Готическая традиция в литературе
Традиции играют важную роль в литературном процессе, наследуя опыт предшествующих поколений для решения современных художественных задач. Литературные традиции оказывают неизменное влияние на творчество авторов, преемственно перенося навыки без предубеждения, придавая новый формат и контекст.
Традиции и новаторство в литературе
Новаторство в литературном процессе означает появление исторически и культурно значимых новых возможностей и идеалов. Например, исследования сентименталистов о личности человека и его частной жизни — это новая традиция.
Особый интерес у читателей и исследователей вызывает готическая традиция как один из ярчайших литературных феноменов. Готические мотивы и мистическая литература к настоящему времени описаны множеством авторов и исследователей, чьи работы стали доступны читателям в различных научных журналах, монографиях и сборниках.
Готическая традиция в литературе
Интерес к готической литературе и ее прекрасной традиции не только у романтиков XIX века, таких как Э.А. По, Г.Ф. Лавкрафта и Б. Стокера, но и в наши дни. Готическая традиция также была замечена у символистов и декадентов, в частности, у В. Я Брюсова, М.А. Булгакова и у современных авторов.
Научные конференции также показывают неослабевающий интерес к готической традиции в литературе и эстетике. За последние годы было организовано большое количество конференций посвященных страхам и тайнам, описанными авторами в своих произведениях и тематике готической литературы в целом.
Материалы по готической традиции в литературе
Научные труды и монографии, посвященные готической традиции в русской и зарубежной литературе, не только находятся в открытом доступе, но и динамично расширяют круг ходятелей.
Примерами таких матерелов являются работа А.А Поляковой «Готический канон и его трансформация в русской литературе второй половины XIX века: на материале произведений А.К. Толстого, И.С. Тургенева и А.П. Чехова». Сборник «Готическая традиция в русской литературе», редактируемый Н. Д. Тамарченко, также не уступает по значимости и актуальности.
В ходе исследования «Отрицательного героя в русском романтизме» рассматривается феномен «отрицательного» героя в контексте взаимодействия русского и европейского литературных процессов в период с 1790-х по 1930-е годы. Основной целью данной выпускной квалификационной работы является выявление типовых персонажей, создающих своеобразную систему с «отрицательными» характеристиками в литературном процессе эпохи романтизма.
Проблема «Запад – Восток — Россия» в русской литературе
... Востоку, ни к Западу, и у нас нет традиций ни того, ни другого». П. Чаадаев). Но все же, невзирая на очевидную терминологическую эфемерность, Восток и Запад реально существуют, и ... искусстве.. Восторг перед просторами присутствует и в русской литературе. Всюду события охватывают огромные пространства, ... природный фактор, Природа России оказала большое влияние и на характер русского искусства. Об этом ...
Предметом анализа стали произведения таких авторов, как Г.Уолпол, М.Г.Льюис, А.Рэдклиф, Ч.Р.Мэтьюрин, А.А.Бестужев-Марлинский, М.Ю.Лермонтов, В.П.Титов, Н.В.Гоголь, А.К.Толстой. Работа охватывает широкий спектр литературных произведений, начиная с «Замка Отранто» и заканчивая «Упырем», что позволяет выявить эволюцию типов «отрицательных» героев на протяжении рассматриваемого периода.
В процессе анализа используются генетическое рассмотрение литературных текстов и сравнительно-исторический метод. Исследование проводится с опорой на работы выдающихся исследователей, таких как Мелетинский Е.М., Жирмундский В.М., Пропп В.Я., Хализев В.Е., Тодоров Цв., Вацуро В.Э., Токарев С.А., Чернышева Е.Г., Полякова А.А., Кэмпбэлл Дж., Ранк О., Воглер К.
В процессе исследования решаются важные исследовательские задачи, направленные на более глубокое понимание феномена «отрицательного» героя в русском романтизме и его влияние на формирование литературного канона того времени.
Глава 1
1.1 Зарождение и развитие предромантизма в России
На рубеже XVIII и XIX веков в России сложилась уникальная обстановка, оказавшая значительное влияние на развитие литературного процесса. Социальные и политические трансформации, такие как сентиментализм, масонство, и вертеризм, стали неотъемлемой частью общественной реальности.
Влияние этих явлений на литературу проявлялось в формировании предромантических течений. Литературные деятели, такие как Н.М. Карамзин, Н.В. Гоголь, и М.Ю. Лермонтов, отражали в своих произведениях атмосферу того времени, создавая уникальные образы и сюжеты.
1.2 Жанровая специфика готического романа в русской литературе
Исследования литературоведов подчеркивают жанровую специфику готического романа и его особенности в русской литературе. Готика, как стиль, внесла свой вклад в формирование литературных произведений, придавая им загадочность и таинственность.
1.3 Понятие героя и персонажа в предромантической литературе
Теоретические исследования предромантической эпохи приводят к пониманию героя и персонажа через призму авантюрно-героического типа. Архетипы и двойники играют ключевую роль в формировании образов, подчеркивая их многогранность и символизм.
1.4 Отрицательный герой в предромантической культуре
Истоки отрицательного героя обнаруживаются в предромантической культуре и мифологии. Русская литература унаследовала их, формируя спектр отрицательных героев в готическом романе.
Природа не имеет органов речи чувств, но создает для человека ...
... язык. (Федор Тютчев) Такая любовь и обожествление природы свойственно не всем. Тургенев устами Базарова выразил мнение другой части людей. И, по их мнению Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник Но что человек ... В Отечественной литературе есть люди, которые боготворят природу, например: Фет, Тютчев, Есенин, Пришвин. Не то, что мните вы, природа, Не слепок, не бездушный лик: ...
1.5 Готические традиции в изображении романтического героя
В 20-х и 30-х годах русской литературы проявляется влияние готических традиций в изображении романтического героя. Анализ наиболее значимых литературных произведений того периода, таких как произведения Н.М. Карамзина, Н.В. Гоголя, и М.Ю. Лермонтова, позволяет выделить ценностные и этико-волевые свойства данных образов.
1.6 Классификация отрицательных героев через готическую традицию
На основе готической традиции формируется классификация отрицательных героев, выделяя этико-волевые и бытийственные свойства. Готический злодей, демонический герой, роковой герой, и феодал-тиран становятся типами, унаследованными русской литературой.
Представленная классификация позволяет понять разнообразие и сложность негативных героев в русской литературе, сформированных под влиянием готических традиций.
Важным этапом в эволюции европейской литературы стал поворот в сторону романтизма, обусловленный общественной и политической обстановкой конца XVIII века. Влияние Французской революции (1789-1794) и последующих Наполеоновских войн, а также Реставрации 1814-1815 годов, привело к отказу от идеалов эпохи просвещения и вызвало новое осмысление мира и человека.
Отклонение от достижений просвещения и революции породило пересмотр приоритетов, выдвигая право личной жизни человека на первый план, отрицая прежнюю идею гражданского долга. В аристократических кругах конца XVIII века царило общее чувство пессимизма, вызванное неудовлетворенностью знанием о мире и человеке, предложенным наукой и религией того времени.
Эта атмосфера привела к альтернативным поискам истины, приковывая внимание образованных людей к философам и мистикам прошлых веков, таким как Парацельс, Сведенборг, Бёме. Исследования в области алхимии, магии, каббалы и спиритизма стали популярными.
Разочарование в способности разума объяснить природу и душу человека привело писателей к обращению к тайне и загадке, доступным либо интуитивно, либо через сверхъестественные силы. Классицизм, представляющий разум, и романтизм, олицетворяющий интуицию, стали враждебными направлениями.
В сентиментализме, заменяющем классицизм, чувства человека вновь стали центром внимания, возвращая утраченный интерес к самому себе. Религиозные представления о добре и зле подверглись критике, и на первый план вышли проблемы, не имеющие однозначной нравственной оценки. Это время стало началом всестороннего исследования человеческой личности в ее многогранности.
Кризис рационализма на рубеже веков привел к пересмотру исторических и фантастических элементов в литературе. Акцент был смещен на изучение движений души человека, его подсознания, а также на преодоление традиционного религиозного и философского взгляда на антагонизм души и тела.
Социальное переустройство и мистические общины
В начале XIX века в Российской Империи и Европе возникли тайные мистические общины, особое место среди которых занимало масонство. Это было связано с нестабильной политической обстановкой после свержения Павла I и началом распада крепостнической системы. Такие изменения в обществе способствовали возрождению интереса к тайному знанию и духовным поискам.
Материальная культура раннего периода. Начало русской литературы: ...
... развития культуры России, ибо вобрала в себя и мысли, и обычаи, и традиции зарождающейся русской культуры. Начало русской литературы: фольклор ... захватчиками. Древнерусский фольклор и летописи сохранили не только тексты, но и имена ... люди, входившие в состав княжеских дружин и воспевавшие походы князей, подвиги их воинов. С возникновением письменной литературы фольклор не иссяк и не исчез из русской ...
Нравственные ориентиры эпохи рационализма утратили свою актуальность, и русское общество начала XIX века испытывало кризис самоопределения. Люди чувствовали одиночество и духовную опустошенность. В такой атмосфере в литературных кругах возникли новые течения и общественные группы, направленные против классицизма и ориентированные на тайное знание и духовные поиски.
Одним из таких обществ было дружеское содружество противников классицизма, возглавляемое А.И. Тургеневым и его братом Н.И. Тургеневым, будущим декабристом. В этих кругах переводились произведения Шекспира и Гёте, проводились собственные творческие занятия и литературная критика.
Особую роль сыграл литературно-философский кружок «Любомудрия», который увлекался идеями немецкой романтической литературы и идеалистической философии, натурализмом и мистицизмом. В «Любомудрии» собрались такие известные люди, как Киреевский, Одоевский, Погодин, Писарев, Тютчев. Они начали исследовать свои корни и национальные традиции, разрабатывая идеологию славянофильства. Некоторые из членов «Любомудрия» стали будущими поэтами-декабристами, такими как В.К.Кюхельбекер.
Масонство и его роль в той эпохе
Масонство было ответом на стремления образованных людей того времени к нравственному совершенствованию и самопознанию. Идеи равенства и братства соответствовали новым представлениям о необходимости уважать права человека и гражданина. Масонство стало альтернативой церкви, неспособной удовлетворить возросшие потребности разума и души в познании.
Масонство предоставило своим последователям систему нравственных ориентиров и правил поведения, которую они искали. Оно подсказало пути развития личности и поиска истины. В Московском университете, который стал центром новых культурных веяний александровской эпохи, воспитывались лучшие словесники того времени — Жуковский, Одоевский, Погорельский и Погодин, которые стали активными масонами.
История развития романтизма в России
Также, внутри масонства существовали разнообразные течения, которые заменяли традиционные обряды и верования магическими ритуалами и предпринимали попытки сближения с миром духов. Такими тайными обществами были «иллюминаты» (буквально — «озаренные») и мартинисты, последователи Клода Сен-Мартена. В обществе мартинистов состоял известный французский писатель-мистик, за которым закрепилась репутация ясновидца — Жак Казот. Он был автором французской предромантической повести — «Влюбленный дьявол». Опыт масонства и розенкрейцерства в России подготовил почву для развития шеллингианства и романтической натурфилософии. Главный постулат масонства — «любовь к смерти», отзывался в русском сентиментализме с его вертерианством, что позже наложилось на всеобщее увлечение готикой.
В это же время в России появляются первые переводы Шиллера и Гёте, что становится новым импульсом к углублению в тайники человеческого разума. Возникают кружки русских «шиллеристов» и «гётеанцев».
Литература XX века (по произведениям А. Ахматовой, А. Твардовского)
... людям выдержать испытания, сохранить человеческое лицо. Таким образом, литература 20 века — это трагическое свидетельство тех событий, которые выпало ... жернова репрессий и ГУЛАГа. Поэма А. Ахматовой «Реквием», бесспорно, относится к таким произведениям. Написанная в 1935 — 1940 годах, ... то вдруг он — враг». Лирический герой не понимает, почему нужно делать такой страшный выбор — между родным отцом ...
Пробуждается интерес к немецкой предромантической литературе, В.А.Жуковский переводит Шиллера и Гёте, акцентируя внимание в основном на «ночной», страшной и элегической составляющей их творчества, а также страшные баллады Бюргера («Ленора»), Гёте («Лесной царь»).
Художественный мир баллады отрицал все каноны классицистической и просветительской литературы, представляя мир средневековых легенд, грозных сверхъестественных сил, которым не в силах противостоять человеческий разум. Человек средневековья, суровый, гордый и неистовый в своих страстях, представленный в балладах, отразился в последующем этапе развития романтической литературы, в герое романтических поэм Пушкина южного периода («Цыганы», «Полтава») и Лермонтова («Демон», «Маскарад»).
Общество любителей русской словесности под руководством А.Х.Востокова помещает множество переводных баллад: («Алонсо и Имогена», «Адельстан») в свои периодические издания. В поэзии Жуковского впервые намечается путь к изображению романтического двоемирия, противопоставление земного
С восторгом воспринятой трагедией «Вертер» Гете, в её переводе Карамзина, бурлили страсти субъектной лирики и развертывался исторический процесс сохранения и развития жанра трагедии с её героями, увенчанными вечной памятью и славой. Это подчёркивало сложность и томительное ожидание «чего-то» необычного и великого от жизни, наполненной ожиданием встречи с «Вечностью» в любом месте и время круглых суток.
В этой связи примечательным является факт из биографии Н. М. Карамзина, который сиюминутно ожидал Вечность и пламенное стремление к Богу, особенно в период его болезни, когда появились все признаки приближающейся «круглосуточной вечности». Однако, в решительные моменты его жизни, вплоть до последнего вздоха, индивидуализированная «вечность» предстала перед ним, словно вспышка энергии, придающая новые откровения и эмоции, новые идеи и чувства, видение и забвение.
К этим же иявлениям можно принять и общественный страх эпохи, угрозу террора и войны, бедствий, болезней, потер перед которыми часто казались беспомощными даже интеллектуалы и аристократы. Сколько раз увлеченные масонством, идеей равенства и свободы, они пытались столкнуться лбами «есть ли великая цель» для людского существования или даже, «есть ли он персональное обозначение» для индивидуального «Я».
Гротеск пресыщения, когда радость встречи с вечностью превращается в скучную процедуру повторов увлечений сентименталистическими идеями, когда однообразие заменяют дни и ночи «любви», а встреча с вечностью становится ритуалом и трагедией разума и сердца, разрывающими «Я» и звезды, небеса и землю.
В свете этих сущностных размышлений весьд кажется актуальным замечание А.Н. Радищева, справедливо заметившего, что индивидуальное «Я» является только «разметочной строкой» в повествовании о общем «Я», и что великая работа каждого поэта заключается в его способности реалистичного отражения духовной составляющей общего «Я».
В русской литературе «вертеризм» получает повсеместное распространение — самоубийство главного героя становится неотъемлемой частью сюжета популярной сентиментальной повести. «Бедная Лиза» Н.М.Карамзина становится настоящей героиней своего времени, к месту гибели девушки (пруд возле Симонова монастыря в Москве) приходят впечатлительные читатели. По Москве того времени прокатилась волна подражательных попыток суицида.
Романтизм в живописи и литературе русских художников и поэтов ...
... дел в литературе. В романтической лирике запечатлен неповторимый психологический облик самого Пушкина. В поэмах была создана романтическая модель действительности, ставшая актуальной для многих русских поэтов-романтиков. Поэмы ...
Таким образом, сентиментализм вступал в полемику с ортодоксальной позицией церкви в отношении к самоубийству. Сентименталисты еще оставались верны просветительским идеям, оправдывавшим право человека самостоятельно распоряжаться своей жизнью, о том, что жизнь имеет смысл только в том случае, когда она приносит человеку радость.
Во многом, причиной этого явления стало также «заражение английской болезнью», мода на сплин и ипохондрию, прижившейся на русской почве в связи с увлечением английской литературой. Параллельно с сентиментальными романами Ричардсона, Стерна и Филдинга развивается новый жанр — английский готический роман.
Готический роман относится к переходной эпохе в развитии европейской литературы — предромантизму (от франц. preromantisme).
Этот термин употребляется в литературоведении для обозначения совокупности литературных явлений второй половины XVIII века, предшествующих романтизму начала XIX века, и предвосхитивших основные тенденции этого направления.
В Англии предромантизм связан с новым направлением в лирике — с «кладбищенской» поэзией, фантастическими балладами Кольриджа («Старый мореход») и поэзией «озерной школы», оссианизмом, возрождением интереса к творчеству Мильтона и Шекспира, к средневековому рыцарскому роману и народной балладе.
Декабристское восстание 1825 года оказало большое влияние на литературный процесс того времени — в восстании принимали участие не только общественные деятели, но и писатели (Рылеев, Одоевский, Бестужев).
Мрачные и трагические сюжеты переводной литературы накладывались на исторические реалии того времени, допросы и аресты мятежников.
Развитие предромантизма в России
После 1925 года предромантизм в России претерпел изменения, отличные от элегического завершения XIX века, и приобрел новые черты: более глубокий анализ окружающего мира и души человека, углубление философского содержания. Возник интерес к философам Ф. Шиллеру и И. Гёте, а также к писателям Дж.Г. Байрону, В. Скотту, Э.Т.А. Гофману и ранним романтикам. Влияние социально-политической ситуации привело к изменению восприятия мира и ощущению беспорядка и неустроенности.
Герцен, отражая общее настроение, писал: «Принужденные молчать, сдерживая слезы, мы вынашиваем свои мысли — и какие мысли! Это уже не идеи просвещенного либерализма, идеи прогресса — это сомнения, отрицания, мысли, полные ярости».
Однако именно темная, «депрессивная» сторона предромантических литературных опытов, какими они стали на русской почве, оказала влияние на развитие романтизма в России. Оссианизм и «ночная» тематика в поэзии, мрачные романы Жанлиса, многочисленные переводы готических произведений позволили углубить пессимизм и мрачное мировосприятие, усугубить конфликт идеала и реальности в умах образованных людей.
В литературе этого времени стал заметным культ смерти, стимулированный поэзией Жуковского. Он достиг своего апогея в произведениях зрелого романтизма 30-х и 40-х годов. Индивидуализм, свободолюбие, одиночество и разочарование стали характерными чертами литературного героя того времени. Михаил Лермонтов воспринял и углубил эту пессимистическую традицию после нее.
Проблемы и герои романа «Тихий Дон»
... Григория Наталья, и ее страдание отмечено высокой нравственной чистотой. Проблематика романа М.А. Шолохова «Тихий Дон» «Тихий Дон» - роман-эпопея, величайший и многогранный труд Шолохова. Работа над этим ... И это Шолохов показал на примере центрального героя романа -- Григория Мелехова. Мелехов -- правдоискатель. В начале романа мы видим счастливого, самодостаточного человека, яркого, блестящего ...
В то время романтизм достиг своего пика. Были созданы яркие произведения, такие как поэмы Александра Пушкина и Михаила Лермонтова, сборники «Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Миргород» Николая Гоголя. Пушкину были близки свободолюбие, жажда жизни и бунтарство Байрона, которые нашли отражение в его лирике и поэмах. Однако ему все же были непривычны пессимистические настроения и фатализм того времени.
1.2 Готическая литература в жанрово-видовой системе
Готическая литература представлена, прежде всего, жанром романа. Готический роман обогатил литературную традицию, расширив понимание психологии человека, открыв новые эстетические каноны, выходящие за рамки традиций ушедшей эпохи Просвещения.
Первым произведением в жанре готического романа стал «Замок Отранто» (The Castle of Otranto) Хораса (Горация) Уолпола, опубликованный в 1764 году. В этом произведении сочетаются исторический средневековый роман и сверхъестественные ужасы. Анна Летиция Барбальд стала одной из первых последователей Уолпола и опубликовала готический фрагмент в 1773 году.
В начале века появились произведения, которые внесли свой вклад в английскую готическую литературу. В 1818 году Мэри Шелли создала повесть «Франкенштейн ли современный Прометей» («Frankenstein: or, The Modern Prometheus») — одно из первых научно-фантастических произведений. В то же время, Джон Полидори опубликовал «Вампир» («Vampire») в 1819 году, ставшую первой на английском языке историей о вампирах.
«Мельмот-скиталец» (Melmoth the Wanderer) Чарльза Мэтьюрина, опубликованная в 1820 году, стала последним шедевром английской готики.
Влияние готической литературы на европейские и русскую литературу
Мода на ужасы и мистику проникает и в другие европейские страны. В конце XVIII века во Франции появляется роман «Влюбленный дьявол» (1772) Жака Казота, который был продолжен фантастическими повестями Шарля Нодье. Большое влияние на готическую литературу оказала немецкая литература, в особенности, роман «Духовидец» Фридриха Шиллера, считающийся первым романом о тайных обществах. Также, заслуживают внимания «литература бури и натиска», немецкий роман ужасов (Schauerroman) и страшные баллады Бюргера, такие как «Жестокий охотник» и «Ленора». Отдельное место в готической литературе занимают рассказы и романы Э.Т.А. Гофмана, включая его произведения «Песочный человек» и «Эликсиры сатаны» (1816).
В первой половине 90-х годов XIX века русская литература переживает всплеск интереса к готическому жанру. Появляются переводы и первые подражания готической литературе. Предвестниками романтического движения в русской литературе стали произведения Николая Михайловича Карамзина, такие как повесть «Сиерра-Морена» (1793) и «Остров Борнгольм» (1794).
Характеристика образа рахметова в романе что делать. Рахметов ...
... свои отношения на взаимном доверии и уважении. Они не знают колебаний в борьбе, не пасуют перед трудностями. Герои романа борются за идеал светлого будущего, за лучшую жизнь. Среди них выделяется ... стать простому народу. Больше того, Рахметов не со стороны наблюдает быт и жизнь народа. Герой Чернышевского сам работает пахарем, плотником, перевозчиком, бурлаком. Рахметов гордится тем, что товарищи по ...
В последнем произведении Карамзин использовал один из основных сюжетных мотивов готического романа — образ «женщины в подземелье» (классический образец встречается в «Монахе» Льюиса).
Работы Карамзина относятся к разновидности готического романа, связанной с просветительской и сентиментальной литературой.
Анализируя произведения Карамзина, можно отметить использование символического «мрачного пейзажа» и традиционного мотива «страшного места» (Locus Terribilis).
Описания природы создают атмосферу тревоги и страха, а борнгольмский замок играет важную сюжетную роль. Также в «Острове Борнгольм» сон главного героя несет важную сюжетную функцию в виде пророчества. Этот мотив становится устойчивым в готической литературе и переходит в романтическую литературу.
Необычно для готического романа является трактовка центрального героя-злодея в «Острове Борнгольм». В отличие от Манфреда в произведении Уолпола, борнгольмский старец оказывается и преследователем, и жертвой одновременно. Он не несет вины за преступление, а вина лежит на его детях. В идейной концепции «Острова Борнгольм» отражена философская проблематика века просвещения, особенно идея «естественного человека» Жана-Жака Руссо, которая утверждает, что законы церкви и общества противоречат законам природы и сердца.
В романе Льюиса «Монах» и повести Карамзина «Сиерра-Морена» содержатся сходные элементы сюжета, заимствованные из немецкой баллады «Алонсо и Имогена». Оба произведения разворачиваются в Испании и имеют главного героя по имени Алонсо. Основным сюжетным мотивом является «муж на свадьбе жены» или клятвопреступление невесты. В балладе и повести присутствует ключевой элемент сюжета — «роковой день», который означает окончание срока, в течение которого невеста или жена должна ожидать возвращения мужа. В обоих произведениях муж прерывает свадьбу в последнюю минуту.
Интересно отметить, что схожий сюжетный мотив также присутствует в романе Шиллера «Духовидец», который был популярен и в Европе, и в России, где был переведен. А. Бестужев-Марлинский и М.Ю. Лермонтов тоже использовали этот сюжет в своих произведениях, добавляя свои особенности и толкование.
В обеих повестях Карамзина присутствуют этические конфликты, которые являются ключевыми элементами готического жанра. Они были новыми для русской литературы и включали трагичность и фатальное предопределение жизни человека, невозможность окончательного торжества добра над злом и неразрешимость противоречий между долгом и чувством.
Становление русской предромантической прозы связано с появлением фантастических повестей в 1820-х — 1830-х годах. Особое место в этом процессе занимают произведения А.А. Бестужева-Марлинского, такие как «Латник» (1832) и «Страшное гаданье», которые наметили новые пути развития романтизма.
Фантастические новеллы Одоевского, Полевого, Лажечникова, Погорельского и Загоскина были привлекательными и запоминающимися благодаря интересным сюжетам. Однако они часто не обладали глубиной и психологизмом, не раскрывали внутренний мир героя. Вместо этого они стремились произвести впечатление на читателя, используя приемы готической традиции, такие как нагнетание атмосферы тревоги и страха.
Мое отношение к герою романа гончарова обломов. мое отношение к обломову
... у угасания. Смысл жизни героя в романе Обломов сводится к постепенному умиранию – как моральному и умственному, так и физическому, ради удерживания собственных иллюзий. Герой настолько не хочет прощаться ... постоянно баловали Илью, потакая всем его желаниям. Однако особое впечатление на Обломова оказали рассказы няни, читавшей ему о мифических героях и сказочных богатырях, тесно связав в памяти ...
Однако чисто ужасные произведения в русской литературе предромантического периода встречались редко. Разве что Загоскин в своей повести «Вечер на Хопре» (1837) и Титов в «Уединенном домике на Васильевском» некоторым образом приблизились к этому жанру. Влияние Гофмана с его гротескными и аллегорическими образами можно увидеть в произведениях Загоскина, Погорельского и Одоевского.
Герои Марлинского обнаруживают трагическое восприятие мира и интроспекцию, которые позже станут характерными для героев Гоголя, Пушкина и окончательно прочно утвердятся в лице М.Ю. Лермонтова — сильного волевого индивидуалиста, который противопоставляется обществу.
Готический роман
Готический роман — прозаическое произведение с элементами сверхъестественных ужасов, приключений, фантастики и мистики. В период с 1765 по 1850 год готический роман был наиболее читаемой литературой в Европе. Готический роман опирается на сюжетную схему авантюрного романа (уход от преследования), имеет устойчивый набор типовых ситуаций и композиционных мотивов, а также содержит в себе элементы мистики и детектива. Но, в отличие от сюжетной загадки (Ratsel), которая в детективном романе получает полное разъяснение, в готическом романе это тайна (Geheimnis / Mystery), которая никогда не сможет быть разгадана до конца, так как содержит в себе сверхъестественное. Термин Mystery происходит от латинского слова мистерии. Тайна это событие или ситуация, сущность которого является неестественной, неупомянутой и невидимой. Тайна также тесно связана с латинским Tremendum, которая является термином, использующимся для выражения чувства непознаваемой тайны, испытываемого теми, кому открывается какой — то аспект Бога или божественных существ. Ранняя, классическая готика разделяется на два направления: сентиментальную готическую литературу (Sentimental Gothic) и френетическую.
В основе сентиментальной готики лежат идеи Эдмунда Бёрка о прекрасном и возвышенном, описанные в одноименном трактате. Он рассматривает возвышенный как обостренную и облагороженную способность мышления, которая позволяет уму подняться над своими физическими ограничениями, что означает бесконечные творческие возможности разума и фантазии, способной поднять душу на недосягаемую высоту. Неясность, то есть, присутствие чего-то непознаваемого и гораздо более могущественного, чем человек — необходимый элемент, вызывающий чувство страха. Странное и неожиданное событие пробуждает сознание, но угроза не должна быть прямой, непосредственной, иначе удовольствие от возвышенного момента не может быть испытано читателем. Прием отсроченной развязки и суггестия, отдаляя возвышенный момент, помогли сформировать готическую эстетику, в которой неизвестность и неопределенность играет роль в создании атмосферы ужаса. В готическом произведении идея страшной природы (молния, гром, ураган) расширяется и включает сверхъестественных существ, колдовства, и многие другие неопределенные и необычные явления.
Готическая литература: разделение на поджанры и особенности
Многие критики считают, что готическая литература можно разделить на две основные разновидности: terror и horror. Литература terror создает ощущение неясного предчувствия и тревоги, стимулирующее воображение читателя. Литература horror, в свою очередь, строится на вызове сильных эмоций — страха, отвращения и шока.
Для сентиментальной готической литературы характерен психологический подход к образованию, где основным приемом является использование объясненного сверхъестественного, которое получает рациональное объяснение к концу романа. Классический пример такой готической литературы — романы Анны Рэдклиф, главная героиня которых — молодая и чувствительная девушка, подвергающаяся преследованиям со стороны главного злодея.
Френетическая готическая литература — это первая и наиболее значимая разновидность готической литературы. Ее сюжет построен на истинном и необъясненном сверхъестественном, почерпнутом из немецкой предромантической литературы и фольклора. В френетической готике используются потусторонние силы, которым человек не может противостоять, такие как например, недостойные служители церкви. Роман М.Г. Льюиса «Монах» стал каноническим примером френетической разновидности готики, собрав в себе все возможные ужасы и человеческие пороки.
Подводя итог, можно сказать, что готическая литература — это жанр, который включает в себя несколько поджанров, имеющих свои характерные особенности и элементы. Каждый из этих поджанров работает со своими приемами, задачами и эмоциональными реакциями, оставляя на читателя определенный след и воспоминания.
Готический роман – особенный жанр литературы, который имеет свои сюжетно-композиционные константы. Одной из самых важных констант является замок или монастырь, которые выступают в центре внимания. Описание этих локаций и пейзажей служит средством суггестии в готическом романе. Оно никогда не бывает нейтральным, так как сама природа и архитектура этих мест символизируют преступления и грехи их владельцев, будь то прошлых или нынешних.
Внутри замка, как правило, находится «страшное место», где совершено преступление — комната с привидением. Приведение в готическом романе часто выступает в роли «Deus ex machina», то есть средства, позволяющего ускорить развитие сюжета или раскрыть ранее неизвестную информацию. Еще одним сюжетообразующим мотивом является оживший портрет, который также связан с таинственной комнатой (например, в романе «Замок Отранто»).
Этот мотив раскрывает тайну родства и знакомства по портрету.
Мотив родового сходства играет важную роль в готическом романе, так как он помогает раскрыть сюжетную тайну, связанную с родовым проклятием или утерянной памятью о предках.
В готическом романе существенную роль играют суггестия и создание атмосферы ужаса. Одним из способов создания суггестии является ретардация развязки, то есть задержка раскрытия сюжета, а также сужение пространства – создание темных подземелий, склепов и темниц. Клаустрофобия, ощущение ограниченности пространства, является важным элементом готического романа. Человек, находящийся в таком пространстве, будь то пленник или спрятанный в темном подвале замка или монастыря, создает чувство беспомощности. Это также символизирует запутывание в темном лабиринте неизвестной судьбы.
В своей работе по изучению готической литературы, Ц. Тодоров выделяет два основных признака, которые характеризуют этот жанр: потенциальное сверхъестественное и суггестивность — психологический фактор.
1.4 Роль героя в готическом романе
Действующее лицо в готическом романе, как и любой герой в художественном труде, можно рассматривать в тригфе условиях: контекста всего произведения, его психологического развития и соотношения с другими персонажами. Несмотря на то, что герой и его события в значительной степени формируются конвенциями жанра, эти понятия имеют важное значение для формирования своеобразной атмосферы фантастического ужаса, присущего готическому роману.
В первую очередь отметим, что по смыслу, в слове «герой» присутствует некоторое центральное место этого лица в художественной концепции. Возможно, сказать следует скорее о центре Сюжета, событий мира, потому что персонаж крепко обуреванием свершений и продвигаемых событий. Он является не столько действующим, как агентом действия13.
Наконец, герой не обязательно должен быть положительным или негативным. В готическом романе часто изображен антигероический герой, такой как грешный монах в романе Льюиса «Монах». Превратности и корысти этого лица действуют, обманывая целые миршие пейзажи, которые иначе бы занимали прозрачный пояс» более традительный положительный герой.
Готический герой, даже если он носит негативный облик, обычно имеет пространство для сложных психологических эволюций и раскрепощения от страха и отчаяния к неважно какому тонкому знанию самого себя или к выполнению своей Судьбы. Этот важный аспект передаеис в названии «геройого пути», символического путешествия, основанного на мифических и священноственных структурах.
Роль персонажа в произведении и его связь с психологизмом
Одной из главных функций персонажа в литературном произведении является стимулирование развития сюжета. В.Я. Пропп, исследуя роль субъекта действия в волшебных сказках, подчеркивал этот аспект («Морфология сказки»).
Однако персонаж также имеет значение как носитель определенной сюжетной функции и обладатель определенных индивидуальных черт характера, которые могут изменяться в ходе развития сюжета.
С понятием героя в литературном произведении тесно связано понятие психологизма. Психологизм в литературе представляет собой художественное освоение человеческого сознания, отображение внутреннего мира героя и изменения его душевного состояния. Лишь в период романтизма литература начала уделять пристальное внимание человеческому сознанию и его непредсказуемому поведению, отмечает исследователь Л.Я. Гинзбург.
Активизация психологизма в литературе произошла во второй половине XVIII века вместе с возникновением сентиментализма, который отдавал приоритет чувствам и душевным состояниям героя (Ж.Ж. Руссо, Л.Стерн, Н.М. Карамзин).
В этом направлении широко использовались эпистолярные и дневниковые формы, которые полностью передавали душевные переживания героя, а также использовалось повествование от первого лица.
Особое значение в этом периоде приобрела повесть И.В. Гёте «Страдания юного Вертера», где был создан идеальный образ самоуглубленного героя, погруженного в мучительные переживания.
Романтическая литература также впервые обратила внимание на иррациональные и трагические состояния человека (И.В. Гёте, Э.Т.А. Гофман, Новалис, Л.И. Тик).
Особый интерес к темным сторонам психики человека проявился в готической литературе (особенно значимы образы «итальянца» Анны Радклиф, Медарда из «Эликсиров сатаны» Гофмана, «Мельмота-скитальца» Ч.Р. Мэтьюрина).
В русской литературе это нашло свое отражение в произведениях М.Ю. Лермонтова, И.С. Тургенева, подтекстном психологизме А.П. Чехова и И.А. Бунина.
Характер персонажа строится по определенной схеме, включающей в себя те качества и отличительные черты, которые делают персонаж уникальным: его поступки, стиль общения, его внешность и окружающая обстановка (мир вещей), а также внутренний мир (мысли, чувства и ценности).
Ценности и стремления персонажей зависят от типа персонажа, и могут быть направлены на религиозно-нравственные, морально-этические, познавательные, эстетические, материальные ценности. Ценности героя могут быть ориентированы на физическую (материальную) или духовную сферу.
Также, литературные персонажи могут быть воплощением отрицательных ценностей, несостоявшейся и подавленной личности. Данные персонажи называются антигероями, «отрицательным» вариантом авантюрно- героического сверхтипа.
Антигерой — тип литературного героя, лишённый героических черт, но занимающий центральное место в литературном произведении. Термин «антигерой» принадлежит Ф.М.Достоевскому («Записки из подполья», 1864), которого он определял как несостоятельного противника положительного героя. Антигерой также наделен рефлексией и стремлением к идеалу, но неспособен к героическому бунту против окружающего его мира. Антигерой принадлежит к типу романтического героя, также включающему байронических персонажей и «лишних людей» (Онегина, Печорина), но лишен собственно героических и бунтарских черт. В античной мифологии примером антигероя может служить Сизиф и герой Гомеровской «Илиады» Терсит, в русской литературе это Гоголевский Чичиков, Остап Бендер Ильфа и Петрова. Еще одним героем, олицетворяющим отрицательный вариант авантюрно- героического подтипа, является трикстер — герой-плут. По Мелетинскому, трикстер представляет собой «демонически-комический негативный вариант культурного героя». Примером трикстера может служить греческий бог Гермес или скандинавский Локки (по соотнесению с Одином как истинным культурным героем).
К.Г.Юнг сравнивал трикстера с архетипом тени, поэтому с архетипом трикстера тесно связан мотив двойников и двойничества, получивший широкое распространение в романтической литературе.
В теории архетипов, для обозначения образов злодеев выделяются два основных архетипа: Тень и Оборотень. Архетип Тени воплощает в себе темные силы (изначально нереализованные или подавленные желания).
Его функция — открытая борьба с положительным героем, стремление уничтожить его. Часто они наделены и рядом привлекательных качеств: умом, красотой, смелостью, — резко контрастирующих с их моральным обликом. Некоторые демонические существа (вампиры и вервольфы), а также герои-соблазнители одновременно являются и Тенью и Оборотнем.
Мотивы оборотничества встречаются еще в античной литературе («Метаморфозы» Овидия).
С развитием художественного метода изменяются и функции оборотничества. В романтической литературе мотив самозванства — это изображение ситуации, в которой герой сознает, что его место пытаются необоснованно занять, присвоив его имя, внешность, а также положение в обществе. В этой ситуации герой вынужден бороться за то, чтобы устранить двойника и открыть окружающим глаза на истинное положение вещей (Бальтазар в Гофмана «Крошка Цахес, по прозванию Циннобер»).
Но герой не всегда может одержать победу над двойником-оборотнем, подавляемый его превосходством и оборотень получает право жить его жизнью. Способность героя бороться за свою личность зависит от его самосознания и внутренней цельности, его места в мире.
Функции архетипа Оборотень состоит в том, чтобы изменять внешность или личностные качества для обмана и обольщения героя/героини. Основное их качество — изменчивость, они носят множество масок, чтобы скрыть свою истинную сущность.
Эта двойственность в борьбе между добром и злом особенно хорошо проявляется в фигуре монаха Амбросио. Он пытается предстать в образе добродетели и веры в глазах его общины, носит «социальную маску», в то время как в нем незаметно пробуждаются его наиболее глубоко спрятанных в душе пороки и превращают его в одержимого. Влияние на Амбросио дьявола в облике Матильды, можно рассматривать как экстернализированный образ самого Амбросио, подавленную темную сторону его личности. Воплощения дьявола в реального человека здесь может быть истолковано как вытесненные импульсы подсознания. Карл Густав Юнг в своей аналитической психологии называет это тенью — сумму тех личностных характеристик, индивидуальные желаний, которые человек пытается скрыть от других и от самого себя, воплощение угнетенных дурных качеств. Но чем больше индивид пытается скрыть тень от себя, тем больше вероятность того, что она может стать угрозой целостности личности. Амбросио пытается перенести свою вину на Матильду, К.Г.Юнг называл это проекцией, когда человек видит собственные темные черты отраженными в другом человеке.
Тема двойника (доппельгангера) тесно связана с образом отрицательного героя. Допельгангер происходит от немецкого языка, в буквальном переводе означает «двойник», часто призрачный двойник живого человека, также может означать альтер эго, или даже другого человека, который имеет такое же имя и обладающий чертами как взаимодополняющими так и противоположными его характеру. Допельгангер как плод психической проекции, вызван неразрешенными противоречиями и нереализованными потребностями, воспринимаемыми как зло или грех. Психиатр Отто Ранк обращает внимание на то, что образ двойника в некоторых произведениях, в частности, готической и романтической литературе может быть персонифицирован в образе дьявола, либо возникнуть в результате договора с дьяволом. Также, двойник часто ассоциируется с фигурой отца, учителя или брата (Гофман «Эликсиры Сатаны»), что характерно для сюжета, где личность преследуемого отождествляется с преследующим. В повести Гоголя страшная месть старик- колдун постоянно меняет свое обличье, выступая в четырех воплощениях: уродливого демонического существа, колдуна-чернокнижника, отца Катерины и самозванца, принявшего облик воина.
В романтической литературе представлены три основные формы двойничества, в основе которого лежит раздвоение. Раздвоение как литературный прием берет начало в европейской литературы, в основе которой — христианский тип сознания, представляющий человека как включающего в себя божественное и земное начала. Стремление человека к праведной жизни встречает преграды, в виде дьявольских сил, и поэтому человек на протяжении всей жизни вынужден бороться с их проявлениями в своей душе. В средневековой литературе это противостояние добра и зла в человеке отражалось в пьесах моралите, где данный конфликт изображался с помощью групп персонажей, которые представляли собой враждующие силы зла и добра (Богородица, святые — Сатана, бесы).
Герой, поддавшийся соблазнам и заключающий сделку с дьяволом, мог быть спасен, если смог искренне раскаяться, если же герой отказывался от Бога, то он обрекался на вечные муки в аду. Среди сюжетов о нераскаявшихся отступников от Бога самую широкую известность имела легенда о Фаусте. Желание пользоваться земными благами соединяется в этом герое с ярко выраженным личностным началом, желанием постигнуть сущность бытия, и потому уже в литературе Возрождения Фауст оценивался неоднозначно, героя не только порицают, но и сочувствуют ему.
Для «Исповедальной» литературы (Августин), ставшей основой для формирования психологического романа XVIII-XIX веков характерен герой, обладающий двойственной и противоречивой натурой. Впоследствии тема двойственности человеческой природы, затрагиваемая еще европейскими просветителями (Д. Дидро) была обоснована в философии и литературе романтизма («Рене, или Следствия страстей» Шатобриана, «Адольф» Б.Констана, «Исповедь сына века» А. де Мюссе, «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова и др.).
В диссертации Т.Д.Комовой указаны такие разновидности персонажей- двойников, воплощающих внутренний конфликт и нравственную амбивалентность как: «отражение», «искуситель» и «оборотень». В литературоведении для обозначения такого героя-двойника используется термин Doppelgänger — «вторая натура» (alter ego).
«Наделенные силой и талантом, они не умеют приложить их к делу и потому не находят себе места в жизни, чувствуют в себе разлад разума и чувств, мысли их расходятся с действиями, они осознают свою двойственность и мучаются от этого сознания». Двойник как отражение вводится в систему персонажей с целью переноса вовне внутреннего разлада в душе, характерного для романтического героя, часто этот двойник имеет одинаковую с героем внешность. Часто это представлено ситуацией, в которой один из них претендует на место другого, вытесняя или уничтожая «оригинал».
Искуситель, представленный в предромантической и романтической литературе в образе двойника или демонического персонажа, является воплощением темной силы, живущей не только вовне, но и в самом человеке. Он появляется в рассказах и повестях Э.Т.А. Гофмана, в «Фаусте» Гете, в готической литературе. Двойник-искуситель в «Фаусте» приобретает черты двойника-спутника. В результате перевоплощения Медард — герой романа Гофмана «Эликсиры сатаны» теряет собственное «я».
С демонической фигурой связан мотив сделки, в результате которой герой теряет свою душу, которая часто может быть представлена в виде тени или отражения. Используя приемы фантастической литературы, Бальзак в
«Шагреневой коже», Пушкин в «Пиковой даме» и Гоголь в «Портрете» преобразуют сделку с дьяволом в сделку героя с совестью, перенося этот мотив в сознание героя. Герой сам делает выбор в пользу зла, а искуситель является таковым только лишь в его воображении.
Тема двойничества воплощается в готической литературе так же посредством мотива родового проклятия и родового сходства. Преступление или вина в готическом романе не прерывается со смертью того, кто является источником зла, сам сюжет строится таким образом, что этот груз прошлого воспринимается последующим поколением, постепенно прибавляющиеся обстоятельства действия романа, выявляя ранее скрытое от читателя:
«…именно фактор неумышленного повторения делает жутким то, что в ином случае является безобидным, и навязывает нам идею рокового, неизбежного там, где иначе мы сказали бы только о «случае» <…> появление людей, которые из-за своей одинаковой наружности должны считаться идентичными, усиление данной ситуации благодаря скачку душевных процессов от одной из персон к другой — что мы назвали бы телепатией, — так что один персонаж овладевает знаниями, чувствами и переживаниями другого, отождествляется с другим лицом, герои произведения плутают в своем Я или перемещают чужое Я на место собственного, то есть происходит удвоение Я, разделение Я, подмена Я — и, наконец, постоянное возвращение одного и того же, повторение тех же самых черт лица, характеров, судеб, преступных деяний, даже имен на протяжении нескольких сменяющих друг друга поколений».
Байронический герой — тип романтического героя, который сформировался на основе героя поэмы Байрона «Паломничество Чайльд-Гарольда» (1812-1818) и получивший дальнейшее развитие в романтической литературе. Свойственные героям этого типа демонические черты в полной мере отразились в «Демоне» М.Ю.Лермонтова. Герои А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова представляют собой развитие типа байронического героя в русской литературе, то есть, тип «лишнего человека».
«Жизненная программа» героя часто универсальна и характеризует его как тип, характерный для определенной жанровой принадлежности — это явление иллюстрирует понятие сверхтипа.
Романтической литературы принадлежит авантюрно-героический сверхтип, для которого характерны стремления к славе, авторитету, власти, познанию, проявляющий себя в активных действиях, борьбе за свои идеалы и цели. Авантюрно-героические персонажи — это часто избранники, наделенные исключительностью и неуязвимостью, их стремления направлены либо на созидание, либо на разрушение, но это всегда какое-либо активное действие (от служения обществу до злодейства).
Часто эти два полюса совмещаются, и героические поступки персонажа могут сочетаться со своеволием и гордостью (Прометей).
Авантюрно-героический сверхтип классифицирован В.Хализевым и включает в себя такие типы персонажей как:
—народно-эпические герои ранних мифов и рыцарских романов (Ахилл, Одиссей, Илья Муромец, Тарас Бульба, Дубровский, Ланцелот, Артур, Сирано де Бержерак и т.д.); а также, их современные модификации в фантастической, детективной и приключенческой литературе;
—романтические бунтари (байронические герои) и герои-идеологи в литературе XIX-XX веков, «демонические» персонажи, интеллектуалы, потерявшие нравственные ориентиры: (Гёте «Фауст», Байрон «Каин», Лермонтов «Демон», Заратустра у Ницше; Онегин, Печорин, Раскольников);
—герои-идеалисты, страдающие романтические герои (Вертер, Ленский, герои Стендаля и Бальзака);
Архетипические черты героя сохраняются в приключенческой литературе Нового Времени, герой, как правило, тем или иным образом находится в конфликте с окружающей действительностью, одновременно возникает стремление заглянуть в душу героя, объяснить его психику. В литературе сентиментализма и романтизма возникают герои, находящиеся в конфликте с окружающей средой или обществом в целом, чувствительные или разочарованные, склонные к меланхолической отстраненности или, наоборот, к демоническому бунтарству и богоборчеству. «Элементы демонизма в герое, выражающем «мировую скорбь», «болезнь века», непосредственно связаны с невозможностью эпической реализации (реалистически и рационально это продемонстрировано в «Красном и черном» Стендаля и отчасти в «Герое нашего времени» М.Ю.Лермонтова).
Поэтому «неистовый» характер байронических героев одновременно повторяет и отрицает эпический архетип героя».
Таким образом, герой романтической литературы, сохраняя причастность к авантюрно-героическому сверхтипу, явился симптомом и свидетельством культурно-исторического кризиса.
Глава 2
2.1 Истоки демонических образов предромантической и романтической литературы
Демонизм — явление в литературе, построенное на функциональном перемещении традиционных отрицательных и положительных характеров и введении отрицательного характера в качестве героя, раскрытие положительных черт в образе, традиционно воспринимаемом отрицательно. Для этого литературного явления характерны следующие черты: отрицание мира и миропорядка, неприятие религиозных догматов и этических норм, бунт против традиционных социальных отношений, борьба за неограниченную личную свободу.
Эволюция образа демона в зарубежной литературе проделала путь от Дж. Мильтона («Потерянный рай») к Дж.Г.Байрону («Каин», «Манфред», «Лара», «Корсар») и И.В.Гёте («Фауст»).
Дьявол, как он изображается в иудаизме и христианстве, выступает как дух воплощенного зла, который правит в темном царстве. Этот дух находится в постоянной оппозиции к Богу. Сам термин «Дьявол» происходит от латинского термина Diabolus. Также первейшие упоминания о дьяволе содержатся в вариациях легенды о Фаусте, в котором Сатана обращается к благородным человеческим качествам (например, жажда знаний), которые параллельны его же собственному отчуждению от Бога.
Мощная характеристика у Мильтона гордого и почти трагического сатаны в «Paradise Lost»(«Потерянный рай») глубоко повлияла на эволюцию готического героя-злодея: «…мятежный Властелин, Осанкой статной всех превосходя, Как башня высится. Нет, не совсем Он прежнее величье потерял! Хоть блеск его небесный омрачен, Но виден в нем Архангел. Так, едва Взошедшее на утренней заре, Проглядывает солнце сквозь туман Иль, при затменье скрытое Луной, На пол-Земли зловещий полусвет Бросает, заставляя трепетать Монархов призраком переворотов, И сходственно, померкнув, излучал Архангел часть былого света. Скорбь Мрачила побледневшее лицо, Исхлестанное молниями; взор, Сверкающий из-под густых бровей, Отвагу безграничную таил, Несломленную гордость, волю ждать Отмщенья вожделенного. Глаза Его свирепы, но мелькнули в них И жалость и сознание вины При виде соучастников преступных, Верней — последователей, навек Погибших; тех, которых прежде он Знавал блаженными».
«Сатана (евр. satan, арам. satana, «противник в суде, в споре или на войне, препятствующий, противоречащий, обвинитель, наушник, подстрекатель», ср. араб. шайтан; греч. перевод διάβολος, откуда рус. Дьявол, нем. Teufel, «чёрт», и араб. Иблис), в религиозно-мифологических представлениях иудаизма и христианства главный антагонист бога и всех верных ему сил на небесах и на земле, враг человеческого рода, царь ада и повелитель бесов».
В Ветхом завете слово сатана — ещё имя нарицательное, употреблявшееся во всех перечисленных выше смыслах, в специальном применении к С. оно воспринимается как прозвище безымянного врага, у которого могут быть и другие прозвища, например, как в апокрифе 2 в. до н. э. «Книга Юбилеев» (17, 18), Мастема (евр. masetemah, «вражда»); в евангельских текстах «Лукавый» (Матф. 6, 13; 12, 19 и 38), «Враг» и т. п.
Поздняя иудейская литература развивает и систематизирует эти черты. Поведение сатаны как провокатора, подстрекателя и соблазнителя окончательно отождествляется с образом змия из истории Адама и Евы (Прем. Сол. 2, 23-24 и др.).
Упоминание сатаны встречается и в новозаветных текстах:
Сатана был низвергнут с небес за то, что восстал против Создателя из-за своей гордости, он потерпел поражение в битве и был низвержен в преисподнюю, где был обречен на бесконечные муки: «И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним» (Отк. 12, 9); «Он же сказал: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лук. 10, 18).
Затем он покинул преисподнюю и появился в райском саду в облике змия, обольстившего первых людей из зависти к ним (зооморфное обличье в христианстве сохраняется как аллегория).
Сатане свойственна вездесущность — оставаясь узником преисподней, он становится одновременно и ее властелином, приобретающим власть над душами грешников, попадающих туда. Он источник зла и вместе с тем — кара. Однако его власть не ограничена только преисподней, он способен нести зло и в мир людей, «Уже немного Мне говорить с вами, ибо идет князь мира сего , и во Мне не имеет ничего» (Иоан. 14, 30).
Расширяя сферу своего могущества, Сатана продолжает бунт против Создателя и сотворенного им мира — отрицание и уничтожение — суть всей его деятельности. В Откровении (Апокалипсисе) Иоанна Богослова сказано о том, что Сатана также начнет новую войну, но снова будет разгромлен «И произошла на небе война: Михаил и ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, Но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним» (Отк. 12, 7-10).
Фигура Сатаны в литературе содержала в себе несколько готовых сюжетных мотивов, используемых либо вместе, либо по отдельности: скорбящий ангел, отлученный от неба; бунтарь-богоборец; соблазнитель невинной жертвы. Порой, как в «Демоне» Лермонтова они смешивались между собой.
Часто граница между страдающим и жестоко мстящим «демоном» трудно различима, так как всеми порывами героя изначально движет гордыня и жажда мести и разрушения.
Демоническим героем может считаться и вампир. Тематика вампиризма получила развитие под влиянием повести «Вампир» (1819) Джона Полидори, которая была опубликована в русском переводе в 1828 году. Ее принято считать первым в истории художественной литературы произведением, описывающим вампира. Полидори превратил вампира из чудовища в аристократа, сделав популярным этот образ в романтической литературе как в европейской у Дж.Ш. Ле Фаню «Кармилла», Теофиль Готье «Любовь мертвой красавицы» 1836 («Влюбленная покойница»), а также в русской литературе (В.Олин «Вампир», А.К.Толстой «Упырь», «Семья вурдалака»).
Персонаж, называемый роковым или демоническим, так же может быть представлен в женском обличье. Однако в русской литературе тип роковой женщины (femme fatale) выражен неявно — чаще всего они получают иноземное происхождение (Пушкин «Цыганы»), либо являются нечистой силой (колдунья в «Вие»).
Прообразом всех роковых героинь в литературе являлись Лилит, первая жена Адама, позднее воспринимавшаяся как женское воплощением демонизма, или орудие сатаны; Ева, соблазненная змеем, «вавилонская блудница» из «Апокалипсиса». Лилит в еврейском фольклоре описывается как первая жена Адама, которая бежала от него вместо того, чтобы быть его слугой. После, Бог послал трех ангелов, чтобы вернуть ее к Адаму, с условием, что в случае ее отказа ее дети будут убиты. Лилит отказалась и поклялась, что она принесет вред будущим младенцам других матерей. Вера в Лилит все еще сохраняется, в некоторых культурах. В готическом романе достаточно сильно развит тип роковой женщины. В романе М.Г.Льюиса «Монах» Матильда является примером демона суккуба, намеревавшейся пробудить в Амбросио заложенные в нем пороки, которые в конечном итоге приведут его к гибели.
Часто в образе демонического героя соединяются сразу несколько персонажей: сам падший ангел Люцифер, библейский Змий и славянский фольклорный Огненный Змей. Огненный змей является демоном-оборотнем, принимающим облик человека, чтобы вступить в любовные отношения с женщиной. При этом он часто принимает обличье умершего мужа или жениха, но сохраняет физический недостаток (демоническая примета).
Миф об Огненном Змее перекликается с тематикой баллад о женихе-мертвеце (Бюргер «Ленора»).
У В.Я. Проппа змей предстает как похититель «каждый месяц молодую девушку брал и пожирал».
Часто он может иметь какой-либо изъян или увечье, как своеобразную отметину нечистых сил, часто это подчеркнутая асимметрия тела (хромота, следы оспы, косоглазие и т.д), или же «каинова печать» (шрам, родимое пятно, буква).
Клеймо на нем — это отметина посланника Рока и одновременно «печать судьбы», ее жертвы. Кроме того, возникает ассоциация с печатью Антихриста:
«И он сделает то, что всем — малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам — положено будет начертание на правую руку их или на чело их, И что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его». (Отк. 14: 16, 17)
Агасфер также известен как Артаксеркс, Cartaphilus, Малхут. Термин происходит от легенды о еврее, который высмеял Иисуса или отказался позволить ему отдохнуть в его доме на пути к кресту. В результате, Иисус осудил его бродить по земле до судного дня. Некоторые варианты легенды соединить эту легенду с фигурой Каина. Бог осудил Каина за убийство Авеля и проклял его скитаться по земле с отметкой на лбу. В готических произведениях, Агасфер часто символизирует проклятие бессмертия. Его характеристики включают в себя большие, черные, сверкающие глаза; взгляд глубокой меланхолии; черная бархатная полоса на лбу; медленные шаги; обширное знание далеких стран и событий из давнего прошлого.
В книге «Тысячеликий герой» Дж.Кэмпбэлл объясняет мифологические истоки образа тирана-монстра. Его характерные черты одинаковы в народных легендах, сказках и преданиях: это желание разрушения или присвоения себе общих благ, неукротимое стремление к обладанию тем, что ему не принадлежит, разрушить жизни людей, с которыми он связан.
В образе демонического героя подчеркивается его бесприютность, подобно Сатане или Каину (изгнание, бегство или скитальчество), как последствие совершенного в прошлом преступления. Но часто они ощущают отверженность с самого детства, еще тогда подвергаясь насмешкам или непониманию:
«Прежними друзьями Я был отвергнут; как Эдем, Мир для меня стал глух и нем».
Всем инфернальным героям свойственно такое качество как гордость или гордыня, потому что именно этот грех, считающийся тяжелейшим, побудил Люцифера восстать против Бога: «И дик и чуден был вокруг Весь божий мир; но гордый дух Презрительным окинул оком Творенье бога своего , И на челе его высоком Не отразилось ничего».
Михаил Вайскопф определяет три роли рокового или демонического героя в собственно романтических сюжетах: а) владетель или узурпатор субъекта (героини-жертвы); б) разлучник; в) соблазнитель (тип библейского змея- искусителя или Огненного змея в славянском фольклоре).
Однако они объединены одной целью, которая движет всеми поступками демонического героя — нести гибель и разрушение.
Под фигурой владетеля подразумевается человек, встающий на пути героя/героини и мешающий достижению его цели (любви, счастья, свободы) или просто враждебно настроенный к нему/к ней. Как правило, это либо старший по возрасту член семьи (мать, отец, старшие братья/сестры), либо посторонний человек, заявивший на него свои права (навязанный муж, вынужденный опекун).
На вопрос Эмилии, по какому праву он распоряжаетя ее судьбой, героини романа Анны Рэдклиф, ее тиран Монтони (муж тетки, после ее смерти решивший использовать власть над племянницей в своих корыстных целях) отвечает: « — По какому праву! <…> да просто потому, что я так хочу!». Этот персонаж — носитель типовых черт готического героя-злодея, движущей силой которых являются желание и воля36. По контрасту с ним всентиментальной готике вводится положительная героиня ричардсоновского типа (Эмилия «Удольфские тайны», Эллена «Итальянец»).
Часто в случае с насильственным браком, фигура демонического/рокового героя становится сразу и владетелем и разлучником — как уолполовский Манфред по отношению к Изабелле и Теодору. Также возможно и слияние всех трех функций: в «Страшной мести» колдун разлучает Катерину с мужем, испытывая к ней романтические чувства и при этом считаясь ее отцом. Мотив инцеста, зародившийся в готической и сентиментальной литературе, переходит в романтизм (Шатобриан «Рене»), сохраняя характерную для готики, но не для сентиментализма, оценку кровосмешения как греха.
2.2 Герой-злодей готического романа. Классификация и общая характеристика
В готическом романе перевернута прежняя структура литературного произведения — главным героем является злодей, и все сюжетные образы и мотивы готического романа сливаются к фигуре злодея.
Существует три близкородственных героя-злодея:
Сатанинский герой. Происхождение этого героя от романтического Люцифера из Мильтоновского «Потерянного рая». В готической литературе примерами такого героя являются «Ватек», Амбросио («Монах»).
Другой тип героя —
Прометей, это персонаж, также решившийся на мятеж, как и Люцифер. Герой древнегреческой мифологии спас человечество, но только посредством кражи огня и игнорируя приказ Зевса о том, что человечество должно храниться в состоянии порабощения. Пример: Мэри Шелли «Франкенштейн», повесть имеет подзаголовок «Современный Прометей». Байронический герой — более поздняя вариация героя-злодея, это тип аристократа, одинокого и пресыщенного жизнью, часто о его прошлом ничего не известно. Пример: у Байрона это более всего Манфред и Чайльд Гарольд.
Готические злодеи чаще всего классифицируются по их сюжетной функции и психологическому типажу, раскрывающим изменения, постепенно происходящие в них.
Б.Напцок выделяет следующие типы: амбивалентный злодей, стоящий перед выбором между добром и злом (Амбросио «Монах»); демонический злодей (халиф Ватек); психологически немотивированный, однолинейный злодей (Уолтер Ловелл «Старый английский барон»), Демон, Сатана и демонические силы (Матильда «Монах»).
Готический персонаж всегда дается в развитии, несмотря на изначальную сюжетную заданность. Образы положительных героев, как и злодеев с течением времени трансформировали созданные Уолполом канонические образцы.
Общие черты характера готического героя-злодея: аморализм, жестокость, высокомерие, своеволие и гиперболизированная страстность (жажда любви и власти).
В портретной характеристике подчеркиваются инфернальные и звериные черты, которые отражают внутреннюю сущность (порывистые движения, пронзительный взгляд, несоразмерность частей тела и т.д.).
Готического злодея имеет не просто человеческое лицо — это лицо зла.
И в Амбросио и в Скедони подчеркнута чрезмерная бледность:
«Ученые занятия и долгие бдения придавали его щекам мертвенную бледность ». Однако у Скедони бледность приобретает еще более зловещий оттенок: «Опущенный капюшон, бросая тень на мертвенную бледность лица, подчеркивал суровость застывшего на нем выражения и угрюмую, почти ужасающую безотрадность его взора».
Эта портретная доминанта объясняется все той же принадлежностью к иному миру, так же как худоба и деформация тела. Также, бледность (внешняя мертвенность) отражает мертвенность внутреннюю — духовный холод и бесстрастность.
В романе «Итальянец» Анна Рэдклиф дает обширную характеристику образа монаха Скедони, ставшую канонической, постоянно подчеркивая и утрируя демонические черты Скедони: происхождение его было неизвестно, и сам Скедони тщательно старался скрывать свое прошлое «…сам он желал окутать свое прошлое непроницаемым покровом тайны…», однако все в его поведении указывало на то, что его мрачность, суровость и склонность к уединению были
«…следствием прошлых несчастий, до сих пор гнетущих надменный, но сломленный дух …», «…мрачной гордыней разочарованной души ». Во внешнем облике Скедони настолько гиперболизированы нечеловеческие признаки, что он почти напоминает чудовище: «…высок ростом, но очень худ…», «руки и ноги его были огромны и неуклюжи» , «Взгляд Скедони, казалось, неожиданно обрел разрушительную силу, приписываемую василиску ». Писательница неоднократно подчеркивает иную природу монаха: «…весь облик его имел в себе нечто зловещее, нечто почти сверхчеловеческое ». Гиперболизирует Рэдклиф и внутренний мир своих отрицательных героев, при всей своей внешней благообразности, характер Монтони также характеризуется как
«сверхчеловеческий»
В описании склонностей готического злодея часто подчеркивается животность: в Скедони это звериная жестокость, беспощадность и свирепость. Амбросио наделен неукротимой страстностьюью, которая толкает его сначала в объятья демона, а потом вынуждает заключить сделку с самим дьяволом, ради обладания предметом своей страсти. Готический злодей ведом непреодолимой силой своих безнравственных желаний, он обречен на вечные беспокойные блуждания, от чего он не сможет избавиться до самой смерти. Для вампиров жажда крови никогда не будет удовлетворена до конца, такие персонажи как Монтони или Ватек могут сравниться с ними по своей жадности к богатствам и власти.
Судьба готического героя-злодея — цепь преступлений, заканчивающаяся возмездием, смерть чаще всего мучительна и жестока и на этом всегда акцентируется внимание — гибель Амбросио, сброшенного дьяволом с «неизмеримой высоты» (аллегория падения Люцифера с небес в преисподнюю:
«монах камнем упал сквозь воздушную пустоту») описана в ужасающих подробностях. Не менее подробно описывает и Рэдклиф сцену гибели Скедони от яда, снова акцентируя внимание на нечеловеческих чертах героя, еще более очевидных с приближением кончины: «…Скедони издал вопль столь дикий и ужасный <…> и, однако,
