ШколеNET
Обломов и обломовщина Илья Ильич Обломов – главный герой одноимённого романа Гончарова . Его именем стали называть целое явление русской действительности .Это «обломовщина» Что это за человек ? Чем он «отличился» ,что вошёл в историю?Попробуем разобраться .Обломов – барин ,помещик ,живущий за счёт труда своих крепостных .Так было всегда в его жизни .Слуги одевали его ,кормили ,ухаживали за ним ,делали его жизнь комфортной и беззаботной .В родовой деревне Обломовых – Обломовке все обитатели чувствовали себя защищёнными .В деревне царили покой ,беспечность и нега .Маленький Илья охотно впитал в себя нравы Обломовки .Став взрослым ,он видит сон .Сон Обломова – это воспоминание о детстве и одновременно – изображение идеала жизни нашего героя .Там мы найдём и причины ,по которым Илюша стал Обломовым ,породив «обломовщину» .Его любили ,ласкали ,лелеяли ,баловали .Он вырос добрым ,отзывчивым ,но не способным к какой – либо деятельности. Сон возвращает Илью Ильича в безмятежную пору детства .Герой шагает по жизни ,но фактически он убегает от неё,от действительности в детские воспоминания Опасностей не ведал ,трудностей не испытал .»300 Захаров» всегда к его услугам .Он мечтатель .Верит в сказки ,где всё разрешается волшебным образом .А так ,как он оторван от реальной жизни ,то и верит ,что в жизни происходит то же самое .Жизни наш герой не знает и боится её .Переехав в город ,он прячется в квартирах от жизненных бурь .Он непрактичен – и приказчик обирает его ( что приведёт в конце концов его имение к краху ) В любви он тоже оказался несостоятелен .Надо было что – то делать .Ведь Ольга полюбила Обломова за его добрый нрав ,»голубиный характер» ,за умение понять и проявить высокие чувства .Но Илья Ильич не способен удержать любимую .Одна мысль о том ,что надо ухаживать ,что-то предпринимать ,приводит его в ужас ,и он укладывается на свой диван ( который стал символом «обломовщины» ) и там ему легко и покойно .Попытки Штольца как – то изменить образ жизни друга ни к чему хорошему не приводят.Лежание на диване в старом халате – вот нормальное состояние Обломова. Светская суета его утомляет ,друзья постепенно уходят .Идеал жизни для героя ещё и в единении с природой ,семьёй ,мечтами .И он обрёл то ,что его устроило вполне .В доме Пшеницыной .Он ,можно сказать ,вернулся в Обломовку .Всё делалось как по мановению волшебной палочки .Вкусная еда , чарка наливки перед обедом ,чистый дом ,любящая женщина .Но главное – она привела в порядок заброшенный было халат ,( ещё один символ «обломовщины» ),и всё вернулось на круги своя . Обломов – хороший человек ,утверждает автор .Задатки его натуры прекрасные .Добр ,наивен ,мечтателен ,доверчив ,способен на глубокие чувства ,но жизнь прожил бессмысленную и в общем –то ,пустую .Он лишний человек .И продолжил галерею «лишних людей» в русской литературе ,начатую Пушкиным и Лермонтовым .Но стоит Обломов особняком .Печорин и Онегин были борцами по натуре и характеру .Обломов не борец, а бессмысленный мечтатель .Почему он таков ? Воспитание и образ жизни ,а также нежелание трудиться сделали из героя «умную ненужность «,и все силы его натуры остались без применения . Так что же такое «обломовщина»?Бездеятельность ,бессмысленность существования, подмена реальной жизни прожектами и мечтами .Предпочтение активному труду безделье на диване и медленное умирание души и тела .Таков наш герой .
Обломов и обломовщина
... Цель работы: определить социально-психологические истоки «Обломовщины», и влияние ее на судьбу Ильи Обломова Задачи: 1. Проследить жизнь И.И.Обломова Рассмотреть причины возникновения «Обломовщины» Расширить представление о романе «Обломов» и термине «Обломовщина» ...
более месяца назад
Роман «Обломов» написан Иваном Александровичем Гончаровым в 1858 году. Главным героем этого произведения является Илья Ильич Обломов. Прочитав роман, мы видим, какое влияние имеют крепостнические нравы на человека.
Круг интересов Обломова практически отсутствует, его жизнь ограничена пределами одной комнаты. В основном, главный герой романа спит или лежит в постели. Но произведение читается с большим интересом, так как мы чувствуем внутреннее движение героя. Душевное состояние Ильи Ильича беспрестанно меняется. Временами ему становится совестно за свою лень и пассивность. Он внутренне мучается и решает начать действовать, хочет изменить себя. Обломов пытается заняться бытовыми проблемами, заставляет себя вникнуть в домашние заботы и хлопоты. Его очень расстраивает неудачное ведение хозяйства в личном имении. Он понимает, что должен сам вникнуть в бытовые проблемы. Обломов не винит управляющего имением, понимает, что многое зависит от него, поэтому и пытается составить план различных преобразований в своей усадьбе. Но все эти позитивные начинания так и остаются незавершенными, а до практики тем более не доходит дело. Мысли Обломова расплывчаты, запутанны. Он не в состоянии сконцентрировать свое внимание на достижении поставленной цели. Не может четко ставить перед собой цель и так же четко, шаг за шагом, достигать ее. Для этого он внутренне слаб, лень и апатия опять берут верх над человеком.
Нельзя назвать Обломова полностью одиноким. Хотя внутренне он, конечно, одинок. А внешне мы видим достаточно большое количество людей, которые вспоминают Илью Ильича, приходят к нему с визитом. Они даже делятся с ним жизненными проблемами, планами на дальнейшую жизнь, радостями и личными чувствами. Обломова нельзя назвать забытым людьми, они не отталкивают его от себя, а, наоборот, стараются как-то взбодрить, оторвать от постели. Посетители Ильи Ильича приглашают его и на прогулку, и на праздники, и на обеды. Они предлагают для чтения литературу, но ничего не интересует Илью. Обломов чувствует скуку, пустоту и недостатки в поступках окружающих его людей. Он не находит для себя ответа на вопрос: «Для чего жить?» Конечно, поступки и действия знакомых Обломову людей не очень-то интересны, возвышены и духовны, но все-таки его друзья что-то делают. А Обломов не делает ничего. Друг Ильи Ильича, Андрей Штольц, решается на последнее, что может вывести Обломова из апатичного состояния. Он хочет этого достичь через личные чувства, через Ольгу Ильинскую. Но ничего не получилось и на этот раз. Недостаточной оказалась сила любви Ольги к этому человеку. Здравый смысл, воля и практицизм девушки вытеснили чувства. Чистая и добрая душа Обломова, его мягкость и нежность характера стали не в счет. Роман этих двух людей был окончен.
На чьей стороне автор, Обломова или Штольца? (по роману И.А. ...
... Обломове». Образы Ильи Ильича […] Сочинение на тему: «Самый счастливый и самый мучительный день Обломова» Образ Облома из одноименного романа ... Штольц понимает, что нужно действовать решительно и твердо. «Теперь или никогда», — вот его ультиматум. Цели в жизни Обломова и Штольца. Чего достиг каждый? Каждый человек ... скрепляет. Правда ли это? Действительно ли являются антиподами Обломов и Штольц? Они ...
Илья Ильич понимает, что с ним происходит: «Начал чахнуть я… Или я не понял этой жизни, или она никуда не годится… Двенадцать лет во мне был заперт свет, который искал выхода, но только жег свою тюрьму, не вырвался на волю и угас».
Образ Обломова доведен до логического завершения. Так погибает человек, который не находит в себе силы бороться с депрессией, апатией, ленью. Этот образ предостерегает каждого из живущих от бездействия и тоски.
Круг интересов Обломова (сочинение по роману И. А.Гончарова «Обломов»)
Роман «Обломов» написан Иваном Александровичем Гончаровым в 1858 году. Главным героем этого произведения является Илья Ильич Обломов. Прочитав роман, мы видим, какое влияние имеют крепостнические нравы на человека.
Круг интересов Обломова практически отсутствует, его жизнь ограничена пределами одной комнаты. В основном, главный герой романа спит или лежит в постели. Но произведение читается с большим интересом, так как мы чувствуем внутреннее движение героя. Душевное состояние Ильи Ильича беспрестанно меняется. Временами ему становится
совестно за свою лень и пассивность. Он внутренне мучается и решает начать действовать, хочет изменить себя. Обломов пытается заняться бытовыми проблемами, заставляет себя вникнуть в домашние заботы и хлопоты. Его очень расстраивает неудачное ведение хозяйства в личном имении. Он понимает, что должен сам вникнуть в бытовые проблемы. Обломов не винит управляющего имением, понимает, что многое зависит от него, поэтому и пытается составить план различных преобразований в своей усадьбе. Но все эти позитивные начинания так и остаются незавершенными, а до практики тем более не доходит дело. Мысли Обломова расплывчаты, запутанны. Он не в состоянии сконцентрировать свое внимание на достижении поставленной цели. Не может четко ставить перед собой цель и так же четко, шаг за шагом, достигать ее. Для этого он внутренне слаб, лень и апатия опять берут верх над человеком.
Нельзя назвать Обломова полностью одиноким. Хотя внутренне он, конечно, одинок. А внешне мы видим достаточно большое количество людей, которые вспоминают Илью Ильича, приходят к нему с визитом. Они даже делятся с ним жизненными проблемами, планами на дальнейшую жизнь, радостями и личными чувствами. Обломова нельзя назвать забытым людьми, они не отталкивают его от себя, а, наоборот, стараются как-то взбодрить, оторвать от постели. Посетители Ильи Ильича приглашают его и на прогулку, и на праздники, и на обеды. Они предлагают для чтения литературу, но ничего не интересует Илью. Обломов чувствует скуку, пустоту и недостатки в поступках окружающих его людей. Он не находит для себя ответа на вопрос: «Для чего жить?» Конечно, поступки и действия знакомых Обломову людей не очень-то интересны, возвышены и духовны, но все-таки его друзья что-то делают. А Обломов не делает ничего. Друг Ильи Ильича, Андрей Штольц, решается на последнее, что может вывести Обломова из апатичного состояния. Он хочет этого достичь через личные чувства, через Ольгу Ильинскую. Но ничего не получилось и на этот раз. Недостаточной оказалась сила любви Ольги к этому человеку. Здравый смысл, воля и практицизм девушки вытеснили чувства. Чистая и добрая душа Обломова, его мягкость и нежность характера стали не в счет. Роман этих двух людей был окончен.
Обломов и Ольга Ильинская в романе Обломов, Гончаров
... природы и апатичного Обломова. В своей любви к ней герой был искренним и благородным. Он желал Ольге только добра. Когда Обломов, наконец, ... поэтому эти чувства долго не продлились. Ильинской удалось возвратить Обломова к настоящей жизни, “разбудить” его, чего не ... романа, то возможно мы бы там прочли, что она оставила и Штольца. Потому что, перестав верить человеку, эта девушка отстранялась. Обломов, ...
Илья Ильич понимает, что с ним происходит: «Начал чахнуть я… Или я не понял этой жизни, или она никуда не годится… Двенадцать лет во мне был заперт свет, который искал выхода, но только жег свою тюрьму, не вырвался на волю и угас».
Образ Обломова доведен до логического завершения. Так погибает человек, который не находит в себе силы бороться с депрессией, апатией, ленью. Этот образ предостерегает каждого из живущих от бездействия и тоски.
Напишите пожалуйста сочинение на тему: 1) Во мне был заперт свет. По Обломову.
И в то же время за русским типом буржуа проглядывает в Штольце образ Мефистофеля. Как Мефистофель Фаусту, Штольц в виде искушения «подсовывает» Обломову Ольгу Ильинскую. Еще до знакомства ее с Обломовым Штольц обговаривает условия такого «розыгрыша». Перед Ольгой ставится задача — поднять с кровати лежебоку Обломова и вытащить его в большой свет. Если чувства Обломова к Ольге искренни и безыскусственны, то в чувствах Ольги ощутим последовательный расчет. Даже в минуты увлечения она не забывает о своей высокой миссии: «ей нравилась эта роль путеводной звезды, луча света, который она разольет над стоячим озером и отразится в нем». Выходит, Ольга любит в Обломове не самого Обломова, а свое собственное отражение. Для нее Обломов — «какая-то Галатея, с которой ей самой приходилось быть Пигмалионом». Но что же предлагает Ольга Обломову взамен его лежания на диване? Какой свет, какой лучезарный идеал? Увы, программу пробуждения Обломова в умненькой головке Ольги вполне исчерпывает штольцевский горизонт: читать газеты, хлопотать по устройству имения, ехать в приказ. Все то же, что советует Обломову и Штольц: «…Избрать себе маленький круг деятельности, устроить деревушку, возиться с мужиками, входить в их дела, строить, садить — все это ты должен и сможешь сделать». Этот минимум для Штольца и воспитанной им Ольги — максимум. Не потому ли, ярко вспыхнув, быстро увядает любовь Обломова и Ольги? Как писал русский поэт начала XX века И. Ф. Анненский, «Ольга — миссионерка умеренная, уравновешенная. В ней не желание пострадать, а чувство долга… Миссия у нее скромная — разбудить спящую душу. Влюбилась она не в Обломова, а в свою мечту. Робкий и нежный Обломов, который относился к ней так послушно и так стыдливо, любил ее так просто, был лишь удобным объектом для ее девической мечты и игры в любовь. Но Ольга — девушка с большим запасом здравого смысла, самостоятельности и воли, главное. Обломов первый, конечно, понимает химеричность их романа, но она первая его разрывает. Один критик зло посмеялся и над Ольгой, и над концом романа: хороша, мол, любовь, которая лопнула, как мыльный пузырь, оттого, что ленивый жених не собрался в приказ. Мне конец этот представляется весьма естественным. Гармония романа кончилась давно, да она, может, и мелькнула всего на два мгновения в Casta diva, в сиреневой ветке; оба, и Ольга и Обломов, переживают сложную, внутреннюю жизнь, но уже совершенно независимо друг от друга; в совместных отношениях идет скучная проза, когда Обломова посылают то за двойными звездами, то за театральными билетами, и он, кряхтя, несет иго романа. Нужен был какой-нибудь вздор, чтобы оборвать эти совсем утончившиеся нити». Головной, рассудочно-экспериментальной любви Ольги противопоставлена душевно-сердечная, не управляемая никакой внешней идеей любовь Агафьи Матвеевны Пшеницыной. Под уютным кровом ее дома находит Обломов желанное успокоение. Достоинство Ильи Ильича заключается в том, что он лишен самодовольства и сознает свое душевное падение: «Начал гаснуть я над писанием бумаг в канцелярии; гаснул потом, вычитывая в книгах истины, с которыми не знал, что делать в жизни, гаснул с приятелями, слушая толки, сплетни, передразниванье… Или я не понял этой жизни, или она никуда не годится, а лучшего я ничего не знал, не видал, никто не указал мне его… да, я дряблый, ветхий, изношенный кафтан, но не от климата, не от трудов, а от того, что двенадцать лет во мне был заперт свет, который искал выхода, но только жег свою тюрьму, не вырвался на волю и угас». Когда Ольга в сцене последнего свидания заявляет Обломову, что она любила в нем то, на что указал ей Штольц, и упрекает Илью Ильича в голубиной кроткости и нежности, у Обломова подкашиваются ноги. «Он в ответ улыбнулся как-то жалко, болезненно-стыдливо, как нищий, которого упрекнули его наготой. Он сидел с этой улыбкой бессилия, ослабевший от волнения и обиды; потухший взгляд его ясно говорил: «Да, я скуден, жалок, нищ… бейте, бейте меня!..» «Отчего его пассивность не производит на нас ни впечатления горечи, ни впечатления стыда? — задавал вопрос тонко чувствовавший Обломова И. Ф. Анненский и отвечал на него так.- Посмотрите, что противопоставляется обломовской лени: карьера, светская суета, мелкое сутяжничество или культурно-коммерческая деятельность Штольца. Не чувствуется ли в обломовском халате и диване отрицание всех этих попыток разрешить вопрос о жизни?» В финале романа угасает не только Обломов. Окруженная мещанским комфортом, Ольга начинает все чаще испытывать острые приступы грусти и тоски. Ее тревожат вечные вопросы о смысле жизни, о цели человеческого существования. И что же говорит ей в ответ на все тревоги бескрылый Штольц? «Мы не титаны с тобой… мы не пойдем с Манфредами и Фаустами на дерзкую борьбу с мятежными вопросами, не примем их вызова, склоним головы и смиренно переживем трудную минуту…» Перед нами, в сущности, самый худший вариант обломовщины, потому что у Штольца она тупая и самодовольная
Столкновение мечты и реальности в жизни Обломова (по одноименному ...
... жизненную позицию. Именно Ольгу Обломов воспринял как воплощение того идеала, о котором мечтал. Отношения главного героя романа с Ольгой позволяют нам глубже понять характер Ильи Обломова. Что же видит Ольга в Обломове? ... жизнь, делать то, что мило сердцу и не особо заморачиваться, как принято сейчас говорить. Сочинение 2 Вот уже более 160 лет роман Ивана Александровича Гончарова «Обломов» ... кажется, ...
Обломов и подспудная Русь
«Обломов» – роман гениальный. Он — не только об Обломове, не только о каждом из нас, русских, но и о самой России.
Она ведь, вне всяких сомнений – исключительная страна, стоящая особняком от всех остальных, не вливающаяся в их компанию и до сих пор по мере сил (последних, следовало бы добавить) пытающаяся сохранить свою самобытность.
Таким же штучным на фоне других людей феноменом предстает и многими чертами олицетворяющий Россию Обломов, сохраняющий в себе Богом данные человеческие свойства, которые в погоне за разного рода житейскими заботами подрастеряли окружающие его люди.
Явно пораженный им же написанным, Гончаров, кажется, и сам затрудняется определить, что из себя представляет его герой, буквально на одной странице то безмерно его понижая, то возводя до недоступных другим высот, поэтому читатель зачастую ощущает себя в положении стрелки определительного прибора, колеблющейся в его оценке между о и «ничтожество». Поэтому, очевидно, тексту романа присуща некая трудноуловимая ироническая интонация с внутренними перетеканиями в широчайшем диапазоне, часто заключающем в себе две, а то и больше прямо противоположных предположений о характере и мотивах поступка его героя, где эксцентричные размышления автора о нем переходят в довольно неожиданные заключения, например, таких:
Смысл жизни Обломова в романе Гончарова 10 класс
... в переносном. Смысл жизни Обломова Иван Александрович Гончаров-это не только русский писатель, чьи произведения актуальные и сейчас, но также и литературный критик. Например, его роман «Обломов» вызывает определенные ... у меня не ладилась работа в «Обломове», сняли сцену, а я была недовольна, подошла к Михалкову и сказала: «Мне кажется, сцена не получилась: плохо сыграла». Он ...
«Воспитанный в недрах провинции среди теплых и кротких нравов и обычаев родины, он до того был проникнут семейным началом, что и будущая служба его представлялась ему в виде какого-то семейного занятия. Он полагал, что чиновники одного места составляли между собою дружную, тесную семью, неусыпно пекущуюся о взаимном спокойствии и удовольствиях»
Черта, походя отметим, в высшей степени русская. Правда, невнимательно читая роман Гончарова, можно было бы подумать, что причиной отхода Обломова от деятельной жизни являются исключительно его инфантилизм, мечтательность и лень. Но на самом деле расхождений с жизнью у него гораздо больше. Одно из них можно определить сразу: привязанность к плавно текущему бытию, размеренному образу существования, которого ему так не хватает в европеизированном Петербурге, отмеченному отсутствием общечеловеческой соборности и, вместо нее, заменяемой деляческой суетой и денежными гешефтами, создающими для их приверженцев видимость жизненной цели.
«нужное и весьма нужное»
, с которыми ему требовалось производить какие-то бессмысленные, на его взгляд, манипуляции, почти с ужасом наблюдает ход неизвестно для чего вертящейся бюрократической машины, где:
«все требовалось скоро. Все куда-то торопились, ни на чем не останавливались: не успеют спустить с рук одно дело, как уж опять с яростью хватаются за другое, как будто в нем вся сила и есть, и, кончив, забудут его и кидаются на третье – и конца этому никогда нет».
Драма Обломова, конечно, не в том, что он не приспособлен к жизни, но в том, что он не приспособлен к жизни именно обездушенной, пустое движение которой он явственно ощущает, но противопоставить ей, в силу слабости характера, может только собственное и принципиальное отрицание, чем дальше, тем больше приобретающее вид пресловутого лежания на диване.
Но все же какие-то мысли даже в этой позиции должны же его посещать? -Конечно, как же без них.
Дадим слово автору:
«Что ж он делал? Да все продолжал чертить узор собственной жизни. В ней он не без основания находил столько премудрости и понятия, что и не исчерпаешь иногда без книг и учености. Изменив службе и обществу, он начал иначе решать задачу своего существования, вдумывался в свое назначение и, наконец, открыл, что горизонт его деятельности кроется в нем самом
».
И вот к каким выводам герой приходит далее.
«Или я не понял этой жизни, или она никуда не годиться, а лучшего я ничего не знал, не видал, никто не указал мне его
, — признается Обломов чуть позже Штольцу. —
Да, я дряхлый, изношенный кафтан, но не от климата, не от трудов, а оттого, что двенадцать лет
(а именно столько Обломов живет в бюрократическом Петербурге), —
во мне был заперт свет, который искал выхода, но только жег свою тюрьму, не вырвался и угас. И так, двенадцать лет, милый мой Андрей, прошло: не хотелось уж мне просыпаться больше»
Вопрос Обломова, который Гончаров называет гамлетовским, в принципе не решаем ни в какую сторону: ни в сторону обломовского идеала, ибо идеал этот утопичен, ни в сторону принятия новой, совершенно чуждой ему жизни, ибо жизнь эта выморочна, – и хорошо бы, если бы только самого Обломова; но выморочностью отличается и имеющая вид движения жизнь вокруг него.
Один день из жизни Обломова Ильи – по роману Гончарова
... жизнью. Детальное описание дня Обломова и анализ всех его составляющих пригодятся ученикам 10 классов при подготовке материалов для сочинения на тему «Один день из жизни Обломова ... Захар это понимает. Заключение Изобразив в романе «Обломов» один день из жизни главного героя Ильи Ильича, Гончаров раскрыл ... Обломовку со старыми, ветхими вещами и остановившимся временем. Спор же Ильи Ильича с Захаром, что ...
«Все это мертвецы
, — справедливо замечает Обломов, —
они не лежат, а снуют каждый день, как мухи, а что толку? Ни у кого ясного, покойного взгляда, все заражаются друг от друга какой-нибудь мучительной заботой, тоской, болезненно чего-то ищут. И добро бы истины, блага себе и другим, — нет, они бледнеют от успеха товарища. Рассуждают, соображают вкривь и вкось, а самим скучно. Дела-то своего нет, они разбросались на все стороны, не направились ни на что. Под этой всеобъемлемостью кроется пустота, отсутствие симпатии ко всему! А избрать скромную, трудовую тропинку и идти по ней, прорывать глубокую колею – это скучно, незаметно; там всезнание не поможет и пыль в глаза пускать некому»
Однако, может заметить кто-то, сам-то Обломов как раз и не избирает эту скромную трудовую тропинку, тем более не идет по ней – он, предаваясь мечтам, лежит на диване.
Что на это можно сказать? Все правильно, лежит; и не просто лежит, но пребывает большей частью в состоянии некоего тяжелого полубреда.
Но ведь можно сказать и другое: кто спит, тот не грешит. Правда, то человеческое чувство, живое воображение, которое надеялся сохранить в себе Обломов, уйдя от суеты жизни в мечту о гармоничном и не расколотом бытии, вследствие этого лежания под конец романа постепенно тускнеет и гаснет в нем самом. Гаснет, но все же до конца не угасает – потому что у ровного пламени, спрятанного в сосуде, больше шансов не погаснуть, чем у метающегося в то и дело меняющем свое направление ветре, пламени взмывающем и колеблющемся. И, наконец, не каждому предназначено всю жизнь полежать на диване, не такое уж это легкое занятие, как кажется; тому, кто не верит, я посоветовал бы самому проверить это на собственном опыте, полежав таким образом хоть несколько дней.
Тем более, что и с лежанием дело обстоит не так просто, как кажется.
Все-таки, если бы не невероятное, но имеющее в своей основе некоторые разумные и осмысленные, как я попытался доказать ранее, основания, отрешение от мельтешащей действительности, то с чистой совестью вполне можно было бы сказать, что Обломов – это обитатель не быстротекущей земной и долженствующей скоро быть оконченной жизни, а случайно затесавшийся в нее обитатель вечности. Об этом свидетельствует и размеренное, вне времени и пространства, его существование, тяготящее к природной цикличности, и его отношение к быту, предметам обстановки, да и, пожалуй, к людям. Сама бытовая обстановка Обломова несет на себе отпечаток некой случайности, рифмующейся с недовоплощенностью его судьбы – в этой временной жизни, которой суждено довоплотиться, быть может, в вечной.
Существует некое не вполне фаталистическое мнение по поводу земной участи человека: судьба его якобы изначально записана на небесах, и для реализации своей жизни по этому Божественному плану человеку нужно только правильно ее считать.
Сумел ли Обломов считать свою судьбу и реализовать ее во всей полноте?
Во всей полноте – может, и нет. Но кое-что, все-таки, реализовал – настолько, настолько позволяли житейские обстоятельства и данный Богом характер; и для отстаивания того, что он считал правильным, пожертвовал многим, что мог бы, наверно, иметь.
Любовь в жизни Обломова по роману Гончарова
... в самом Обломове или в привычной для него жизни. Обломов как будто бы испытывал ... Также читают: Картинка к сочинению Любовь в жизни Обломова Популярные сегодня темы Горский ... стоит. Вариант 2 Роман «Обломов» И.А. Гончарова был опубликован впервые в 1859 ... Обломова, после того, как она его изменит. Таким, какой он сейчас, она не пыталась его принять, полюбить. В силу разницы возраста, они не смогли ...
Вопрос этот находится в самой прямой связи с другим, не менее, может быть, существенным вопросом, который я каждый раз себе задаю при перечитывании «Обломова», но так и не могу разрешить его окончательно: прав ли был Илья Ильич, отпав от мелкого, пошлого и делячески-подловатого общества, не пожелав идти с ним ни на какие сделки и спрятавшись от него в глухую нору?
Иногда мне кажется, что нет; но чаще — что прав. Ибо в своем душном затворе сохранил кротость и смирение, данные Богом. Кажется, мою точку зрения разделяет и сам автор:
Обломов хотя и прожил молодость в кругу всезнающей, давно решившей все жизненные вопросы, ни во что не верующей и все холодно, мудро анализирующей молодежи, но в душе у него теплилась вера в дружбу, в любовь, в людскую честь, и сколько бы не ошибался он в людях, сколько бы не ошибся еще, страдало его сердце, но ни разу не пошатнулись основание добра и веры в него.
Он никогда не вникал ясно в то, как много весит слово добра, правды, чистоты, брошенное в поток людских речей, какой глубокий извив прорывает оно; не думал, что сказанное бодро и громко, без краски ложного стыда, а с мужеством, оно не потонет в безобразных криках светских сатиров, а погрузится, как перл, в пучину общественной жизни, и всегда найдется для него раковина.
Зато Обломов был прав на деле: ни одного пятна, упрека в холодном, бездушном цинизме, без увлечения и без борьбы, не лежало на его совести. Ни разу не пошатнулось основания добра и веры в него
Кажется, в одном из патериков рассказано, как Спаситель принял в Свое царство фантастически нерадивого, но крайне смиренного и незлобивого монаха, очень смахивающего на Обломова.
Россия, в этом смысле – подобна им обоим.
И вот здесь мы подходим к самому главному, а именно: сумеет ли наша страна посредством того, что другим кажется неким изначальным ее пороком, реализовать Божий замысел о себе?
Есть, есть скрытые движения внутри часто впадающей в сон России, которые никогда не могут быть понятны целеустремленным иностранцам: потому что, как непонятны для них эти таящие энергетические потоки сны, так, тем более, непредсказуемы выходы из этих снов.
Да, Россия, как Обломов – сонна, неуклюжа, нелепа, неповоротлива, в определенные периоды склонна к не всегда обоснованному мечтанью. Но сны, которая она видит – чисты и лишены кошмаров, которые постоянно тревожат ее соседей. Она спит – и в мирном, глубоком своем сне видит Бога. Она, может быть, единственная из всех стран мира, на каких-то потаенных, неосознаваемых ею самой уровнях, проснувшись в очередной раз, снова и снова будет согласовывать свои действия с Его промыслом — стремиться согласовать, по крайней мере. Это свойство осталось в ней, несмотря даже на приобретенную и уже не отпускающую зависимость от глубоко ей чуждых, но проникших глубоко в организм и поработивших его влияний, от навязываемого ей духа корысти, от плетения, в числе других, по унылой дороге пресловутого прогресса, по которой, в отличие от других, шагающих в предполагаемую светлую технологическую даль со счастливой широкой ухмылкой ничего не осознающего кретина, а то и брейгелевских слепых, она плетется нехотя и с кислой миной. Ибо если и не знает точно, то догадывается на том же подспудном уровне, куда именно может привести такая дорога.
Выборгская сторона (о романе «Обломов» И. А. Гончарова)
... обломов переехал на Выборгскую сторону Ответы: Переезд с дачи на Выборгскую сторону в квартиру к вдове Пшеницыной приближает Обломова к Обломовке и, напротив, удаляет его от большой жизни, жизни деятельной, хлопотливой, жизни, ... «Обломов» — произведение И. Гончарова Роман «Обломов», ... На дне Горького сочинение Пьеса Максима Горького «На дне», созданная писателем в двадцатом веке, отражает тяжёлую жизнь ...
Конечно, европейцы, а теперь и азиаты – они энергичны, динамичны, безмерно предприимчивы. Русские – неторопливы, предприимчивы в меру и не во всех обстоятельствах. Там, к примеру, где американец, изобретя очередное автоматическое приспособление для снятия с ног носков или натягивания на глупую башку какой-нибудь кинодивы вряд ли нужного ей парика, мухой мчится его запатентовать, русский подумает, стоит ли его вообще показывать даже самым близким людям. Потому что – нечего хвастать ерундой, пускай и практической, могущей облегчить быт и принести определенные дивиденды. Но ведь, может быть, и опасной – для нравственности, прежде всего, как это ни странно. Для религиозности, всегда так важной для русского человека, в конце концов. Поэтому русский, подобно Обломову, и предпочтет лежание на диване душевредной житейской суете. Это для иноземца вопрос о том, что есть благо, решается однозначно. А для русского – нет. Он обязательно задумается, вправду ли нужно облегчить себе жизнь (обратная сторона того же вопроса: может, наоборот – нужно ее до крайности осложнить)? И, самое главное – а принесут ли счастье упомянутые дивиденды? Ну, хотя бы тому самому полурусскому, как никак, Штольцу, например.
Может, и самой России нужно было, не отвлекаясь ни на какие иноземные выдумки, всеми силами удерживать русский нравственный и общественный статус кво, как пытались это делать последние русские Императоры и о чем мечтал замечательный русский экономист, писатель и общественный деятель Сергей Федорович Шарапов, чья повесть «Через полвека» (1901 г.) некоторое время назад была близка к тому, чтобы стать одной из моих настольных книг?
Об этом есть и в романе Гончарова.
«Старик Обломов как принял имение от отца, так и передал его сыну. Он хотя и жил весь век в деревне, но не мудрил, не ломал головы над разными затеями, как это делают нынешние: как бы там открыть какие-нибудь новые источники производительности земель или распространить и усиливать старые и т.п. Как и чем засевались поля при дедушке, какие были пути сбыта полевых продуктов тогда, такие оставались при нем.
Впрочем, старик был очень доволен, если хороший урожай или возвышенная цена даст дохода более прошлогоднего: он называл это благословением Божиим. Он только не любил выдумок и натяжек к приобретению денег.
— Отцы и дети не глупее нас были, — говорил он в ответ на какие-нибудь вредные, по его мнению, советы, — да прожили век счастливо; проживем и мы: даст Бог, сыты будем.
Получая, без всяких лукавых ухищрений, с имения столько дохода, сколько нужно было ему, чтоб каждый день обедать и ужинать без меры, с семьей и разными гостями, он благодарил Бога и считал грехом стараться приобретать больше
».
Читая об этом, поневоле задумываешься. Можно же было жить и так, как старик Обломов и как предлагал все тот же С. Шарапов, кажущиеся нелепыми проекты которого, кстати, частично обрели реальность при советской власти, не прорубать никаких окон в Европу, не эмансипироваться по чужим образцам. И нам было бы тогда спокойней жить, и Западу, и Востоку – и даже, что тоже возможно, под протекторатом не Америки, а России.
Но что теперь думать о невозвратном? Теперь — нужно исходить из печального настоящего – хотя бы для того, чтобы выбрать мало-мальски приемлемый вариант будущее.
Боюсь, однако, что в наши предпоследние времена такой никому не светит: ни мечтателям, ни деятелям, ни теоретикам, ни практикам.
Иноземным – наверняка.
Разве только тем немногим, начисто отстраненным от стремительно подлеющей внешней жизни русским людям (русским – не по крови, разумеется, — по восприимчивому на добро русскому духу), доверяющим Божьей правде, которой это будущее и будет освещено.
Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен!
Нажмите «Подписаться на канал», чтобы читать «Завтра» в ленте «Яндекса»
ЛитЛайф
Иван Александрович Гончаров
Обломов
ОБЛОМОВ И ОБЛОМОВЩИНА
В истории мировой художественной культуры нередки случаи, когда произведения, горячо воспринятые современниками, как очень злободневные и необходимые, с течением времени не утрачивают не только своего объективного значения, но и своей злободневности, казалось бы преходящей. Напротив, новые поколения, обращаясь к «старым» образцам, открывают нечто созвучное именно их современности. История переставляет акценты, и на переднем плане часто высветляется то, что казалось второстепенным или было вовсе незаметным.
Роман И. А. Гончарова «Обломов» — одно из популярнейших произведений классики. С тех пор как критик Писарев заявил по выходе романа, что он, «по всей вероятности, составит эпоху в истории русской литературы»[1] и пророчил нарицательный смысл выведенным в нем типам, не найдется ни одного грамотного русского, не знающего хотя бы приблизительно, что такое обломовщина. Роману повезло: через месяц после появления он нашел не просто толкового рецензента, но серьезного интерпретатора в лице Добролюбова, причем сам автор, далекий от воззрений и тем более практики революционной демократии, к тому же человек крайне ревнивый и мнительный, всецело согласился со статьей Добролюбова «Что такое обломовщина?». Он советует П. В. Анненкову непременно прочесть статью: «Мне кажется, об обломовщине, то есть о том, что она такое, уже сказать после этого ничего нельзя… Двумя замечаниями своими он меня поразил: это проницанием того, что делается в представлении художника. Да как же он, не художник, знает это?»[2] Сходство во мнениях между писателем и критиком облегчает и читателю путь к пониманию романа, прежде всего его социального смысла, и во многом определяет его судьбу. «Впечатление, которое этот роман при своем появлении произвел в России, не поддается описанию,— вспоминал сорок лет спустя князь П. Кропоткин.— Вся образованная Россия читала «Обломова» и обсуждала «обломовщину»[3].
Критика старого уклада одушевляла Гончарова. Она определила и; пафос выступления Добролюбова. Его логически четкая и доступная даже отроческому восприятию статья, ставшая на годы манифестом русской интеллигенции, памятна всем со школьных лет. В судьбе погибающего от праздности Обломова Добролюбов увидел несомненный признак и даже символ развала старого строя, сигнал неотложности далеко идущих перемен, и в смутной неудовлетворенности вроде бы благоденствующей Ольги Штольц — симптом будущего обновления. Верный своему принципу — «толковать о явлениях самой жизни на основании литературного произведения»[4] — критик обратил исключительное внимание на актуальную общественную основу того национального явления, которое Гончаров обозначил словом «обломовщина». Статья Добролюбова дала оценку и самому историческому явлению, и обличительной роли романа. И Обломову, как помещику по положению, как «лишнему человеку» по месту в жизни, был вынесен заслуженный приговор.
С годами к захолустным Обломовкам предприимчивые Штольцы провели дороги, перешагнули мостами через дремучие овраги, вовлекая и эти «благословенные уголки земли» в свое прибыльное «дело». С проникновением буржуазной цивилизации жизнь обломовцев утрачивала и свою привлекательную сторону — патриархальную простоту быта, нравов грубых, но естественных, связь с жизнью природы. И вот тогда-то многим людям Обломовка стала казаться потерянным раем, чуть ли не идеалом исконно человеческого существования.
К концу прошлого века в понимании «Обломова» и обломовщины возобладали тенденции, которые, впрочем, сложились еще при появлении романа. Аполлон Григорьев замечал: «Для чего же поднят весь этот мир… с его настоящим и с его преданиями? Для того, чтоб надругаться над ним во имя практически-азбучного правила… Для чего в самом «Сне» — неприятно резкая струя иронии в отношении к тому, что все-таки выше штольцевщины и адуевщины?» «Герои нашей эпохи — не Штольц Гончарова… да и героиня нашей эпохи…— не его Ольга, из которой под старость, если она точно такова, какою, вопреки многим грациозным сторонам ее натуры, показывает нам автор, выйдет преотвратительная барыня с вечною и бесцельною нервною тревожностью, истинная мучительница всего окружающего, одна из жертв бог знает чего-то»[5].
Добролюбову противостоял и ведущий критик консервативного журнала А. В. Дружинин[6].
В поздних славянофильских критиках обличительная тенденция Гончарова представала утверждением национального типа, но, к сожалению, испорченным сухим доктринерством.
Например, по мнению одного из них, Гончаров, намереваясь критиковать действительность, на самом деле создал ей апофеоз в образе героя — положительного национального типа, коренного и вечного. Наоборот, все обличение, в особенности в «Сне Обломова», отравлено фальшью и бесплодием[7].
Идейный план романа был перекошен. Мнения, подобные этим, часто встречались в критике, и позднее они использовали главную художественную слабость в гончаровской картине видения жизни.
Почти все критики[8] сходились на том очевидном и для любого читателя обстоятельстве, что добродетель, воплощенная в лице активного человека действия и противопоставленная пассивному герою, намечена декларативно. И, конечно, на фоне такой схемы «добра» носитель «зла» выигрывал уже потому, что он не схема, не говоря об иных, более глубоких его преимуществах.
Прямолинейное сведение характера Обломова к обломовщине, а затем — с другой стороны — неумеренные в их адрес восторги и «оправдания» вредили не только критическому, но и его утверждающему, положительному смыслу. Для нашего современника и крепостное право, и штольцевское «обновление» России — давняя история. И если роман Гончарова продолжает жить, то, конечно, далеко не как педагогическое назидание, не только как предостережение современным лентяям и тунеядцам. Роман не стареет потому, что сохраняется главное и непреходящее содержание. Приблизиться к пониманию этого глубинного содержания — значит суметь отличить нечто обломовское от обломовщины, потому что, при несомненном единстве, Обломов и обломовщина — не одно и то же.
«Какой ты добрый, Илья!» — восклицает Штольц во время предпоследнего приезда к Обломову. Он не раз говорит подобные слова о доброте и достоинствах сердца друга. Добролюбов считает все это «большой неправдой». Критик в данном случае занят не столько искренностью обрусевшего немца, сколько идейной нацеленностью самого романиста: «Нет, нельзя так льстить живым, а мы еще живы, мы еще по-прежнему Обломовы»[9].
В одном из последних своих выступлений В. И. Ленин сказал, что и после трех революций «старый Обломов остался, и надо его долго мыть, чистить, трепать и драть, чтобы какой-нибудь толк вышел»[10].
Всем понятно, что Ленин говорит не о том, что надо истребить Обломовых. Таков тип русского человека в самых разных его общественных определениях, «так как Обломов был не только помещик, а и крестьянин, и не только крестьянин, а и интеллигент, а и рабочий и коммунист»[11].
Таким образом, Ленин подчеркивает социальную широту того явления, которое, применительно к национальной действительности России, Гончаров припечатал одним словом, ставшим крылатым, но рецидивы которого дают и дадут о себе знать много позже и за пределами национального русского мира.
