не льется весело и беззаботно, как прежде; он тянется и обрывается, в нем поэт умением, увы, еще слишком недостаточным, силится заменить вдохновение. Длинных стихотворений больше нет — как будто не хватает дыхания. Маленькие — часто построены на повторении или перефразировке одной и той же строки. Говорят, что у молодых поэтов вторая книга обыкновенно бывает самой неудачной. Будем рассчитывать на это…» ¹ .

Глава II.

Лирика М.И. Цветаевой в годы эмиграции (1922-1939).

Судьба Родины., О неподатливый язык!, Чего бы попросту – мужик,

Пойми, певал и до меня:

Но и с калужского холма, Мне открывалася она –, Даль, — тридевятая земля!, Чужбина, родина моя!

(«Родина», 12 мая 1932г.)

В мае 1922 года Марине Цветаевой было разрешено выехать за границу к мужу, Сергею Эфрону, бывшему офицеру белой армии, оказавшемуся в эмиграции, в то время студенту Пражского университета. В Чехии она прожила более трех лет и в конце 1925 года с семьей переехала в Париж. В начале 20-х годов она широко печаталась в белоэмигрантских журналах. Удалось опубликовать книги “Стихи к Блоку”, “Разлука” (обе – 1922), “Психея. Романтика”, “Ремесло” (обе – 1913), поэму-сказку “Молодец” (1924).

Вскоре отношения Цветаевой с эмигрантскими кругами обострились, чему способствовало ее возраставшее тяготение к России (“Стихи к сыну”, “Родина”, “Тоска по родине! Давно…” и др.).

В годы эмиграции в стихах Цветаевой звучали тоска и боль расставания с родиной, исстрадавшейся и «лютой», пожарищах и крови. Стихи рождались самые разные, от высокоторжественных до «простонародных», только на трагическом уровне. Цветаева проделала на чужбине тот же путь, что и многие русские писатели (Бунин, Куприн, Шмелев, Набоков), они — каждый по-своему — чувствовали себя одинокими, отъединенными от эмигрантской действительности, от литературной и прочей суеты. Эмиграция окончательно запутала и без того сложные отношения поэта с миром, со временем. В статье «Поэт и время» Цветаева писала: «Есть такая страна — Бог. Россия граничит с ней, — так сказал Рильке, сам тосковавший по России всю жизнь» ¹ .

Анализ стихотворения «Тоска по Родине» Цветаевой. Тоска по родине ...

... быть одинокой и “где унижаться”. Анализ стихотворения Марины Цветаевой «Тоска по родине!» — лучшее сочинение Марина Цветаева по словам Сергея Эфрона «человек ... эмиграции, когда только она могла зарабатывать на жизнь написанием стихов (муж болел, на руках маленький ... Неприятие поэзии Цветаевой, а также стремление поэта воссоединиться с эмигрировавшим мужем и стало причиной выезда Цветаевой за границу. ...

Тоскуя на чужбине по родине и даже пытаясь издеваться над этой тоской, Цветаева прохрипит как «раненое животное, кем-то раненое в живот»:

Тоска по родине! Давно

Разоблаченная морока!

Мне совершенно все равно—

Где совершенно одиноко…

Она даже с рычанием оскалит зубы на свой родной язык, который так обожала, который так умела нежно и яростно жать своими рабочими руками, руками гончара слово:

…Не обольщусь и языком

Родным, его призывом млечным.

Мне безразлично — на каком

Не понимаемой быть встречным!

Далее «домоненавистнические» слова:

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст…

Затем следует еще более отчужденное, надменное: «И все — равно…… и все — едино…»

И вдруг попытка издевательства над тоской по родине беспомощно обрывается, заканчиваясь гениальным по своей глубине выдохом, переворачивающим весь смысл стихотворения в душераздирающую трагедию любви к родине:

…Но если по дороге — куст

Встает, особенно — рябина…

(«Тоска по родине!…», 1934г.)

И все. Только три точки. Но в этих точках — мощное, бесконечно продолжающееся во времени, немое признание в такой сильной любви, на какую неспособны тысячи вместе взятых стихотворцев, пишущих не этими великими точками, каждая из которых как капля крови.

В ней всё больше растет и укрепляется живой интерес к тому, что происходит на покинутой Родине. «Родина не есть условность территории, а принадлежность памяти и крови, — писала она. — Не быть в России, забыть Россию — может бояться только тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри — тот теряет ее лишь вместе с жизнью» ¹ . С течением времени понятие «Родина» для нее наполняется новым содержанием. Поэтесса начинает понимать размах русской революции («лавина из лавин»), она начинает чутко прислушиваться к «новому звучанию воздуха». Тоска по России проявляется в таких лирических стихотворениях как «Рассвет на рельсах», «Лучина», «Русской ржи от меня поклон…», «О неподатливый язык…», сплетается с думой о новой Родине, которую она еще не видела и не знает:

Русской ржи от меня поклон,

Полю, где баба застится…

Друг! Дожди за моим окном,

Беды и блажи на сердце…

Ты в погудке дождей и бед —

То ж, что Гомер в гекзаметре.

Дай мне руку — на весь тот свет!

Здесь мои — обе заняты.

(«Русской ржи от меня поклон…», 7мая 1925г.)

1 февраля 1925 года у Цветаевой родился сын Георгий, прозванный ею Мур, о котором давно мечталось, предсказывалось в ее стихах. К 30-м годам Марина Цветаева совершенно ясно осознала рубеж, отделивший ее от белой эмиграции. Важное значение для понимания позиции Цветаевой, которую она заняла к 30-м годам, имеет цикл стихов к сыну:

Ни к городу и ни к селу —

Езжай, мой сын, в свою страну,—

В край — всем краям наоборот! —

Куда назад идти — вперед

Идти, особенно — тебе,

Руси не видывавшее…

…Нести в трясущихся горстях:

• «Русь — этот прах, чти — этот прах!»

От неиспытанных утрат —

Поэт и родина в лирике А.А. Ахматовой

... (1917 г.) Но родиной в стихах Ахматовой является не только Россия, но и Царское Село, Петербург, Слепнево. ... жизнь за единственный взгляд. Это не просто библейская притча, переложенная на стихи, Ахматова сравнивает судьбу своей родины с Содомом, как позже— с Парижем в стихотворении «В ... Многие поэты, писатели, художники и музыканты, близкие Ахматовой, уехали за границу, навсегда покинув родину. Не ...

Иди — куда глаза глядят!…

…Нас родина не позовет!

Езжай, мой сын, домой — вперед —

В свой край, в свой век, в свой час, —

от нас —

В Россию — вас, в Россию — масс,

В наш-час — страну! в сей-час — страну!

В на-Марс — страну! в без-нас страну!

(«Стихи к сыну», январь 1932г.)

Русь для Цветаевой — достояние предков, Россия — не более как горестное воспоминание «отцов», которые потеряли родину, и у которых нет надежды обрести ее вновь, а «детям» остается один путь — домой, на единственную родину.

Глава III.

Лирика последних лет жизни М.И. Цветаевой (1939-1941).

Судьба как рок., Пригвождена к позорному столбу, Славянской совести старинной,, С змеёю в сердце и с клеймом на лбу,

Я утверждаю, что – невинна…

(«Пригвождена…», 19 мая 1920г.)

В 1939 году Цветаева вернулась на родину. Вопреки мнению многих биографов поэта возвращение было менее всего идеологическим актом. Как и семнадцать лет назад, Цветаева ехала вслед за мужем, мало что понимая и принимая в его сложных политических расчетах.

Родина неприветливо встретила семью Цветаевой-Эфрон. В ночь на 27 августа, через два месяца после приезда Марины Ивановны в Москву, арестовали дочь Алю, а спустя некоторое время — Сергея Яковлевича. Цветаева с несовершеннолетним сыном остаются без средств к существованию. Последние два года жизни поэта почти целиком приходятся на переводы. Кого только ни переводила Цветаева: Елисавета Багряна и Адам Мицкевич, Важа Пшавела и Шарль Бодлер.

Характеризуя эту полуподневольную работу Цветаевой, М.И. Белкина в интереснейшей книге «Скрещение судеб» замечает: «Гнала стихи. Гнала, потому что стихи для нее — работа , а она работала другую работу, всецело ее поглощавшую, и даже ночью, во сне находила нужные ей строки для этой другой работы, как когда-то для своей»¹ .

У Цветаевой почти не остается времени на создание оригинальных лирических стихотворений. Вынужденный отказ от цикла как коренного свойства художественного мышления приводит к тому, что позднейшие произведения поэтессы отмечены чертами фрагментарности и незавершенности. Такие поэтические обращения, как «Двух — жарче меха! рук — жарче пуха!…» (1940) и «Все повторяю первый стих…» (1941) , скорее напоминают блестящие импровизации, чем результат глубокого обобщения и переосмысления реального чувства. В них нет лирического героя, и потому поэт выступает во всей полноте и незащищенности своего человеческого Я.

Особенно это характерно для последнего стихотворения Цветаевой, адресованного Арсению Тарковскому. Стихотворение «Все повторяю первый стих» — смелая и даже вероломная попытка ворваться в жизнь другого — поэта и человека. Оттолкнувшись от задевшей ее строки Тарковского «Я стол накрыл на шестерых…» (в окончательном варианте Тарковского «Стол накрыт на шестерых»), Цветаева и здесь пытается утвердить актуальность собственного бытия для мира:

Поэтический мир М. И. Цветаевой

... бутафорская, а подлинная жизнь. Необыкновенно важной становится для Цветаевой тема поэта, творчества. Она посвящает ... книг», в которых оттачивалась своеобразная поэтическая система М. Цветаевой. В стихах проявлялась та черта ... оборванной, незаконченной фразе. Спокойный мир — не для Цветаевой. Ее стихия — борение ... да судьба свела», «Семь холмов — как семь колоколов»). Поэзия Цветаевой по напевности, ...

…За непоставленный прибор

Сажусь незваная, седьмая…

Цветаева еще делает последние судорожные попытки зацепиться за жизнь, вступить в контакт с ней и продолжить творческую полемику с веком.

…И — гроба нет! Разлуки — нет!

Стол расколдован, дом разбужен.

Как смерть — на свадебный обед,

Я — жизнь, пришедшая на ужин…

(«Всё повторяю первый стих…», 6 марта 1941г.)

Знаменательно, что в последнем стихотворении Цветаева вновь сопрягает основную лирическую антиномию жизни и смерти, определяя одну через другую. Она — жизнь и одновременно смерть, вернее, жизнь, разбудившая весь дом и мир ценою своей жизни.

Последнее стихотворение поэта было помечено 6 марта 1941 года. Дальше было не до стихов. Начавшаяся война обнажила незащищенность Цветаевой и в бытовом и в душевном плане. Впереди маячила пустота, преодолеть которую не хватило сил. В своём дневнике она писала: «… Я постепенно утрачиваю чувство реальности: меня — все меньше и меньше… Никто не видит — не знает, — что я год ищу глазами -крюк… Я год примеряю — смерть. Все — уродливо и — страшно… Я не хочу умереть. Я хочу не быть…» ¹ .

В августе 1941 года Цветаева совершила свое последнее плавание — в Елабугу, где душа ее нашла вечный покой. В провинциальном, отрезанном от культурного мира городке завершился жизненный путь великого поэта XX столетия. Цветаевой было чем отчитаться перед той высшей силой, которая одарила ее нечеловеческой гордыней и замечательным талантом, соединив их с абсолютной бескомпромиссностью и неприятием спокойного существования.

Пляшущим шагом прошла по земле!- Неба дочь!

С полным передником роз!- Ни ростка не наруша!

Знаю, умру на заре!- Ястребиную ночь

Бог не пошлет по мою лебединую душу!

(«Знаю, умру на заре!…», декабрь, 1920г.)

Заключение.

Итак, в творчестве Марины Цветаевой тема судьбы решается в призме образа Судьба-Муза. Жизнь посылает некоторым поэтам такую судьбу, которая с первых же шагов сознательного бытия ставит их в самые благоприятные условия для развития природного дара. Такой яркой и трагической была судьба Марины Цветаевой, крупного и значительного поэта первой половины ХХ века. Все в ее личности и в ее поэзии (для нее это нерасторжимое единство) резко выходило за рамки традиционных представлений, господствующих литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее поэтического слова.

В нашей работе была предпринята попытка рассмотреть отражение судьбы поэта на творчество, проследить их взаимосвязь, показать, как лирика поэта рождается из непреодолимой потребности душевного самораскрытия, из жадного стремления познать самого себя и мир в целом.

Удивительная личностная наполненность, глубина чувств и сила воображения позволяли Цветаевой на протяжении всей жизни, – а для нее характерно романтическое ощущение единства жизни и творчества – черпать поэтическое вдохновение из безграничной, непредсказуемой и в то же время постоянной, как море, собственной души. Иными словами, от рождения до смерти, от первых стихотворных строчек до последнего вдоха она оставалась, если следовать ее собственному определению, «чистым лириком».

Жизнь, смерть и бессмертие

... значительно изменилось ценностное отношение к жизни и смерти человека в связи с общей ситуацией на Земле. По сути дела, речь идёт о триаде: жизнь - смерть - бессмертие, поскольку все духовные системы ... может смириться с тем, что именно ему придётся уйти из этого великолепного мира, где кипит жизнь. Но, размышляя об этом, начинаешь понимать, что смерть, - пожалуй, единственное, ...

Вся поэзия Цветаевой, сама ее жизнь и смерть воспринимаются как непримиримая борьба с обыденным, серым и тусклым существованием. Разве можно представить жизнь поэта ровной и спокойной? Это сплошные взлеты и падения, выливающиеся в стихи — прекрасные философские размышления о смысле жизни, неприятии лжи, о вечной тайне любви и смерти. Порывистость и стремительность были чертами характера Марины Ивановны, они же присущи и ее поэзии. Здесь все — стихия, божественное наваждение и в то же время земные страсти и страдания, без которых немыслима жизнь любого человека. Вот это соединение высокого и обыденного — характернейшая черта творчества Цветаевой.

Биография и творчество сложно взаимодействуют друг с другом. Жизнь Марины Цветаевой, отчасти бессознательно — как судьба, данная свыше, отчасти осознанно — как судьба творящего себя Поэта, развивалась как бы по законам литературного произведения, где причудливое переплетение мотивов опровергает плоский сюжет были. В своих стихотворениях она словно проигрывает сценарий собственной судьбы: в не пристанной полемике с веком мы отчетливо ощущаем исключительную личность, не приставшую ни к одному из берегов разорванной в пространстве культуры и, в конце концов, уничтоженную жестоким временем. Хронологическая канва ее жизни тесно сплетается со значимыми вехами в судьбе России.

Список использованной литературы.

[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/referat/plantsvetaeva-lyubovnaya-lirika/

1. Белкина М. Скрещение судеб. – М.: А и Б, 1999. – 634 с.

2. Брюсов В. Далёкие и близкие. Статьи и заметки о русских поэтах от Тютчева до наших дней. — М.: Скорпион, 1912. – 256 с.

3. Гумилёв Н. Письма о русской поэзии. – Пг.: Аполлон, 1911. – 126 с.

4. Марина Цветаева в критике современников: В 2-х ч. Ч. I. 1910-1941 годы. Родство и чуждость. – М.: Аграф, 2003. – 656 с.

5. Марина Цветаева в критике современников: В 2-х ч. Ч. II. 1942-1987 годы. Обречённость на время. – М.: Аграф, 2003. – 640 с.

6. Цветаева М. Записные книжки и дневниковая проза. – М.: Захаров, 2002. – 400 с.

7. Цветаева М. Пленённый дух. – М.: АСТ, 2003. – 476 с.

8. Цветаева М. Поэт и время // Воля России. — Прага: Пламя, 1932, №1. – 118 с.