Так кто же ты, наконец?
- Я — часть той силы, что
вечно хочет зла и вечно
“Фауст” И. Гете.
Эпиграфом к роману М. Булгакова “Мастер и Маргарита” являются слова Мефистофеля (дьявола) — одного из персонажей драмы И. Гете “Фауст”. О чем же говорит Мефистофель и какое отношение к истории Мастера и Маргариты имеют его слова?
Цитатой из “Фауста” М. Булгаков предваряет появление Воланда; он как бы предупреждает читателя, что нечистая сила в романе занимает одно из ведущих мест.
Слова Мефистофеля в полной мере можно отнести и к булгаковскому персонажу — Воланду (более того, Мефистофель и Воланд, по сути, одно лицо).
“Иностранный консультант” действительно хочет зла, он носитель зла по природе своей, а его цвет в романе — черный. Однако свойственно ему и определенное благородство, честность; и порой, вольно или невольно, он совершает добрые поступки (или поступки, приносящие пользу).
Воланд делает гораздо меньше зла, чем предполагает его роль. И хотя по его воле погибают люди — Берлиоз, председатель МАССОЛИТа, и бывший барон Майгель, служащий зрелищной комиссии, — их гибель кажется закономерной, так она — результат их собственных деяний.
По воле Воланда горят дома, люди сходят с ума, исчезают на некоторое время… Следует заметить, что пострадавшие от дьявола в романе — по преимуществу, отрицательные персонажи (бюрократы, люди, оказавшиеся на должности, к которой не способны, пьяницы, разгильдяи, наконец, дураки).
Булгаков показывает, что всем воздается по заслугам — и не только Богом, но и сатаной.
Ведь главным героям — Мастеру и Маргарите — Воланд помогает и даже исполняет желания Маргариты. Дьявол не только возвращает ей любимого человека, а ему — дом, но даже освобождает по просьбе Маргариты Фриду. После того как Левий Матвей передает Воланду желание Иисуса, сатана награждает Мастера и его любимую: он дарит им вечность. Причем делает это охотно — возникает впечатление, что он только ждал команды.
Да и злые дела дьявола нередко оборачиваются пользой для пострадавших от него людей.
Поэт Иван Бездомный с помощью Воланда осознал, что его стихи абсолютно бездарны. Он принял решение больше никогда не писать. После выхода из клиники Стравинского, Иван становится профессором, сотрудником института истории и философии, начинает новую жизнь.
Москва и москвичи в романе Мастер Маргарита
... показать чувства автора и Маргариты, а также отсутствие изменений среди ценностей людей, со времен Ершалаима до Москвы тридцатых годов. Также читают: Картинка к сочинению Москва и москвичи в романе Мастер Маргарита Популярные сегодня темы Сочинение Сартра «Тошнота» ...
Побывавший вампиром администратор Варенуха навсегда отучился от привычки лгать и ругаться по телефону, стал безукоризненно вежливым.
Председатель жилищного товарищества Никанор Иванович Босой отучился брать взятки.
Николай Иванович, которого Наташа превратила в борова, никогда не забудет тех минут, когда иная жизнь, отличная от серых будней, коснулась его, долго будет жалеть, что вернулся домой, но все равно — ему есть что вспомнить.
После пожара в доме Грибоедова в разговоре с Воландом Коровьев говорит, что дом будет отстроен заново и что будет этот новый дом лучше прежнего. А место латунских займут достойные люди, настоящие таланты, которые создадут новую литературу, далекую от конъюнктуры.
Да, зло разрушительно, но оно разрушает старое, отжившее. Ведь если этого не сделать — в жизни будут торжествовать рутина и косность.
Воланд, обращаясь к Левию Матвею, говорил: “Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей…”. Действительно, что есть добро в отсутствие зла?
Значит, Воланд необходим на земле не меньше, чем бродячий философ Иешуа Га-Ноцри, проповедующий добро и любовь. Добро не всегда приносит благо, равно как и зло — беду. Довольно часто бывает наоборот. Вот потому-то Воланд и есть тот, кто, желая зла, все же творит добро. Именно эта мысль и выражена в эпиграфе к роману.
Анна МЕЛЬНИКОВА,
МОУ “Средняя
общеобразовательная
школа № 45”,
г. Воркута,
Республика Коми
Роман М.Булгакова “Мастер и Маргарита” со времени опубликования несколько раз менял свой статус среди читателей. Сперва — любимый роман интеллектуальной элиты, знак приобщения к высокой и полузапретной культуре. Затем — культовый роман для массового читателя, это тогда широко цитировались афоризмы о “второй свежести” и о том, что никогда и ничего не надо просить, а подъезд дома на Садовой стал местом молодёжной тусовки. И вот, наконец, — произведение из школьной программы…
В связи с этим, нынешним, статусом романа наблюдается стремление ввести явно необычное произведение в привычные рамки, навесить очередной ярлык, “разъяснить” (как сказал бы сам Булгаков), и “разъяснить” совершенно определённым образом.
Дело в том, что ещё в конце 80-х годов зазвучали высказывания священнослужителей о том, что “Мастер и Маргарита” — роман “дьявольский”, прославляющий сатану, и что даже держать его в доме православный христианин не должен.
Да, перед мыслящим читателем неизбежно должен встать вопрос: как воспринимать образ Воланда и сами его деяния? Ведь Воланд так обаятелен; ведь он наказывает лишь взяточников, бюрократов, предателей, развратников и даже богохульников! И это при том, что чуть ли не с первых страниц более или менее образованный читатель знает: перед ним князь тьмы. Сатана.
Сатана — положительный герой? Роман — о дьяволе, как иногда говорил сам Булгаков? Разве одно это не заставит ужаснуться и содрогнуться, особенно в наши дни возрождения христианского мировоззрения (возрождения, зачастую, увы, показного)?
Слегка утрированный взгляд на образ Воланда и авторскую позицию, с которыми приходится сегодня встречаться, примерно таков:
Воланд должен вызывать ужас и отвращение; а раз этого не происходит, автор на его стороне. И тогда роман — произведение сатанинское и антихристианское, а образ Христа в нём заведомо искажён. А если это кощунственное произведение включено в школьную программу, задача учителя — спасти неокрепшие души школьников, объяснив им это.
Другое, несколько отличное мнение пришлось услышать недавно на одном из учительских семинаров: Булгаков вовсе не славит дьявола, но понять это трудно, и задача учителя — правильно истолковать роман . Соглашаясь с этим тезисом, никак не могу принять само предложенное истолкование: никакой справедливости Воланд не вершит и вершить не может, так как справедливость на земле вообще неосуществима до Страшного суда (с позиций богословия и христианской религии, наверное, так оно и есть, но где это показано в романе?); в Москву же сатана является за романом Мастера, якобы содержащим его, сатаны, оправдание (доказательств чему в тексте я также не нахожу)…
Мы вновь сталкиваемся с желанием — и даже требованием — разъяснить, в чём ошибался Булгаков (а на очереди Лев Толстой, Достоевский и Пушкин).
Разъяснить на этот раз не с позиций марксизма-ленинизма, а с позиций православия.
Порочность такого подхода очевидна: он порождает у школьника и читателя вообще нигилизм и высокомерие, создаёт у него иллюзию всезнания, воспитывает презрение к писателю, который “не понимал” очевидных вещей.
А причина в том, что такой подход начисто игнорирует всю художественную сторону произведения: систему образов, композицию, многочисленные реминисценции и культурные аллюзии. Остаётся голая схема, которую можно толковать как угодно, не оглядываясь на текст.
Природа же истинно художественного произведения такова, что в нём нет лишнего, случайного — важно всё. В полной мере это относится и к эпиграфу. О нём и о его ключевой роли в разрешении “проблемы Воланда” и пойдёт далее речь.
* * *
I
“Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо”, — этот ответ Мефистофеля на вопрос Фауста: “…так кто ж ты, наконец?” — М.А. Булгаков сделал эпиграфом к роману, как будто сразу высказывая своё отношение к Воланду. Но понять эти слова можно только в контексте трагедии Гёте.
Почему Мефистофель так себя рекомендует? Действительно ли чёрт (а точнее, злая сила, частью которой он является) совершает благо для людей? Тогда в разряд “сатанистов” впору записать и Гёте. А может, Мефистофелю надо просто привлечь Фауста, очаровать его, чтобы обмануть?
Конечно же, Мефистофель лжёт; уточним: думает, что лжёт. На протяжении всей трагедии этот умный, язвительный, обаятельный чёрт только и ждёт подходящего случая, чтобы погубить Фауста, заставить его произнести условленную фразу: “Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!” — и завладеть его душой.
Вот теперь пора вспомнить, кто дал Мефистофелю право искушать доктора Фауста и чем это обернулось. Вспомним Пролог на небе.
Дьявол уверяет, что человек — ничтожество; Бог убеждён в величии своего творения. Доктору Фаусту суждено стать в этом споре олицетворением всего человеческого рода. Погубит он свою душу, предавшись низменным стремлениям, — прав дьявол; выстоит — прав Господь. А тот спокойно отдаёт “раба своего” в лапы дьявола. Почему?
А почему Бог спокойно отдаёт на испытание другого своего верного слугу — Иова — в знаменитой библейской истории?
Не вызывает сомнений, что в Прологе на небе Гёте опирается на Книгу Иова. Там тоже идёт спор между Богом и сатаной о вере человека и о его верности Богу. И Бог настолько уверен в Иове, что говорит сатане: “…вот, всё, что у него, в руке твоей; только на него не простирай руки твоей” (Иов; глава 1, стих 12).
Заметим: сатана может делать с Иовом только то, что Бог ему позволил.
Первое испытание Иова заканчивается победой праведника над сатаной: лишившись всего имущества и всех детей, Иов “сказал: наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно! Во всём этом не согрешил Иов, и не произнёс ничего неразумного о Боге” (глава 1, стих 21–22).
Правда, второе испытание — проказу, бывшую для древнего иудея не просто неизлечимой болезнью, а знаком немилости Божией, Иов выдержал с трудом. Кажется, он восстаёт против Бога. Но стоило Господу заговорить с бунтовщиком, как тот, поражённый открывшимся ему величием Творца, смиряется и восславляет его. И это смирение — не тупое, покорное, а выстраданное — более всего по душе Господу: “…вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов” (глава 42, стих 8).
Стремясь посрамить Бога и погубить праведника, библейский сатана достиг прямо противоположного результата: засвидетельствовал силу Господа и помог Иову утвердиться в вере и обрести награду. Желая зла, совершил благо.
Вернёмся теперь к Фаусту. Чего добился Мефистофель, стремясь погубить его душу и посрамить весь род человеческий? Фауст попадает в рай! Даже подписав договор с дьяволом, поддавшись многим соблазнам, Фауст сохранил в себе божественную искру, веру в добро, справедливость, гармонию, стремление утвердить (в духе идей Просвещения) добро на земле, среди людей. И ведь роковую фразу Фауст произносит не в самодовольном успокоении, а предвкушая создание нового, прекрасного мира, так что Мефистофель смошенничал, открыл свою истинную сущность, доказал, что дьявол, как бы ни был он обаятелен, прежде всего лжец, обманщик, лукавый.
Не сводя идейное содержание бессмертной трагедии только к этому, отметим всё же, что финал служит разрешением спора из Пролога на небе. И напомним, как уверен в своём торжестве Господь:
Когда садовник садит деревцо,
Плод наперёд известен садоводу.
(Перевод Б.Пастернака)
Читатель осознаёт, насколько могущественней и мудрей у Гёте Господь, нежели дерзнувший с ним спорить Мефистофель. Бог спокойно позволяет искушать Фауста, потому что заранее знает: Фауст выдержит испытание. Иначе и быть не может: всеведение — неотъемлемый атрибут Божественности. И как жалок и смешон становится тогда чёрт, самонадеянно рассчитывавший победить того, кто всё знает наперёд!
* * *
II
Т аким образом, смысл эпиграфа может быть только один: дьявол (Мефистофель, Воланд или некая “сила”, частью которой они являются) хочет зла. Но он не может выйти за рамки дозволенного свыше и, думая, что действует по собственной воле, только служит орудием Божественного промысла — невольно совершает благо.
Подтверждается ли такое понимание эпиграфа содержанием самого романа? Очевидно, да.
Воланд величествен, мудр, вроде бы справедлив… Но таким враг рода человеческого и должен казаться, подобно Мефистофелю, чтобы привлекать сердца и губить поверивших ему смертных. Автор же приоткрывает перед нами истинную сущность князя тьмы: “…левый, зелёный (глаз) у него совершенно безумен, а правый — пуст, чёрен и мёртв”; смех у него — “сатанинский”, а в канун Пасхи, завершив свои дела на земле, он вместе со свитой обрушивается в провал — в преисподнюю. Да и само выбранное после долгих размышлений имя Воланд в средневековых немецких диалектах означало “обманщик, плут” (по-русски чёрта тоже ведь называют “лукавый”) (Утехин, с. 291; Яновская, с. 195).
Творит ли Воланд добро? Нет, он вершил зло: “толкает под трамвай” Берлиоза (вспомним слова Ивана Бездомного: “Он его нарочно под трамвай пристроил!”), загоняет в сумасшедший дом самого Ивана, губит жизнь Римского, убивает Майгеля… Он и его свита жестоко издеваются над Лиходеевым, Варенухой, Бенгальским и многими, многими другими… Воланд, несомненно, должен погубить душу Маргариты, вовлекая её в отвратительный шабаш “великого бала”. А какое “добро” он собирался сделать Мастеру, вытаскивая нищего, бездомного и безумного из лечебницы, где тот надеялся обрести прибежище? А благо ли — восстановить роман, который всё равно не может быть напечатан?
Но всё зло в романе поставлено в самые жёсткие рамки. Столкновение с ним изменило к лучшему личность Бездомного, Лиходеева, Бенгальского, Варенухи. Почему? Вовсе не потому, что этого хотел Воланд: просто они раскаялись, и дьявол более над ними не властен. Не по желанию Воланда, а вопреки ему осуществляется справедливость в эпизоде с Фридой (чья судьба, заметим, перекликается с судьбой гётевской Гретхен, попавшей на небеса).
И самое важное доказательство: не погибла душа Маргариты, потому что ценой собственной погибели героиня собиралась купить спасение другого человека — Мастера; но и об этом была готова забыть, чтобы помочь Фриде. Думается, не будет кощунством вспомнить здесь слова: “Сберёгший душу свою потеряет её; а потерявший душу свою ради Меня сбережёт её” (Мф., глава 10, стих 39).
В заключение Воланд выполняет волю Иешуа. Нас не должно смущать, что его просят: это не обязательно должно означать, что Иеуша и Воланд — Свет и Тьма — равноправны. Дело, возможно, в характере самого Иешуа, не желающего и неспособного приказывать. Можно снова вспомнить Господа у Гёте, любезно беседующего с Мефистофелем и провозглашающего: “Таким, как ты, я никогда не враг”. А раздражение Воланда в разговоре с Левием Матвеем вызвано не только неприязнью к “рабу”, который не хочет признавать силу Тьмы, но и необходимостью подчиниться (вероятно, в который уже раз) воле Добра.
В своем замечательном романе «Мастер и Маргарита», М. Булгаков в роли эпиграфа использует слова одного из героев драмы «Фауст». Этим героем является Мефистофель, то есть, сам Дьявол.
О чем же говорит нам этот эпиграф? Я думаю, автор романа уже в самом начале своего произведения хотел предупредить читателя о наличие темной силы и о ее главенствующей роли. Такое выражение Мефистофеля говорит о присутствие Воланда на страницах романа. И по своему предназначению он творил зло.
Автор обличил его в черный цвет. Воланд хочет сотворить нехорошее, но параллельно с этим, совершает и благородные поступки. По задумке автора, Сатана совершает намного меньше злодеяния, чем это возможно. Да, он приводит к гибели некоторых жителей Москвы – Берлиоза, барона Майгеля, председателя МАССОЛИТа. Но, эти подлые, низкие люди не заслуживают другой судьбы, другой участи. Они сами виноваты в своих поступках и в том, что натворили.
По желанию Воланда происходят пожары в домах, многие люди пропадают, некоторые сходят с ума. Но, происходит это с негативными персонажами – пьяницами, бездельниками, лицемерами и просто дураками.
По отношению к Маргарите и ее возлюбленному Мастеру, Воланд применяет другие деяния. Он помогает девушке вызволить Мастера из клиники, он восстанавливает сгоревший роман. Сатана милует Фриду по прошению Маргариты. Он даже дарует героям покой, вечность, в которой они могут наслаждаться друг другом. И все это он делает охотно.
Даже те злые деяния, которые Воланд совершал по отношению к жителям Москвы, приносили им исключительную пользу. Иван Бездомный понял бессмысленность своих стихов, и после освобождения из клиники, стал профессором и достойным человеком. Побывавший в шкуре вампира Варенуха, совершенно прекратил врать и сделался необычайно вежливым.
Конечно, зло создает определенное разрушение, вносит свои изменения в судьбы жителей Москвы. Но, без таких изменений, их жизнь превратилась бы в сущий ад, только на земле. Поэтому, эпиграф романа «Мастер и Маргарита» подтверждает мысль о том, что и зло выполняет свои благие функции. Оно устанавливает равновесие и справедливость среди людей.
Роман (бессмертное произведение) М. Булгакова “Мастер и Маргарита” со времени опубликования несколько раз менял свой статус среди читателей. Сперва — любимый роман интеллектуальной элиты, знак приобщения к высокой и полузапретной культуре. Затем — культовый роман для массового читателя, это тогда широко цитировались афоризмы о “второй свежести” и о том, что никогда и ничего не надо просить, а подъезд дома на Садовой стал местом молодёжной тусовки. И вот, наконец, — произведение из школьной программы…
В связи с этим, нынешним, статусом романа наблюдается стремление ввести явно необычное произведение в привычные рамки, навесить очередной ярлык, “разъяснить” (как сказал бы сам Булгаков), и “разъяснить” совершенно определённым образом.
Дело в том, что ещё в конце 80-х годов зазвучали высказывания священнослужителей о том, что “Мастер и Маргарита” — роман “дьявольский”, прославляющий сатану, и что даже держать его в доме православный христианин не должен.
Да, перед мыслящим читателем неизбежно должен встать вопрос: как воспринимать образ Воланда и сами его деяния? Ведь Воланд так обаятелен; ведь он наказывает лишь взяточников, бюрократов, предателей, развратников и даже богохульников! И это при том, что чуть ли не с первых страниц более или менее образованный читатель знает: перед ним князь тьмы. Сатана.
Сатана — положительный герой? Роман (бессмертное произведение) — о дьяволе, как иногда говорил сам Булгаков? Разве одно это не заставит ужаснуться и содрогнуться, особенно в наши дни возрождения христианского мировоззрения (возрождения, зачастую, увы, показного)?
Слегка утрированный взгляд на образ Воланда и авторскую позицию, с которыми приходится сегодня встречаться, примерно таков:
- Воланд должен вызывать ужас и отвращение;
- а раз этого не происходит, автор на его стороне. И тогда роман — произведение сатанинское и антихристианское, а образ Христа в нём заведомо искажён. А если это кощунственное произведение включено в школьную программу, задача учителя — спасти неокрепшие души школьников, объяснив им это.
Другое, несколько отличное мнение пришлось услышать недавно на одном из учительских семинаров: Булгаков вовсе не славит дьявола, но понять это трудно, и задача учителя — правильно истолковать роман. Соглашаясь с этим тезисом, никак не могу принять само предложенное истолкование: никакой справедливости Воланд не вершит и вершить не может, так как справедливость на земле вообще неосуществима до Страшного суда (с позиций богословия и христианской религии, наверное, так оно и есть, но где это показано в романе?); в Москву же сатана является за романом Мастера, якобы содержащим его, сатаны, оправдание (доказательств чему в тексте я также не нахожу)…
Мы вновь сталкиваемся с желанием — и даже требованием — разъяснить, в чём ошибался Булгаков (а на очереди Лев Толстой, Достоевский и Пушкин).
Разъяснить на этот раз не с позиций марксизма-ленинизма, а с позиций православия.
Порочность такого подхода очевидна: он порождает у школьника и читателя вообще нигилизм и высокомерие, создаёт у него иллюзию всезнания, воспитывает презрение к писателю, который “не понимал” очевидных вещей.
А причина в том, что такой подход начисто игнорирует всю художественную сторону произведения: систему образов, композицию, многочисленные реминисценции и культурные аллюзии. Остаётся голая схема, которую можно толковать как угодно, не оглядываясь на текст.
Природа же истинно художественного произведения такова, что в нём нет лишнего, случайного — важно всё. В полной мере это относится и к эпиграфу. О нём и о его ключевой роли в разрешении “проблемы Воланда” и пойдёт далее речь.
I
“Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо”, — этот ответ Мефистофеля на вопрос Фауста: “…так кто ж ты, наконец?” — М. А. Булгаков сделал эпиграфом к роману, как будто сразу высказывая своё отношение к Воланду. Но понять эти слова можно только в контексте трагедии Гёте.
Почему Мефистофель так себя рекомендует? Действительно ли чёрт (а точнее, злая сила, частью которой он является) совершает благо для людей? Тогда в разряд “сатанистов” впору записать и Гёте. А может, Мефистофелю надо просто привлечь Фауста, очаровать его, чтобы обмануть?
Конечно же, Мефистофель лжёт; уточним: думает, что лжёт. На протяжении всей трагедии этот умный, язвительный, обаятельный чёрт только и ждёт подходящего случая, чтобы погубить Фауста, заставить его произнести условленную фразу: “Остановись, мгновенье! Ты прекрасно!” — и завладеть его душой.
Вот теперь пора вспомнить, кто дал Мефистофелю право искушать доктора Фауста и чем это обернулось. Вспомним Пролог на небе.
Дьявол уверяет, что человек — ничтожество; Бог убеждён в величии своего творения. Доктору Фаусту суждено стать в этом споре олицетворением всего человеческого рода. Погубит он свою душу, предавшись низменным стремлениям, — прав дьявол; выстоит — прав Господь. А тот спокойно отдаёт “раба своего” в лапы дьявола. Почему?
А почему Бог спокойно отдаёт на испытание другого своего верного слугу — Иова — в знаменитой библейской истории?
Не вызывает сомнений, что в Прологе на небе Гёте опирается на Книгу Иова. Там тоже идёт спор между Богом и сатаной о вере человека и о его верности Богу. И Бог настолько уверен в Иове, что говорит сатане: “…вот, всё, что у него, в руке твоей; только на него не простирай руки твоей” (Иов; глава 1, стих 12).
Заметим: сатана может делать с Иовом только то, что Бог ему позволил.
Первое испытание Иова заканчивается победой праведника над сатаной: лишившись всего имущества и всех детей, Иов “сказал: наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно! Во всём этом не согрешил Иов, и не произнёс ничего неразумного о Боге” (глава 1, стих 21–22).
Правда, второе испытание — проказу, бывшую для древнего иудея не просто неизлечимой болезнью, а знаком немилости Божией, Иов выдержал с трудом. Кажется, он восстаёт против Бога. Но стоило Господу заговорить с бунтовщиком, как тот, поражённый открывшимся ему величием Творца, смиряется и восславляет его. И это смирение — не тупое, покорное, а выстраданное — более всего по душе Господу: “…вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов” (глава 42, стих 8).
Стремясь посрамить Бога и погубить праведника, библейский сатана достиг прямо противоположного результата: засвидетельствовал силу Господа и помог Иову утвердиться в вере и обрести награду. Желая зла, совершил благо.
Вернёмся теперь к Фаусту. Чего добился Мефистофель, стремясь погубить его душу и посрамить весь род человеческий? Фауст попадает в рай! Даже подписав договор с дьяволом, поддавшись многим соблазнам, Фауст сохранил в себе божественную искру, веру в добро, справедливость, гармонию, стремление утвердить (в духе идей Просвещения) добро на земле, среди людей. И ведь роковую фразу Фауст произносит не в самодовольном успокоении, а предвкушая создание нового, прекрасного мира, так что Мефистофель смошенничал, открыл свою истинную сущность, доказал, что дьявол, как бы ни был он обаятелен, прежде всего лжец, обманщик, лукавый.
Не сводя идейное содержание бессмертной трагедии только к этому, отметим всё же, что финал служит разрешением спора из Пролога на небе. И напомним, как уверен в своём торжестве Господь:
Когда садовник садит деревцо,
Плод наперёд известен садоводу.
(Перевод Б. Пастернака)
Читатель осознаёт, насколько могущественней и мудрей у Гёте Господь, нежели дерзнувший с ним спорить Мефистофель. Бог спокойно позволяет искушать Фауста, потому что заранее знает: Фауст выдержит испытание. Иначе и быть не может: всеведение — неотъемлемый атрибут Божественности. И как жалок и смешон становится тогда чёрт, самонадеянно рассчитывавший победить того, кто всё знает наперёд!
II
Таким образом, смысл эпиграфа может быть только один: дьявол (Мефистофель, Воланд или некая “сила”, частью которой они являются) хочет зла. Но он не может выйти за рамки дозволенного свыше и, думая, что действует по собственной воле, только служит орудием Божественного промысла — невольно совершает благо.
Подтверждается ли такое понимание эпиграфа содержанием самого романа? Очевидно, да.
Воланд величествен, мудр, вроде бы справедлив… Но таким враг рода человеческого и должен казаться, подобно Мефистофелю, чтобы привлекать сердца и губить поверивших ему смертных. Автор же приоткрывает перед нами истинную сущность князя тьмы: “…левый, зелёный (глаз) у него совершенно безумен, а правый — пуст, чёрен и мёртв”; смех у него — “сатанинский”, а в канун Пасхи, завершив свои дела на земле, он вместе со свитой обрушивается в провал — в преисподнюю. Да и само выбранное после долгих размышлений имя Воланд в средневековых немецких диалектах означало “обманщик, плут” (по-русски чёрта тоже ведь называют “лукавый”) (Утехин, с. 291; Яновская, с. 195).
Творит ли Воланд добро? Нет, он вершил зло: “толкает под трамвай” Берлиоза (вспомним слова Ивана Бездомного: “Он его нарочно под трамвай пристроил!”), загоняет в сумасшедший дом самого Ивана, губит жизнь Римского, убивает Майгеля… Он и его свита жестоко издеваются над Лиходеевым, Варенухой, Бенгальским и многими, многими другими… Воланд, несомненно, должен погубить душу Маргариты, вовлекая её в отвратительный шабаш “великого бала”. А какое “добро” он собирался сделать Мастеру, вытаскивая нищего, бездомного и безумного из лечебницы, где тот надеялся обрести прибежище? А благо ли — восстановить роман, который всё равно не может быть напечатан?
Но всё зло в романе поставлено в самые жёсткие рамки. Столкновение с ним изменило к лучшему личность Бездомного, Лиходеева, Бенгальского, Варенухи. Почему? Вовсе не потому, что этого хотел Воланд: просто они раскаялись, и дьявол более над ними не властен. Не по желанию Воланда, а вопреки ему осуществляется справедливость в эпизоде с Фридой (чья судьба, заметим, перекликается с судьбой гётевской Гретхен, попавшей на небеса).
И самое важное доказательство: не погибла душа Маргариты, потому что ценой собственной погибели героиня собиралась купить спасение другого человека — Мастера; но и об этом была готова забыть, чтобы помочь Фриде. Думается, не будет кощунством вспомнить здесь слова: “Сберёгший душу свою потеряет её; а потерявший душу свою ради Меня сбережёт её” (Мф., глава 10, стих 39).
В заключение Воланд выполняет волю Иешуа. Нас не должно смущать, что его просят: это не обязательно должно означать, что Иеуша и Воланд — Свет и Тьма — равноправны. Дело, возможно, в характере самого Иешуа, не желающего и неспособного приказывать. Можно снова вспомнить Господа у Гёте, любезно беседующего с Мефистофелем и провозглашающего: “Таким, как ты, я никогда не враг”. А раздражение Воланда в разговоре с Левием Матвеем вызвано не только неприязнью к “рабу”, который не хочет признавать силу Тьмы, но и необходимостью подчиниться (вероятно, в который уже раз) воле Добра.
Эпиграф романа Булгакова «Мастер и Маргарита» взят из поэмы Гете «Фауст» неслучайно. Произведение великого немецкого поэта послужило для Булгакова настоящим источником тем и прототипов главных героев.
Основная действующая сила романа – сатана, воплотившийся и приехавший в Москву по неизвестным, как кажется, причинам. Имя сатаны «Воланд» взято из поэмы Гёте, где оно упоминается лишь однажды, и в русских переводах обычно опускается. Так называет себя Мефистофель в сцене Вальпургиевой ночи, требуя от нечисти дать дорогу: «Дворянин Воланд идет!».
Истинное лицо Воланда писатель скрывает лишь в самом начале романа, чтобы заинтриговать читателей. Потом он уже прямо заявляет устами Мастера и самого Воланда, что на Патриаршие точно прибыл сатана. Версия с гипнотизерами и массовым гипнозом, которому якобы подвергли москвичей Воланд и его спутники, в «Мастере и Маргарите» тоже присутствует. Но ее назначение – острая сатира. Таким образом Булгаков выражает способность и стремление обывательского сознания объяснять любые необъяснимые явления окружающей жизни, вплоть до массовых репрессий и бесследного исчезновении людей.
Автор «Мастера и Маргариты» как бы говорит: явись в Москву хоть сам дьявол со своей адской свитой, «компетентные» органы и теоретики, вроде председателя МАССОЛИТа Михаила Александровича Берлиоза, все равно найдут этому вполне рациональное основание.
Разным персонажам, общающимся с Воландом, он дает разное объяснение целей своего пребывания в Москве. Берлиозу и Бездомному Воланд говорит, что прибыл, чтобы изучить найденные рукописи Герберта Аврилакского. Сотрудникам Театра Варьете и управдому герой объясняет свой визит намерением выступить с сеансом черной магии. Буфетчику Театра Варьете Сокову, уже после скандального сеанса, сатана говорит, что просто хотел «повидать москвичей в массе, а удобнее всего это было сделать в театре». Маргарите Коровьев перед началом Великого бала у сатаны сообщает, что цель визита Воланда и его свиты в Москву – проведение этого бала, чья хозяйка должна непременно носить имя Маргариты и быть королевской крови.
Воланд многолик, как и подобает дьяволу. В разговорах с разными людьми он надевает разные маски, дает совсем несхожие ответы о целях своей миссии. Между тем, все приведенные версии служат для маскировки его истинного намерения – спасения гениального Мастера и его возлюбленной, а также спасения рукописи романа о Понтии Пилате.
Я думаю, что Воланд – носитель судьбы. И здесь Булгаков находится в русле давней традиции русской литературы, связывавшей судьбу, рок, фатум не с Богом, а с дьяволом. Но нетрадиционность Воланда проявляется в том, что он, будучи дьяволом, наделен некоторыми явными добродетелями.
Воланд, как и герой Гёте, желая зла, должен совершать благо. Чтобы заполучить к себе Мастера с его романом, он карает лжелитератора Берлиоза, вора-буфетчика Сокова и хапугу-управдома Никанора Ивановича Босого. Мне кажется, что стремление отдать автора романа о Понтии Пилате во власть потусторонних сил – лишь формальное зло, поскольку делается с благословления и даже по прямому поручению Иешуа Га-Ноцри, олицетворяющего силы добра.
Но добро и зло творится, в конечном счете, руками самого человека. Воланд и его свита только дают возможность проявиться тем порокам и добродетелям, которые заложены в людях. Например, жестокость толпы по отношению к Жоржу Бенгальскому в Театре Варьете сменяется милосердием. Первоначальное зло, когда несчастному конферансье захотели оторвать голову, становится необходимым условием для проявления добра – жалости к лишившемуся головы конферансье. У Булгакова Воланд олицетворяет судьбу, карающую Берлиоза, Сокова и других, преступающих нормы христианской морали. Это первый дьявол в мировой литературе, который наказывает за несоблюдение заповедей Христа.
Воланд обращается к Левию Матвею, отказавшемуся пожелать здравия «духу зла и повелителю теней»: «Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?»
В этой фразе повелителя тьмы перед нами раскрывается, на мой взгляд, значение выбранного Булгаковым эпиграфа – единство и взаимодополняемость добра и зла. Ибо без зла людям не дано понять, что есть добро. И в этом великий гуманистический смысл всего произведения «Мастер и Маргарита». Все в мире имеет право на существование, и не людям дано судить о том, чему быть, а что надо уничтожить.
