Сочинение черты романтизма

метки: Романтизм, Романтический, Романтик, Искусство, Человек, Творчество, Литература, Жизнь

Формирование европейского романтизма обычно относят к концу XVIII—первой четверти XIX века. Отсюда ведут его ро­дословную. В таком подходе есть своя правомерность. В это вре­мя романтическое искусство наиболее полно выявляет свою сущ­ность, формируется как литературное направление. Однако писатели романтического мировосприятия, т.е. такие, которые осо­знают несовместимость идеала и современного им общества, творили задолго до XIX столетия. Гегель в своих лекциях но эсте­тике говорит о романтизме средних веков, когда реальные обще­ственные отношения в силу своей прозаичности, бездуховности вынуждали писателей, живущих духовными интересами, уходить в поисках идеала в религиозную мистику. Точку зрения Гегеля во многом разделял Белинский, который еще больше расширил исто­рические границы романтизма. Критик находил романтические черты у Еврипида, в лирике Тибулла, считал Платона провозвест­ником романтических эстетических идей. Вместе с тем критик от­мечал изменчивость романтических взглядов на искусство, их обус­ловленность определенными социально-историческими обстоятель­ствами.

Правильность концепции Белинского подтверждена опытом развития литературы. Романтизм обнаруживает себя в самые раз­личные периоды истории и в творчестве самых различных по сво­им убеждениям писателей. Во многом романтический характер носят поэзия миннезингеров, средневековые романы о Тристане и Изольде, «Парцифаль» ,«0кассен и Николетта» и другие, некоторые драмы Кальдерона («Жизнь есть сон», «Поклонение кре­сту») и Шекспира («Цимбелин», «Буря»).

Гофман считал «в выс­шей степени романтическим поэтом» «очаровательного Гоцци», осо­бо выделив его пьесу-сказку «Ворон». Взлет романтизма произо­шел на рубеже XVIII—XIX веков, когда в ходе борьбы с силами феодально-монархической реакции окончательно утвердился бур­жуазный строй жизни. Эта эпоха выдвинула корифеев романти­ческой литературы — Байрона, Шелли и других. Яркая вспышка романтического искусства связана с пролетарским освободитель­ным движением, когда романтические мотивы очень сильно зазву­чали в творчестве молодого Горького («Девушка и смерть», «Пес­ня о Соколе»).

В неоромантическом русле развивается поэзия А. Блока, наиболее крупного романтика XX века. Романтическое миропонимание присуще поэтам Пролеткульта и «Кузницы» (В. Александровский, М. Герасимов и другие), вызванным к жиз­ни Октябрьской революцией.

Романтизм в своих истоках — явление антифеодаль­ное. Он сформировался как направление в период острого кри­зиса феодального строя, в годы Великой французской революции и представляет собой реакцию на такой общественный правопо­рядок, в котором человек оценивался прежде всего по своему ти­тулу, богатству, а не по духовным возможностям. Романтики про­тестуют против унижения в человеке человеческого, борются за возвышение, раскрепощение личности.

Романтизм — это прежде всего особое миропонимание, основанное на убеждении о превосходстве «духа» над «материей». Творческим началом, по мнению романтиков, обладает все подлинно духовное, которое они отождествляли с истинно человеческим. И, напротив, все материальное, по их мысли, выдвигаясь на первый план, уродует подлинную природу человека, не позволяет проявиться его сущности, оно в условиях буржуазной действительности разобщает людей, становится источником вражды между ними, приводит к трагическим ситуациям.

Позитивные и негативные персонажи в романтизме

Положительный герой в романтизме, как правило, возвышается по уровню своего сознания над окружающим его миром корысти, несовместим с ним, цель жизни он видит не в том, чтобы сделать карьеру, не в накоплении богатств, а в служении высоким идеалам человечества — гуманности, свободе, братству. Отрицательные романтические персонажи, в противоположность положительным, находятся в гармонии с обществом, их отрицательность и заключается прежде всего в том, что они живут по законам окружающей их буржуазной среды.

Следовательно (и это очень важно), романтизм — не только устремленность к идеалу и поэтизация всего духовно прекрасного, это в то же время обличение безобразного в его конкретной социально-исторической форме. Причем критика бездуховности задана романтическому искусству изначально, вытекает из самой сути романтического отношения к общественной жизни. Конечно, не у всех писателей и не во всех жанрах она проявляется с должной широтой и интенсивностью. Но критический пафос налицо не только в драмах Лермонтова или в «светских повестях» В. Одоевского, он ощутим также в элегиях Жуковского, раскрывающих скорби и печали духовно богатой личности в условиях крепостнической России.

Описание романтического миропонимания

Романтическое миропонимание в силу своей дуалистичности (разомкнутость «духа» и «матери») обусловливает изображение жизни в резких контрастах. Наличие контрастности одна из характерных черт романтического типа творчества и, следовательно, стиля. Духовное и материальное в творчестве романтиков резко противопоставлены друг другу Положительный романтический герой обычно рисуется как существо одинокое, кроме того, обреченное на страдание в современном ему обществе (Гяур, Корсар у Байрона, Чернец у Козлова, Войнаровский у Рылеева, Мцыри у Лермонтова и другие).

В изображении безобразного романтики достигают часто такой бытовой конкретности, что трудно отличить их творчество от реалистического. На основе романтического миропонимания возможно создание не только отдельных образов, но и целых произведений, реалистических по типу творчества. Примером может служить творчество писателей «неистовой словесности» во Франции (Ж. Жанен, П. Борель и другие), в России — «светские повести» В. Одо­евского («Княжна Мими» и другие).

В них все приметы реали­стичности, но это реализм лишь по стилю, возникший на почве романтического взгляда на жизнь. Героини повестей — воплощение одной лишь бездуховности, они живут в мире сплетен, все челове­ческое в них задушено условностями светского быта. В произве­дениях не чувствуется движения жизни, которое наличествует в искусстве, реалистическом по методу.

Романтики выступали против любых проявлений своекорыстия, эгоизма и индивидуализма, принявших особо опасные размеры в условиях буржуазного общества. Они славили жизнь нецивилизо­ванных народов, в которой видели начала коллективизма (Бай­рон, Пушкин), идеализировали патриархальный крестьянский ук­лад (Тик, Вордсворт), создавали социальные утопии, картины иде­ального будущего (Гюго, Э. Сю), в котором люди опять-таки жи­вут по законам любви и дружбы. Конечно, романтики были дале­ки от понимания объективных закономерностей исторического раз­вития, не знали реальных путей в грядущий мир красоты и гар­монии, они лишь пророчески (и во многих случаях гениально) предсказывали наступление царства свободы.

Романтизм беспощаден к тем, кто, борясь за собственное воз­вышение, помышляя об обогащении или томясь жаждой наслаж­дений, преступает во имя этого всеобщие нравственные законы, попирает общечеловеческие ценности (гуманность, свободолюбие и другие).

За содеянные преступления их карает богиня Немезида (Берта, Христиан у Тика, Сарданапал, Наполеон у Байрона, Иван Грозный, Борис Годунов в трилогии А. К. Толстого и другие).

Романтики резко осудили за безмерное тщеславие «прельстивше­гося самовластьем» (Пушкин) Наполеона. В 1812 г. Шелли пишет Дж. Хоггу: «К Буонапарте я отношусь крайне отрицательно; я его ненавижу и презираю. Побуждаемый самым низменным често­любием, он творит дела, которые отличаются от разбойничьих только числом людей и средств, находящихся в его распоряжении». Такие инвективы —обычное явление в творчестве романтиков, хотя некоторые из них преклонялись перед гением Наполеона.

В романтической литературе немало образов героев, заражен­ных индивидуализмом (Манфред, Лара у Байрона, Печорин, Демон у Лермонтова и другие), но они выглядят как существа глубоко трагические, страдающие от одиночества, жаждущие слияния с миром простых людей. Раскрывая трагизм человека — индивидуалиста, романтизм показал сущность подлинной героики, проявляющей себя в беззаветном служении идеалам человечества (Прометей у Байрона и Шелли, герои лирики Рылеева и Кюхельбекера, Мцыри у Лермонтова, Жан Вальжан у Гюго, Данко у Горького).

Личность в романтической эстетике ценна не сама по се­бе. Ее ценность возрастает по мере возрастания той пользы, кото­рую она приносит народу. Утверждение в романтизме человека состо­ит прежде всего в освобождении его от индивидуализма, от пагубных воздействий частнособственнической психоло­гии.

Формирование романтизма связано с историческим взглядом на искусства как на явление подвижное, вечно изменяющееся в связи с развитием общества и обладающее в силу этого в каждый исторический период своими неповторимыми чертами. Один из первых теоретиков европейского романтизма Ф. Шлегель (1772—1829) назвал романтическую поэзию одновременно прогрессивной и универсальной. Прогрессивность ее он усматривал в том, что она «находится еще в процессе становления; более того, самая сущность ее заключается в том, что она вечно будет становиться, никогда не приходя к своему завершению. Она не может быть исчерпана никакой теорией, и только ясновидящая критика могла бы решиться на характеристику ее идеалов. Единственно она бесконечна и свободна, и основным своим законом признает произвол поэта…». Шлегель и его единомышленники отвергали всякую эстетическую нормативность, насаждавшуюся классицизмом, отстаивали мысль о подвижности жанровых форм, изменчивости вкусов, что выводило теорию литературы на широкую дорогу исторического исследования.

Идея прогрессивности искусства в тесной связи с учением теоретиков немецкого романтизма, таких как Ф. Шлегель и Жан-Поль Рихтер, о романтической иронии, занимает важное место в их эстетических воззрениях. Они отмечают, что история и общественная жизнь постоянно развиваются, и нет ничего вечного и абсолютного, поэтому стоит иронически относиться к консервативным политическим и эстетическим взглядам, претендующим на абсолютность. Романтики также применяют иронию к самим себе и своим взглядам, видя ее как способность «с высоты» оценивать все, включая собственное искусство, добродетель и гениальность.

Художники, по их мнению, не в состоянии полностью выразить свои замыслы в произведениях, что подчеркивает их ироническое отношение. Романтическая ирония проявляется в творчестве таких писателей, как Тик, Гофман, Гейне, не только в критике устаревших вещей, но и в использовании для осмеяния явлений, от которых нужно избавиться.

Универсальность — вторая важная характеристика романтической поэзии, означает стремление включить в себя всю полноту жизни во всех ее проявлениях и сложных взаимосвязях, выразить как объектное содержание, так и душу автора. Согласно Ф. Шлегелю, только романтическая поэзия, подобно эпосу, может стать зеркалом окружающего мира и отразить эпоху.

Романтики ставят перед искусством широкие задачи, ориентируя его на создание произведений с общечеловеческим значением, а не только социальным. Точка зрения Шеллинга в этом отношении особенно показательна и получила признание в романтической эстетике нескольких стран.

Ранний европейский романтизм формировался в те годы, ког­да художественная литература вступила в полосу известного кри­зиса — в начавшемся процессе измельчания просветительского реа­лизма. Просветительские традиции обогащал, поддерживал на вы­соте требований времени, по существу, один Гёте, автор «Фауста». Однако его творчество ввиду философской насыщенности, широ­кого применения условных форм художественной изобразитель­ности не пользовалось популярностью среди демократических чи­тательских кругов. Из романистов наиболее популярен был А. Лафонтен, сочинивший множество далеких от жизни сентименталь­ных, семейно-бытовых романов. Аналогом в драматургии было творчество Иффланда и Коцебу, поэтизировавших в своих драмах бюргерские добродетели.

Шеллинг с тревогой отмечал снижение уровня художественно­го творчества и как теоретик стремился возродить высокое пред­ставление об искусстве «в этот век литературной крестьянской войны, которая ведется против всего высокого, великого, зижду­щегося на идеях… когда фривольность, чувственное возбуждение или благородство низкого свойства — это кумиры, которым воздается величайший почет». Шеллинг считает, что подлин­ный писатель не ставит своей конечной целью раскрытие семей­ных конфликтов или развенчание пороков, возникающих в фео­дальном и буржуазном обществе. Перед ним задачи большего масштаба, его интересуют проблемы, стоящие перед человеком на данной стадии исторического развития. «…Роман, — пишет Шеллинг,— должен быть зеркалом общего хода человеческих дел и жизни, а потому не может быть частной картиной нравов, в ко­торой мы никогда не выйдем за пределы узкого горизонта соци­альных отношений…».

Роль человеческой личности в романтическом искусстве

В центре романтического искусства находится человеческая личность, ее духовный мир, ее идеалы, тревоги и печали в услови­ях буржуазного строя жизни, жажда свободы, независимости. Ро­мантический герой страдает от отчуждения, от невозможности из­менить свое положение. Поэтому популярными жанрами роман­тической литературы, наиболее полно отражающими сущность романтического миропонимания, являются трагедии, драматиче­ская, лиро-эпическая и лирическая поэмы, новелла, элегия.

Романтизм раскрыл несовместимость всего подлинно человеческого с частнособственническим принципом жизни, и в этом его боль­шое историческое значение. Он ввел в литературу человека-борца, который, несмотря на свою обреченность, действует свободно, ибо осознает, что для достижения цели необходима борьба.

Г. В. Плеханов пишет: «Шеллинг показал, что свобода человече­ских действий не только не исключает необходимости,но напро­тив, предполагаетее как свое условие».

Искусство на столкновении человеческого с буржуазным

Романтики показали, что искусство зиждется на столкновении человеческого с буржуазным. Это та почва, на которой произра­стают всякого рода конфликты, художественно воплощенные в произведениях романтической литературы.

Изображение человеческого, духовно прекрасного, иными словами романтического, в его противоборстве со всемибездуховными формами общественной жизни обеспечивает произведению, по мнению теоретиков ро­мантизма, эстетическое бессмертие, ибо находит живой от­клик в сердце каждого человека любой исторической эпохи.

От­сюда обязательность романтического в любом подлинно поэтиче­ском творчестве, так как, по мнению Ф. Шлегеля, оно «не жанр, а элемент всякой поэзии», без него искусство мертвеет, утрачивает одухотворенность, эсте­тичность, а вместе с тем и воспитательное значение.

Содержание произведения и романтический стиль

Романтическое входит в содержание произведения, со­ставляет неотъемлемую часть его идейного строя, поэтому его не следует смешивать с лирическим, которое выражает эмоцио­нальное отношение автора к изображаемому и является ха­рактеристикой лишь стиля писателя. Романтическое не тож­дественно также субъективному. Романтическая субъективность выражает себя в принципе построения образа, сюжета, ком­позиции и, следовательно, опять-таки характеризует стиль произ­ведения, но в другом плане, чем лиризм.

Романтики борются за широкое изображение жизни — и положительных, и отрицательных ее явлений. Однако главное их внимание приковано к прекрасному. «Все романтическое, что можно найти в нравах, должно быть взято; нельзя пренебрегать приклю­чениями, если они могут служить целям символики. Обыденнаядействительность подлежит воспроизведению, чтобы стать пред­метом иронии и какого-либо противопоставления».

<…>

• Романтизму в Европе и в России предшествовали сильные реа­листические традиции, представленные творчеством просветите­лей-реалистов (Дидро, Бомарше во Франции;
• Лессинг, писатели «бури и натиска» в Германии;
• Филдинг, Смоллет в Англии;
• Фон­визин, Новиков, Радищев в России).

  В просветительском реализ­ме отражена преимущественно повседневная жизнь «частных лю­дей» (дворян, чиновников, коммерсантов), занятых устройством не политических, а частных дел. Характер тематики, распростра­ненной в реалистическом творчестве—XVIII в., привел к утверж­дению, господству двух наиболее популярных жанров в демокра­тической литературе того времени — семейно-бытового романа («Памела» Ричардсона, «История приключений Джозефа Эндрюса и его друга Абрахама Адамса» Филдинга, «Жизнь Марианны» Мариво, «Монахиня» Дидро и другие) и бытовой так называемой «мещанской» драмы («Побочный сын», «Отец семейства» Дидро, «Евгения» Бомарше, «Домашний учитель» Ленца и другие).

Великая Французская буржуазная революция, потрясшая до основания устои старого общества, изменила психологию не толь­ко государственного, но и «частного человека». Участвуя в клас­совых битвах, в национально-освободительной борьбе, народные массы творили историю. Политика становилась как бы их повсе­дневным делом. Изменившаяся жизнь, новые идейно-эстетические потребности революционной эпохи требовали для своего изобра­жения новых форм. Жизнь революционной и послереволюционной Европы трудно было уложить в рамки бытового романа или бы­товой драмы. Пришедшие на смену реалистам романтики ищут новые жанровые структуры, трансформируют старые.

Для романтиков характерна широта, масштабность художественного мышления. Для воплощения идей общечеловеческого значения они используют христианские легенды, библейские сказания, античную мифологию, народные предания («Пророческие книги» Блейка, «Небо и земля», «Каин» Байрона, «Освобожденный Прометей» Шелли и т. п.).

Поэты романтического направления прибегают к фантастике, к символике и другим условным приемам художественной изобразительности, что дает им возможность показывать действительность в таком широком развороте, какой был совершенно немыслим в реалистическом искусстве. Вряд ли, например, можно передать все содержание «Демона» Лермонтова, придерживаясь принципа реалистической типизации. Поэт обнимает своим взором все мироздание, набрасывает космические пейзажи, в воспроизведении которых реалистическая конкретность, привычная в условиях земной реальности, была бы неуместна:

На воздушном океане

Без руля и без ветрил

Тихо плавают в тумане

Хоры стройные светил.

Характеру поэмы более соответствовала в данном случае не точность, а, напротив, неопределенность рисунка, в большей мере передающего не представления человека о мироздании, а его чувства. Точно так же «заземление», конкретизация образа Демона привели бы к известному снижению понимания его как существа титанического, наделенного сверхчеловеческой мощью. Романтическая символичность, отвлеченность также оправдывают себя там, где жизнь рассматривается на огромном историческом пространстве, в стремительном движении от одних форм к другим. В «Королеве Маб» Шелли на колоссальном небесном экране перед читателем проходит европейская история, начиная с античности и кончая будущим «золотым веком». Ясно, что для реалистического воплощения такого замысла потребовалась бы не одна поэма, а десятки солидных романов.

Интерес к условным приемам художественной изобразительности объясняется тем, что романтики часто ставят на разрешение философские, мировоззренческие вопросы, хотя, как уже отмечалось, они не чуждаются и изображения будничного, прозаически-повседневного, всего того, что несовместимо с духовным, человеческим. В романтической литературе (в драматической поэме) конфликт строится обычно на столкновении не характеров, а идей, целых мировоззренческих концепций («Манфред», «Каин» Байрона, «Освобожденный Прометей» Шелли), что, естественно, выво­дило искусство за пределы реалистической конкретности.

Романтизм широко раздвинул не только временные и прост­ранственные границы искусства, но и обогатил его тематически. Во все романтические жанры влилась политика, вошла живая современность, находящаяся в процессе революцион­ного преобразования, в борьбе различных общественно-политиче­ских сил. В XVII—XVIII вв. актуальные политические вопросы рассматривались на историческом материале и главным образом в драматургии. Корнель, Расин, Вольтер, Сумароков, Шиллер и другие широко использовали труды античных истори­ков, события национальной истории, отдавая предпочтение тем, которые позволяли поставить животрепещущие проблемы века, выразить свою точку зрения. Романтики вводят современность в эпические жанры. Их интересует преимущественно психология современного молодого поколения, близкого им по строю мыслей и чувств. Так возникает исповедальный роман — «Атала» и «Рене» Шатобриана, «Дельфина», «Коринна, или Италия» де Сталь, «Адольф» Констана, «Исповедь сына века» Мюссе и дру­гие. Политическая тема входит в поэму («Паломничество Чайльд — Гарольда» Байрона), в путевой очерк («Путевые картины» Гейне), в лирику, усиливая ее революционное звучание.

Образ положительного героя в литературе

В романтической литературе образ положительного героя приобрел особую значимость, противопоставляясь тем, кто живет в соответствии с моральными установлениями общества. Он выделяется своей естественностью, искренностью и простодушием. Примерами таких героев можно назвать Тома Джонса у Филдинга и Сюзанну Симонен у Дидро.

Однако в творчестве просветителей и «мещанской» драмы положительный герой ограничен своей узкой семейной и любовной проблематикой. У него еще не пробудилось политическое сознание, он ориентируется преимущественно на чувства и не задумывается о развитии общества.

Существенные изменения в этом плане произошли в революционном сентиментализме и революционном классицизме, где герои уже размышляют о трагической судьбе других народов и о тяжелом положении крестьян. Вольтер в своих философских повестях раскрывает бесчеловечность современного мира, показывая страдания людей различных общественных слоев, однако его герои остаются наивными простаками, не осознающими причины своих несчастий.

Роль романтизма в развитии образа положительного героя

Романтизм внес в искусство не только большие страсти, но и беспокойную, пытливую мысль, позволяющую героям размышлять о социальных, политических и философских вопросах времени. Для романтизма естественность стала уже пройденной ступенью, хотя герои все еще тоскуют о первозданной простоте.

Интеллектуальность романтического героя, его склонность к рефлексии во многом объясняется тем, что он действует в иных условиях, чем персонажи просветительского романа или «мещан­ской» драмы XVIII столетия. Последние действовали в замкнутой сфере бытовых отношений, тема любви занимала в их жизни одно из центральных мест. Романтики вывели искусство на широкие просторы истории. Они увидели, что судьбы людей, характер их сознания определяет не столько социальная среда, сколько эпоха в целом, происходящие в ней политические, социаль­ные, духовные процессы, влияющие самым решительным образом на будущность всего человечества. Тем самым рушилась идея са­моценности личности, ее зависимости от самой себя, своей воли, выявлялась ее обусловленность сложным миром социально-исто­рических обстоятельств. Эти завоевания романтизма оказали боль­шое влияние на развитие критического реализма XIX в., особенно русского. Герои в произведениях Тургенева (Рудин, Лаврецкий, Базаров), Достоевского (Мышкин, братья Карамазовы и другие) живут интересами всей страны и даже всего человечества.

Романтизм как определенное миропонимание и тип творчества не следует смешивать с романтикой, т.е. мечтой о прекрас­ной цели, с устремленностью к идеалу и страстным желанием ви­деть его осуществленным. Романтика в зависимости от взглядов человека может быть как революционной, зовущей вперед, так и консервативной, поэтизирующей прошлое. Она может вырастать на реалистической основе и носить утопический характер. В. И. Ленин высоко ценил мечту, обгоняющую «естественный ход собы­тий», обладающую способностью «поддерживать и усиливать энергию трудящегося человека». Без умения мечтать, по мнению Владимира Ильича, не могут быть доводимы до конца «обширные и утомительные работы в области искусства, науки и практической жизни».

Русский романтизм первой трети XIX века занимает особое место в истории мирового «романтического движения». В этот период существовали различные течения, такие как «элегическая школа» Жуковского, группа Грибоедова — Катенина, писатели-декабристы, Н. Полевой и другие. Особенно важную роль играли прогрессивные романтики, которые критиковали самодержавно-крепостническую действительность. Их творчество было лишено мистики и связано с просветительской идеологией, утверждая веру в человека. Теоретики русского романтизма, такие как Рылеев, Кюхельбекер, Н. Полевой, Бестужев-Марлинский и другие, делали выводы из революционных событий в Западной Европе, подчеркивая изменчивость жизни и исторического развития. Они стойко отмежевывались от классицистов, опираясь на принцип самобытного искусства, основанного на воспроизведении национальной жизни.

Раскрытие

Русские романтики защищают идею «местного колорита», предполагающую изображение жизни в национально-историческом своеобразии. Этот подход стал отправной точкой для проникновения в искусство национально-исторической конкретности, что в конечном итоге привело к победе реалистического метода в русской литературе.

Только творчество, вырастающее на национальной основе, может быть вдохновенным, а не рассудочным, считали теоретики русского романтизма. Они отвергали подражательство, считая его лишенным вдохновения. Важным предметом изображения для романтиков была жизнь в ее поэтических мгновениях, прежде всего чувства и страсти человека. Именно поэтому они отвергли «прозаичность» произведений реалистической литературы, такие как «Евгений Онегин» и другие.

Русские романтики вели борьбу с метафизическими взглядами на эстетические категории, отстаивая историзм, диалектические воззрения на искусство и призывая к конкретному воспроизведению жизни во всех ее связях и противоречиях. Именно в этой борьбе, в защите историзма и диалектических воззрений на искусство, заключается историческое значение русской романтической эстетики. Ее основные положения сыграли большую конструктивную роль в формировании теории критического реализма.