Алеша Карамазов («Братья Карамазовы»): образ персонажа Достоевского

метки: Карамазов, Мальчик, Сыграть, Крыжовник, Растение, Грушенька, Знать, Опять

1. Сочинения
2. Персонажи произведений
3. Братья Карамазовы
4. Светлова Аграфена Александровна (Грушенька)

Главная женская «роль» романа. Как в Античном мире из-за Елены Прекрасной началась Троянская война, так из-за Грушеньки в Скотопригоньевске началась война «карамазовская» и пролилась человеческая кровь. В городок ее привез богатый купец Самсонов и поселил у своей родственницы Морозовой. О прежней жизни героини Повествователь сообщает лаконично: «…прошло уже четыре года с тех пор, как старик привез в этот дом из губернского города восемнадцатилетнюю девочку, робкую, застенчивую, тоненькую, худенькую, задумчивую и грустную, и с тех пор много утекло воды. Биографию этой девочки знали впрочем у нас в городе мало и сбивчиво <…>. Были только слухи, что семнадцатилетнею еще девочкой была она кем-то обманута, каким-то будто бы офицером, и затем тотчас же им брошена. Офицер-де уехал и где-то потом женился, а Грушенька осталась в позоре и нищете. Говорили, впрочем, что хотя Грушенька и действительно была взята своим стариком из нищеты, но что семейства была честного и происходила как-то из духовного звания, была дочь какого-то заштатного диакона или что-то в этом роде. И вот в четыре года из чувствительной, обиженной и жалкой сироточки вышла румяная, полнотелая русская красавица, женщина с характером смелым и решительным, гордая и наглая, понимавшая толк в деньгах, приобретательница, скупая и осторожная, правдами иль неправдами, но уже успевшая, как говорили про нее, сколотить свой собственный капиталец…»

Потом выяснится, что «офицер», который ее обманул, — поляк пан Муссялович, который приехал все-таки на Грушеньке жениться, никакой не офицер, а проходимец и карточный шулер. Покровитель Самсонов совсем состарился и находится при смерти, но у Аграфены Александровны появились два новых пылких поклонника — Федор Павлович и Дмитрий Федорович Карамазовы, отец и сын.

Штрихи к ее портрету даются не раз на протяжении романа, но наиболее полно в сцене встречи ее с Катериной Ивановной Верховцевой, как бы глазами Алексея Карамазова: «Вот она, эта ужасная женщина — «зверь», как полчаса назад вырвалось про нее у брата Ивана. И однако же, пред ним стояло, казалось бы, самое обыкновенное и простое существо на взгляд, — добрая, милая женщина, положим, красивая, но так похожая на всех других красивых, но «обыкновенных» женщин! Правда, хороша она была очень, очень даже, — русская красота, так многими до страсти любимая. Это была довольно высокого роста женщина, несколько пониже однако Катерины Ивановны (та была уже совсем высокого роста), — полная, с мягкими, как бы неслышными даже движениями тела, как бы тоже изнеженными до какой-то особенной слащавой выделки, как и голос ее. Она подошла не как Катерина Ивановна — мощною бодрою походкой; напротив неслышно. Ноги ее на полу совсем не было слышно. Мягко опустилась она в кресло, мягко прошумев своим пышным черным шелковым платьем и изнеженно кутая свою белую как кипень полную шею и широкие плечи в дорогую черную шерстяную шаль. Ей было двадцать два года, и лицо ее выражало точь-в-точь этот возраст. Она была очень бела лицом, с высоким бледно-розовым оттенком румянца.

Сочинение по гранину через несколько лет после войны

... работа оценивается нулём баллов. Сочинение пишите аккуратно, разборчивым почерком. Показать ... мы вышли на свет костра, женщины испугались. (19) Мы стали совсем ... окопах, о блокаде, о долгих годах войны. (82) Мы ничего не ... По Д.А. Гранину) Даниил Александрович Гранин (1919-2017 гг.) ... А путь наш лежал через болота, и мы часто ... ему жердины. (6) Измученные, мы потом лежали на кочках. (7) Бросьте вы ...

Очертание лица ее было как бы слишком широко, а нижняя челюсть выходила даже капельку вперед. Верхняя губа была тонка, а нижняя, несколько выдавшаяся, была вдвое полнее и как бы припухла. Но чудеснейшие, обильнейшие темно-русые волосы, темные соболиные брови и прелестные серо-голубые глаза с длинными ресницами заставили бы непременно самого равнодушного и рассеянного человека, даже где-нибудь в толпе, на гулянье, в давке, вдруг остановиться пред этим лицом и надолго запомнить его. Алешу поразило всего более в этом лице его детское, простодушное выражение. Она глядела как дитя, радовалась чему-то как дитя, она именно подошла к столу «радуясь» и как бы сейчас чего-то ожидая с самым детским нетерпеливым и доверчивым любопытством. Взгляд ее веселил душу — Алеша это почувствовал. Было и еще что-то в ней, о чем он не мог или не сумел бы дать отчет, но что, может быть, и ему сказалось бессознательно, именно опять-таки эта мягкость, нежность движений тела, эта кошачья неслышность этих движений. И однако ж, это было мощное и обильное тело. Под шалью сказывались широкие полные плечи, высокая, еще совсем юношеская грудь. Это тело, может быть, обещало формы Венеры Милосской, хотя непременно и теперь уже в несколько утрированной пропорции, — это предчувствовалось.

Знатоки русской женской красоты могли бы безошибочно предсказать, глядя на Грушеньку, что эта свежая, еще юношеская красота к тридцати годам потеряет гармонию, расплывется, самое лицо обрюзгнет, около глаз и на лбу чрезвычайно быстро появятся морщиночки, цвет лица огрубеет, побагровеет может быть, — одним словом, красота на мгновение, красота летучая, которая так часто встречается именно у русской женщины. Алеша, разумеется, не думал об этом, но хоть и очарованный, он, с неприятным каким-то ощущением и как бы жалея, спрашивал себя: зачем это она так тянет слова и не может говорить натурально? Она делала это, очевидно находя в этом растягивании и в усиленно-слащавом оттенении слогов и звуков красоту. Это была, конечно, лишь дурная привычка дурного тона, свидетельствовавшая о низком воспитании, о пошло усвоенном с детства понимании приличного. И однако же этот выговор и интонация слов представлялись Алеше почти невозможным каким-то противоречием этому детски простодушному и радостному выражению лица, этому тихому, счастливому, как у младенца, сиянию глаз!»

Уже вскоре выяснится, что Грушенька в этой сцене играла свою роль, специально «слащавила», дабы затем еще сильнее уязвить презрением и насмешкой свою соперницу. Характер же ее истинный яснее всего обозначен Повествователем уже в конце романа, в сцене суда над Митей: «Она явилась в залу тоже вся одетая в черное, в своей прекрасной черной шали на плечах. Плавно, своею неслышною походкой, с маленькою раскачкой, как ходят иногда полные женщины, приблизилась она к балюстраде, пристально смотря на председателя и ни разу не взглянув ни направо, ни налево. По-моему, она была очень хороша собой в ту минуту и вовсе не бледна, как уверяли потом дамы. Уверяли тоже, что у ней было какое-то сосредоточенное и злое лицо. Я думаю только, что она была раздражена и тяжело чувствовала на себе презрительно-любопытные взгляды жадной к скандалу нашей публики. Это был характер гордый, не выносящий презрения, один из таких, которые, чуть лишь заподозрят от кого презрение, — тотчас воспламеняются гневом и жаждой отпора. При этом была конечно и робость, и внутренний стыд за эту робость, так что немудрено, что разговор ее был неровен, — то гневлив, то презрителен и усиленно груб, то вдруг звучала искренняя сердечная нотка самоосуждения, самообвинения. Иногда же говорила так, как будто летела в какую-то пропасть: «всё-де равно, что бы ни вышло, а я все-таки скажу»…»

Напишите от лица очевидца сочинение о пензе второй половины 17 века

... т.д. Однако имеется и другое мнение. "Пенза" - слово мордовского языка. Во второй половине 17 века Пенза была небольшой по размерам. Кремль представлял ... их от казачьей службы и зачислить обратно в "посопное тягло". Правительство согласилось выполнить их просьбу лишь тогда, когда ... князем Степаном Путятиным в 1703 году, дает сведения о ее первоначальном облике: ". деревянный сосновый, рубленый в ...

В продолжении романа (ненаписанном втором томе), по свидетельству А.Г. Достоевской (зафиксированном немецкой исследовательницей Н. Гофман в 1889 г.), Грушенька Светлова должна была играть важную роль: Алеша Карамазов, женившись на Лизе Хохлаковой, оставляет ее ради грешницы Грушеньки, которая пробудила в нем «карамазовщину»… Предшественницей Грушеньки в какой-то мере была Катерина из ранней повести «Хозяйка» — тоже грешница, пытавшаяся порвать со своим прошлым.

Прототипом Аграфены Александровны Светловой послужила А.И. Меньшова (Шер).

Алексей Карамазов: характеристика

Алеша – это новый идеальный герой Достоевского. До этого автор выбирал больных и страдающих. В Карамазове же нет и признака болезни. В этом и заключается его сила. Он духовно и физически совершенен. При этом он реалист, крепко стоящий на земле, в нем карамазовская мощь. И если братьев его и отца она разрушает, то наш герой использует ее только во благо.

Алексей Карамазов – персонаж-деятель. В романе он выступает в роли помощника, ему доверяют другие герои, и он не обманывает их ожиданий. Вот как пишет об этом автор: «Был всегда деятелен… любить пассивно не мог… влюбившись, тотчас принимался помогать». В этом он не схож с предыдущими героям Достоевского, которые были мечтателями, хотели делать, но не могли.

На главную

Все авторы

Главная → Ф. М. Достоевский → Братья Карамазовы

IV Третий сын Алеша

Было ему тогда всего двадцать лет (брату его Ивану шел тогда двадцать четвертый год, а старшему их брату, Дмитрию, — двадцать восьмой).

Прежде всего объявляю, что этот юноша, Алеша, был вовсе не фанатик и, по-моему, по крайней мере, даже и не мистик вовсе. Заранее скажу мое полное мнение: был он просто ранний человеколюбец, и если ударился на монастырскую дорогу, то потому только, что в то время она одна поразила его и представила ему, так сказать, идеал исхода рвавшейся из мрака мирской злобы к свету любви души его. И поразила-то его эта дорога лишь потому, что на ней он встретил тогда необыкновенное, по его мнению, существо — нашего знаменитого монастырского старца Зосиму, к которому привязался всею горячею первою любовью своего неутолимого сердца. Впрочем, я не спорю, что был он и тогда уже очень странен, начав даже с колыбели. Кстати, я уже упоминал про него, что, оставшись после матери всего лишь по четвертому году, он запомнил ее потом на всю жизнь, ее лицо, ее ласки, «точно как будто она стоит предо мной живая». Такие воспоминания могут запоминаться (и это всем известно) даже и из более раннего возраста, даже с двухлетнего, но лишь выступая всю жизнь как бы светлыми точками из мрака, как бы вырванным уголком из огромной картины, которая вся погасла и исчезла, кроме этого только уголочка. Так точно было и с ним: он запомнил один вечер, летний, тихий, отворенное окно, косые лучи заходящего солнца (косые-то лучи и запомнились всего более), в комнате в углу образ, пред ним зажженную лампадку, а пред образом на коленях рыдающую как в истерике, со взвизгиваниями и вскрикиваниями, мать свою, схватившую его в обе руки, обнявшую его крепко до боли и молящую за него богородицу, протягивающую его из объятий своих обеими руками к образу как бы под покров богородице… и вдруг вбегает нянька и вырывает его у нее в испуге. Вот картина! Алеша запомнил в тот миг и лицо своей матери: он говорил, что оно было исступленное, но прекрасное, судя по тому, сколько мог он припомнить. Но он редко кому любил поверять это воспоминание. В детстве и юности он был мало экспансивен и даже мало разговорчив, но не от недоверия, не от робости или угрюмой нелюдимости, вовсе даже напротив, а от чего-то другого, от какой-то как бы внутренней заботы, собственно личной, до других не касавшейся, но столь для него важной, что он из-за нее как бы забывал других. Но людей он любил: он, казалось, всю жизнь жил, совершенно веря в людей, а между тем никто и никогда не считал его ни простячком, ни наивным человеком. Что-то было в нем, что говорило и внушало (да и всю жизнь потом), что он не хочет быть судьей людей, что он не захочет взять на себя осуждения и ни за что не осудит. Казалось даже, что он всё допускал, нимало не осуждая, хотя часто очень горько грустя. Мало того, в этом смысле он до того дошел, что его никто не мог ни удивить, ни испугать, и это даже в самой ранней своей молодости. Явясь по двадцатому году к отцу, положительно в вертеп грязного разврата, он, целомудренный и чистый, лишь молча удалялся, когда глядеть было нестерпимо, но без малейшего вида презрения или осуждения кому бы то ни было. Отец же, бывший когда-то приживальщик, а потому человек чуткий и тонкий на обиду, сначала недоверчиво и угрюмо его встретивший («много, дескать, молчит и много про себя рассуждает»), скоро кончил, однако же, тем, что стал его ужасно часто обнимать и целовать, не далее как через две какие-нибудь недели, правда с пьяными слезами, в хмельной чувствительности, но видно, что полюбив его искренно и глубоко и так, как никогда, конечно, не удавалось такому, как он, никого любить…

Формирование характера Алеши — главного героя сказки «Черная ...

... Черная курица, или Подземные жители» А. Погорельский опубликовал в 1829 году. Он написал ее для своего воспитанника, племянника Алеши, ... сказки – мальчик Алеша, тогда как в сказках ... литературы. Внутренний мир ребенка не идеализируется Погорельским. Шалость и праздность, опоэтизированные Тиком, приводят к трагедии, которая подготавливается исподволь. По пути в Подземное царство Алеша ... возможно лишь в ...

Да и все этого юношу любили, где бы он ни появился, и это с самых детских даже лет его. Очутившись в доме своего благодетеля и воспитателя, Ефима Петровича Поленова, он до того привязал к себе всех в этом семействе, что его решительно считали там как бы за родное дитя. А между тем он вступил в этот дом еще в таких младенческих летах, в каких никак нельзя ожидать в ребенке расчетливой хитрости, пронырства или искусства заискать и понравиться, уменья заставить себя полюбить. Так что дар возбуждать к себе особенную любовь он заключал в себе, так сказать, в самой природе, безыскусственно и непосредственно. То же самое было с ним и в школе, и, однако же, казалось бы, он именно был из таких детей, которые возбуждают к себе недоверие товарищей, иногда насмешки, а пожалуй, и ненависть. Он, например, задумывался и как бы отъединялся. Он с самого детства любил уходить в угол и книжки читать, и, однако же, и товарищи его до того полюбили, что решительно можно было назвать его всеобщим любимцем во всё время пребывания его в школе. Он редко бывал резв, даже редко весел, но все, взглянув на него, тотчас видели, что это вовсе не от какой-нибудь в нем угрюмости, что, напротив, он ровен и ясен. Между сверстниками он никогда не хотел выставляться. Может, по этому самому он никогда и никого не боялся, а между тем мальчики тотчас поняли, что он вовсе не гордится своим бесстрашием, а смотрит как будто и не понимает, что он смел и бесстрашен. Обиды никогда не помнил. Случалось, что через час после обиды он отвечал обидчику или сам с ним заговаривал с таким доверчивым и ясным видом, как будто ничего и не было между ними вовсе. И не то чтоб он при этом имел вид, что случайно забыл или намеренно простил обиду, а просто не считал ее за обиду, и это решительно пленяло и покоряло детей. Была в нем одна лишь черта, которая во всех классах гимназии, начиная с низшего и даже до высших, возбуждала в его товарищах постоянное желание подтрунить над ним, но не из злобной насмешки, а потому, что это было им весело. Черта эта в нем была дикая, исступленная стыдливость и целомудренность. Он не мог слышать известных слов и известных разговоров про женщин. Эти «известные» слова и разговоры, к несчастию, неискоренимы в школах. Чистые в душе и сердце мальчики, почти еще дети, очень часто любят говорить в классах между собою и даже вслух про такие вещи, картины и образы, о которых не всегда заговорят даже и солдаты, мало того, солдаты-то многого не знают и не понимают из того, что уже знакомо в этом роде столь юным еще детям нашего интеллигентного и высшего общества. Нравственного разврата тут, пожалуй, еще нет, цинизма тоже нет настоящего, развратного, внутреннего, но есть наружный, и он-то считается у них нередко чем-то даже деликатным, тонким, молодецким и достойным подражания. Видя, что «Алешка Карамазов», когда заговорят «про это», быстро затыкает уши пальцами, они становились иногда подле него нарочно толпой и, насильно отнимая руки от ушей его, кричали ему в оба уха скверности, а тот рвался, спускался на пол, ложился, закрывался, и всё это не говоря им ни слова, не бранясь, молча перенося обиду. Под конец, однако, оставили его в покое и уже не дразнили «девчонкой», мало того, глядели на него в этом смысле с сожалением. Кстати, в классах он всегда стоял по учению из лучших, но никогда не был отмечен первым.

Классный час «Чтение делает человека знающим, беседа — находчивым, ...

... между эпохой Возрождения, а точнее 16 веком, и нашим 21 веком. Чтение делает человека знающим, беседа — находчивым, а привычка записывать — точным». Мы продолжаем использовать геометрические фигуры. Личность эпохи Возрождения ... я считаю, что тема нашего диалога очень актуальна. А сейчас мы попытаемся с вами представить, какой же он современный человек? - Скажите, исчерпали ли себя на данный момент ...

Когда умер Ефим Петрович, Алеша два года еще пробыл в губернской гимназии. Неутешная супруга Ефима Петровича, почти тотчас же по смерти его, отправилась на долгий срок в Италию со всем семейством, состоявшим всё из особ женского пола, а Алеша попал в дом к каким-то двум дамам, которых он прежде никогда и не видывал, каким-то дальним родственницам Ефима Петровича, но на каких условиях, он сам того не знал. Характерная тоже, и даже очень, черта его была в том, что он никогда не заботился, на чьи средства живет. В этом он был совершенная противоположность своему старшему брату, Ивану Федоровичу, пробедствовавшему два первые года в университете, кормя себя своим трудом, и с самого детства горько почувствовавшему, что живет он на чужих хлебах у благодетеля. Но эту странную черту в характере Алексея, кажется, нельзя было осудить очень строго, потому что всякий чуть-чуть лишь узнавший его тотчас, при возникшем на этот счет вопросе, становился уверен, что Алексей непременно из таких юношей вроде как бы юродивых, которому попади вдруг хотя бы даже целый капитал, то он не затруднится отдать его, по первому даже спросу, или на доброе дело, или, может быть, даже просто ловкому пройдохе, если бы тот у него попросил. Да и вообще говоря, он как бы вовсе не знал цены деньгам, разумеется не в буквальном смысле говоря. Когда ему выдавали карманные деньги, которых он сам никогда не просил, то он или по целым неделям не знал, что с ними делать, или ужасно их не берег, мигом они у него исчезали. Петр Александрович Миусов, человек насчет денег и буржуазной честности весьма щекотливый, раз, впоследствии, приглядевшись к Алексею, произнес о нем следующий афоризм: «Вот, может быть, единственный человек в мире, которого оставьте вы вдруг одного и без денег на площади незнакомого в миллион жителей города, и он ни за что не погибнет и не умрет с голоду и холоду, потому что его мигом накормят, мигом пристроят, а если не пристроят, то он сам мигом пристроится, и это не будет стоить ему никаких усилий и никакого унижения, а пристроившему никакой тягости, а, может быть, напротив, почтут за удовольствие».

«Жизнь учит лишь тех, кто её изучает» (В. Ключевский). Цели и ...

... жило своей собственной, настоящей жизнью". Природа учит жить настоящей жизнью, а не чужими выдумками, учит того, кто умеет наблюдать. В описании ... погоста, земного последнего пристанища человека, всего лишь гостя в этой жизни и вечного обитателя небес, пролегает между ... стороны, беспокоит вечная боязнь показаться недостаточно похожим на тех, что прославлены. С другой стороны, творец испытывает вечную ...

В гимназии своей он курса не кончил; ему оставался еще целый год, как он вдруг объявил своим дамам, что едет к отцу по одному делу, которое взбрело ему в голову. Те очень жалели его и не хотели было пускать. Проезд стоил очень недорого, и дамы не позволили ему заложить свои часы — подарок семейства благодетеля пред отъездом за границу, а роскошно снабдили его средствами, даже новым платьем и бельем. Он, однако, отдал им половину денег назад, объявив, что непременно хочет сидеть в третьем классе. Приехав в наш городок, он на первые расспросы родителя: «Зачем именно пожаловал, не докончив курса?» — прямо ничего не ответил, а был, как говорят, не по-обыкновенному задумчив. Вскоре обнаружилось, что он разыскивает могилу своей матери. Он даже сам признался было тогда, что затем только и приехал. Но вряд ли этим исчерпывалась вся причина его приезда. Всего вероятнее, что он тогда и сам не знал и не смог бы ни за что объяснить: что именно такое как бы поднялось вдруг из его души и неотразимо повлекло его на какую-то новую, неведомую, но неизбежную уже дорогу. Федор Павлович не мог указать ему, где похоронил свою вторую супругу, потому что никогда не бывал на ее могиле, после того как засыпали гроб, а за давностью лет и совсем запамятовал, где ее тогда хоронили…

Образ и характеристика Алеши Пешкова в повести Детство Горького

... Алеши из повести «Детство» Горького говорит о том, что герой этот обладал прекрасной благородной душой, которая не была искалечена даже в темном бездуховном мире. Другие сочинения по этому произведению «Золотая пора детства» в ... Алеши из повести «Детство» Горького — тема этой статьи. С ранних лет писатель познал суровую правду жизни. Действительность жизни русского народа терзала его на ...

К слову о Федоре Павловиче. Он долгое время пред тем прожил не в нашем городе. Года три-четыре по смерти второй жены он отправился на юг России и под конец очутился в Одессе, где и прожил сряду несколько лет. Познакомился он сначала, по его собственным словам, «со многими жидами, жидками, жидишками и жиденятами», а кончил тем, что под конец даже не только у жидов, но «и у евреев был принят». Надо думать, что в этот-то период своей жизни он и развил в себе особенное уменье сколачивать и выколачивать деньгу. Воротился он снова в наш городок окончательно всего только года за три до приезда Алеши. Прежние знакомые его нашли его страшно состарившимся, хотя был он вовсе еще не такой старик. Держал же он себя не то что благороднее, а как-то нахальнее. Явилась, например, наглая потребность в прежнем шуте — других в шуты рядить. Безобразничать с женским полом любил не то что по-прежнему, а даже как бы и отвратительнее. Вскорости он стал основателем по уезду многих новых кабаков. Видно было, что у него есть, может быть, тысяч до ста или разве немногим только менее. Многие из городских и из уездных обитателей тотчас же ему задолжали, под вернейшие залоги разумеется. В самое же последнее время он как-то обрюзг, как-то стал терять ровность, самоотчетность, впал даже в какое-то легкомыслие, начинал одно и кончал другим, как-то раскидывался и всё чаще и чаще напивался пьян, и если бы не всё тот же лакей Григорий, тоже порядочно к тому времени состарившийся и смотревший за ним иногда вроде почти гувернера, то, может быть, Федор Павлович и не прожил бы без особых хлопот. Приезд Алеши как бы подействовал на него даже с нравственной стороны, как бы что-то проснулось в этом безвременном старике из того, что давно уже заглохло в душе его: «Знаешь ли ты, — стал он часто говорить Алеше, приглядываясь к нему, — что ты на нее похож, на кликушу-то?» Так называл он свою покойную жену, мать Алеши. Могилку «кликуши» указал наконец Алеше лакей Григорий. Он свел его на наше городское кладбище и там, в дальнем уголке, указал ему чугунную недорогую, но опрятную плиту, на которой была даже надпись с именем, званием, летами и годом смерти покойницы, а внизу было даже начертано нечто вроде четырехстишия из старинных, общеупотребительных на могилах среднего люда кладбищенских стихов. К удивлению, эта плита оказалась делом Григория. Это он сам воздвиг ее над могилкой бедной «кликуши» и на собственное иждивение, после того когда Федор Павлович, которому он множество раз уже досаждал напоминаниями об этой могилке, уехал наконец в Одессу, махнув рукой не только на могилы, но и на все свои воспоминания. Алеша не выказал на могилке матери никакой особенной чувствительности; он только выслушал важный и резонный рассказ Григория о сооружении плиты, постоял понурившись и ушел, не вымолвив ни слова. С тех пор, может быть даже во весь год, и не бывал на кладбище. Но на Федора Павловича этот маленький эпизод тоже произвел свое действие, и очень оригинальное. Он вдруг взял тысячу рублей и свез ее в наш монастырь на помин души своей супруги, но не второй, не матери Алеши, не «кликуши», а первой, Аделаиды Ивановны, которая колотила его. Ввечеру того дня он напился пьян и ругал Алеше монахов. Сам он был далеко не из религиозных людей; человек никогда, может быть, пятикопеечной свечки не поставил пред образом. Странные порывы внезапных чувств и внезапных мыслей бывают у этаких субъектов.

Алёша в семье Кашириных

... Хорошее Дело не зря называл Алёшу "братом" - здесь он намекал на "братство по разуму"... Его всё-таки выжили из дома. Так кончилась дружба Алёши с ... неприятности, когда он жил в их доме, а теперь уж совсем выставили на улицу. Алёша протестовал против всего этого, ... на палец дед... Особенно в подобных проделках "преуспевал" Саша Яковов, умевший говорить, как взрослый, знающий, что к чему, но между тем ...

Я уже говорил, что он очень обрюзг. Физиономия его представляла к тому времени что-то резко свидетельствовавшее о характеристике и сущности всей прожитой им жизни. Кроме длинных и мясистых мешочков под маленькими его глазами, вечно наглыми, подозрительными и насмешливыми, кроме множества глубоких морщинок на его маленьком, но жирненьком личике, к острому подбородку его подвешивался еще большой кадык, мясистый и продолговатый, как кошелек, что придавало ему какой-то отвратительно сладострастный вид. Прибавьте к тому плотоядный, длинный рот, с пухлыми губами, из-под которых виднелись маленькие обломки черных, почти истлевших зубов. Он брызгался слюной каждый раз, когда начинал говорить. Впрочем, и сам он любил шутить над своим лицом, хотя, кажется, оставался им доволен. Особенно указывал он на свой нос, не очень большой, но очень тонкий, с сильно выдающеюся горбиной: «Настоящий римский, — говорил он, — вместе с кадыком настоящая физиономия древнего римского патриция времен упадка». Этим он, кажется, гордился.

И вот довольно скоро после обретения могилы матери Алеша вдруг объявил ему, что хочет поступить в монастырь и что монахи готовы допустить его послушником. Он объяснил при этом, что это чрезвычайное желание его и что испрашивает он у него торжественное позволение как у отца. Старик уже знал, что старец Зосима, спасавшийся в монастырском ските, произвел на его «тихого мальчика» особенное впечатление.

• Этот старец, конечно, у них самый честный монах, — промолвил он, молчаливо и вдумчиво выслушав Алешу, почти совсем, однако, не удивившись его просьбе. — Гм, так ты вот куда хочешь, мой тихий мальчик! — Он был вполпьяна и вдруг улыбнулся своею длинною, полупьяною, но не лишенною хитрости и пьяного лукавства улыбкою. — Гм, а ведь я так и предчувствовал, что ты чем-нибудь вот этаким кончишь, можешь это себе представить? Ты именно туда норовил. Ну что ж, пожалуй, у тебя же есть свои две тысчоночки, вот тебе и приданое, а я тебя, мой ангел, никогда не оставлю, да и теперь внесу за тебя что там следует, если спросят. Ну, а если не спросят, к чему нам навязываться, не так ли? Ведь ты денег, что канарейка, тратишь, по два зернышка в недельку… Гм. Знаешь, в одном монастыре есть одна подгородная слободка, и уж всем там известно, что в ней одни только «монастырские жены» живут, так их там называют, штук тридцать жен, я думаю… Я там был, и, знаешь, интересно, в своем роде разумеется, в смысле разнообразия. Скверно тем только, что русизм ужасный, француженок совсем еще нет, а могли бы быть, средства знатные. Проведают — приедут. Ну, а здесь ничего, здесь нет монастырских жен, а монахов штук двести. Честно. Постники. Сознаюсь… Гм. Так ты к монахам хочешь? А ведь мне тебя жаль, Алеша, воистину, веришь ли, я тебя полюбил… Впрочем, вот и удобный случай: помолишься за нас, грешных, слишком мы уж, сидя здесь, нагрешили. Я всё помышлял о том: кто это за меня когда-нибудь помолится? Есть ли в свете такой человек? Милый ты мальчик, я ведь на этот счет ужасно как глуп, ты, может быть, не веришь? Ужасно. Видишь ли: я об этом, как ни глуп, а всё думаю, всё думаю, изредка, разумеется, не всё же ведь. Ведь невозможно же, думаю, чтобы черти меня крючьями позабыли стащить к себе, когда я помру. Ну вот и думаю: крючья? А откуда они у них? Из чего? Железные? Где же их куют? Фабрика, что ли, у них какая там есть? Ведь там в монастыре иноки, наверно, полагают, что в аде, например, есть потолок. А я вот готов поверить в ад только чтобы без потолка;
• выходит оно как будто деликатнее, просвещеннее, по-лютерански то есть. А в сущности ведь не всё ли равно: с потолком или без потолка? Ведь вот вопрос-то проклятый в чем заключается! Ну, а коли нет потолка, стало быть, нет и крючьев. А коли нет крючьев, стало быть, и всё побоку, значит, опять невероятно: кто же меня тогда крючьями-то потащит, потому что если уж меня не потащат, то что ж тогда будет, где же правда на свете? Il faudrait les inventer,[1] эти крючья, для меня нарочно, для меня одного, потому что если бы ты знал, Алеша, какой я срамник!..

• Да, там нет крючьев, — тихо и серьезно, приглядываясь к отцу, выговорил Алеша.

— Так, так, одни только тени крючьев. Знаю, знаю. Это как один француз описывал ад: «Jai vu lombre dun cocher, qui avec lombre dune brosse frottait lombre dun carrosse».[2] Ты, голубчик, почему знаешь, что нет крючьев? Побудешь у монахов, не то запоешь. А впрочем, ступай, доберись там до правды, да и приди рассказать: всё же идти на тот свет будет легче, коли наверно знаешь, что там такое. Да и приличнее тебе будет у монахов, чем у меня, с пьяным старикашкой да с девчонками… хоть до тебя, как до ангела, ничего не коснется. Ну авось и там до тебя ничего не коснется, вот ведь я почему и дозволяю тебе, что на последнее надеюсь. Ум-то у тебя не черт съел. Погоришь и погаснешь, вылечишься и назад придешь. А я тебя буду ждать: ведь я чувствую же, что ты единственный человек на земле, который меня не осудил, мальчик ты мой милый, я ведь чувствую же это, не могу же я это не чувствовать!..

Характеристика Алёши из повести «Чёрная курица, или Подземные жители»

... он знал всегда учебные задания, не уча их и не прикладывая усилий. В дар он получил семечко, которое должно было лежать в кармане его одежды. Чернушка попросила Алешу никому ... отказавшаяся от денег, которые предложил ей Алеша за Чернушку. Король гномов Сказка о том, что ничего неделанье портит людей. Чтобы оставаться людьми, надо уметь работать над собой, своим ...

И он даже расхныкался. Он был сентиментален. Он был зол и сентиментален.

Следующая страница →

Братья Карамазовы

6 стр. → Страницы:

5

Всего 97 страниц

© «Онлайн-Читать.РФ» Обратная связь

Инок

Образ Алеши Карамазова связан с новым для 19 века типом христианской духовности – иноческое служение в миру. Для этого человек проходит монашескую аскезу, но вместо того, чтобы остаться в монастыре, уходит и живет среди простых людей. Этот путь герою перед смертью предсказывает Зосима: «Изыдет из стен этих… в миру будет, как инок…». Также старец предрекает Алеше много испытаний и несчастий на пути, но как раз они и принесут ему счастья и позволят узнать, что самое главное в жизни. Именно такую судьбу приготовил для персонажа Достоевский, но реализоваться она должна была во второй части романа. Первая же выступает в роли предисловия.

Отношения Алеши с братьями

Братья Карамазовы очень разные, но при этом их кое-что объединяет. Это невероятная сила, которая идет от земли и толкает их на безрассудства. Больше всего ее у Дмитрия, поэтому он и вступает в конфликт с отцом. У Ивана она проявляется по-другому – в его атеистических идеях и сомнениях. Только Алексей может с ней справиться и направить в мирное русло.

Дмитрий, как и Федор Павлович, покровительствует герою, зато с Иваном они сталкиваются. Причиной этому становится вера, и в этом вопросе не может уступить ни один из них. У братьев разный подход к восприятию мира. Алеша, благодаря своей вере в боге, любит и людей, и окружающую действительность. Ивану же сначала нужно ее понять и осмыслить. Он не может что-либо принять на веру, ему нужно предоставить доказательства. Здесь автор демонстрирует столкновение холодного разума и христианской любви.

Но еще недостаточно тверд Алексей, чтобы не сомневаться. Достоевский всегда очень тонко подходил к психологическому описанию своих героев, не стали исключением и «Братья Карамазовы». Дмитрий, Алексей и Иван сталкиваются в своей жизни с духовными испытаниями. Младшему выпадает усомниться в высшей справедливости. Происходит это после смерти Зосимы. Все ожидали того, что тело старца не будет подвержено тлению, тем самым будет явлено чудо. Но этого не произошло. Алексей начинает сомневаться в том, что говорил ему Зосима. Герой не понимает, где же преображение природы и высшая справедливость? Он даже начинает задумываться о том, что может быть Иван был прав в своих утверждениях. Герой начинает ощущать духовную близость с братом-атеистом. Все чаще вспоминает их разговор.

Однако бунт Алеши, как и Ивана, оканчивается. И если старший Карамазов отрицает бога и погружается в безумие, то к младшему приходит видение воскресения.

Братья Карамазовы (Достоевский Ф. М., 1880)

II

Такая минутка

Отец Паисий, конечно, не ошибся, решив, что его «милый мальчик» снова воротится, и даже, может быть (хотя и не вполне, но все же прозорливо), проник в истинный смысл душевного настроения Алеши. Тем не менее признаюсь откровенно, что самому мне очень было бы трудно теперь передать ясно точный смысл этой странной и неопределенной минуты в жизни столь излюбленного мною и столь еще юного героя моего рассказа. На горестный вопрос отца Паисия, устремленный к Алеше: «Или и ты с маловерными?» — я, конечно, мог бы с твердостью ответить за Алешу: «Нет, он не с маловерными». Мало того, тут было даже совсем противоположное: все смущение его произошло именно оттого, что он много веровал. Но смущение все же было, все же произошло и было столь мучительно, что даже и потом, уже долго спустя, Алеша считал этот горестный день одним из самых тягостных и роковых дней своей жизни. Если же спросят прямо: «Неужели же вся эта тоска и такая тревога могли в нем произойти лишь потому, что тело его старца, вместо того чтобы немедленно начать производить исцеления, подверглось, напротив того, раннему тлению», то отвечу на это не обинуясь: «Да, действительно было так». Попросил бы только читателя не спешить еще слишком смеяться над чистым сердцем моего юноши. Сам же я не только не намерен просить за него прощенья или извинять и оправдывать простодушную его веру его юным возрастом, например, или малыми успехами в пройденных им прежде науках и проч., и проч., но сделаю даже напротив и твердо заявлю, что чувствую искреннее уважение к природе сердца его. Без сомнения, иной юноша, принимающий впечатления сердечные осторожно, уже умеющий любить не горячо, а лишь тепло, с умом хотя и верным, но слишком уж, судя по возрасту, рассудительным (а потому дешевым), такой юноша, говорю я, избег бы того, что случилось с моим юношей, но в иных случаях, право, почтеннее поддаться иному увлечению, хотя бы и неразумному, но все же от великой любви происшедшему, чем вовсе не поддаться ему. А в юности тем паче, ибо неблагонадежен слишком уж постоянно рассудительный юноша и дешева цена ему — вот мое мнение! «Но, — воскликнут тут, пожалуй, разумные люди, — нельзя же всякому юноше веровать в такой предрассудок, и ваш юноша не указ остальным». На это я отвечу опять-таки: да, мой юноша веровал, веровал свято и нерушимо, но я все-таки не прошу за него прощения.

Видите ли: хоть я и заявил выше (и, может быть, слишком поспешно), что объясняться, извиняться и оправдывать героя моего не стану, но вижу, что нечто все же необходимо уяснить для дальнейшего понимания рассказа. Вот что скажу: тут не то чтобы чудеса. Не легкомысленное в своем нетерпении было тут ожидание чудес. И не для торжества убеждений каких-либо понадобились тогда чудеса Алеше (это-то уже вовсе нет), не для идеи какой-либо прежней, предвзятой, которая бы восторжествовала поскорей над другою, — о нет, совсем нет: тут во всем этом и прежде всего, на первом месте, стояло пред ним лицо, и только лицо, — лицо возлюбленного старца его, лицо того праведника, которого он до такого обожания чтил. То-то и есть, что вся любовь, таившаяся в молодом и чистом сердце его ко «всем и вся», в то время и во весь предшествовавший тому год, как бы вся временами сосредоточивалась, и может быть даже неправильно, лишь на одном существе преимущественно, по крайней мере в сильнейших порывах сердца его, — на возлюбленном старце его, теперь почившем. Правда, это существо столь долго стояло пред ним как идеал бесспорный, что все юные силы его и все стремление их и не могли уже не направиться к этому идеалу исключительно, а минутами так даже и до забвения «всех и вся». (Он вспоминал потом сам, что в тяжелый день этот забыл совсем о брате Дмитрии, о котором так заботился и тосковал накануне; забыл тоже снести отцу Илюшечки двести рублей, что с таким жаром намеревался исполнить тоже накануне.) Но не чудес опять-таки ему нужно было, а лишь «высшей справедливости», которая была, по верованию его, нарушена и чем так жестоко и внезапно было поранено сердце его. И что в том, что «справедливость» эта, в ожиданиях Алеши, самим даже ходом дела, приняла форму чудес, немедленно ожидаемых от праха обожаемого им бывшего руководителя его? Но ведь так мыслили и ожидали и все в монастыре, те даже, пред умом которых преклонялся Алеша, сам отец Паисий например, и вот Алеша, не тревожа себя никакими сомнениями, облек и свои мечты в ту же форму, в какую и все облекли. Да и давно уже это так устроилось в сердце его, целым годом монастырской жизни его, и сердце его взяло уже привычку так ожидать. Но справедливости жаждал, справедливости, а не токмо лишь чудес! И вот тот, который должен бы был, по упованиям его, быть вознесен превыше всех в целом мире, — тот самый вместо славы, ему подобавшей, вдруг низвержен и опозорен! За что? Кто судил? Кто мог так рассудить? — вот вопросы, которые тотчас же измучили неопытное и девственное сердце его. Не мог он вынести без оскорбления, без озлобления даже сердечного, что праведнейший из праведных предан на такое насмешливое и злобное глумление столь легкомысленной и столь ниже его стоявшей толпе. Ну и пусть бы не было чудес вовсе, пусть бы ничего не объявилось чудного и не оправдалось немедленно ожидаемое, но зачем же объявилось бесславие, зачем попустился позор, зачем это поспешное тление, «предупредившее естество», как говорили злобные монахи? Зачем это «указание», которое они с таким торжеством выводят теперь вместе с отцом Ферапонтом, и зачем они верят, что получили даже право так выводить? Где же провидение и перст его? К чему сокрыло оно свой перст «в самую нужную минуту» (думал Алеша) и как бы само захотело подчинить себя слепым, немым, безжалостным законам естественным?

Вот отчего точилось кровью сердце Алеши, и уж конечно, как я сказал уже, прежде всего тут стояло лицо, возлюбленное им более всего в мире и оно же «опозоренное», оно же и «обесславленное»! Пусть этот ропот юноши моего был легкомыслен и безрассуден, но опять-таки, в третий раз повторяю (и согласен вперед, что, может быть, тоже с легкомыслием): я рад, что мой юноша оказался не столь рассудительным в такую минуту, ибо рассудку всегда придет время у человека неглупого, а если уж и в такую исключительную минуту не окажется любви в сердце юноши, то когда же придет она? Не захочу, однако же, умолчать при сем случае и о некотором странном явлении, хотя и мгновенно, но все же обнаружившемся в эту роковую и сбивчивую для Алеши минуту в уме его. Это новое объявившееся и мелькнувшее нечто

состояло в некотором мучительном впечатлении от неустанно припоминавшегося теперь Алешей вчерашнего его разговора с братом Иваном. Именно теперь. О, не то чтобы что-нибудь было поколеблено в душе его из основных, стихийных, так сказать, ее верований. Бога своего он любил и веровал в него незыблемо, хотя и возроптал было на него внезапно. Но все же какое-то смутное, но мучительное и злое впечатление от припоминания вчерашнего разговора с братом Иваном вдруг теперь снова зашевелилось в душе его и все более и более просилось выйти на верх ее. Когда уже стало сильно смеркаться, проходивший сосновою рощей из скита к монастырю Ракитин вдруг заметил Алешу, лежавшего под деревом лицом к земле, недвижимого и как бы спящего. Он подошел и окликнул его.

до того дошел

?» Алеша не взглянул на него, но по некоторому движению его Ракитин сейчас догадался, что он его слышит и понимает.

• Да что с тобой? — продолжал он удивляться, но удивление уже начало сменяться в лице его улыбкой, принимавшею все более и более насмешливое выражение.
• Послушай, да ведь я тебя ищу уже больше двух часов. Ты вдруг пропал оттудова. Да что ты тут делаешь? Какие это с тобой благоглупости? Да взгляни хоть на меня-то…

Алеша поднял голову, сел и прислонился спиной к дереву. Он не плакал, но лицо его выражало страдание, а во взоре виднелось раздражение. Смотрел он, впрочем, не на Ракитина, а куда-то в сторону.

• Знаешь, ты совсем переменился в лице. Никакой этой кротости прежней пресловутой твоей нет. Осердился на кого, что ли? Обидели?
• Отстань! — проговорил вдруг Алеша, все по-прежнему не глядя на него и устало махнув рукой.
• Ого, вот мы как! Совсем как и прочие смертные стали покрикивать.

Это из ангелов-то! Ну, Алешка, удивил ты меня, знаешь ты это, искренно говорю. Давно я ничему здесь не удивляюсь. Ведь я все же тебя за образованного человека почитал…

Алеша наконец поглядел на него, но как-то рассеянно, точно все еще мало его понимая.

• Да неужель ты только оттого, что твой старик провонял? Да неужели же ты верил серьезно, что он чудеса отмачивать начнет? — воскликнул Ракитин, опять переходя в самое искреннее изумление.
• Верил, верую, и хочу веровать, и буду веровать, ну чего тебе еще! — раздражительно прокричал Алеша.
• Да ничего ровно, голубчик.

Фу черт, да этому тринадцатилетний школьник теперь не верит. А впрочем, черт… Так ты вот и рассердился теперь на Бога-то своего, взбунтовался: чином, дескать, обошли, к празднику ордена не дали! Эх вы!

Алеша длинно и как-то прищурив глаза посмотрел на Ракитина, и в глазах его что-то вдруг сверкнуло… но не озлобление на Ракитина.

• Я против Бога моего не бунтуюсь, я только «мира его не принимаю», — криво усмехнулся вдруг Алеша.
• Как это мира не принимаешь? — капельку подумал над его ответом Ракитин, — что за белиберда?

Алеша не ответил.

• Ну, довольно о пустяках-то, теперь к делу: ел ты сегодня?
• Не помню… ел, кажется.

— Тебе надо подкрепиться, судя по лицу-то. Сострадание ведь на тебя глядя берет. Ведь ты и ночь не спал, я слышал, заседание у вас там было. А потом вся эта возня и мазня… Всего-то антидорцу кусочек, надо быть, пожевал. Есть у меня с собой в кармане колбаса, давеча из города захватил на всякий случай, сюда направляясь, только ведь ты колбасы не станешь…

• Давай колбасы.
• Эге! Так ты вот как! Значит, совсем уж бунт, баррикады! Ну, брат, этим делом пренебрегать нечего.

Зайдем ко мне… Я бы водочки сам теперь тяпнул, смерть устал. Водки-то небось не решишься… аль выпьешь?

• Давай и водки.
• Эвона! Чудно, брат! — дико посмотрел Ракитин.

— Ну да так или этак, водка иль колбаса, а дело это лихое, хорошее и упускать невозможно, идем!

Алеша молча поднялся с земли и пошел за Ракитиным.

• Видел бы это брат Ванечка, так как бы изумился! Кстати, братец твой Иван Федорович сегодня утром в Москву укатил, знаешь ты это?

— Знаю, — безучастно произнес Алеша, и вдруг мелькнул у него в уме образ брата Дмитрия, но только мелькнул, и хоть напомнил что-то, какое-то дело спешное, которого уже нельзя более ни на минуту откладывать, какой-то долг, обязанность страшную, но и это воспоминание не произвело никакого на него впечатления, не достигло сердца его, в тот же миг вылетело из памяти и забылось. Но долго потом вспоминал об этом Алеша.

такого поступка

!» Так ведь и написала: «поступка»! Тоже ведь озлилась; эх, вы все! Постой! — внезапно прокричал он опять, вдруг остановился и, придержав Алешу за плечо, остановил и его.

— Знаешь, Алешка, — пытливо глядел он ему в глаза, весь под впечатлением внезапной новой мысли, вдруг его осиявшей, и хоть сам и смеялся наружно, но, видимо, боясь выговорить вслух эту новую внезапную мысль свою, до того он все еще не мог поверить чудному для него и никак неожиданному настроению, в котором видел теперь Алешу, — Алешка, знаешь, куда мы всего лучше бы теперь пошли? — выговорил он наконец робко и искательно.

• Все равно… куда хочешь.
• Пойдем-ка к Грушеньке, а? Пойдешь? — весь даже дрожа от робкого ожидания, изрек наконец Ракитин.
• Пойдем к Грушеньке, — спокойно и тотчас же ответил Алеша, и уж это было до того неожиданно для Ракитина, то есть такое скорое и спокойное согласие, что он чуть было не отпрыгнул назад.
• Н-ну!..

Вот! — прокричал было он в изумлении, но вдруг, крепко подхватив Алешу под руку, быстро повлек его по тропинке, все еще ужасно опасаясь, что в том исчезнет решимость. Шли молча, Ракитин даже заговорить боялся.

• А рада-то как она будет, рада-то… — пробормотал было он, но опять примолк. Да и вовсе не для радости Грушенькиной он влек к ней Алешу;
• был он человек серьезный и без выгодной для себя цели ничего не предпринимал. Цель же у него теперь была двоякая, во-первых, мстительная, то есть увидеть «позор праведного» и вероятное «падение» Алеши «из святых во грешники», чем он уже заранее упивался, а во-вторых, была у него тут в виду и некоторая материальная, весьма для него выгодная цель, о которой будет сказано ниже.

«Значит, такая минутка вышла, — думал он про себя весело и злобно, — вот мы, стало быть, и изловим ее за шиворот, минутку-то эту, ибо она нам весьма подобающая».

Грушенька

Образ Алеши Карамазова связан и с Грушенькой, которая стала причиной конфликта между Дмитрием и его отцом. К ней наш герой попадает случайно – его привозит Ракитин, представленный Достоевским настоящим Мефистофелем.

Как только Алексей увидел девушку, в нем проснулось карамазовское сладострастие. Грушенька подстегивает его интерес, усаживаясь на колени и предлагая шампанское. Но как только красавица узнает о смерти Зосимы, то тут же преображается. Грушенька в испуги соскакивает с колен Алеши и начинает креститься. В этот момент герой видит истинную суть девушки. Он восклицает, указывая на нее: «нашел сокровище – душу любящую». Сострадание Грушеньки помогло душе Алексея исцелиться. А его сочувствие к ней, поддержало девушку. Так героиня говорит о Карамазове-младшем: «Душу он мне перевернул… пожалел меня первый… всю жизнь такого, как ты ждала… который бы меня пожалел».

В критике эпизод их встречи считается мистическим обручением невесты-земли с женихом. Здесь Достоевский демонстрирует победу воскрешающей высокодуховной любви над сладострастием, земным чувством. Души героев осознают свое родство и мистическое единство. Они берут вину друг друга на себя – «все за всех виноваты». Именно грех объединяет людей, делая весь мир братьями и сестрами.

После этого Грушенька становится готова разделить с Митей его искупительный подвиг, а Алексей открывается для мистического видения.

Одна только встреча с этой девушкой изменяет душевное состояние Карамазова-младшего. Весь протест в нем исчезает, он больше не винит высшие силы ни в чем и не требует ответа. Выйдя из дома Грушеньки, юноша смиренно возвращается в монастырь, где встает у гроба старца и начинает молиться.

Посадка крыжовника

К посадке кустарника необходимо подготовиться заранее. Успех мероприятия, в значительной степени, зависит от выбора места, соблюдения сроков и технологии процесса.

Посадка крыжовника может проводиться в весеннее время — до начала сокодвижения, или осенью. Осенний период считается более благоприятным. Оптимальный срок — за 1–1,5 месяца до наступления морозов. Это обусловлено необходимостью наращивания корневой системы, способной пережить зиму.

Неприхотливость сорта позволяет выращивать его на различного вида грунтах. Для посадки выбирают хорошо освещённые или с полутенью участки с защитой от северных ветров. Подтапливаемые низины для крыжовника не годятся. Размещают кусты сразу на постоянное место произрастания, так как взрослые растения после пересадки приживаются плохо.

Подготовка почвы заключается в глубоком перекапывании и внесении на каждые 10 м² по 15 кг перегноя, 2 кг фосфоритной или доломитовой муки и 0,4 кг калийной соли. Сорные травы тщательно удаляют вместе с корнями.

Для посадки приобретают однолетние или двухлетние саженцы, без признаков заболеваний и поражения вредителями, с хорошо развитыми мочковатыми корнями. Скелетные корневые отростки должны быть длиной 10–15 см, а побеги — 30–40 см.

Сухие или повреждённые фрагменты обрезают секатором. Перед посадкой корневой ком замачивают на 12 часов в растворе «Корневина» или «Гетероауксина». Листья удаляют и укорачивают побеги до 5–6 почки. Слишком молодые саженцы (в возрасте менее года) в обрезке не нуждаются.

Схема посадки

Инструкция по посадке включает описание следующих этапов.

1. На выбранном участке за 2–4 недели до высаживания молодых экземпляров выкапывают лунки диаметром 40 см, глубиной 50 см и расстоянием между ними 1–1,5 м.
2. Если грунт не был удобрен заранее, на дно ямы засыпают смесь земли и перегноя с добавлением 200 г древесной золы и по 50 г суперфосфата и калийной соли.
3. Поверх обогащённой почвы засыпают небольшой слой обычной дерновой земли, обильно поливают водой и оставляют на 2–4 недели для усадки.
4. Спустя указанное время в лунках насыпают небольшие холмики, на них устанавливают подготовленные саженцы и расправляют корни.
5. Засыпают почву, слегка утрамбовывая и заглубляя саженец на 5–6 см выше уровня корневой шейки.
6. Обильно поливают куст отстоянной водой и мульчируют поверхность грунта сеном, опилками или сухой травой.

Данный сорт крыжовника можно вырастить на любом грунте. Самым лучшим вариантом считается суглинка. Лучше высаживать саженец в рыхлую и питательную почву с нейтральной кислотностью.

Взрослый кустарник Грушенька очень плохо переносит пересадку, по этой причине необходимо заранее позаботиться о месте посадки, чтобы потом не беспокоить растение.

Выбор саженцев

Саженцы – залог успешного роста крыжовника. От верного и осознанного выбора зависит весь потенциал сорта.

При выборе саженца необходимо обращать внимание на такие моменты:

1. Длина основных корней – не менее 0,14 м. Корни должны быть большими и мощными, желтого или коричневого оттенка. На них не должны располагаться черные пятна и различные повреждения.
2. Проверьте наличие побегов – не менее 3-х. Их длина от 0,4 м. Кора светлого оттенка, без пятен.
3. Полностью осмотрите зеленый покров растения. Листья ровного цвета, без желтых оттенков.
4. Особое внимание обратите на отсутствие болезней и насекомых, иначе и сам саженец погибнет, и в вашем саду растения заболеют.
5. Приобретайте любые сорта крыжовника осенью, огромный выбор саженцев дает возможность найти и подобрать подходящее вам растение.

Оптимальные сроки

Опытные дачники, длительное время выращивающие данный сорт крыжовника, утверждают, что лучшее время для посадки Грушеньки – осень, а точнее последние дни сентября – начало октября. За осенний период кустарник успевает не только хорошо укорениться, но и достаточно массивно нарастить корни.

Можно высадить растение и весной, но в этом случае риск опоздать с посадкой намного больше из-за быстрого вегетативного процесса. Если растение высадить уже с появившимися на нем листками, то корни не быстро укоренятся, да и сам процесс приживания проходить будет намного дольше, а зимой кустарник может пострадать от заморозков.

Выбор места

Что касается состава грунта, то крыжовник Грушенька к этому очень терпим. Расти и приносить большой урожай растение будет на любом грунте, но лучшим вариантом считаются суглинки. Хорошо, если земля будет рыхлая, плодородная и воздухопроницаемая.

Кустарник характеризуется сильной корневой системой, которая сама может обеспечить себя водой. Поэтому не стоит останавливать выбор на участках с высоким залеганием подземных вод. Молодые корневые ростки гибнут от большого количества влаги.

Выбирайте освещенный участок, допускается небольшая тень. Еще два важных фактора для полноценного развития крыжовника – защищенность от северного и восточного ветра, поэтому садоводы высаживают растение около забора или постройки.

Предлагаем ознакомиться Томат яблочный окрас характеристика и описание сорта

Подготовка участка

Чтобы растение быстро прижилось и потом долгие годы приносило богатый урожай, необходимо за 12 месяцев до посадки позаботиться о подготовке участка. На территории высаживают сидераты, лучшими вариантами считаются люпин и вика.

Опытные садоводы утверждают, что можно использовать места, где раннее росли георгины. Эти удивительные цветы не дают возможности траве вырасти на участке, останавливают даже настойчивый пырей.

Грунт следует сделать максимально плодородным. Для этого вносят такие компоненты (расчет на 10 кв. м):

• Навоз или перегной – 16 кг.
• Фосфоритная мука – 2,2 кг.
• Калийная соль – 400 г.

При внесении в грунт фосфоритной муки известь можно не применять. На тяжелые земли с большим количеством глины вносят песок. Если посадить крыжовник решили весной, то подготовьте яму поздней осенью.

Алгоритм подготовки углубления под крыжовник:

1. На очищенной территории выкопайте яму размером 0,5х0,5 м.
2. Если до этого момента вы не удобряли грунт, то можно сделать это сейчас. В верхний слой земли необходимо добавить: 0,1 кг золы, 0,05 кг двойного суперфосфата, 0,04 кг сернокислого калия и 5 кг органики.
3. Перемешайте все вышеперечисленные ингредиенты и внесите их в яму.

Процесс посадки крыжовника очень прост, достаточно придерживаться следующей схемы действий:

1. Оцените состояние корней растения. Если всё с ним хорошо и в дополнительной обработке не нуждается, тогда замочите его на 12 часов в растворе со стимулятором корнеобразования. К примеру, отличный вариант Корнерост или Корневин.
2. Обрежьте побеги и оставьте 6 почек, обработайте любым адаптогеном, можно использовать Эпином. А лучше остановить выбор на народном средстве в виде сорта алоэ.
3. В центре углубления для посадки сделайте холм высотой 10 см. На вершину поставьте саженец и расправьте корневую систему.
4. Присыпьте корни грунтом, немного встряхните растение, чтобы земля равномерно распределилась между всеми корнями.
5. Засыпьте углубление на 1⁄2, и полейте куст. Для полива применяйте лейку с насадкой.
6. Как только вода полностью впиталась в грунт, снова полейте. Спустя 1⁄4 часа замульчируйте почву. В качестве мульчи можно использовать опилки, сено или перегной.

Прозрение чужой души

В том, насколько быстро Алеше удалось понять суть девушки, которую все считали злой распутницей, прослеживается сходство героя с Мышкины, его своеобразным предшественником. Князю хватило одного взгляда на Настасью Филипповну, чтобы постичь ее страдания.

Достоевский не зря наделяет своих главных героев даром видеть людские души. Эта особенность говорит читателям о том, что эти персонажи способны увидеть истину там, где никто ее не может распознать. Отсюда и их религиозность — им не нужны доказательства, чтобы знать правду, которая заключается в том, что бог существует.

Монологи Алеши в «Братьях Карамазовых»

Как мы узнали, Алексей является центральным героем романа, поэтому все его речи и рассуждения крайне важны для понимания замысла Достоевского. Больше всего внимания персонаж уделяет вопросам веры и отношению к жизни и миру. Главное для него — любовь: «Все должны прежде всего жизнь полюбить… полюбить прежде логики». Эти слова он говорит при споре с Иваном. При этом имеется в виду любовь духовная, высшая, а не телесная.

Другая знаменитая его речь о детях, в которой он говорит, что это самые чистые и невинные существа. Неслучайно герой близко сходится со школьниками.

Алексей является рупором самого Достоевского, провозглашая принципы и идеалы писателя.

Божественное озарение

«Братья Карамазовы» были задуманы как описание духовного становления Алексея. Поэтому самой яркой сценой романа является просветление героя. Это происходит после того, как на него снисходит божественное видение.

После этого он выходит из своей кельи, падает на землю и целует ее. В этот момент он чувствовал, как «нити всех божьих миров сошлись в его душе», ему хотелось простить всех и самому просить прощения. Алексей постигает «мировую гармонию», к которой так стремятся все герои Достоевского. Сам писатель называет его «новым Адамом», который, рыдая и плача, целует Мать-Землю, оскверненную его грехопадением.

Карамазовская сила Алеши преображается в божественную. Он находит ответ на вопрос «как можно простить гибель ребенка», который так мучил Ивана. Все просто – в совершенном мире прощены будут все.

Новый мистический опыт преображает не только героя, но и мир, который его окружает. В романе мы может увидеть только начало этого – Алексей основывает «всечеловеческое братство» на могиле Илюши, в которое входят пока только дети. В противовес социальным муравейникам, новая община строится на любви и личностной свободе. Искренняя привязанность к умершему мальчику объединила его друзей и положила начало их братству.

Роман, несмотря на то, что Дмитрий оказывается невинно обвинен в убийстве отца, заканчивается торжеством веры в воскресение.

Особенности ухода

Сорт крыжовника Грушенька не нуждается в особом уходе, но если садовод не будет принимать участие в выращивании растения, то кустарник продолжит приносить урожай, однако он будет не такой обильный и качественный.

Чтобы крыжовник приносил большое количество ягод необходимо тщательно следить за поливом растения, удобрять Грушеньку и вовремя осуществлять формирующую обрезку кустарников.

Рыхление грунта не обязательно осуществлять, но такая процедура поможет улучшить воздухопроницаемость почвы, что хорошо скажется на состоянии корневой системы растения. Осуществлять рыхление необходимо осторожно, чтобы корни кустарника не повредились.

Приствольное мульчирование помогает удерживать влагу, и не допускает возникновение сорной травы. В качестве мульчи можно использовать солому или сено.

Полив и подкормки

Данный сорт ягодного куста отлично переносит засушливые дни, однако допускать полного высыхания грунта нельзя, особенно, когда вода очень быстро испаряется.

За 1 сезон растение поливают 4 раза:

1. В конце периода цветения. Полив благотворно скажется на размере ягод.
2. Во время формирования завязей. Урожай станет более вкусный и сочный.
3. В период созревания ягод.
4. Перед зимней спячкой – в последние дни октября. Данный полив избавит корневую систему от пересыхания во время зимовки.

Если крыжовник был высажен весной, то в первый год он нуждается в более частых поливах, потому что растение только начало наращивать корневую систему.

В жаркие солнечные дни можно дополнительно поливать крыжовник, но делать это следует лишь в том случае, если вы заметили вялые плоды и сухую листву.

Плодовитость растения, как и иных ягодных кустарников, зависит не только от полива, но и от внесения в грунт полезных компонентов. Стандартный комплекс подкормок: калий хлористый 20 г, селитра 40 г, суперфосфат 80 г и компост 6 кг. Такое удобрение вносят 2 раза в год ранней весной или в середине осени.

Если почва у вас в саду не очень питательная, то в качестве мульчирующего слоя для крыжовника лучше вносить торф или перегной. Во время созревания урожая, кустарники подкармливают золой. Её вносят в приствольный круг (на 1 куст – 0,4 кг золы).

Обрезка

Сорт крыжовника Грушенька плохо относится к загущению куста, слабо проветриваемое растение очень быстро заражается грибковыми болезнями, ветки стареют, урожайность падает.

Формированием кустарника занимаются на протяжении первых 5 лет:

1. Впервые растение обрезают в период непосредственной посадки. Избавьтесь от ненужных побегов, на крепких оставьте около 4-х почек.
2. В последующие годы, из новых побегов выберите 5 сильных и удобно размещенных. Невызревшие кончики прищипните. Лишние побеги обрежьте.
3. Взрослое растение должно иметь 5 главных побегов и 12-20 веток различного возраста.

Предлагаем ознакомиться Каштан — описание дерева, распространение, выращивание

Правила обрезки взрослого крыжовника:

• Регулируйте количество веток, лишние и старые удаляйте (те, которым более 3-х лет).

• Вырезайте больные ветки, слаборастущие срезайте и больные сжигайте.
• В весеннее время года обязательно освобождайте куст от поломанных и подмерзших веток.

Использование опор

Ягод на крыжовнике много, а ветки тонкие, поэтому растение обязательно подвязывают. На расстоянии 0,2 м от корневой шейки куста вставляют 3 опоры, их связывают веревкой, а ветки растения крепят между колышками.

Взрослый крыжовник также нуждается в опоре. Под тяжестью урожая ветви склоняются к поверхности грунта, это может привести к уничтожению растений грибковыми болезнями. Крепление устанавливают по мере развития куста.

Размножение

Крыжовник размножается двумя способами: черенками и отводками. Метод черенкования можно осуществлять с июля по сентябрь.

Алгоритм размножения черенками:

1. Срежьте у взрослого растения черенок длиной 0,15 м с почками.
2. Обработайте ветку стимулятором корнеобразования.
3. Обработанное растение поместите под острым углом в грунт, чтобы на почве осталось примерно 3 почки.
4. Черенок поливайте до тех пор, пока на нем не образуются новые побеги.

Размножение отводками – более легкий способ. Для этого следует пригнуть однолетний побег к земле и закрепить его скобкой из металла. Участок соприкосновения присыпают почвой и поливают. После появления у растения нескольких веток, росток отделяют от материнского крыжовника.

Подготовка к зиме

Морозостойкие показатели растения позволяют ему переживать холодные зимы без укрытия. Однако перед зимой следует провести определенные работы:

1. Проведите санитарию старых и больных веток.
2. Обработайте растение от личинок насекомых бордосской жидкостью.
3. Уберите мусор и мульчу.
4. Внесите минеральные подкормки под каждое растение.

Стабильность плодоношения Грушеньки даёт возможность садоводу получать средний урожай крыжовника без организации какого-либо дополнительного ухода. Но на приложение минимальных усилий растение откликнется увеличением качества плодов и улучшением их вкуса.

Знаете ли вы?Крыжовник — очень «пластичная» культура, его можно вырастить в виде дерева (штамбовая форма).

Ягоды на таком растении образуются крупнее и слаще, чем на кусте классической формы.

Уход за почвой

При достаточном количестве осадков кустарник не нуждается в дополнительном орошении. В засушливом климате достаточно обеспечить 4 полива за сезон: во время цветения, в период формирования завязей, при созревании ягод и перед наступлением холодов для подготовки к зимовке. Воду рекомендуется использовать отстоянную и прогретую до температуры окружающей среды.

Грунт вокруг кустарника содержат в чистоте, сорняки вовремя пропалывают. Для улучшения воздухообмена лёгкие почвы рыхлят, а тяжёлые перекапывают на глубину 10–15 см. Рыхления проводят после ливней или плановых поливов, до 4 раз за вегетационный период.

Поддержка собственного иммунитета растения путём обеспечения необходимого ухода повышает шансы успешного противостояния различным инфекциям и вредителям. Значительно ухудшает состояние кустарника выращивание на тяжёлых, заболоченных и кислых грунтах, недостаточная освещённость и загущение ветвей при отсутствии обрезки.

Для недопущения поражения крыжовника заболеваниями проводят профилактические опрыскивания посадок весной — в начале вегетационного периода и после сбора урожая, в начале осени. Для обработок используют раствор медного купороса или химические препараты системного действия согласно инструкции производителя.

Подкормки

Начиная с третьего года после посадки крыжовник Грушенька нуждается в подкормках. Весной, до начала вегетации и во время роста завязей, на каждый квадратный метр грядки вносят по 10–20 г мочевины, аммиачной селитры и азотнокислого аммония. При созревании ягод подпитывают кустарник древесной золой из расчёта 400 г на куст.

После сбора урожая растения удобряют 45 г суперфосфата и 30 г калийной соли из расчёта на 1 м². Для подготовки крыжовника к зимовке во время последней перекопки в почву заделывают компост.

Длинные ниспадающие побеги Грушеньки не могут удерживать на весу созревающие по всей длине тяжёлые сладкие ягоды и постепенно ложатся на землю, где растение начинают атаковать микроорганизмы, возбудители грибковых и вирусных инфекций, черви, слизни и насекомые. Таким образом, подвязка ветвей кустарника необходима для сохранения урожая, а так же служит средством защиты и профилактики заболеваний.

Для сооружения опоры вокруг кроны куста вкапывают деревянные брусья или металлические стержни, на которые по кругу закрепляют планки или жёсткую проволоку. По мере роста крыжовника опоры сдвигают, увеличивая площадь поддержки.

Обрезка

Грушенька обладает свойством интенсивно наращивать множество боковых ветвей, которые не только плодоносят и увеличивают урожайность, но и загущают внутреннее пространство куста, затрудняя доступ воздуха и солнца. В такой среде создаются благоприятные условия для возникновения заболеваний и нападений вредителей, а качество урожая ухудшается.

Важно!Без регулярной обрезки побегов ягоды Грушеньки вырастают мелкими и кислыми.

В первые 5 лет жизни крыжовника поздней осенью проводят формирующую обрезку. Все слабые, искривлённые, больные и растущие внутрь куста ветви, обрезают. Оставляют 3–5 самых сильных ветвей, у которых прищипывают верхушки. У взрослого сформированного растения поддерживают вегетацию 5 основных и до 20 боковых ответвлений разного возраста.

Немного о других персонажах

Как первая часть цикла задумывались Достоевским «Братья Карамазовы». Главные герои должны были пройти путь духовного совершенствования или деградации. Возрождение Грушиньки и Алексея автор нам показывает, так же мы видим, как гибнет Иван, охваченный безумием, и избирает путь самоубийцы Смердяков. Но не до конца ясна судьба Дмитрия. Автор дает ему надежду на преображение – свой катарсис он должен будет пережить на каторге.

Судьбы Алексея, Мити и Груши читателю понятно, скрыта остается лишь будущность Ивана. Так осталось и неизвестным, хотел ли Достоевский дать своему герою второй шанс или обрек его на окончательное саморазрушение.

Что ждало Алексея во второй части

В заключение немного поговорим о том, какое будущее ждало главного героя. Второй роман должен был начаться в то время, когда Алексею уже исполнилось 33 года. Эта цифра еще больше уверяет нас в том, что Карамазов-младший является христоподобным персонажем. Если связывать жизнь героя с евангельскими событиями, то описание его юности можно соотнести с искушением веры.

А. С. Суворин, друг писателя, в своих мемуарах говорил о том, что Достоевский планировал казнить Алешу. К эшафоту героя должны были привезти поиски истины. Однако не все критики с этим согласны и считают, что многие ремарки самого автора исключают подобный финал. Литературоведы вообще долгое время относились к образу Алеши без должного внимания, увлеченные такими яркими героями, как Дмитрий и Иван.

Тем не менее предисловие автора к роману расставляется все на свои места и однозначно указывает на Карамазова-младшего как на ключевого персонажа.