Проблема утраты милосердия. По Д. Гранину
Проблема утраты милосердия. По Д. Гранину. И. П. Цыбулько 2020. Вариант 4 («К сожалению, наши обильные разговоры о нравственности…»).
Почему утрата милосердия губительно воздействует на духовную жизнь общества? Каковы причины того, что в определённые исторические периоды милосердие специально уничтожалось? Почему и в наши дни происходит утрата милосердия? Именно эти вопросы возникают при чтении текста советского и российского писателя Д. А. Гранина.
Раскрывая проблему утраты милосердия, автор опирается на собственные рассуждения и приводит множество фактов, доказывающих, что милосердие «как будто отторгается нашей жизнью». Например, он пишет, что термин «милосердие» считается устаревшим и даже в словаре есть пометка «устар.». Второй пример связан с историей. В годы раскулачивания и репрессий никому не позволяли оказывать помощь семьям пострадавших, нельзя было приютить детей арестованных, сосланных.
Оба эти примера дополняют друг друга и указывают на то, что основной причиной утраты милосердия является политика государства в период классовой борьбы, так как это чувство считали аполитичным. Автор стремится убедить своих читателей в том, что одним из самых главных проявлений нравственности человека является милосердие, и поэтому без этого высокого нравственного качества невозможно существование общества. В послереволюционный период милосердие считали пережитком прошлого и сознательно старались избавляться от этого чувства, потому что оно мешало проявлению беззакония и жестокости. В наши дни милосердие утрачивается, так как не находит практики.
Позиция автора мне понятна и близка. Несомненно, основой нравственности является милосердие. В тридцатые и сороковые годы слово «милосердие» исчезло совсем из лексикона, так как «милость к падшим» была запрещена официально, на государственном уровне.
В рассказе В. Г. Распутина милосердие по отношению к своему ученику проявляет учительница французского языка Лидия Михайловна, которая узнала, что пятиклассник голодает, и решила ему помочь. Мальчик отказывался садиться за стол после дополнительных занятий на квартире учительницы, не принял от неё посылку, и тогда она предложила играть в «пристенок» на деньги. Однажды за этим занятием их застал директор школы, и Лидии Михайловне пришлось уволиться, взяв вину на себя. События происходили в суровые послевоенные годы, в 1948 году, и директор вряд ли понял бы причины поступка учительницы.
Человек и его нравственность. Проблема истинных и ложных ценностей
... в обществе царило взаимопонимание, люди были бы объединены общими идеями и идеалами, духовными ценностями. Разобщённость в обществе мешает гармоничному развитию личности. Проблема разобщения людей занимает центральное место в творчестве «несравненного художника жизни» ...
В заключение подчеркнём, что общество тогда будет находиться на высокой ступени нравственного развития, когда в нём будет существовать милосердие, которое нужно воспитывать с раннего возраста в детях и самому быть в проявлении этого чувства примером для подрастающего поколения.
Текст Д. Гранина
(1)Наши обильные разговоры о нравственности часто носят слишком общий характер. (2)А нравственность состоит из конкретных вещей: из определенных чувств, свойств, понятий. (З)Одно из таких чувств — чувство милосердия. (4)Термин для большинства старомодный, непопулярный сегодня и даже как будто отторгнутый нашей жизнью. (5)Нечто свойственное лишь прежним временам. (6)«Сестра милосердия», «брат милосердия» — даже словарь дает их как «устар.», то есть устаревшие понятия. (7)В Ленинграде в районе Аптекарского острова была некогда улица Милосердия. (8)Сочли это название отжившим даже для улицы, переименовали в улицу Текстильщиков. (9)Слова стареют неслучайно. (10)Милосердие. (11)Что оно — не модно? (12)Не нужно? (13)Изъять милосердие — значит лишить человека одного из важнейших проявлений нравственности. (14)Древнее это необходимое чувство свойственно всему животному сообществу: милость к поверженным и пострадавшим. (15)Как же так получилось, что чувство это в нас убыло, заглохло, оказалось запущенным? (16)Милосердие убывало неслучайно. (17)Во времена раскулачивания, в тяжкие годы массовых репрессий людям не позволяли оказывать помощь близким, соседям, семьям пострадавших.
(18)Не давали приютить детей арестованных, сосланных. (19)Людей заставляли высказывать одобрение суровым приговорам. (20)Даже сочувствие невинно арестованным запрещалось. (21)Чувства, подобные милосердию, расценивались как подозрительные, а то и преступные: оно-де аполитичное, не классовое, в эпоху борьбы мешает, разоружает… (22)Оно стало не положенным в искусстве. (23)Милосердие действительно могло мешать беззаконию, жестокости, оно мешало сажать, оговаривать, нарушать законность, избивать, уничтожать. (24)В тридцатые-сороковые годы это понятие исчезло из нашего лексикона. (25)Исчезло оно и из обихода, «милость падшим» оказывали таясь и рискуя. (2б)В «Памятнике», где так выношено каждое слово, Пушкин итожит заслуги своей поэзии классической формулой: (27)И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал. (28) Как бы ни трактовать последнюю строку, в любом случае она есть прямой призыв к милосердию. (29)Стоило бы проследить, как в поэзии и в прозе своей Пушкин настойчиво проводит эту тему. (30)От «Пира Петра Первого», от «Капитанской дочки», «Выстрела», «Станционного смотрителя» — милость к падшим становится для русской литературы нравственным требованием, одной из высших обязанностей писателя.(31)В течение XIX века русские писатели призывают видеть в таком забитом, ничтожнейшем чиновнике четырнадцатого класса, как станционный смотритель, человека с душой благородной, достойной любви и уважения.
(32)Пушкинский завет милости к падшим пронизывает творчество Гоголя и Тургенева, Некрасова и Достоевского, Толстого и Короленко, Чехова и Лескова. (33)Это не только прямой призыв к милосердию вроде «Муму», но это и обращение писателей к героям униженным и оскорбленным, сирым, убогим, бесконечно одиноким, несчастным, к падшим, как Сонечка Мармеладова, как Катюша Маслова. (34) Живое чувство сострадания, вины, покаяния в творчестве больших и малых писателей России росло и ширилось, завоевав этим народное признание, авторитет. (36)Социальные преобразования нового строя, казалось, создадут всеобщее царство равенства, свободы и братства счастливых рядовых людей. (36}Но литературе пришлось жить среди закрытых, запечатанных дверей, запретных тем, сейфов. (37)Важнейшие этапы истории нашей страны стали неприкасаемы. (38)Нельзя было рассказывать о многих трагедиях, именах, событиях. (39)Мало этого, социальная несправедливость, то, что люди терпели порой от власть имущих — обиды, лишения, хамство, — изображение этого тщательно процеживалось, ограничивалось. (40)Милость к падшим призывать — воспитание этого чувства, возвращение к нему, призыв к нему — необходимость настоятельная, труднооценимая. (41) И литература наша, тем более сегодня, не может отказаться от пушкинского завета. (42)К теме милосердия надо призывать и призывать, чтобы растревожить совесть, чтобы лечить глухоту души, чтобы человек перестал проживать отпущенную ему жизнь, ничего не отдавая взамен и ничем не жертвуя.
Итоговое что такое милосердие?
... чувства и держать эмоции под контролем.<p> <p> Источник: https://uchim-klass.ru/sochineniya/svobodnuyu-temu/miloserdie-i-sostradanie Сочинение на тему: “Что такое милосердие?” Если задуматься, то слово “милосердие” состоит из двух отдельных слов – “милость ...
(По Д. Гранину)
Задание №1587
(1) В прошлом году со мной приключилась беда. (2) Шёл я по улице, поскользнулся и упал… (3) Упал неудачно, хуже некуда: сломал переносицу, всё лицо разбил, рука выскочила в плече. (4) Было это примерно в семь часов вечера. (5) В центре города, недалеко от дома, где я живу.
(6) С большим трудом поднялся… (7) Лицо залито кровью, рука повисла плетью. (8) 3абрёл в ближайший подъезд, пытался унять платком кровь. (9) Куда там — она продолжала хлестать, и я чувствовал, что держусь шоковым состоянием, боль накатывает всё сильнее и надо быстро что-то сделать. (10) И говорить-то не могу — рот разбит.
(11) Решил повернуть назад, домой.
(12) Я шёл по улице, думаю, не шатаясь. (13) Шёл, держа у лица окровавленный платок, пальто уже блестело от крови. (14) Хорошо помню этот путь — метров примерно триста. (15) Народу на улице было много. (16) Навстречу прошли женщина с девочкой, какая-то парочка, пожилая женщина, мужчина, молодые ребята. (17) Все они вначале с любопытством взглядывали на меня, а потом отводили глаза, отворачивались. (18) Хоть бы кто на этом пути подошёл ко мне, спросил, что со мной, не нужно ли помочь. (19) Я запомнил лица многих людей — видимо, безотчётным вниманием, обострённым ожиданием помощи…
(20) Боль путала сознание, но я понимал, что, если лягу сейчас на тротуаре, преспокойно будут перешагивать через меня, обходить. (21) Надо добираться до дома.
(22) Позже я раздумывал над этой историей. (23) Могли ли люди принять меня за пьяного? (24) Вроде бы нет, вряд ли я производил такое впечатление. (25) Но даже если бы и принимали за пьяного… (25) Они же видели, что я весь в крови, что-то случилось: упал, ударился. (26) Почему же не помогли, не спросили хотя бы, в чём дело? (27) 3начит, стремление пройти мимо, не ввязываться, не тратить времени, сил стало обычным явлением, а «меня это не касается» стало убеждением?
Проявление милосердия в жизни. что такое милосердие? (Пример ...
... сочинение на тему милосердия в нашем мире хочу призывом. Давайте будем милосерднее, ведь чем больше в жизни милосердия, тем меньше станет страданий и горя, тем лучше станет наш мир и наша жизнь в целом. Определение милосердия ... в военном госпитале. Милосердие — это замечательное качество человека, которое увы, все реже встречается. Сегодня все чаще увидишь, как люди проходят мимо того, кто упал и не ...
(28) Раздумывая, с горечью вспоминал этих людей; поначалу я злился, обвинял, недоумевал, негодовал, а вот потом стал вспоминать самого себя. (29) И нечто подобное отыскивал и в своём поведении. (30) Легко упрекать других, когда находишься в положении бедственном, но обязательно надо вспомнить и самого себя. (31) Не могу сказать, что при мне был точно такой случай, но нечто подобное обнаруживал и в собственном поведении: желание отойти, уклониться, не ввязываться… (32) И, уличив себя, начал понимать, каким привычным стало это стремление, как оно пригрелось, незаметно укоренилось.
(33) Раздумывая, я вспоминал и другое. (34) Вспоминал фронтовое время, когда в голодной окопной нашей жизни исключено было, чтобы при виде раненого пройти мимо него. (35) Из твоей части, из другой — было невозможно, чтобы кто-то отвернулся, сделал вид, что не заметил. (36) Помогали, тащили на себе, перевязывали, подвозили… (37) Кое-кто, может, и нарушал этот закон фронтовой жизни, так ведь были и дезертиры, и самострелы. (38) Но не о них речь, мы сейчас говорим о главных жизненных правилах той поры.
(39) И после войны это чувство взаимопомощи, взаимообязанности долго оставалось среди нас. (40) Но постепенно оно исчезло. (41) Утратилось настолько, что человек считает возможным пройти мимо упавшего, пострадавшего, лежащего на земле. (42) Мы привыкли делать оговорки, что-де не все люди такие, не все так поступают, но я сейчас не хочу оговариваться. (43) Мне как-то пожаловались новгородские библиотекари: «Вот вы в „Блокадной книге“ пишете, как ленинградцы поднимали упавших от голода, а у нас на днях сотрудница подвернула ногу, упала посреди площади — и все шли мимо, никто не остановился, не поднял её. (44) Как же это так?» (45) Обида и даже упрёк мне звучали в их словах.
(46) И в самом деле, что же это с нами происходит? (47) Как мы дошли до этого? (48) Как из нормальной отзывчивости перешли в равнодушие, в бездушие? (49) Как это стало обычным, нормальным?
(50) Я уверен, что человек рождается со способностью откликаться на чужую боль. (51) Думаю, что это врождённое, данное нам вместе с инстинктами, с душой. (52) Но если это чувство не употребляется, не упражняется, оно слабеет и атрофируется.
(53) Вспомнилось мне, как в детстве отец, когда проходили мимо нищих — а нищих было много в моём детстве, — всегда давал мне медяк и говорил: поди подай. (54) И я, преодолевая страх, — нищенство нередко выглядело страшновато, — подавал. (55) Иногда преодолевал и свою жадность — хотелось приберечь деньги для себя, мы жили довольно бедно. (56) Отец никогда не рассуждал: притворяются или не притворяются эти просители, в самом ли деле они калеки или нет. (57) В это он не вникал: раз нищий — надо подать.
Фризман Л. Г.: Семинарий по Пушкину Основные издания сочинений Пушкина
... 1855—1857. Сочинения. Тт. 1—6. Под ред. Г. Н. Геннади; изд. Я. А. Исакова. Спб., 1859—1860. Изд. 2. Спб., 1869—1871. Стихотворения А. С. Пушкина, не вошедшие ... 1832. Евгений Онегин, роман в стихах. Сочинение Александра Пушкина. Спб., 1833. [Первое полное издание романа. Последнее издание. — Спб., 1837]. Повести, изданные Александром Пушкиным. Спб., 1834. История пугачевского бунта. Часть ...
(58) И, как теперь я понимаю, это была практика милосердия, то необходимое упражнение в милосердии, без которого это чувство не может жить. (59) Упражняется ли милосердие сегодня в нашей жизни?.. (60) Есть ли постоянная принуда для этого чувства? (61) Толчок, призыв к нему?
(62) Всегда существовали и будут существовать разные возможности для проявления милосердия человеческого, которые нужно использовать. (63) Не только в чрезвычайных, аварийных случаях необходимо проявление милосердия, оно должно находить своих адресатов и в обычной жизни. (64) Пусть не угаснет свет милосердия в сердцах людей!
(По Д. Гранину)
Даниил Александрович Гранин (1919-2017 гг.)
«О милосердии» из очерка «О милосердии» (Гранин)
В прошлом году со мной приключилась беда. Шел по улице, поскользнулся и упал… Упал неудачно, хуже и некуда: сломал себе нос, рука выскочила в плече, повисла плетью. Было это примерно в семь часов вечера. В центре города, на Кировском проспекте, недалеко от дома, где живу.
С большим трудом поднялся, забрел в ближайший подъезд, пытался платком унять кровь. Куда там, я чувствовал, что держусь шоковым состоянием, боль накатывает все сильнее и надо быстро что-то сделать. И говорить-то не могу — рот разбит. Решил повернуть назад, домой.
Я шел по улице, думаю, что не шатаясь. Хорошо помню этот путь метров примерно четыреста. Народу на улице было много. Навстречу прошли женщина с девочкой, какая-то парочка, пожилая женщина, мужчина, молодые ребята, все они вначале с любопытством взглядывали на меня, а потом отводили глаза, отворачивались. Хоть бы кто на этом пути подошел ко мне, спросил, что со мной, не нужно ли помочь. Я запомнил лица многих людей, — видимо, безотчетным нниманием, обостренным ожиданием помощи…
Боль путала сознание, но я понимал, что, если лягу сейчас на тротуаре, преспокойно будут перешагивать через меня, обходить. Надо добираться до дома. Так никто мне и не помог.
Позже я раздумывал над этой историей. Могли ли люди принять меня за пьяного? Вроде бы нет, вряд ли и производил такое впечатление. Но даже если и принимали за пьяного — они же видели, что я весь в кро-пи, что-то случилось — упал, ударили, — почему же не помогли, не спросили хотя бы, в чем дело? Значит, пройти мимо, не ввязываться, не тратить времени, сил,
- меня это не касается» стало чувством привычным?
С горечью вспоминая этих людей, поначалу злился, обвинял, недоумевал, потом стал вспоминать самого себя. Нечто подобное — желание отойти, уклониться, не ввязываться — и ее? мной было. Уличая себя, понимал, насколько в нагоей жизни привычно стало это чувство, как оно пригрелось, незаметно укоренилось.
Я не собираюсь оглашать очередные жалобы на порчу нравов. Уровень снижения нашей отзывчивости заставил, однако» призадуматься. Персонально виноватых нет. Кого винить? Оглянулся — и причин видимых не нашел.
Раздумывая, вспоминал фронтовое время, когда в голодной окопной вахней жизни исключено было, чтобы при виде раненого пройти мимо него. Из твоей части, из другой — было невозможно, чтобы кто-то отвернулся, сделал вид, что не заметил. Помогали, тащили на себе, перевязывали, подвозили… Кое-кто, может, и нарушал этот заой фронтовой жизни, так ведь были и дезертиры, и самострелы. Но не о них речь, мы сейчас — о главных ясизненных правилах той поры.
Нужны ли в жизни милосердие и сострадание ?» Подготовка к домашнему ...
... вам накопить материал для сочинения , сделать вывод. У каждого из вас карточка с высказываниями о милосердии. При необходимости используйте афоризмы в своей работе. Карточка. * * Сострадание правит миром (Древнеиндийский ... ются в нашей жизни. 7.Анализ произведений. Храни, Господь, убогих, неимущих, Безвольных,сирых и калек, Дай им понять, Что в этот миг насущный Твоей защиты просит человек! Верни, ...
Я не знаю рецептов для проявления необходимого всем нам взаимопонимания, но уверен, что только из общего нашего понимания проблемы могут возникнуть какие-то конкретные выходы. Один человек — я, например, — монсет только бить в этот колокол тревоги и просить всех проникнуться ею и подумать, что же сделать, чтобы милосердие согревало нашу жизнь.
Понравилось сочинение » «О милосердии» из очерка «О милосердии» (Гранин), тогда жми кнопку
- Рубрика: Образцы изложений по русской литературе
Войти на сайт
Сочинение на тему ФИЛОСОФСКАЯ ЛИРИКА А. С. ПУШКИНА
Перед Вами сочинение-рассуждение на тему философская лирика А.С. Пушкина.
Текст сочинения.
За свою жизнь великий поэт А. С. Пушкин написал огромное количество великолепных произведений. Поэт страстно воспевает свободу и призывает народ стремиться к ней и бороться за нее. Свое назначение он также связывает с этим:
Хочу воспеть Свободу миру,
На тронах поразить порок.
«поэта и поэзии»
Не менее важна тема бунта, поэтического побега и, наконец, прозрения. Естественно, Пушкин не мог не затронуть проблему прозрения,истинного видения жизни.
Проблему бесов и искушения Пушкин открывает в стихотворении «Монах» (1813 г.).
Бес в этом произведении представляется как несерьезный образ, даже немного шутливый.
Уже более глубокий образ беса мы можем увидеть в стихотворении «Демон» (1823 г.).
Здесь Пушкин перечеркивает практически весь смысл жизни, отрицая вдохновение, любовь и свободу:
…Он вдохновенье презирал,
Не верил он любви, свободе,
На жизнь насмешливо глядел.
Поэту явился «злобный гений», и теперь жизнь не представляет дня него ничего важного. Он уже не верует в мир и сомневается во всех высших ценностях. Можно сказать, что здесь наступает разочарование в жизни, но в 1827 году Пушкин пишет стихотворение «Ангел», которое является ответом на ранее написанное стихотворение «Демон». В нем видно, что Демон у Пушкина противоречивый герой,олицетворяющий борьбу добра и зла. Лишь стоит Демону увидеть светлого ангела, как:
Прости, — он рек, — тебя я видел,
И ты недаром мне сиял:
Не все я в небе ненавидел,
Не все я в мире презирал.
Позднее Пушкин пишет очень странное стихотворение «Бесы”. Когда читаешь его, создается впечатление, что бесы вокруг тебя, они не дают тебе покоя. Можно сказать, что они олицетворяют собой все существующие в мире пороки.
Бесы в нашем понимании всегда что-то темное, страшное и таинственное, их следует бояться. Но в этом стихотворении Пушкин нашел в себе силы бороться с пороками, вернее, искушения уже не привлекают его, и, потому поэт с какой-то жалостью и грустью относится к бесам:
…Мчатся бесы рой за роем
В беспредельной вышине;
Визгом жалостным и воем
2 стр., 696 словКакую роль в жизни человека играет семейное воспитание? ( )
... только в помощь. Основная ответственность лежит на семье. О том, какое влияние на формирование человека оказывают близкие люди, повествуется во многих художественных произведениях. Например, в повести А. С. Пушкина «Капитанская ... Дело помогли ему стать тем, кем он стал, сформировать характер, отношение к жизни и людям. Таким образом, главной функцией семьи является воспитание детей как будущих ...
Надрывая сердце мне…
Пушкин глубоко задумывается о теме смерти. В 1828 году он пишет одно из самых страшных стихотворений на эту тему — «Предчувствие»:
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана? — горестно восклицает поэт.
Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.
В этом стихотворении Пушкин говорит, что смысл жизни уже потерян; смерть его не страшит, она даже представляется для него единственным выходом:
Бурной жизнью утомленный,
Равнодушно бури жду:
Может быть, еще спасенный
Снова пристань я найду…
В 1835 году в Михайловском Пушкин пишет стихотворение «Вновь я посетил…», в котором признает, что все в жизни невечно и он стареет. Но существует молодое поколение, которое продолжит дело отцов. Это и есть то светлое, к чему так страстно тянулась его душа. Поэт снова задумывается о смерти, но теперь он воспринимает ее уже как должное, это не способ ухода от действительности, смерть — это естественный этап жизни.
Далее к Пушкину приходит успокоение, противоречия в его душе усмиряются. И, подводя итог своему творчеству, он пишет стихотворение «Памятник», где говорит, что все его назначение, весь смысл его творчества заключается в том:
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.
Сочинение ЕГЭ
joomla 3.5
Похожие материалы:
- Готовое сочинение ЕГЭ. Благородство (по Ю. Цетлину)
- Готовое сочинение ЕГЭ. Воспитай себя сам
- Готовое сочинение ЕГЭ. Искусство и война
- Готовое сочинение ЕГЭ. Кто может называть себя интеллигентом
- Готовое сочинение ЕГЭ. Нужно ли быть стойким в трудные минуты жизни?
- Готовое сочинение ЕГЭ. О книге (по Д. Н. Мамину-Сибиряку)
Сочинение «И милость к падшим…»
«И милость к падшим…»
Белые голубки, Сёстры милосердия.
Вы летели запросто, В дальние края…
В страшной мясорубке, Вы в победу верили,
Вы друзей спасали, Жизнь свою даря.
Светлана Пригоцкая
Семьдесят лет отделяет нас от последних боев кровопролитной и разрушительной войны. 70-й раз на нашу землю приходит Праздник Победы. Но как бы далеко не уходили от нас военные годы, никто и ничто не в состоянии умалить величие подвига народа, всемирно-историческое значение победы над фашизмом.
В Республике Татарстан не было военный действий и основная задача была развертывание здесь эвакогоспиталей. Раненые начали прибывать в Татарстан уже на десятый день войны. К началу декабря 1941 года их уже было принято более 37 тысяч. 50 госпиталей было открыто в школах, клубах, домах отдыха, санаториях Казани, Арска, Кукмор, Бугульмы, Агрыза, Зеленодольска.
В июле 1941 года было принято решение (на уровне правительства республики) о размещении в Зеленодольске военного госпиталя.
В городе Зеленодольске, в двух зданиях школы №1 деревянном (оно сгорело после войны) и в каменном (бывшей школе №8) с 1941 по 1948 годы разместился эвакогоспиталь № 3656. Комиссаром военного госпиталя был назначен Корсаков Григорий Васильевич – директор и учитель истории школы № 1. В сентябре 1941 года в госпитале находилось 400 раненых. Их обслуживали 14 врачей и 14 человек медперсонала. Число раненых росло, поэтому уже через несколько месяцев в госпитале было 500 коек.
Роль дружбы в жизни человека сочинение обломов
... Роман Гончарова помогает читателям разобраться в том, почему дружат Обломов и Штольц, какую роль дружба играет в жизни человека, благодаря тому, что в нем описано множество ее перипетий. ... Значение и актуальность романа "Обломов" Роман "Обломов" является ...
Сестры и санитарки, сами еще совсем девчонки, по ходу дела учились тонкостям профессии, милосердию, состраданию, откуда-то брали силы, выгружали раненых из вагонов в Зеленом Доле и доставляли в госпиталь. Сознание того, что они возвращали в строй бойцов, давали физическую силу, вселяло силу духа.
Амина Бурганова работала в Зеленодольском госпитале, когда почти под Новый год поступили первые «фрицы». Многие жители нашей республики, чье детство пришлось на военные и послевоенные годы, помнят пленных «фрицев», как их называли в народе. Сейчас уже трудно вспомнить: привезли ли их с железнодорожной станции или с улицы Чехова, где в бывшей воинской части располагался пересыльно-фильтровочный концентрационный лагерь для военнопленных (в нем находилось более 980 немецких солдат с 1944-го по 1948 годы).
Госпиталь был рассчитан на 500 человек, а их поступило более 1500. Диагнозы — сыпной тиф, третья степень дистрофии, туберкулез. На них было страшно смотреть. Впечатление такое, что вглубь России не везли, а гнали пешком. Оборванные, обессилевшие, овшивевшие до невозможности. Они плакали, как дети, и отчаянно сопротивлялись, когда в санпропускниках у них отбирали семейные фотографии, бережно хранившиеся в специальных мешочках — последнюю ниточку, связывающую их с домом. Они были сплошь набиты вшами.
Госпиталь напоминал компактную зону. Бывшую школу окружала ограда из колючей проволоки. На каждом углу, этаже стояли конвойные посты. Тем не менее, один пленный все-таки смог убежать: сделал подкоп под забор. На что он надеялся, пустившись в бега на чужой земле? Поймали беглеца на станции Тюрлема. Привезли обратно в госпиталь. В тот же день румынские и венгерские пленные, которые тоже лечились здесь, закрылись с ним в санпропускнике. Долго били его, пока кто-то из медсестер не услышал шума. Пришлось ломать дверь. Румыны и венгры, по словам очевидцев, считали: Германия втравила их в эту войну и при удобном случае вымещали злость на немецких пленных.
Работать в госпитале, по воспоминаниям бывших медсестер, было нелегко — в любую минуту можно было заразиться. Поэтому фиксировался каждый укус вши, регулярно проводилась санобработка персонала, выход за территорию госпиталя ограничивался. А если кто-то украдкой все же вырывался на часок домой, здесь его донимали соседи: носишь тут от фрицев всякую заразу.
Медсестер предупреждали: ничего у немцев не брать, по одной по отделению не ходить. Поговаривали что в Арске и Казани пленные, симулируя бредовое состояние, нападали на персонал.
Немцев умирало много — за сутки, бывало, до 10-15 человек. Живых отпаивали из ложечки. Сердобольные медсестры делали специальные настои из хвои и дрожжей, приносили из дома лук и чеснок. А пленные видимо до этого здорово голодали, если обычная больничная порция могла вызвать у них заворот кишок. Они жадно набрасывались на еду и через несколько часов умирали от переедания. Госпиталь вынужден был срезать дистрофикам норму.
По воспоминаниям Павлины Ивановны Зубашковой — доктора Паулины (так называли ее немецкие врачи из числа пленных): «Помню, во время ночного дежурства в ординаторскую вбежал немец. На лице — гримаса боли, держится за живот и пытается лечь на кушетку. Осмотрела его: заворот кишок. Требовалась срочная операция. Фриц отказался оперироваться — в эту ночь дежурила врач Сигалова, еврейка. И умер».
Роль эмоций и чувств в жизни человека
... И ЧУВСТВ В ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА эмоция чувство переживание восприятие В индивидуальном развитии человека чувства играют важную социализирующую роль. Они выступают как значимый фактор в формировании личности, в особенности ... устойчивое отношение к каким-либо объектам (реальным или воображаемым). Эмоции и чувства - личностные образования. Они характеризуют человека социально-психологически. Подчеркивая ...
Несколько сотен немцев, австрийцев, венгров и один японец (причем генерал), нашли свой последний приют на Зеленодольском кладбище спецгоспиталя. Хоронили умерших на горе. Сейчас там шумит изумительная березовая роща, могил сохранилось очень мало. Позже зеленодольцы начали строить там гаражи.
С 1948 года пленных немцев стали отправлять на родину – в Германию. Необычная миссия была поручена тогда молоденькой медсестричке Фаине Камаевой — сопровождать на родину пленных. День вывоза пленных немцев был под секретом. Отправляли их срочно. Было даже как–то грустно расставаться.
Их состав — штук десять телячьих вагонов — ехал до конечного пункта назначения целый месяц. Поезд то останавливали среди поля, то загоняли в тупики. Только переехали границу, как неприятная новость — шестеро пленных умерли. Умерли от радости.
Во Франкфурте — на — Одере их встречали немецкие женщины — плакали: спасибо, мол, Сталину, что вернул им мужей, а детям – отцов.
Война — это всегда ужасно. Самое страшное, что она разделяет людей на своих и чужих, на друзей и врагов. В такой ситуации очень трудно остаться человеком, сохранить теплоту сердец. Особенно если в руках похоронка, если голодает и мучается собственный ребенок. Однако история Великой Отечественной войны знает поразительные примеры сострадания и сочувствия к поверженному врагу. Именно наши женщины подкармливали немцев, венгров, австрийцев, румын, медперсонал оказывал им медицинскую помощь. Выхаживали и лечили, не озлобившись и не ожесточившись.
В трудную годину испытаний в битве с жестоким врагом люди черпали силу, благодаря патриотизму и любви к Родине, убежденности в правоте и справедливости борьбы, крепкой дружбе между народами, взаимопомощи и поддержке друг друга, что помогло с честью выдержать суровые испытания. Эти прекрасные качества нужны нам и сегодня.
«ЕГЭ. Образец написания сочинения о милосердии»
ЕГЭ. ОБРАЗЕЦ СОЧИНЕНИЯ на тему «Милосердие»., Основные мысли:
1.Нравственность состоит из конкретных вещей: из определенных чувств, свойств, понятий. 2.«Милосердие» — понятие устаревшее. 3.Милосердие. Что оно – не модно? Не нужно? 4.Изъять милосердие – значит лишить человека одного из важнейших проявлений нравственности. 5.Исчезало оно и из обихода, «милость падшим» оказывали таясь и рискуя. 6.Живое чувство сострадания, вины, покаяния в творчестве больших и малых писателей России росло и ширилось, завоевав этим народное признание, авторитет. 7.Литературе пришлось жить среди закрытых, запечатанных дверей, запретных тем, сейфов. 8.Нельзя было рассказать о многих трагедиях, именах, событиях. 9.К теме милосердия надо призывать и призывать… чтобы лечить глухоту души.
Вступление:
Милосердие. Что оно – не модно? Не нужно? Об этом рассуждает Д. Гранин в своей статье.
Проблема:
Автор поднимает очень важную проблему: проблему утраты милосердия.
Комментарий:
Эта проблема актуальна, потому что милосердие – одно из основных качеств нравственного человека. Сегодня милосердие встречается все реже, на замену ему пришли жестокость и равнодушие. В своей статье Гранин пишет о том, что необходимо призывать людей к милосердию, «чтобы лечить глухоту души», и доказывает это такими примерами, как: Пушкин и его «Пир Петра Первого», «Капитанская дочка», «Выстрел», «Станционный смотритель», где Александр Сергеевич «милость к падшим призывал»; Гоголь, Тургенев, Некрасов, Достоевский, Толстой, Короленко, Чехов и Лесков, творчество которых пронизано пушкинским заветом милости к падшим; «Муму» И.С. Тургенева; а также Сонечку Мармеладову, героиню романа «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского, и Катюшу Маслову, героиню романа «Воскресение» Л.Н. Толстого.
Позиция автора
: «Изъять милосердие – значит лишить человека одного из важнейших проявлений нравственности» — именно эта мысль отражает авторскую позицию.
Мое мнение:
Я согласна с Д. Граниным, потому что именно милосердие определяет, насколько человек духовно развит, и считаю, что каждый должен стараться воспитать в себе это качество. Эту мысль подтверждает мой жизненный и читательский опыт.
1 аргумент (жизненный опыт):
Люди скупы на милосердие и в наши дни. Вместо того чтобы погладить или покормить животное, вынужденное жить на улице, на него либо не обращают внимания, либо стараются причинить боль, бросив камень или пнув ногой. Как это характеризует нас? Мы разучились брать на себя ответственность за тех, кто слабее нас, мы разучились быть добрыми. Прошлым летом на весь мой двор раздавался жалобный скулеж щенков. Поначалу я не понимала, что происходит, думала, что кто-то снова обижает животных: выглядывала в окна, но так никого и не увидела. Тогда, когда я вышла на улицу, я попыталась найти щенков по этим жалобным звукам – они обнаружились под гаражом. Кажется, их было трое, по крайней мере, стольких я увидела в темноте. Матери рядом не наблюдалось, и почти все лето вместе с мамой я подкармливала их и носила мисочку с молоком. Потом они странным образом исчезли, и, как бы мы их не искали, найти их снова не смогли. Может, они ушли куда-то еще… Мне бы хотелось верить, что они живы и сейчас и что с ними все в порядке. Самое печальное в этой истории то, сколь много безразличных людей живет рядом со мной… Ведь даже если я, живя на пятом этаже, услышала их, то почему никто больше их не услышал, а если и услышал, почему никто ничем не помог. Хотя бы самым малым. Хотя бы своей лаской…
2 аргумент (читательский опыт):
Примером явной утраты милосердия может служить образ Чубатого, героя романа-эпопеи М. Шолохова «Тихий Дон». Человеческая жизнь для него ничего не стоит, для него человек – «гриб-поганка», «поганый», «нечисть». Потому и убивает он без всякого сожаления пленного, сдавшегося австрийца, применяя ужасный баклановский удар, который не то что человека – лошадь разрубит пополам. И врет казакам, говоря, что австриец пытался бежать, вот и убил он его, без зазрения совести.
Заключение:
Таким образом, милость к падшим призывать – воспитание этого чувства, возвращение к нему, призыв к нему – необходимость настоятельная, труднооценимая, и как говорил Р. Роллан: «Добро – не наука, оно – действие».
Школа Черной и Белой Психологии
Что же случилось с нами за годы сытой жизни?
Даниил Гранин — писатель, которого называют «совестью русской литературы». Его книги любимы не одним поколением читателей. И это не случайно, ведь произведения Даниила Александровича описывают жизнь простого человека: его маленькие проблемы и радости, поиск собственного пути, борьбу с повседневными проблемами и соблазнами, раскрывают нравственные проблемы, вопросы добра и зла, совести, человеческого достоинства, справедливости, милосердия.
Ниже приведен фрагмент из статьи Д.А. Гранина «Потерянное милосердие» («Нева», 1999. №8).
Случилось это в январе 1987 года. Было часов семь вечера, я шел по проспекту, усталый после своего рабочего дня. Это был длинный день напряженной писательской работы и других обязанностей, которых у меня в ту пору было достаточно много. Шел я из дома, направляясь к жене, которая лежала в больнице. Задумался о чем-то. Мимо проходило свободное такси, я очнулся, рванул, подняв руку, чтобы его остановить, за что-то зацепился ногой и полетел наземь. Со всего размаха ударился лицом об угол поребрика. Ощутил страшную боль в плече, еле поднялся, из носа хлестала кровь, нос был разбит, челюсть тоже, рука повисла. Я не мог ею пошевелить, понял, что у меня вывихнуто плечо. Левой рукой старался унять кровь, подошел к стене дома, прислонился, чтобы как-то прийти в себя. Мысли от боли путались, носовой платок был весь в крови, я пытался ее унять и не мог. Зажимая нос, повернул назад, решил добраться до дому.
Вид у меня, наверно, был ужасный, навстречу мне двигался вечерний поток людей, одни шли с работы, другие прогуливались. При виде меня усмехались, пожимали плечами. На лицах встречных появлялось любопытство или отвращение. Наверняка думали, что я пьяный или с кем-то подрался. Шла женщина с девочкой. Девочка что-то сказала матери, но мать ей что-то объяснила, заслонила. Шла парочка, они весело удивились, заговорили, обсуждая мой вид. Лица всех встречных, как оказалось, надолго запечатлелись в памяти, я их всех могу воспроизвести даже сейчас. Обыкновенные прохожие, наверняка симпатичные, милые в обыденной жизни, я запомнил их потому, что в эту страшную для меня минуту на каждом из них было выражение полного отчуждения, нежелания подойти, брезгливость, холодность, в лучшем случае — любопытство, но не более того. Ни у кого не появилось сочувствия. Ни у кого — беспокойства, никто не сделал шага навстречу, никто не спросил…
Я понимал, что, если упаду, никто не подымет, не поможет. Я был в пустыне, в центре города, переполненном людьми, среди своих питерцев, земляков, с которыми прожил всю жизнь. Город, где меня хорошо знали.
И так, шатаясь, держась за стены домов, иногда останавливаясь, чтобы перевести дух, потому как чувствовал, что сознание мутится, я прошел до своего дома, с трудом поднялся, открыл дверь, но дома никого не было. Я позвонил к соседям и лег на пол, уже плохо понимая, что творится… Приехала «скорая помощь», соседи помогли вынести меня, положили в машину «скорой помощи»… Обыкновенная городская больница, бедная, в запущенном состоянии, переполненная. Обычно в таких больницах работают милые, хорошие врачи. Они мне вправили вывих, наложили гипсовую повязку, сделали уколы, перевязали, поправили нос и положили в палату. На следующий день я немного пришел в себя и стал думать: что же произошло?..
В конце концов, ничего особенного, обыкновенный бытовой случай: человек упал, разбился, добрался до дома, вызвали медицинскую помощь, отправили его в больницу. Но я никак не мог прийти в себя. Психологическая травма была сильнее травмы физической. Я не мог осмыслить, почему так болит душа. Если бы хотя бы один из тех, что шли мне навстречу — а их было несколько десятков прохожих, — остановился, помог — все стало бы нормальным, но ни один… Если бы я подошел к любому из них и сказал, что я писатель Гранин, помогите мне, они, несомненно, взяли бы меня под руку, отвели до дома, оказали бы помощь.
Но я был обыкновенным прохожим, с которым что-то случилось, пусть он идет весь в крови, шатаясь, еле держась на ногах, он для всех безразличен. А если это пьяный? Зачем вмешиваться. Я раздумывал: что же произошло с нашими людьми? Я же знаю их, раньше в этом городе они не были такими. Я помню войну, время, когда взаимопомощь между людьми была почти нерушимым законом, как мы помогали на фронте, когда другому было плохо, тащили раненых; то время, когда нужно было делиться хлебом и патронами, заменять друг друга в окопах. Я вспомнил блокаду Ленинграда, о которой я собирал материалы для «Блокадной книги», как блокадники рассказывали удивительные случаи взаимопомощи.
В 1942 году зимой шла по улице женщина, упала, а это значит, что она уже не сможет подняться, замерзнет. Прохожий, такой же доходяга, такой же дистрофик, как и она, подымает ее и, подставив плечо, ведет ее к ее дому, поднимается с ней по лестнице, растапливает печурку, поит кипятком, спасает ей жизнь. Я записал много таких рассказов спасенных людей. Обессиленный от голода человек где-нибудь садится, и неизвестный делится с ним куском хлеба. Рассказы о соседях, которые помогали друг другу, притаскивали дрова, приносили воду. Большинство ленинградцев в тех неслыханных условиях, умирая от голода, не позволяло себе расчеловечиться.
Этих рассказов великое множество, они составили большую книгу. Таков был закон блокадной жизни: ты должен помочь другому человеку, потому что завтра это может случиться и с тобой. Это не было результатом пропаганды или агитации, об этом никто не говорил, это было естественное чувство людей, терпящих бедствия. Я с моим соавтором Алесем Адамовичем задавали блокадникам один и тот же вопрос: почему вы выжили? Как вы могли на том смертельном пайке 125–150 грамм хлеба, сделанного наполовину из эрзацев, наполнителей, вроде целлюлозы, когда ничего больше не давали, и были морозы, непрерывные воздушные тревоги, обстрелы, бомбежка, как вы могли в этих убийственных условиях уцелеть?
Если уж совсем грубо — почему вы не умерли? У каждого был свой ответ, свой рассказ, их набралось свыше двух сотен, самых разных, всегда удивительных, несхожих ответов. Некоторые впервые как бы задумывались — действительно, почему? Эти уже пожилые мужчины и женщины пытливо, с недоумением вглядывались в свое прошлое, в ту лютую зиму 1941–1942 года, в те два с лишним года ленинградской блокады, в течение которых погиб миллион ленинградцев. Разные истории имели нечто общее, оно вырисовывалось все яснее и вдруг появилось перед нами важным открытием: чаще всего спасались те, кто спасал других.
То есть те, кто часами стоял в очередях за кусочком хлеба для своих близких, для детей. Те, кто шел разбирать деревянные постройки на дрова. Те, кто ходил, вернее полз, за водой на реку, к проруби, а то за снегом, который растапливал на плите. Казалось бы, они должны были беречь силы, не расходовать калории, лежать, экономить каждый шаг. Между тем, нарушая все законы физиологии и энергетики, выигрывали те, кто не щадил себя. Жена, которая отдавала часть своего пайка мужу, мать, которая, не имея чем кормить младенца, надрезала себе вену и давала ребенку пососать свою кровь.
Конечно, умирали и спасатели. Но, во всяком случае, они оставались людьми, а чувство любви, сострадания продлевало им жизнь. Медики, к которым мы обращались, не могли нам разъяснить этого феномена. Выживали те, кто спасал других, — удивительное это нравственное правило подтверждалось все новыми свидетельствами. Люди не знали об этом, они действовали, подчиняясь призывам любви и сострадания. Экстремальные условия блокады, когда ослаб, отдалился тоталитарный гнет, помогли освободить естественное чувство милосердия.
Что же случилось с нами за эти годы мирной сытой жизни? Почему теперь, когда тепло, когда мы живем несравненно лучше, думал я, когда мы одеты и нет войны, нет блокады, почему мы проходим мимо?
И спрашивал себя: а подошел бы я? Или я думаю об этом сейчас только потому, что я наткнулся на это холодное безразличие людей к своей беде?
Однажды ночью, когда мне не спалось в этой больнице, плечо еще очень болело, я пошел гулять по коридору. Больница была переполнена, особенно женское отделение, не хватало мест, в коридоре стояли кровати. Больные спали, но с одной из кроватей раздавался тихий стон. Я подошел поближе, увидел старую седую женщину с распущенными волосами. Я спросил, не позвать ли сестру. Она ответила: «Не надо. Лучше посидите рядом со мной». Я сел. Она медленно, с трудом стала рассказывать о себе. Ей было 75 лет, дочь ее жила на Дальнем Востоке, муж погиб в войну, сама она работала на швейной фабрике и пела в хоре. И однажды сидела в тюрьме за то, что избила директора фабрики… Вдруг она мне сказала: «Вы знаете, я, наверно, не доживу до утра. Я скоро умру. Не отходите от меня».
Я говорю, что сейчас позову врача, она отвечает: «Нет-нет, это не нужно, это не поможет, они ничего не могут сделать. Только не уходите». Она взяла меня за руку, закрыла глаза, как будто успокоившись, потом раздался прерывистый вздох, она открыла глаза, почти улыбнулась мне, глаза остановились, и я почувствовал — я даже не могу объяснить почему, этот момент я всегда чувствовал и на войне, и в госпитале — душа отлетает. Я держал ее руку, которая постепенно твердела, остывала. Я позвал дежурного врача. Да, она действительно умерла.
Я подумал тогда, как страшно и тяжело человеку, этой женщине, было умирать в одиночестве, в больничной постели, ночью, когда некому сказать последнего слова и некому выслушать. Нужно ведь так немного, всего-то — чтобы кто-то держал тебя за руку, чтобы кто-то был рядом. Она ничего не завещала, не просила, не было прощальных слов, это был обыкновенный разговор, но все же ее как бы провожали. Люди часто чувствуют близость смерти. Я помню это по войне, по блокаде. Да и в мирной жизни.
У нас совершенно ликвидирован институт причастия, когда приходит священник, когда человека готовят к смерти, когда он прощается с ближними.
Люди умирают в полной заброшенности, некому сказать последнее слово, попрощаться с тем миром, в котором ты жил. Это жестоко.
И тут ко мне вернулось, пришло начисто забытое слово «милосердие». Старинное русское понятие, значение которого трудно даже выразить, столько в него входит. Это мило-сердце, то есть то сочувствие, сердечность, сокровенная расположенность одного человека к другому в минуты несчастья, бедствия, горя, одиночества, болезни, когда человеку более всего нужно соучастие, сочувствие, когда для человека невыносимо ощущение одиночества, своей ненужности.
Слово «милосердие» когда-то было в России чрезвычайно распространено. Существовали сестры милосердия, которые работали в больницах, то есть те больничные сестры, которые сейчас называются просто медицинскими, раньше назывались сестрами милосердия. Существовали Общества милосердия. Я не знал истории, связанной с милосердием в России. Я знал только, что слово это исчезло из лексикона. Потому что исчезло само понятие милосердия. А почему оно исчезло? Как это произошло? И что появилось взамен?.. Но как же мы живем без понятия милосердия?..
Мысли эти не давали мне покоя. И однажды, отбросив свою работу над романом, я сел писать статью о Милосердии. Просто так, для себя, чтобы разобраться в этой проблеме. Я писал о том, что слово это, так же как и понятие, входящее в него, было не просто забыто, а насильственно изъято из обращения. Его искореняли. Я вспомнил, что в Ленинграде раньше была улица Милосердия, которую потом переименовали, она стала называться улицей Текстильщиков. Я попробовал проследить, как на протяжении долгой нашей социалистической жизни изымались и терминология, и содержание этого чувства.
В 1937 году, в разгул репрессий, многие люди хотели хоть как-то помочь своим близким и знакомым, которых арестовывали и ссылали, помочь их семьям — женам и детям. Часто одновременно арестовывали и мужа и жену, а их маленькие дети оставались совсем одни. Их пытались взять к себе близкие и знакомые, но это не разрешалось, и детей отправляли в приюты. Не разрешали передавать посылки и передачи в лагеря, писать письма арестованным. Всякая форма помощи от посторонних рассматривалась как пособничество врагам народа. Происходили митинги, на которых приветствовали смертную казнь «врагов народа». Аплодировали, голосовали за смертную казнь, одни вынужденно, другие охотно. Врагов народа становилось все больше. Арестовывали в каждом учреждении, на всех предприятиях. Счет пошел на сотни тысяч, затем на миллионы. Репрессиям подвергали и тех, кто пробовал защищать невинно осужденных. Людей заставляли давать показания на соседей, на сослуживцев, возводить на них клевету, свидетельствовать об их антисоветских настроениях. Если кто-то из жалости, из чувства справедливости отказывался лгать, его самого могла постигнуть кара.
Страх, всеобщий страх, питаемый массовыми расстрелами, овладевал людьми, воцарялся и в деревне, и в городе. Страх заглушал чувство жалости.
Страх овладевал психикой человека и далее контролировал все его поступки, слова, его отношение к людям. Милосердие превращали в устаревшее понятие, свойственное буржуазному обществу. Фальшивое чувство, которым богачи, буржуа морочат мозги пролетариату. Как всякое внеклассовое понятие, оно служит правящей верхушке, чтобы сгладить антагонистические противоречия… И далее в таком роде.
Советский же человек не имеет причин быть несчастным. Горе, уныние не свойственны советскому человеку. Мы строим светлое будущее, самое передовое общество и т.п. А мне не давали покоя слова Пушкина в стихотворении «Памятник».
И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал.
Как первейшую обязанность поэта, Пушкин завещал пробуждать добрые чувства и милость к падшим. Вот что особенно поражало меня. Не честность, правдивость, любовь к родине и прочие добродетели вдохновляли его, нет, поэт должен прежде всего служить добру, свободе и милосердию. И надо сказать, что этот завет русская литература XIX века выполняла. Сострадание к «униженным и оскорбленным», пользуясь выражением Достоевского, проходило через все творчество и Гоголя, и Тургенева, и Толстого, и Достоевского, и Чехова, и Горького. И за ними, гигантами, следовали Лесков, Бунин, Короленко, Леонид Андреев, Куприн и другие.
Повесть Толстого «Поликушка» об убогом, несчастном, Гоголя «Шинель», «Слепой музыкант» Короленко, пьеса Горького «На дне», пьесы Чехова — сколько бы ни называть, будет неполно. Гуманизм русской литературы стал ее отличительной чертой, ее силой, обеспечил ей особое положение в читающем народе. Русская литература много сделала, чтобы воспитать в душах сочувствие к обиженным судьбой, к бедным, одиноким, к тем, кого считают неполноценными, кого относят к отбросам общества. Бродяги, проститутки, блаженные, нищие, преступники — для русской литературы не существовало отверженных.
Священный этот огонь соответствовал обычаям народа, народному характеру. Помню, в детстве, у нас в Новгородской области, в избах, можно было видеть деревянный лоток, идущий через стену наружу вниз. Когда кто-то, невидимый изнутри, постучит в такой лоток, хозяева опускали им по лотку картошку, кусок хлеба, пирога, не видя кто это. Существовала даже присказка, которой нам, детям, поясняли: «Чтобы нищий не стыдился, а хозяин не гордился». Анонимная помощь свидетельствовала о культуре народного милосердия.
Стучали нищие, странники, погорельцы. Деревня подкармливала своего дурачка, не давала ему голодать, мерзнуть. Милосердие имело свои правила во всех, самых глухих уголках России.
Я вспомнил своего отца. Когда я был совсем маленький и мы шли по улице, отец давал мне при виде нищего пятак или три медных копейки, и я должен был подойти опустить их в шапку или подать в протянутую руку. Он приучал меня к тому, что нельзя проходить безучастно мимо нищего, просящего человека. И так было во всех семьях. После революции это чувство стало неприемлемо для того идеологического воспитания или, вернее, той идеологической обработки, которой подвергали народ. Его воспитывали в ненависти. «Смерть капиталу!», «Долой буржуазию!», «Искореним кулачество как класс!», «Если враг не сдается, его уничтожают!». Во всех лозунгах и призывах, со всех плакатов вопило: «Никакой пощады!», «Долой!», «Смерть!».
Шло воспитание классовой ненависти к эксплуататорам. И именно ненависти, хотя, казалось бы, можно было воспитывать сочувствие к эксплуатируемым. Существовала социальная система противостояния социализма капитализму. В рамках этой системы, казалось бы, могли рождаться любовь и сочувствие к угнетенным массам. Но воспитывалась, главным образом и прежде всего, ненависть, это было нужнее, это отвечало задачам тоталитарного строя. Естественно, что ненависть исключает милосердие, исключает сочувствие.
При ликвидации кулачества, когда ссылали сотни тысяч наиболее трудолюбивых, добросовестных крестьян и крестьянских семей, запрещали всякую им помощь. Дети отказывались от родителей — это поощрялось; нельзя было оказывать послабление семьям осужденных и высланных, за это наказывали. Исключали из партии, комсомола, не позволяли поступать в институты, занимать ответственные должности. В геноциде милосердия заставили принять участие искусство. Художественная литература, можно считать, изменила заветам Пушкина. Среди ее героев исчезали несчастные люди, исчезали болезни, отчаянье, бедность, герои, вызывающие жалость, неприспособленные к жизни.
Таково было требование идеологии, и оно становилось с годами все неукоснительней. Цензура тщательно изымала со сцены, с экранов, из поэзии все, что не соответствовало восхвалению социалистического образа жизни самого счастливого, бодрого, уверенного в своей правоте и своем будущем народа. Никаких сирых, убогих, слепых, слабоумных, ничего скорбного. Среди передовых художников в те годы ходило мнение о том, что с тоталитаризмом надо бороться его же методами, бесполезно взывать к милосердию. Борьба — вот вокруг чего бушевали моральные проблемы и во времена Брежнева. Борьба с культом личности за правопорядок, с последствиями сталинизма. Борьба правовая, борьба идейная, борьба, борьба… В этой борьбе гибли инакомыслящие, диссиденты, ожесточались и правые, и левые. О каком милосердии могла идти речь, если в ссылку отправляли целые народы, невзирая ни на какие заслуги; женщины, дети, старики — всех сгоняли в эшелоны и гнали в степь, в Сибирь, в Среднюю Азию. Во время войны были высланы крымские татары, чеченцы, поволжские немцы, ингуши, калмыки, балкарцы. Их безжалостно изымали из их исторической родины, и это было освящено высокими целями защиты родины и социалистического строя.
Человеку не разрешалось проявлять милосердие и сердечность. Это касалось буквально всех сторон быта, проникало внутрь семьи и семейных отношений.
Это коснулось и церкви. Церковь лишили права на милосердие — основной ее функции. Выйдя из больницы, я стал по-иному видеть окружающих людей и нашу повседневность. Я увидел, в каком ужасном состоянии находятся не только городские больницы, но и дома для престарелых. Как там грязно, как плохо кормят и плохо обращаются со стариками. Как трудно жить инвалидам… Обо всем этом я написал в своей статье. Отдал ее в «Литературную газету», и, несколько сократив, газета ее напечатала. Статья называлась «Милосердие». Я никак не ожидал, что она вызовет такой взрыв читательского интереса, столько откликов. Буквально в течение двух-трех недель редакция получила сотни, может, и тысячи писем (я их не подсчитывал).
Большинство из них были одобряющими, сочувствующими мне, от людей, которые были радыи приветствовали возвращение в нашу жизнь понятия «милосердие». Я, что называется, попал в самое яблочко, в больное место.
Проблема, очевидно, назрела. Милосердие восприняли как одну из примет перестройки, как возвращение к нормальной жизни. Мое внимание привлекли и оппоненты. Что у них было? Прежде всего утверждение, что советский человек в милосердии не нуждается, милосердие — буржуазное чувство или чувство религиозное, в любом случае — чувство, чуждое нашей действительности. Оно унижает человека. Милосердие свойственно капиталистическому обществу, где есть бедные и забытые люди, находящиеся вне общества и вне его социального нимания. Меня называли антиленинцем, буржуазным гуманистом, идеологическим диверсантом, пацифистом. Авторы заявляли, что чувство милосердия — вредный пережиток.
К кому милосердие? К врагам отечества? К идейным врагам? А советский человек нуждается не в милосердии, а в заботе о нем. «Автор пишет о нищих. Но где он видел нищих? Социалистическое общество избавило советских людей от нищеты, у нас не может быть нищих, для всех есть работа. А если у нас и есть одинокие, несчастные люди, для них существуют соответствующие учреждения, в которых люди обеспечены. Милосердие унижает советского человека». Такова была самая мягкая критика в мой адрес. Были, конечно, и более злые и грубые обвинения в пособничестве врагам, в том, что начинается наступление, диверсия буржуазной идеологии. В одном коллективном письме меня назвали «агентом влияния».
Я не хочу здесь цитировать ни писем, ни выдержек из моей статьи. В конце концов, это всего лишь газетная статья, она прикреплена к своему времени, и вряд ли можно цитатами из нее представить впечатление, которое она вызвала в тот, 1987, год. Начались дискуссии. Республиканские и областные газеты перепечатывали статью. Обсуждали на предприятиях. Дело на этом не кончилось. Судьба газетного выступления получила продолжение, и оно определило для меня многое на несколько лет…
Источник
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/sochinenie/pochemu-miloserdie-uhodit-iz-nashey-jizniege/
НЕ ПОЗВОЛЯЙТЕ ДРУГИМ ВТЯГИВАТЬ ВАС В СВОИ НЕВЗГОДЫ!
Прежде всего, необходимо научиться отличать свои собственные проблемы от проблем других людей. Кроме того, важно не поддаваться негативным мыслям и … «Далее»
Ошо о разнице между любовью к себе и эгоизмом
Разница между ними огромна, хотя они и кажутся похожими. Здоровая любовь к себе — это великая духовная ценность. Человек, который … «Далее»
4 ОТЛИЧИЯ МЕЖДУ РОДСТВЕННОЙ ДУШОЙ И ПАРТНЕРОМ ПО ЖИЗНИ
Если Вы в данный момент состоите в отношениях — Вам стоит прочитать это … «Далее»
Как справлялись с депрессией известные исторические личности
Как справлялись с депрессией Линкольн, Цветаева, Геббельс, Кафка и Фрейд? … «Далее»
Как отвечать на агрессию и оскорбления в свой адрес: умный совет от Михаила Задорнова
Приходилось ли вам хоть раз сталкиваться с нападками со стороны кого-либо и слушать оскорбления в свой адрес? Думаю, любой человек … «Далее»
10 ШАГОВ К СЧАСТЬЮ ОТ ЛУИЗЫ ХЕЙ
1. Прекратите критиковать. Критика никогда никого не меняет. Откажитесь от критики себя. Примите себя именно такими, как вы есть. Когда … «Далее»
МИХАИЛ ЛИТВАК: 5 ПРИЗНАКОВ НЕВРОЗА
Попробуем рассмотреть подробнее в каких аспектах поведения проявляется невроз и кто такой здоровый человек … «Далее»
««НОРМАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК» — ИДЕАЛЬНАЯ ЦЕЛЬ ДЛЯ НЕУДАЧНИКОВ» — 20 цитат из книг Карла Юнга
Знаменитый психиатр, основоположник аналитической психологии, в своей практике Карл Густав Юнг (1875 — 1961) занимался самым широким спектром научных вопросов: … «Далее»
Рейтинг
( 2 оценки, среднее 4.5 из 5 )
| ЕДИНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭКЗАМЕН ПО РУССКОМУ ЯЗЫКУ В 2005 ГОДУ
Тренинг Прочитайте текст и пример сочинения по нему. Отметьте в сочинении удачные, с вашей точки зрения, приемы краткого пересказа и анализа предложенного текста. Оцените степень глубины и точности анализа средств выразительности, логику изложения материала, уместность вступления и заключения. Напишите свое сочинение по предложенному тексту. (1)Упражняется ли милосердие в нашей жизни? (2)…Есть ли постоянная принуда для этого чувства? (З)Часто ли мы получаем призыв к нему? (4)В «Памятнике», где так выношено каждое слово, Пушкин итожит заслуги своей поэзии классической формулой: И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал. (5)Как бы ни трактовать последнюю строку, в любом случае она есть прямой призыв к милосердию. (б)Стоило бы проследить, как в поэзии и в прозе своей Пушкин настойчиво проводит эту тему. (7)От «Пира Петра Первого», от «Капитанской дочки», «Выстрела», «Станционного смотрителя» милость к падшим становится для русской литературы нравственным требованием, одной из высших обязанностей писателя. (8)В течение XIX века русские писатели призывают видеть в таком забитом, ничтожнейшем чиновнике четырнадцатого класса, как станционный смотритель, человека с душой благородной, достойной любви и уважения. (9)Пушкинский завет милости к падшим пронизывает творчество Гоголя и Тургенева, Некрасова и Достоевского, Толстого и Короленко, Чехова и Лескова. (10)Это не только прямой призыв к милосердию вроде «Муму», но это и обращение писателей к героям униженным и оскорблённым, сирым, убогим, бесконечно одиноким, несчастным, к падшим, как Сонечка Мармеладова, как Катюша Маслова. (11)Живое чувство сострадания, вины, покаяния в творчестве больших и малых писателей России росло и ширилось, завоевав этим народное признание, авторитет. (12)Милость к падшим призывать — воспитание этого чувства, возвращение к нему, призыв к нему — необходимость настоятельная, труднооценимая. (13)Я убеждён, что литература наша, тем более сегодня, не может отказаться от пушкинского завета. (по Д. Гранину) «Упражняется ли милосердие в нашей жизни?» — задает нам вопрос автор, с самого начала заявляя актуальную для него проблему и приглашая читателя задуматься: действительно, «есть ли постоянная принуда для этого чувства?». Позиция самого Д. Гранина ярко выражена в последнем абзаце: автор убежден, что воспитание чувства милосердия в современном обществе — «необходимость настоятельная, труднооценимая», он обращается к традициям русской классической литературы, чтобы проследить развитие темы милосердия и сострадания от Пушкина до наших дней. Писатель приводит в качестве примера цитату из стихотворения А.С. Пушкина «Памятник», в последней строке которого Д. Гранин видит «прямой призыв к милосердию». Автор утверждает, что именно Пушкин положил начало развитию темы «милости к падшим» в таких произведениях, как «Пир Петра Первого», «Капитанская дочка», «Выстрел», «Станционный смотритель», позднее же эта тема получила продолжение в творчестве «Гоголя и Тургенева, Некрасова и Достоевского, Толстого и Короленко, Чехова и Лескова». В тексте Даниила Гранина часто встречается такое средство выразительности, как ряды однородных членов. В приведенной выше цитате автор использует этот прием, чтобы показать, насколько широко рассматриваемая им проблема отражена в произведениях подавляющего большинства русских писателей XIX века. В следующем абзаце мы видим ряд однородных определений: «… обращение писателей к героям униженным и оскорбленным, сирым, убогим, бесконечно одиноким, несчастным, к падшим…». Эти эпитеты взаимно усиливают друг друга, и автору удается выразить глубочайшую степень униженности, одиночества «падших героев». Я согласна с автором в том, что сегодняшняя литература должна осознать необходимость воспитания чувства сострадания, «возвращения к нему» в современном мире, ставшем более жестоким с течением времени. Чтение русской классической литературы — прекрасный способ эстетического и духовного воспитания, самосовершенствования человека как личности и как члена общества. Особое внимание, как мне кажется, необходимо уделять изучению русской литературы в школе, поскольку именно в детском, юношеском возрасте закладываются основы нравственности и морали и от этого зависит, каким человек будет в дальнейшем, какой жизненный путь он выберет. Однако я не вполне принимаю гранинское прочтение образа Сонечки Мармеладовой, героини романа Достоевского «Преступление и наказание». Гранин представляет ее как одну из множества «сирых» и «убогих», включает в ряд персонажей, к которым в произведениях русских классиков проявляется сострадание. Но у разных авторов — разные взгляды и разные образы героев, и это надо учитывать. Если в «забитом ничтожнейшем чиновнике» — станционном смотрителе — мы, несомненно, видим «человека с душой благородной, достойной любви и уважения», то в образе Сони Мармеладовой, как мне кажется, читатель «открывает» прежде всего не «оскорбленную, сирую, убогую, несчастную» девушку, а человека удивительной души — щедрой, всепрощающей, способной к бескорыстной христианской любви, человека необычайно сильного духовно и безгранично верящего в добро и справедливость. Соне не нужно милосердия со стороны окружающих, ибо она сама — воплощение милосердия и любви к ближнему. Итак, литература наша действительно не имеет права «отказаться от пушкинского завета», особенно сейчас, когда «век» вновь обещает быть «жестоким». Примеры других текстов и сочинений по ним можно на нашем сайте. Критерии проверки Проверьте предложенные сочинения, а также свои работы по следующим «параметрам»: 1. Выполнены ли коммуникативные задачи вступления : — приглашение к разговору; — определение темы (проблемы) текста; — представление автора; — переход к основной части, связь с ней. Отметим, что во вступлении недопустим пересказ содержания текста. Объем вступления — 3-4 предложения. 2. Выполнены ли коммуникативные задачи основной части Структура этой части работы может быть следующей (в этой части уместно изложить и собственное мнение , но не о тексте, а о поставленных автором проблемах :
Проверка содержания основной части сочинения может быть проведена по следующим пунктам:
3. Выполнены ли коммуникативные задачи заключения
Объем заключения — 2-3 предложения. по материалам www.gramma.ru |
