Создавая сатиры, Кантемир ориентировался на лучшие образцы этого жанра, представленные именами античных авторов — римских поэтов Ювенала (ок. 60 — ок. 127), Персия (34—62), Горация (65—8 до н. э.), а также мэтра французского классицизма Николá Буало-Депрео (1636—1711).
Сам Кантемир никогда не скрывал литературных источников своих сатир и, например, в IV сатире «О опасности сатирических сочинений. К музе своей» с искренней скромностью признавался, что он всего-навсего «топчет следы» древних и новых сатириков. Но по своему содержанию сатиры Кантемира самобытны и оригинальны, тесно связаны с современной ему русской действительностью. И об этом очень хорошо сказал В. Г. Белинский в статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года»: «…Первый светский писатель был сатирик Кантемир. Несмотря на подражание латинским сатирикам и Буало, он умел остаться оригинальным, потому что был верен натуре и писал с нее».
Предлагаемая вниманию учащихся I сатира Кантемира «На хулящих учения. К уму своему» как раз и представляет собою такое чисто русское по своей сатирической направленности произведение. Здесь Кантемир выступает против яростных врагов науки и просвещения, воинствующих невежд Критона, Силвана, Луки, Медора, реакционного церковника — Ростовского архиепископа Георгия Дашкова, продажных судей, безграмотных и грубых солдафонов-военных. Рисуя сатирические и запоминающиеся портреты всех этих «невеж и презирателей наук», Кантемир с горечью и болью восклицает: Гордость, леность, богатство — мудрость одолело.
Науку невежество местом уж посело…
Наука ободрана, в лоскутах обшита,
Изо всех почти домов с ругательством сбита…
Вторая Сатира Кантемира «На зависть и
Реферат сатира в музыке 3 страницы
... взгляды проникли и в нашу советскую критику (см. предисловие к сб. «Сатира» в изд. «Academia», ст. Пиксанова в гослитиздатовском однотомнике « ... С. дала свои наиболее высокие образцы в произведениях Горация, Персия и особенно Ювенала. С течением времени С. утратила ... Так было напр. в русской литературе второй половины XVIII в., когда классическая форма С. была использована Кантемиром, Сумароковым и ...
Среди других сатир Кантемира особое место занимает уже упоминавшаяся выше IV сатира «О опасности сатирических сочинений. К музе своей» (1731).
В ней Кантемир излагает свой взгляд на обязанности и назначение поэта-сатирика. Это произведение построено в виде диалога между автором и его музой. Автор с самого начала говорит о том, что многие лица недовольны его сатирами, что высказанная в них правда «колет глаза многим всеконечно», особенно тем, кто видит себя в этих произведениях как «в зеркале». И автор как бы советуется со своей музой, может быть, ему перестать писать сатиры («слог отменить свой грубый») и перейти к созданию других, более безобидных и менее опасных сочинений.
Когда читаешь горькие строки Кантемира, отчетливо сознающего, что сатиры не принесут ему ни признания, ни почестей, ни любви читателей, невольно вспоминается лирическое отступление Н. В. Гоголя в начале седьмой главы поэмы «Мертвые души» — о двух типах писателей: одного, «который мимо характеров скучных, противных… приближается к характерам, являющим высокое достоинство человека», и другого, «дерзнувшего вызвать наружу все, что ежеминутно пред очами… всю страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь». «Удел» первого «счастлив» и «завиден», «поприще» второго «сурово» и «горько».
Такой же горькой и незавидной была судьба сатир Кантемира. При жизни автора они ходили по России в многочисленных списках, но из-за их критической направленности не были изданы. Правда, его сатиры были переведены на французский и немецкий языки и опубликованы в Париже и Берлине вскоре после смерти Кантемира. Но на русском языке сатиры и другие поэтические произведения Кантемира были впервые изданы только в 1762 году.
Предчувствуя нелегкую литературную судьбу своих произведений, Кантемир все же упрямо заявлял в IV сатире: Хоть муза моя всем сплошь имать досаждати,
Богат, нищ, весел, скорбен — буду стихи ткати…
Кантемир прекрасно понимал и осознавал, что именно сатира — его истинное призвание. И эта пророческая вера в конечном итоге не обманула поэта. Его сатирическое творчество было по достоинству оценено А. С. Пушкиным, В. А. Жуковским, К. Н. Батюшковым, А. С. Грибоедовым, Н. В. Гоголем, В. Г. Белинским и многими другими
Сатирическая публицистика 1769 — 1774 гг. как индикатор жанровых тенденций в литературе переходного периода
Общественно-политическая и культурная ситуация первых лет царствования Екатерины II
В 1762 г. произошел последний в XVIII в. государственный переворот:
Развитие классицизма в русской литературе XVII-XIX вв
... в зарубежной литературе формировался просветительский классицизм. В трудах, посвященных XVIII веку, то направление нередко оценивается как ... театре утвердились героика, приподнятость стиля, логическая ясность драматургии, доминирование речитатива (оперы Ж.Б. Люлли во ... «Высоким жанрам» противостояли «низкие»: комедия, басня, сатира и другие, призванные отражать современную действительность. Каждому ...
И что самое парадоксальное: инициатором этих антиправительственных мероприятий, клонящихся к введению русского абсолютизма в правовые конституционные рамки, выступил не кто иной, как сама императрица Екатерина II.
Оставляя в стороне проблему искренности или лицемерия ее подлинных побуждений в этих начинаниях, отметим факт: время наиболее очевидно-беззастенчивого беззакония и поистине абсолютного произвола русской власти на всех ее уровнях — от неограниченной монархии и судопроизводства, состояние которого потребовало специального екатерининского указа о
Таким образом, русская действительность 1760—1770-х гг., особенно очевидно расколотая на два реальностных уровня либеральным словом и деспотическим делом, оказалась парадоксальной. Четвертая подряд женщина на русском престоле, который от века был исключительно мужским, самим фактом своего на нем присутствия усугубляла это ощущение абсурдной, вывернутой наизнанку и поставленной с ног на голову действительности в условиях прочности традиционного домостроевского уклада жизни, отнюдь не отмененного в массовом быту западническими реформами начала века. В пределах одной исторической эпохи оказались сведены лицом к лицу полярные категории идеально-должного и реально-сущего, закон и произвол, высокая идея государственной власти и человеческое лицо самодержца, неплотно прикрытое маской идеального монарха — все это придало царствованию Екатерины II доселе невиданную духовно-идеологическую концентрацию. За тридцать четыре года ее пребывания у власти Россия по второму кругу пробежала свой роковой путь, смоделированный еще правлением Петра I и его ближайших преемниц: от революции сверху (законодательные инициативы) через гражданскую войну (пугачевский бунт) к застою и репрессивной политике прямого насилия над общественной мыслью и ее конкретными выразителями («Екатерина любила просвещение, а Новиков, распространявший первые лучи его, перешел из рук Шешковского в темницу, где и находился до самой ее смерти. Радищев был сослан в Сибирь, Княжнин умер под розгами — и Фонвизин, которого она боялась, не избегнул бы той же участи, если б не чрезвычайная его известность»).
Эти факторы — предельная концентрация событий во времени, вполне исчерпываемом сознательной жизнью одного поколения, и вторичный характер, особенно остро акцентирующий закономерность, скрытую при ее первом осуществлении, — привели к тому, что эпоха Екатерины II стала первой эпохой сознания для русского общества XVIII в. Царствование Екатерины зеркально отразило в компактных временных границах все предшествующие царствования нового времени; эпоха-зеркало закономерно породила литературу-зеркало, в котором впервые отразилось лицо России во всей сложности своего «необщего выражения». Эта первая возможность самосознания и самоотождествления и привела к качественному скачку русской литературы, ознаменованному творчеством русских писателей 1770—1790-х гг.
Главный результат, достигнутый эпохой гласности и сознания непосредственно в литературе, — это ее совершенно новый идеологический пафос, сопровождаемый и стремительным ростом чисто эстетических факторов, чья роль заметно расширяется в литературе своеобразного «смутного времени» эстетики и философии XVIII в., когда рационалистическая идеология, еще вполне жизнеспособная и действующая, встретилась с зарождающимся сенсуализмом, а четкая жанровая иерархия классицизма дрогнула и заколебалась под натиском разного рода смешанных жанров.
Екатерина II как великий государственный деятель и журналист
... Екатерины II Великой в русской истории. Методологической основой курсовой работы являются принципы диалектики и историзма, научности и объективности. Они реализуются в комплексе к изучению исторического ... власти. В соответствии с Манифестом от 14 декабря 1766 г. был проведен созыв депутатов в Комиссию для сочинения ... из предисловия и основной части. Манифест 7 ноября 1755 г., которым сопровождалось ...
Если говорить об идеологии, то русская профессиональная литература и ранее находилась в самых тесных отношениях с русской властью в том смысле, что она пыталась каким-то образом эту власть реформировать и
В 1760—1770-х гг. произошла первая перемена мест слагаемых, радикально изменившая и сам облик суммы —
Инициатива издания сатирического журнала принадлежала императрице. Сам замысел периодического издания был продиктован неуспехом работы «Комиссии о сочинении проекта нового уложения» (1767): вместо желательной для Екатерины II унификации русских законов по всей территории России депутаты от Смоленской губернии и Украины, а также депутаты недавно присоединенных прибалтийских территорий (Лифляндия, Эстляндия) потребовали сохранения самоуправления и старых местных законов. Депутаты от демократических слоев населения — однодворцы, мелкие казаки, свободные («государственные») крестьяне вступили в конфликт с депутатами от дворянства, духовенства и купечества по поводу института крепостного права. А поскольку в работе Комиссии принимали участие многие писатели (депутаты М. М. Щербатов, И. П. Елагин, протоколисты Н. И. Новиков, М. И. Попов. А. О. Аблесимов), дебаты в Комиссии имели широкий общественный резонанс. Поэтому в конце 1768 г. Комиссия была распущена, что вызвало еще более оживленные толки, чем ее работа. Необходимо было срочно успокоить общественное мнение и одновременно изложить основные принципы правительственной политики. В результате и возникла идея периодического издания — сатирического журнала, который и начал выходить со 2 января 1769 г. под названием «Всякая всячина». Формально издателем журнала считался секретарь Екатерины II, Г. В. Козицкий, но фактически направление журнала определяла Екатерина II; программные публикации «Всякой всячины» тоже принадлежат ей.
Образ Петербурга в русской литературе
... При Екатерине II Петербург превратился в признанный европейский центр эпохи Просвещения. Сама императрица переписывалась с французскими просветителями и анонимно редактировала журнал «Всякая всячина». Это было ... I, когда новые русские книги печатать стало практически невозможно. Литературная жизнь в начале XIX века Русская действительность постепенно менялась. Архаичный литературный язык и высокий ...
Чтобы журнал не слишком выделялся своей
- <…>
- мой дух восхищен до третьего неба: я вижу будущее. Я вижу
бесконечное племя Всякия всячины. Я вижу, что за нею последуют законные и незаконные дети; - будут и уроды ее место со временем заступать. Но вижу сквозь облака добрый вид и здравое рассуждение, кои одною рукою прогоняют дурачество и вздоры, а другою доброе поколение Всякой всячины ведут .
Вслед за «Всякой всячиной» один за другим начали выходить сатирические журналы аналогичного профиля: «И то, и сио», «Ни то, ни сио», «Поденщина», «Смесь», «Адская почта» и, наконец, журнал Н.И. Новикова «Трутень», резко отличающийся от других смыслом своего названия («Трутень» — нерабочая пчела, бездельник,) и полемическим эпиграфом, почерпнутым из басни Сумарокова «Жуки и Пчелы»: «Они работают, а вы их труд ядите». По отношению ко «Всякой всячине» журнал Новикова сразу же занял полемическую позицию; и если учесть, что «Всякую всячину» издавала императрица — лицо, облеченное официальной властью, а «Трутень» был изданием частного человека, литератора и публициста, то эта полемическая стычка власти с подданным обретает не только политический, но и эстетический смысл и чревата не только идеологическими, но и художественными следствиями: особенно заметными эти следствия стали во втором издании Новикова, журнале «Живописец», который издавался в 1772—1773 гг.
До тех пор, пока Екатерина II не взялась за перо публициста и комедиографа, литературная деятельность в России была прерогативой частного человека. Выступая на поприще русской литературы и публицистики, императрица поставила себя в эту позицию — и коль скоро сам монарх взялся за деятельность, бывшую доселе прерогативой частного человека, тем легче было сатире — устоявшейся форме воплощения сферы частной жизни в русской литературе — взяться за тему власти, очень быстро рассмотреть за высокой идеей обычный человеческий облик и применить к нему весь арсенал уже накопленной в русле этого направления живописательно-бытовой словесной пластики. В результате образ Екатерины II на страницах сатирических изданий 1769—1774 гг., особенно в «Трутне» и «Живописце» Новикова, стал возмутительно бытовым: эвфемизм, введенный самой Екатериной для обозначения старшинства ее журнала «Всякая всячина» — «бабушка» или даже «прабабушка» обратился против своего автора издевательским образом «устарелой кокетки» со страниц новиковских изданий.
«Роль журналов Новикова в становлении русского литературного ...
... ведомости», одиннадцать журналов, опубликовал памятники русской исторической литературы. Деятельность Новикова сыграла большую роль в становлении русского литературного языка и заслуживает ... бы ни хитро, по-видимому, она была спрятана». Журнал «Трутень» начал своё существование ... Древняя Российская Вивлиофика — историческое издание, предпринятое Н.И. Новиковым, для «обличения несправедливого мнения тех ...
