Термин «серебряный век» возник по аналогии с «золотым веком» — веком Пушкина и Тургенева. Поэты «серебряного века»: Бальмонт, Волошин, Брюсов, Северянин, Анненский, Хлебников, Гумилев — создавали новую концепцию мира и человека в этом мире. Их постоянно преследовала мысль, что не все создаваемое человеком осознается и что есть области, недоступные аналитическому проникновению разума.
Любой поэт в росте своем определим рядом перекрестных веяний, кующих его стих, сообщающих стиху структуру и ритм, а поэту также и выбор тем. Эти влияния, соединяясь в новое единство, определяют исходную точку развития любого творчества, как бы ни было оно самостоятельно» [1,с.204].
Крупнейший исследователь творчества А.Блока З.Г.Минц о важности такого диалога писал: «… без изучения связей Блока с литературной традицией, исследование его поэзии неизбежно приобретает имманентный характер, в результате чего, требование не только говорить правду, но и всю правду, будет нарушено — утрата контекста неизбежно влечет утрату определенных пластов смысла… Внутренний поэтический мир Блока непонятен, вне разнообразных исторических и историко-литературных контекстов» [2, с.261-262].
Поэт также указывал на то, что настоящее произведение искусства может возникнуть только тогда, когда оно «роднится с чужим».
Конец XIX — начало ХХ века — это бурный период в истории России, когда радикально обновлялись все стороны жизни общества: экономика, политика, наука, культура. В сфере литературы и искусства на смену классической эпохе — получившей всемирную славу русского реализма — приходила эпоха эстетического многообразия. Особенно динамично в это время развивалась поэзия, позднее заслужившая название поэтического Ренессанса или Серебряного века.
С литературой Серебряного века достаточно полно мы смогли познакомиться сравнительно недавно из-за идеологических и эстетических расхождений ее с советской властью. За последнее время создана обширная литература об этом периоде русской поэзии. Изданы многочисленные воспоминания, например, З. Гиппиус («Живые лица»), В. Ходасевича («Некрополь»), Ю.Терапиано «Встречи», С. Маковского «На Парнасе серебряного века» и другие. Многие исследователи, в том числе, например, такие крупные ученые, как Р. Д. Тименчик, Вл. Орлов, Л. К. Долгополов, М. Л. Гаспаров и другие обращались к анализу культуры серебряного века. Смирнова Л.А., Ф.А. Степун, И. В. Кондаков, Н. Богомолов, В. Крейд и другие писали о единстве духовных устремлений в литературе того времени.
Для конкурса литературных работ «Десятая муза» ««Калина ...
... Районный конкурс сочинений «Десятая муза», посвященный Году российского кино Сочинение «Калина красная» - горькая ягода правды в творчестве В.М. Шукшина Каждый, кто писал и говорил о творчестве Василия Шукшина, не ... Егора Прокудина по кличке "Горе". Я смотрела фильм «Калина красная» не один раз, наверно потому, что Фильм "Калина красная" - последний фильм В.М. Шукшина, гениального человека, ...
Оригинальный взгляд на историю Серебряного века с точки зрения психоанализа представлен в работах А. Эткинда, С. Венгерова, А. Климентова, В. Жирмунского, М. Гофмана, Г. Флоровского, Н. А. Бердяева и других характеризовали культуру Серебряного века как неоромантическую. В советское и постсоветское время об этом писали А. Л. Казин, М. Г. Неклюдова. Издано много работ, исследующих литературные течения и объединения, а также творчество отдельных поэтов того времени. Таким образом, литература о Серебряном веке достаточно обширна и продолжает пополняться. Но в то же время к проблеме влияния событий, происходящих в стране, на творчество поэтов Серебряного века исследователи обращаются не часто. Данный вопрос затронут в работах Соколовой А. Г., Смирнова Л. А., Неклюдовой М. Г., Кондакова И. В. и других, но продолжает оставаться недостаточно полно рассмотренным. Этим объясняется актуальность избранной темы.
Цель данной работы: показать развитие темы Города в лирике двух поэтов Серебряного века — В.Я.Брюсова и А.А.Блока, взаимоотношения которых характеризуются своеобразным «притяжением-отталкиванием»
Для достижения цели предполагается решить ряд задач:
- рассмотреть сущность и особенности поэзии Серебряного века;
- проанализировать влияние особенностей эпохи на литературный процесс и творчество поэтов;
- изучить литературные произведения с учетом внутренних диалогических связей;
- рассмотреть, как в поэзии А.Блока и В. Брюсова отразилась жизнь города;
- исследовать особенности влияния революции на изображение города в поэзии А.Блока и В.Брюсова.
Объект исследования — поэзия поэтов Серебряного века А.Блока и В.Брюсова.
Предметом исследования является положение о том, что настоящее произведение искусства может возникнуть только тогда, когда оно «роднится с чужим».
Методология исследования представляет собой комплекс литературоведческих подходов, обеспечивающих возможность полного раскрытия заявленной темы. Основным методом, принятым в работе, является анализ поэтического текста, то есть анализ приемов создания текста и связи структуры текста с содержанием.
Одним из методов, используемых в работе, является метод рефлексивного чтения текста. Поскольку многие стихотворения анализируемого периода имеют неклассический, нестандартный характер, применение к ним только классических методов анализа будет недостаточно эффективно.
Метод рефлексивного чтения состоит в содержательно-формальном анализе текста с параллельным анализом собственно читательских реакций исследователя на текст.
Научной новизной работы является попытка вступить в диалог с художниками, диалог, дающий более полный и широкий взгляд на искусство слова.
Структура работы. Работа состоит из введения, двух разделов, заключения, списка использованной литературы.
Глава 1. Серебряный век — феномен русской культуры на рубеже ХIХ и ХХ веков
1.1 Сущность и особенности поэтики поэзии серебряного века
Блистательный взлет русской поэзии, открытие целого созвездия талантливых и оригинальных поэтов на рубеже ХIХ и ХХ веков — удивительное явление в истории русской культуры. Сравнительно короткий период назвали Серебряным веком. Это наименование возникло одновременно и в эмигрантской среде (Б. Зайцев, Н. Бердяев), и в России.
Мой любимый поэт Серебряного века (поэзия А. А. Ахматовой)
... странице материал по темам: сочениние на тему мой любимый поэт ахматова мой любимый поэт серебряного века анна ахматова мой любимый поэт серебряного века ахматова мой любимый писатель сочинение анна ахматова текст «мой любимый поэт» Источник: Анна Ахматова… Совсем недавно я впервые прочитал ее ...
И серебряный месяц ярко
Над серебряным веком стыл,
- писала в «Поэме без героя» А.Ахматова о рубеже веков[3, с.125]. Хронологические рамки этого периода исследователи обозначают обычно с 1890 по 1917 годы [4,с. 26].
Одной из самых характерных особенностей литературы исследуемого периода является множественность путей развития. Никогда в русской литературе не существовало одновременно столько разнородных направлений, течений, школ, как в это время. Литературный процесс, как и жизнь, «развивался стремительно, в острой полемике поэтов друг с другом, в быстрой смене форм и стилей, в выработке индивидуальных художественных систем и целых новых направлений» [5,с.215]. Основные художественные достижения поэзии серебряного века связаны с новыми модернистскими течениями: символизмом, акмеизмом и футуризмом.
Согласно теории символизма, поэзия должна подходить к действительности через намеки и полунамеки. «Никаких цветов, ничего кроме нюансов», — провозглашал П.Верлен [6,с.252]. Теоретики символизма утверждали, что поэт должен творить с помощью образов-символов, помогающих более утонченному выражению чувств автора. Кроме символизации, т.е. ассоциативного восприятия явлений внешнего мира, основными элементами нового искусства являлись мистическое содержание и расширение художественной впечатлительности. Признанным мэтром символизма был В. Брюсов. В России это течение было, пожалуй, самым мощным, делилось на младших символистов или неоромантиков (например, А. Блок, А. Белый) и старших или неоклассицистов (например, З. Гиппиус, К. Бальмонт).
В ходе полемики с символизмом возникло новое литературное направление — акмеизм, подвергший критике туманность и зыбкость символистского языка, обращенность к миру собственной души. Акмеизм, по мнению его создателей, должен быть обращен к реальной действительности, стремясь как можно полнее отразить все многообразие мира. С этим литературным направлением связано творчество Н. Гумилева, А. Ахматовой, О. Мандельштама. Для акмеизма была свойственна аполитичность, наверное, поэтому акмеизм отступил в сторону перед новым литературным течением — футуризмом.
Для футуризма характерны революционный бунт, оппозиционная настроенность против морали, культуры, отношений буржуазного общества. Не случайно первый сборник футуристов имел столь вызывающее название «Пощечина общественному вкусу». Футуризм характеризуется революционной формой стиха, независимостью формы от содержания, культом субъективной воли художника, стремлением к эпатажу. С этим направлением связано творчество В. Маяковского, В.Хлебникова, Б. Пастернака, Н. Асеева, В. Каменского.
Характерными для эпохи фигурами были поэты, стоявшие в стороне от литературной полемики между группировками, поэты вне направлений: М. Цветаева, М. Волошин, М. Кузмин.
Особняком стоят новокрестьянские поэты — С. Есенин и Н. Клюев, организовавшие с писателями С.Ширяевым, С. Клычковым, П. Карповым и другими собственную группировку. Также стоит упомянуть о творчестве Саши Черного — наиболее яркого представителя сатирической поэзии, не принимавшего многих поэтических нововведений модернизма. Этих авторов литературоведы обычно тоже относят к поэтам Серебряного века [6,с. 106].
Изменения в культуре и быте в первой четверти XVIII века в России
... в области культуры и быта были органичной частью реформирования страны. Реформы культуры, с одной стороны удовлетворяли насущные требования других преобразований и с другой стороны нередко сами служили импульсом ускорения изменений. ... французским модам и этикету, увлечение французским языком, -- в последней четверти века начинается и англомания . Женский костюм. Г) Празднества и развлечения знати ...
В поэтике Серебряного века заметны некоторые универсальные тенденции. Перестраивается тематический строй лирики. «Конкретика уступает место «вечным темам» жизни и смерти, любви и красоты, мук и радостей творчества» [7,с. 515].
Намного активнее, чем прежде, используется ролевая лирика, когда поэтическое высказывание строится от лица введенного в текст персонажа (В. Брюсов: «Я — вождь земных царей и царь, Ассаргадон»; М. Цветаева: «Я кабацкая царица, ты кабацкий царь»; Н. Гумилев: «Я конквистадор в панцире железном» [8,с.124]
В поэзии этой эпохи возрастает роль игры, театрализации. Лирическое «я» раскрывается у многих мастеров Серебряного века в веренице перевоплощений, в череде сменяемых масок. Ценятся предметное и ролевое разнообразие, эстетическая контрастность, пестрота, многогранность, немонотонность.
Отношения между поэтом и его аудиторией строились в поэзии Серебряного века по-новому: поэт далеко не всегда стремился быть общепонятым, он обращался к читателю-творцу, читателю-соавтору. Стихотворение должно было не столько транслировать мысли и чувства автора, сколько пробуждать в читателе его собственные, помочь ему в постижении того, «чему в этом мире / Ни созвучья, ни отзвука нет» (И. Анненский).
Поэтика Серебряного века — «поле взаимодействия противоположных тенденций: смысловой многозначности и семантической точности; композиционной аморфности и логической упорядоченности построения» [9,с. 10].
Значительное разнообразие было внесено в метрику стиха и ритмику стихотворной речи: от сверхдлинных строк классических размеров у Бальмонта до разнообразных вариантов тонического стиха у Цветаевой и верлибров Кузмина.
Общим для большинства крупных поэтов Серебряного века было стремление к свободе от эстетической нормативности, к преодолению не только литературных штампов предшествующей эпохи, но и новых художественных канонов, складывавшихся в ближайшем для них литературном окружении. Эстетическое своемыслие — общая тенденция в лирике Серебряного века.
Следовательно, поэзия Серебряного века отличалась разнообразием идейных позиций авторов и способами творческого выражения.
1.2 Социально-политические особенности эпохи
Расцвет русской литературы рубежа веков сопровождался бурным развитием и других явлений духовной жизни: философии, живописи, музыки, театра, балета.
Так вот когда мы вздумали родиться
И, безошибочно отмерив время,
Чтоб ничего не пропустить из зрелищ
Невиданных, простились с небытьем.
— писала А.Ахматова в «Северных элегиях». Действительно, это время грандиозного всплеска массовых движений, приведших к социальным революциям, к гражданской и мировой войнам, это время уникальных научных открытий и расцвета искусства. Десятилетия на рубеже веков были эпохой стремительного индустриального развития. Крупные изобретения и успехи научно-технического прогресса преобразили в течение исторически короткого времени материальный облик мира и быт людей, условия человеческого существования, соответственно, и характер мировосприятия. Процесс индустриализации и урбанизации сопровождался предельным обострением социальных, национальных, межгосударственных противоречий, приводя к революционным взрывам, к цепи локальных войн, а затем и к Первой мировой войне.
План а Вступление. Почему я выбрала именно эту тему для а. Александр ...
... от друга, а не тем, в чём они подобны друг другу». ... своей проникновенностью, глубиной и лиричностью. Я люблю все его стихи, о чём бы они ни были написаны. Александр Александрович Блок – поэт серебряного века. «Поэты интересны тем, чем они отличаются друг ...
Этот период характеризуется напряженной борьбой идей и мнений во всех сферах общественной жизни. Грозовая атмосфера, небывалые потрясения войн и революций предельно обострили и изменили все процессы в стране. Необходимо было понять «страшный мир» (А. Блок) в иных, неведомых дотоле измерениях. Этим объясняется то, что художественные изыскания обрели редкую напряженность и совершенно новые направления.
В атмосфере общественных катаклизмов с новой силой привлекали поэтов вечные проблемы путей России и всего мира, судеб народа и личности, смысла жизни, сущности искусства. Мироощущение рубежа веков отмечено противоположными настроениями: ожидание обновления жизни, перехода в новую эру неотделимо в нем от предчувствия близости гибели прежнего миропорядка. «Осознание художником себя на гребне слома эпох, обостренное чувство катастрофичности времени — нерв всей литературы того времени» [10,с.98]. Именно это чувство и делает время главным героем литературы, в которой память о прошлом сплавлена со страстным порывом в будущее, с провидческими, пророческими попытками в это будущее заглянуть, рассмотреть в начале века его конец.
Осознание кризисности времени не означало признания его бесплодности. Напротив, большая часть мастеров слова ощущала свою эпоху как время небывалых свершений, когда значение литературы резко возрастает. Поэтому столь большое внимание стало уделяться не только собственно творчеству, но мировоззренческой и общественной позиции поэтов, их связью с политической жизнью страны.
Этот период — время расцвета религиозно-философской мысли. Философско-публицистический сборник «Вехи», выпущенный Н. Бердяевым, С. Булгаковым и другими, сыграл исключительную роль в интеллектуальной истории России. Уже в наше время А. И. Солженицын скажет: «Вехи и сегодня кажутся нам как бы присланными из будущего». Авторы книги раскрыли опасность фанатичного следования любым теоретическим установкам, утвердили нравственную недопустимость веры в универсальную значимость общественных идеалов.
Вступление России в мировую войну привело страну на грань катастрофы. И не только потому, что подрывало ее неокрепшую экономику. Сама жизнь в чрезвычайной ситуации провоцировала на чрезвычайные, т.е. насильственные меры противостоявших властям политиков. Порожденное неудачным для России ходом войны безвластие в начале 1917 года привело к Октябрьской революции, после чего страна превратилась в принципиально иное государственное образование.
Таким образом, рубеж ХIХ и ХХ веков был началом переломной эпохи, длительной эпохи конфронтации и конвергенции идей и общественных сил. Обострение социальных, национальных и межгосударственных противоречий сказывалось на поэзии рубежа веков, ее тематике, поэтике, на формировании идейных позиций писателей и их художественном мировидении.
Драматизм отношений в поэзии этого времени обусловлен не только драматизмом самого столетия, но и ощущением его итоговости, рубежности, убеждением в том, что переход в новое время должен быть переходом в качественно новое состояние человечества. Наиболее чуткие художники слова напряженно вслушивались в «шум времени» (по выражению О. Мандельштама) и преломляли этот шум в своем слове. Поэзия серебряного века отразила в себе сложный и неоднозначный период социально-политического, духовного и культурного развития России во время революций и войн. Происходящие в стране события не могли не оказать влияния на творчество поэтов этого периода. Художник всегда тесно связан с эпохой, даже если связь эта и не представляется на первый взгляд ярко обозначенной.
Город в творчестве Брюсова, Блока, Маяковского
... новых имен в русскую поэзию начала XX века входят новые темы и образы. Так, одной из основных тем поэзии Валерия Яковлевича Брюсова становится урбанистическая тема, образ современного города. Находясь на пороге серьезных ... примеру, что писали о Блоке в 1908 году: “Александр Блок, поистине, может быть назван поэтом Невского проспекта... Блок - первый поэт этой бесплодной улицы. В нем - белые ночи ...
Расцвет поэзии рубежа веков получил название Серебряный век русской поэзии. Сейчас это понятие применяют не только к развитию поэзии, но и всей художественной культуры этого периода. Большое количество литературных течений и группировок, борьба идей и мнений во всех сферах общественной жизни, динамичное обновление поэтики произведений, небывало большое количество талантливых поэтов — вот основные признаки поэзии Серебряного века.
Раздел 2. Поэтический диалог: А.А. Блок и В.Я. Брюсов. Тема города в лирике поэтов
2.1 Диалог «притяжения-отталкивания» в лирике А. Блока и В.Я. Брюсова
Как страшно! Как бездомно!
А.Блок «Обман»
В настоящей работе мы хотим показать развитие темы Города в лирике двух поэтов Серебряного века — В.Я.Брюсова и А.А.Блока, взаимоотношения которых характеризуются своеобразным «притяжением-отталкиванием».
На наш взгляд, необходимо изучение литературных произведений с учетом внутренних диалогических связей, способствующих «углублению восприятия литературного курса старшеклассниками, формированию представления о литературном процессе как динамичном, поступательно развивающемся и внутренне взаимосвязанном историко-культурном феномене» [11,с.6]. Расширяя читательское «поле зрения», включая в него «другие смежные тексты», мы вступаем в диалог с художниками, диалог, дающий более полный и широкий взгляд на искусство слова.
Город — традиционная тема для русской литературы ХIХ века. Вспомним петербургские страницы «Евгения Онегина» и «Медный Всадник» Пушкина, лирику Некрасова и Ап.Григорьева, «петербургские повести» Гоголя и произведения Достоевского.
Тема Города намечается уже в раннем поэтическом сборнике Брюсова «Шедевры» (1895).
В стихотворении «Ночью» на Городе словно лежит проклятие: он обречен на гибель.
Первая книга поэта успеха не имела, но в ней были «указаны новые пути, открыты новые возможности… Он (Брюсов) прокладывает дорогу для тех. Кто идет за ним: для З.Гиппиус, Белого, Блока, Вяч. Иванова, Сологуба» [12,с. 384].
И в «Стихах о Прекрасной Даме» пустынные просторы Шахматова противопоставлены людным улицам Петербурга. «Городской пейзаж» призрачен и фантастичен: «сонные», «тусклые» улицы, «желтые огни», берега Невы, отдаленный гул толпы и звон колоколов — не реальный город, а только светящаяся и звучащая его аура», — писал К. Мочульский [12, с.48-49]. Но уже в этой книге, по мнению исследователя, видится «великий свет и злая тьма» — вершина мистического восхождения и головокружения над пропастью. В трагическом раздвоении найдена неисчерпаемая тема о «Вечной женственности» и «Страшном Мире».
Валерий Яковлевич Брюсов
... творчества. В исследовании В. Волошина город Брюсова рассматривается с позиции приятия-неприятия его поэтом. Волошин выделяет два типа города в брюсовской поэзии: Старый Город и Новый Город. Старый Город, существовавший при Брюсове, самим поэтом отвергается. Брюсов ... и видениями по-новому развернувшейся городской жизни. Брюсову открылась искривленная душа буржуазного города, мир ночных ресторанов, ...
В цикле «Распутья» (1902-1904) настоящей «петербургской новеллой» стало стихотворение «Из газет» (27 декабря 1903), о котором Блок писал матери: «Я читаю «Встала в сияньи…», кучка людей в черных сюртуках ахают, вскакивают со стульев. Кричат, что я первый в России поэт»[13, с.82], вызвана эта реакция не только тем, что «певец заоблачной красоты» ввел в поэзию факт городской хроники — самоубийство женщины и сиротство оставленных ею детей. Необычный для поэтического сознания Блока пласт действительности потребовал от него иных средств эстетического освоения — разговорные обороты, простонародную лексику.
Новое видение мира раскрывает Блок в стихотворении «Ночная», написанное в марте-апреле 1904 года:
…Мне в сердце вонзили
Красноватый уголь пророка!
Несомненно, в этих строках угадывается пушкинский «угль, пылающий огнем», о чем в короткой записке от 23 февраля 1905 года писал Блоку А.Белый: «Ты ужасно не декадент, преодолевший частью существа декаденство, а другой частью никогда не расставшийся с Пушкиным, Лермонтовым и др. …» [13, с. 91].
В декабре 1906 года вышел второй сборник стихов Блока «Нечаянная радость». Переиздавая его в 1916 году, поэт не сохранил названия, а, дополнив другими стихами, разделил сборник на четыре раздела: «Пузыри земли» (1904-1905), «Ночная фиалка. Сон» (1906), «Разные стихотворения» (1904-1908) и «Город» (1904-1908).
В этом виде сборник вошел во вторую книгу, в которой тема природы («Пузыри земли») и «Город» противостоят друг другу.
Исследователи творчества А.Блока К.Мочульский, З.Минц, П.Горомов и др. отмечали влияние главы русского символизма В Брюсова на творчество Блока. «Как и для Брюсова, для Блока этой поры Город безмерно соблазнителен, прекрасен, как ландшафт сознания современного человека, и ужасен. Он — поприще трагедии одинокой души, переживающей свое уединение не в одиночестве, а в толпе. Двойной ряд символов, закрепивший эти соотношения, вырабатывался у Блока под явным воздействием брюсовского цикла «В стенах» (сборник «Tertia vigilia») и в особенности таких произведений, как «Париж», «Конь блед», «Прохожей» и проч.» [14,с.290].
Восстановим хронологию взаимоотношений двух поэтов. Звезда Брюсова восходит над поэтическим горизонтом Блока в 1903 году (первое письмо Блока Брюсову датировано 1 февраля).
Еще раньше в письмах друзьям и знакомым встречаем названия стихотворений Брюсова, строчки из них («К скифам», « В неоконченном здании» и др.).
В письме З Гиппиус от 16 августа 1902 года читаем: «Стихи Брюсова я очень люблю, некоторые особенно…» [13,с.43].Большим событием для себя Блок считает брюсовский сборник «Urbi et Orbi» («Городу и миру»).
Выражая свой восторг, Блок пишет Брюсову: «Каждый вечер я читаю «Urbi et Orbi»… Что же Вы еще сделаете после этого?.. У меня в голове груды стихов, но этих я никогда не предполагал возможными … Быть рядом с Вами не надеюсь никогда. То, что Вам известно, не знаю, доступно ли кому-нибудь еще и скоро ли будет доступно…» (26 ноября 1903 года) и «Urbi et Orbi» все еще лишает меня возможности писать вполне собственные стихи (23 февраля 904 года) [13,с.72,89]. Теми же восторженными чувствами полны письма друзьям: «…на языке до сих пор Брюсов… надо полагать, что скоро сам напишу стихи, которые все окажутся дубликатом Брюсова» (Письмо С.М. Соловьеву, 1-6 декабря 1903 года) [13.с.73-74].
Экология городов мира оставляет Желать им лучшей Доли
... ни одно комнатное растение. Экология всех городов мира столь ужасна, что в них нельзя жить!.. Жизнь в городах убивает не только ... чистом виде. А это уже отравление Природы вокруг городов на многие километры. Фенол лишь один из химических элементов, ... от неё, тем пагубное излучение больше уменьшается. Такое низковибрационное излучение не только влияет на память, но и на умственные способности тех, ...
Блок не считает брюсовский сборник «декадентским». Действительно, от эпатажа читателей, свойственного ранним произведениям, Брюсов обратился к ним как к достойным собеседникам. Свою задачу поэта он объясняет так: «… я хотел сказать, что обращаюсь не только к тесному «граду» своих единомышленников, но и ко всему «миру» русских читателей» [15, с.426]
В свою очередь Брюсов к стихам Блока первоначально отнесется холодно, интерес его к Блоку возникнет позже, 1907 году. Решающую роль в отношении Брюсова к Блоку сыграло кардинальное отличие их творческой направленности. По мнению литературоведов, Блок всегда стремился к предельно адекватному выражению чувства и мысли, «как и всякий большой художник, хотел, прежде всего, исследовать современную жизнь и понять современного человека», Брюсов — к поискам новых средств художественной выразительности, к обновлению искусства. Блок, внутри каждого периода своего творчества, напряженно вглядывается в открывающиеся ему «миры», углубляет свое знание о них, Брюсов либо стремительно меняет темы и точки зрения на мир, либо пытается обновить свою картину мира новизной «приема». Изобразительно-выразительные средства, используемые Блоком, служат одной цели — выражению предельно точного поэтического смысла. Для Брюсова же новизна отображаемой мысли и чувства — безусловный, но побочный результат поисков нового.
Таким образом, «и по субъективной устремленности, и по художественному воплощению их творчество резко отлично» [16,с. 631].
Но, несмотря на различия, именно Брюсов стал для Блока «законодателем русского стиха», «кормщиком» и «путеводной звездой» русского символизма, как было написано на экземпляре «Стихов о Прекрасной Даме», подаренному Брюсову.
Блок увидел, что вместе с городской темой в современное искусство вошли жизнь, современность, история. «Конки» и «асфальтовые существительные» для поэта 1903 года — знаки этого мира реальности. Его символы, но это символы живого, зримого, ощутимого, и именно их Блок «никогда не предполагал возможным» [16,с.636].
Огни «электрических конок»
Браздят потемневший туман…
…О конки! Вы — вольные челны
Шумящих и строгих столиц
«Огни «электрических конок»…»,
23 июля 1900
В поэзию Брюсова врываются дифирамбы Городу и его индустриальной мощи и пафос протеста и гнева, понимание правды человеческих толп:
…Ты — чарователь неустанный,
Ты — не слабеющий магнит…
…твоя безмерная утроба
Веков добычей не сыта, —
В ней немолчно ропщет Злоба,
В ней грозно стонет Нищета…
«Городу» Дифирамб. 1907
Брюсов открыл Блоку живые «миры» города, истории, научил ценить жизнь во всех ее стихийных проявлениях. Это был важнейший стимул к дальнейшей эволюции Блока-поэта — от певца Прекрасной Дамы к поэту «страшного мира».
Стихотворение «Фабрика», вошедшее в первый том лирики Блока, знаменовало новое видение Мира. Если в «Стихах о Прекрасной Даме» взгляд поэта был устремлен ввысь, к церковному своду, небу, то в «Фабрике» он смотрит вокруг себя («В соседнем доме окна жолты…») и даже как будто сверху вниз. Вглядываясь в черты земной реальности («Я слышу все с моей вершины…»).
А. Блок и символизм
... утверждения символизма в России сделал Брюсов. Все русские символисты были разные. Ещё одним человеком, повлиявшим на мировоззрения символистов, был Владимир Соловьев. Именно его влияние сказывалось на творчестве Блока, Белого, ... является то, что «Стихи о Прекрасной Даме» ведут нас не в мир мистических утопий символистов, а в мир уединенный, райский сад первой любви, где живут только двое: лирический ...
Это определило изменение предметного ряда (болты, ворота, кули) и цветовой гаммы («жолты», «черный кто-то») стихотворения. Эпитет «жолтый» привносит в создаваемую картину ассоциацию болезненности, нездоровой лихорадочности. А благодаря необычному написанию приобретает значение символа некой зловещей силы.
Написание слова «жолты» отражает особенности орфографии Блока, который таким образом хотел подчеркнуть символическое, а не только цветовое значение слова. С миром зла связан другой образ — «недвижный кто-то, черный кто-то», являющийся символом некого мирового мистического зла. Называя жертв этого зла «людьми», «народом», нищими», Блок не видит в них «рабочих». Так, обращаясь в конце первого тома к социальной действительности, поэт не дает ее явлениям социальных, реалистических мотивировок.
Стихотворение «Фабрика» — символическое изображение столкновения страдающего, обманутого человека силой зла, воцарившейся в мире.
Брюсовская «Фабричная» (18 июня 1901), названием напоминающая о «Фабрике» Блока, поднимает, однако, вовсе «не блоковскую» тему. Заслуга Брюсова в другом: он ввел в литературу народную песню — городской («мещанский») романс, он «заставил» рассказывать о народной жизни фабричные и солдатские частушки.
Образ фабрики-тюрьмы в стихотворении Блока вызывает ассоциации с образами брюсовского стихотворения «Каменщик» («Каменщик, каменщик в фартуке белом…» 16 июля 1901).
Герой Брюсова, в отличие от блоковских фабричных «людей», «нищих», осознает свое социальное положение — положение бесправного рабочего, вынужденного зарабатывать себе на жизнь не только каторжным трудом, но и трудом неблагородным, ибо тюрьма, которую он строит, предназначена для таких же как он, рабочих.
«… при всей условности и абстрактности стихотворения, для Блока оно знаменательно, так как свидетельствовало о наметившемся изменении объекта наблюдений… нарождавшейся социальной тенденции» [17,с.87].
Первое стихотворение цикла «Город» — «Последний день» (3 февраля 1904) — несомненно, печать влияния Брюсова («Конь блед» — май, июль и декабрь 1903).
«Конь блед» — напоминание Апокалипсиса, о чем говорят название и эпиграф: «И се конь блед и сидящий на нем, имя ему смерть». Это лирическая поэма о видении «всадника огнеликого» толпе, пораженной страхом:
И в великом ужасе, скрывая лица, — люди
То бессмысленно взывали:
«Горе! С нами бог!»,
То, упав на мостовую, бились
в общей груде…
Конь и его всадник не страшны только « женщине, пришедшей сюда для быта/ Красоты своей», — ее охватывает восторг — и «безумному, убежавшему из больницы». Именно ему принадлежат пророческое обращение к людям: «… Вы ль не узнаете божией десницы!…» И все это происходит в Городе, гимн которому провозглашает поэт:
…мчались омнибусы, кебы и автомобили,
Был неисчерпаем яростный людской поток.
Вывески, вертясь,
сверкали переменным оком…
Лили свет безжалостный
прикованные луны…
«Но восторг и ужас длились — краткое мгновенье…»: в городе ничего не изменилось и потому он обречен на гибель.
Название стихотворения Блока «Последний день» заставляет задуматься о значительности происходящего: перед нами не просто история о том, как уличная женщина, стоя на коленях, начинает молиться Богу, а тоже сцена Апокалипсиса. На это указывают словесные образы: «блудница», «свечи», «церковный колокол», упоминание о том, что «она, как смерть, бледна». Значителен троекратный повтор: серые — сон, утро, налет, то есть то, что окружает ее, и контрастно-чистые краски: «розовым зигзагом в разверстой лазури/ Тонкая рука…» — заставляющие вспомнить о Прекрасной Даме, появлению которой также сопутствовал цвет лазури. Удивительное сопоставление: блудница, обратившаяся к Богу, чиста, как Прекрасная Дама!
Героине Блоковского стихотворения противостоит толпа, для которой происходящее — «театр»:
…В церкви ударил колокол.
Распахнулись форточки,
И внизу стал слышен торопливый бег…
Люди суетливо выбегали за ворота
(Улицу скрывал дощатый забор)…
Бился колокол. Гудели крики, лай и ржанье.
Там, на грязной улице…
Брюсовский урбанизм отброшен Блоком. Вместо водоворота улицы, на которой вывески сверкают со «страшной высоты тридцатых этажей», поэт представил окраину вполне провинциального города. Вместо кебов и омнибусов — на грязной улице дворники, мальчишки, собачий лай [18, с.145]. Нетрудно увидеть, что брюсовский город, в отличие от Блока, — город абстрактный. «Для Брюсова городские пейзажи — условный символ царства высокой техники и буржуазной бесчеловечности» [15, с.50]. Блока же привлекает прежде всего конкретный человек и его судьба — «блудница», прозревающая Бога.
«Блок дал стихотворению название «Последний день» потому, что для него гибель любви и свидетельствует о всеобщем крушении. Гибель любви — это гибель человека, гибель красоты мира…
Живое гуманистическое чувство заставило его иначе воплотить тему, которую, как ему самому казалось, он позаимствовал Брюсова. Так и в пору наибольшего расположения к поэзии Брюсова ее влияние неспособно было подчинить себе индивидуальность Блока, его… устойчивую гуманистичность» [17, с.146]. Вместе с тем, как и Брюсова. Блок свое отрицание города воплощает в образах апокалипсической эсхатологии.
Герои Брюсова и Блока, вначале утверждавшие индивидуализм (циклы «Me eum esse» (Вот — это я») и «Стихи о Прекрасной Даме»), пришли к реальности. Это «нисхождение» на землю, к людям для Блока есть шаг, без которого не было бы гуманизма его последующего творчества.
2.2 Восприятие революции как проявление свойств жизни города
Революция — явление глобального масштаба, изменившее мировую историю, оказавшее влияние на все стороны жизни России. Поэты серебряного века по-разному приняли революцию и отразили свои переживания в творчестве. А. Блок воспринимал революцию как очистительную бурю, торжество стихии, которая призвана разрушить старую, уже омертвевшую цивилизацию и, проведя историю через эпоху нового варварства, вывести ее к рождению новой культуры.
«Адище города» не страшило Блока, который сознательно уходил из уединенной кельи мистика, чтобы очутиться на самых шумных его перекрестках. Город нахлынул на него всей своей многоликой громадой. Ослепил и оглушил. Обернулся своей изнанкой, но его жизнь не только сбивала с толку потоком впечатлений. Она выводила на верный путь.
«Восприятие революции как проявление основных, глубинных свойств жизни (динамизма, стихийности, «страстей»), как силы героической и радостной, хотя и несущей разрушение и смерть», характерно для Брюсова и Блока. «У обоих революционные настроения вырастают из эсхатологических. У обоих жизнь и революция противопоставлены мещанству — символу существования «скучного» (безобразного), недвижного и обреченного»[16,с.640].
Стихи Блока «Шли на приступ…», «Митинг», «Вися над городом всемирным…», наконец, «Сытые» (10 ноября 1905) — с его итоговым образом исторического затмения, заката всего старого мира, которому дана беспощадная характеристика: «прогнивший хлев», начинают звучать тревогой за будущее.
Тревогой пронизаны и письма Блока друзьям. 25 июня 1905 года из Шахматово он писал Е.П.Иванову о закипающей на Петербург «злобе»: «…живем ежедневно — в ужасе, смраде и отчаянье. В фабричном дыму, в треске блудных улыбок, в румянце отвратительных автомобилей… Петербург — гигантский публичный дом…
Я и написать не могу всего, но то, чего я не могу высказать ясно. Вертится все близ одного: хочу действительности, чувствую, что близится опять огонь, что жизнь не ждет… Близок огонь опять, — какой — не знаю. Старое рушится…»[13, с.130].
Стихотворение «Еще прекрасно серое небо…» (18 октября 1905), написанное в ответ на опубликование царем манифеста о «даровании» конституции, начинается строфой:
Еще прекрасно серое небо,
Еще безнадежна серая даль,
Еще несчастных, просящих хлеба,
Никому не жаль. Никому не жаль!
Стихотворение В.Брюсова «Довольным», написанное также 18 октября 1905 года, тоже открывается страстными строками, обращенными к либералам, принявшим конституцию:
Мне стыдно ваших поздравлений,
Мне стыдно ваших гордых слов!..-
Брюсов смотрит на происходящее скорее с точки зрения вечности, «несчастные», «просящие хлеба» ему не интересны. Он торжественно призывает гибель, пусть и свою собственную:
Восстаньте смерчем, смертным шквалом,
Крушите жизнь — и с ней меня! —
«…но он лишен гуманизма, а поэзия по самой своей природе гуманна» [17,с.128].
По гневному отрицанию старого мира стихотворение Брюсова совпадает с блоковским стихотворением «Сытые»:
Они давно меня томили:
В разгаре девственной мечты
Они скучали и не жили,
И мяли белые цветы…
Противопоставление мира «сытых» обывателей «чистым детям» говорило об отвращении к тем, кто озабочен, как выразился поэт, своим опрокинутым корытом.
В то же время «заклейменный» Блоком «прогнивший хлев» не чужд происходящему:
…И жгут им слух мольбы о хлебе
И красный смех чужих знамен! —
«мольбы», «смех» — не тот ли это «гул», «шум» от крушения старого мира, который Блок услышит и позже, в 1917 году, во время работы над поэмой «Двенадцать»…
Позицию Блока можно охарактеризовать как «одновременно заносчивую и смиренную» [19, с.266]. Блок не призывает разрушить этот мир, он только отрекается от его пошлого уклада:
Пусть доживут сой век привычно —
Нам жаль их сытость разрушать.
Лишь чистым детям — неприлично
Их старой скуке подражать.
«Гуманизм Блока предполагает неразрывность добра и красоты» [17,с.147].
От «ненависти к любимому городу» Блок излечивается спасительными окраинами Петербурга, где легко и свободно дышится:
Там поют среди серых камней,
В отголосках причудливых пен —
Переплески далеких морей,
Голоса корабельных сирен.
«Взморье», 26 мая 1904
Так Блок готовит явление «Незнакомки»; стихотворение это в центре цикла «Город».
Обращаясь к самому известному стихотворению Блока, нельзя не заметить, что легкие шаги Незнакомки он как бы подслушал в стихах Брюсова, у которого есть своя «Незнакомка» — стихотворение «Прохожей» (1901).
Брюсовский город опять предстает в грохоте и сиянии огней, а встреча «прохожей» сопровождается «жадным хохотом», разрушающим романтическое настроение лирического героя
В моих глазах еще синела
Небес вечерних полумгла…
Мир «незнакомки» также «дик», «»глух», «скучен». «Уже первая строка дает два полустишия, первое из которых вполне созвучно по лексике «Стихам о Прекрасной Даме», а второе имеет резко сниженный смысл: «По вечерам» — «над ресторанами». «Вечера»… — время встречи поэта с «Девой, Зарей, Купиной» — оказываются «вечерами над ресторанами». Временам дачного флирта и скуки. Для «первого тома» «вечера» и «рестораны» были бы образами антонимичными. Теперь они объединены единством строки, интонации, аллитерационно-ассонансного созвучия… На таких столкновениях построена вся первая часть стихотворения («весенний» — «тлетворный»; «чуть золотится» — «крендель булочной», «а в небе» — «бессмысленно кривится диск»)»[15,с.56-57].
Несомненно, сходство отдельных словесных образов стихотворений:
А. Блок В.Брюсов
Дыша духами и туманами …очи синие бездонные
…очи синие бездонные в моих глазах еще синела…
Местами встречи лирических героев с «незнакомкой» стали: в первом случае — улица, во втором — ресторан. Лирическая героиня в стихотворении Брюсова — обычная «прохожая», в стихотворении Блока — одна из посетительниц ресторана. Но такая ли обычная?
В «Незнакомке» о ней сказано:
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка…
Она — тайна, она недосягаема! Она, может быть, всего лишь видение!
В стихотворении Брюсова все проще и обыденней:
И быстрым взором оттенила
Возможность невозможных снов…
Я был окутан влагой черной
Ее распущенных волос.
Никакой тайны в этой встрече нет. И это главное отличие «Незнакомки» Блока от «Прохожей» Брюсова.
Обращение к цветовой символике стихотворения Блока помогает понять различия в образах «незнакомки» и «прохожей», укажем на присутствие «серого»: «над пылью переулочной» и одновременно противопоставление его «черному» («траурные перья» Незнакомки, «темная вуаль») и «синему» («очи синие бездонные»).
«Синий» и «черный» в этом случае являются «знаком иных миров», о чем пишет один из знатоков символизма: «синий» — признак некой беспредельности, сакральности [20,с.448]. Символический «синий», в частности, является напоминанием о Прекрасной Даме.
«Изображение героя принципиально двойственно. Он, с одной стороны, романтически противопоставлен окружающей пошлости
Он «смирен и оглушен», а
мажорные «пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!» кричат
И не случайно, что Незнакомка является ему, вместе с тем он (сын земли!) нерасторжимо слит с окружающим, он часть его, а явление Незнакомки герою само может быть осмыслено и в плане иронии…» несмотря на ироническое замечание лирического героя, звучащее в конце стихотворения
«…истина в вине», «…дело не в вине, а в могучей силе вдохновения, творившего сказку из серой обыденщины» [21,с.122].
В «Незнакомке» отчетливо чувствуется тоска по земному, но высокому идеалу. Отсутствующая в стихотворении Брюсова.
В письме Брюсову от 17 октября 1906 года есть строчки « Вероятно. Революция дохнула меня и что-то раздробила внутри души, так что разлетелись кругом неровные осколки, иногда, может быть, случайные…», подчеркивающие, что именно революция обострила блоковское восприятие общественного строя, и объясняющие появление стихов цикла «Мещанское житье» [13,с.164],
Оголенная проза жизни предстает перед нами в стихотворениях «Хожу, брожу понурый…», «В октябре», «Окна во двор». В них обыденны все детали пейзажа и обстановки. Настроение отчаяния и безысходности сближает лирического героя этих стихотворений не с героями произведений Брюсова, а с реалистическими героями и сценами, изображенными в стихотворениях Некрасова (циклы «О погоде», «На улице») и романами Достоевского. Исследователи творчества Блока отмечают, что в стихотворениях «чердачного цикла» (первоначальное название «Мещанское житье») исчезает тот мистический налет, который был характерен для многих стихотворений «Города».
«…Забитая лошадка бурая…» («В октябре») напоминает некрасовское «О погоде»:
Под жестокой рукой человека
Чуть жива, безобразно тоща,
Надрывается лошадь-калека,
Непосильную ношу влача…
Трагическая судьба героя этого стихотворения — напоминание о судьбе некрасовского героя:
- Кто он был? Да чиновник. Известно;
- В департаментах разных служил.
Петербург ему солон достался…
…Как ни дорого бедному жить,
Умирать ему вдвое дороже.
«Мещанская» тема была для Блока не фольклорным изыском, не средством расширении состава своей поэзии (как для Брюсова «фабричные» песни), а одним из этапов собственного «очеловечения», приобщения ко всесветному людскому горю. Через тему «маленького», нетитулованного человека Блок приобщался и к традициям русской классики… «Мещанские стихи» Блока приблизили поэта к темам «страшного мира», в которых «с такой гражданской силой зазвучал его голос» [17,с.159,161].
Эти «знаки великой человеческой трагедии» [12] вызывают в поэте злобу на Город, на неправильно устроенную жизнь, но злобу во имя любви к человеку.
Стихотворения Брюсова и Блока подчеркивают то, что Н.В.Торопов [21] назвал «двухполюсность» Петербурга: «Петербург — центр зла и преступления, где страдание превысило меру… но Петербург и то место, где национальное самосознание и самопознание достигло того предела, за которым открываются новые горизонты жизни…»[21,с.8].
Городские стихи Брюсова помогли Блоку понять Город как страшную судьбу человечества, как предвестие гибели мира. Но вместе с тем в стихи Блока входила иная традиция — Некрасова, Достоевского, Гоголя, с которой он уже никогда не расставался.
Выводы
Русская литература Серебряного века подарила нам целое созвездие ярких индивидуальностей. Исследование произведений А.Блока и В.Брюсова дает основание предположить, что при всей несхожести идейных и творческих установок у поэтов наблюдается общая зависимость от событий, происходящих в стране. Несправедливое социальное устройство, жизнь простых людей до революции приковывали внимание поэтов, и раздумья о будущем страны находили отражение в творчестве.
Одной из главных тем поэзии Серебряного века стала тема города, прошедшая через все творчество поэтов, таких как В.Брюсов и А. Блок. Продолжая и объединяя разнородные традиции Достоевского, Некрасова, Верлена, Бодлера. Они стали, по сути, первыми русскими поэтами — урбанистами XX в., отразившими обобщенный образ новейшего капиталистического города.
Так В.Брюсов вначале ищет в городских лабиринтах красоту, называет город «обдуманным чудом», любуется «буйством» людских скопищ и «священным сумраком» улиц. Но при всей своей урбанистической натуре Брюсов изображал город трагическим пространством, где свершаются темные и непристойные дела людей: убийства, разврат, революции и т. д.
В сознании и творчестве Александра Блока тема и образ города, а именно Петербурга, играли исключительно важную роль. Для Блока Петербург был поистине “действенным” городом, сильно и глубоко действовавшим на его художественное сознание. Петербург Блока — это “страшный мир”, полный острейших противоречий социального быта; это капиталистический город со своими реально-историческими чертами своего облика. Это город, где “богатый зол и рад” и “унижен бедный”. И вместе с тем, это город полный бунтарской революционной энергии, город людей, “поднимающихся из тьмы погребов” на штурм старого мира. “Городские” стихи зрелого Блока проникнуты тем гуманистическим и демократическим чувством и тем тревожным ощущением близящихся великих революционных потрясений, которые с такой впечатляющей силой выражены в его творчестве.
Подводя итог развитию городской темы в поэзии данных авторов, нужно отметить двойственное отношение поэтов к современному городу — продукту существующей цивилизации. Они, видя все ужасы, страхи, которые несет город, одновременно пытаются найти во всеобщем хаосе урбанистической жизни яркую индивидуальность, необыкновенную личность, которая приведет мир к обновлению.
Список использованной литературы
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/kontrolnaya/tema-goroda-v-lirike-serebryanogo-veka/
1. Белый А. Символизм как миропонимание.- М., 1994.
2. Минц З.Г. Александр Блок и русские писатели. СПб., 2000.
3. Русская литература ХХ века: Хрестоматия /Сост. А.Г.Соколов. — М.: Дрофа, 2002. — 488 с.
4. Гарин И. И. Серебряный век:В 3 т./И. И. Гарин.- М.: ТЕРРА, -.Т. 1.-1999. — 294 с.
5. История русской литературы: ХХ век: Серебряный век /Под ред.Ж.Нива и др. — М.: Высшая школа, 1995. — 346 с.
6. Соколов А.Г. Поэтические течения в русской литературе конца ХIХ — начала ХХ века. — М. : ВЛАДОС, 2003. — 346 с.
7. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. М.: Аспект, Пресс, 1997. — с. 515, 522.
8. Колобаева Л.А. Концепции личности в литературе на рубеже ХIХ — ХХ веков. — М.: Астрель, 2002. — с.123-125.
9. Смирнова Л.А. Единство духовных устремлений в литературе Серебряного века // Российский литературоведческий журнал. -1994. -№ 5 — 6. — С. 10.
10. Гарин И. И. Серебряный век:В 3 т. И. И. Гарин.- М.:ТЕРРА, 1999-.Т. 1.-1999. — 294 с.
11. Зинин С.А. Внутрипредметные связи в изучении школьного историко-литературного курса. -М., 2004.
12. Мочульский К. Александр Блок. Андрей Белый. Валерий Брюсов.- М.,1997.
13. Блок А.А. Собрание сочинений: в 8 т.- М.,: Л., 1963. — Т.8 (письма)
14. Гинзбург Л.Я. О лирике. — М.; Л., 1964.
15. Минц З.Г. Поэтика русского символизма. СПб., 2004.
16. Минц З.Г. Александр Блок и русские писатели. СПб., 2000.
17. Горелов А. Гроза над соловьиным садом. — Л., 1973.
18. Орлов Вл. Поэт и город. — Л., 1980.
19. Пайман А. История русского символизма. — М., 1998..
20. Ханзен-Леве А. Мифо-поэтический символизм. СПб. 2003.
21. Топоров В.Н. Петербургский текст русской литературы. СПб, 2003.
22. Блок А.А Б 70 Стихотворения и поэмы/ Сост., авт. вступ. Статьи и примеч. С. Кошечкин . — М.: Мол. гвардия, 1988. — 174 (2) с. — (XX век: поэт и время).
23. Келдыш В. На рубеже художественных эпох (О русской литературе конца XIX — начала XX столетия) // Вопросы литературы. -1993. — Вып. 2. .
24. Блок А. Народ и интеллигенция // Александр Блок, Андрей Белый: Диалог поэтов о России и революции.
25. Михайловский Б.В. Символизм // Русская литература конца ХIХ — начала ХХ в. 1901 — 1907. — М., 1971.- С.290-291.
26. Соколов А.Г. История русской литературы конца XIX-начала XX века. — М., 2001.
27. Волков А.А., Смирнова Л.А. История русской литературы XX века. — М., 1977.
ИНТЕРНЕТ — РЕСУРСЫ
28. http://philology.ruslibrary.ru/
29. поэзия Серебряного века
30. творческая биография поэтов Серебряного века. Стихи.
31. http://slova.org.ru/ — литературоведческие термины
32. http://silver-century.narod.ru/ — характеристика исторической эпохи
33. http://www.hist.msu.ru/Science/Conf/Lomonos98/semigin.htm — литературно-критические статьи
34. www.litra.ru
