землю
На растерзание врагам.
Их грубой лести я не внемлю,
Им песен я своих не дам.
Но вечно жалок мне изгнанник,
Как заключенный, как больной.
Темна твоя дорога, странник,
Полынью пахнет хлеб чужой…
Сборник «Anno Domini» был последней книгой Ахматовой, вышедшей в срок. Далее последовала эпоха запретов.
20 сентября 1921 г. в петроградском в Доме искусств К. Чуковский прочел лекцию под названием «Две России», легшую в основу его статьи «Ахматова и Маяковский». «Ахматова и Маяковский столь же враждебны друг другу, сколь враждебны эпохи, породившие их. Ахматова есть бережливая наследница всех драгоценнейших дореволюционных богатств русской словесной культуры. У нее множество предков: и Пушкин, и Баратынский, и Анненский. В ней та душевная изысканность и прелесть, которые даются человеку веками культурных традиций. А Маяковский в каждой своей строке, в каждой букве есть нарождение нынешней революционной эпохи, в нем ее верования, крики, провалы, экстазы. Предков у него никаких. Он сам предок и если чем и силен, то потомками. За нею многовековое великолепное прошлое. Перед ним многовековое великолепное будущее. У нее издревле сбереженная старорусская вера в Бога. Он, как и подобает революционному барду, богохул и кощунник. Для нее высшая святыня – Россия, родина, «наша земля». Он, как и подобает революционному барду, интернационалист, гражданин всей вселенной… Она – уединенная молчальница, вечно в затворе, в тиши… Он – площадной, митинговый, весь в толпе, сам – толпа» (Чуковский К. Ахматова и Маяковский. – Анна Ахматова . Pro et contra. Т. 1. C. 235).
Чуковский хорошо относился к Ахматовой, но этой статьей он оказал ей «медвежью услугу». По мнению критика, вся страна разделилась на «ахматовых» и «маяковских». Вывод напрашивался сам собой: «маяковские» должны задавить «ахматовых». И травля началась.
«Затем в 1925 г. меня совершенно перестали печатать, – вспоминала Ахматова, – и планомерно и последовательно начали уничтожать в текущей прессе (Лелевич в «На посту» и Перцов в «Жизни искусства», Степанов в «Ленинградской правде» и множество других (роль статьи Чуковского «Две России»).
Так продолжалось до 1939 г., когда Сталин спросил обо мне на приеме по поводу награждения орденами писателей» (Pro domo sua. С. 195).
Мой любимый поэт Серебряного века (поэзия А. А. Ахматовой)
... на тему мой любимый поэт ахматова мой любимый поэт серебряного века анна ахматова мой любимый поэт серебряного века ахматова мой любимый писатель сочинение анна ахматова текст «мой любимый поэт» Источник: Анна Ахматова… ... становятся известны такие великие поэты и поэтессы, как Владимир Маяковский, Александр Блок, Марина Цветаева, Анна Ахматова и прочие. Тогда образовалось то необычное и легендарное ...
В творческой активности Ахматовой наступила пауза. Нельзя сказать, что она совсем не писала стихов, но писала действительно мало, к тому же стихи не только не печатались, но даже не всегда записывались (особенно в 30-е гг.) – многое Ахматова боялась предавать бумаге и хранила в памяти или доверяла ближайшим друзьям, которые заучивали ее стихи наизусть. Сама она относилась к этой эпохе молчания достаточно спокойно. «Поэзия, особенно лирика, не должна литься непрерывным потоком, как по водопроводной трубе. – говорила она впоследствии. – Бывают антракты – были у Мандельштама, Пастернака» (Глен Н. Вокруг старых записей. – ВА. С. 630).
Гонения только высветили ее необычайную внутреннюю силу. Никогда, ни при каких обстоятельствах не теряла она чувства собственного достоинства. «Я видела ее и в старых худых башмаках и поношенном платье, – писала Н.Г. Чулкова, – и в роскошном наряде, с драгоценной шалью на плечах (она почти всегда носила большую шаль), но в чем бы она ни была, какое бы горе ни терзало ее, она всегда выступала спокойной поступью и не гнулась от уничижающих ее оскорблений» (Об Анне Ахматовой – ВА. С. 40).
Свою силу она всегда считала именно женской. О мужчинах говорила снисходительно: «Нет предела их слабости».
Спор «маяковских» и «ахматовых» разрешился в судьбах самих поэтов: сильный, дерзкий и непобедимый Маяковский вскоре покончил с собой – «многовековое великолепное будущее» оказалось пустышкой, фикцией, на которую нельзя опереться в минуту испытания; хрупкая «молчальница» Ахматова претерпела все невзгоды до конца – ей давало силы «многовековое великолепное прошлое» и вера, потому что вне религиозного сознания ее многолетний подвиг не имеет смысла.
«Под знаменитой кровлей Фонтанного дворца…»
Весной 1925 г. Ахматова вместе с Надеждой Мандельштам лечились в туберкулезном санатории в Царском Селе. Ахматову часто навещал историк и искусствовед, друг Артура Лурье, Николай Николаевич Пунин (1888 – 1953).
Он также был связан с кругом футуристов, а главным своим талантом считал умение понимать живопись. По впечатлениям Надежды Мандельштам, он был умен, но груб и неприятен в общении. Тем не менее Ахматова связала с ним свою судьбу и прожила 13 лет – дольше, чем с кем-либо другим. Она переселилась к нему в 1926 г.
«Николай Николаевич Пунин был похож на Тютчева. – писал искусствовед Всеволод Петров. – Это сходство замечали окружающие. Самой характерной чертой Пунина я назвал бы постоянное и сильное душевное напряжение Он всегда казался взволнованным. Напряжение находило выход в нервном тике, который часто передергивал его лицо» (Петров В. Фонтанный дом. – ВА. С. 219).
Пунин жил во флигеле Фонтанного дворца – грандиозной постройки первой трети XVIII в., до революции принадлежавшей графам Шереметевым. Дворец неоднократно перестраивался. Когда-то граф Николай Петрович Шереметев подарил его в качестве свадебного дара своей супруге – знаменитой крепостной актрисе Прасковье Андреевне Ковалевой-Жемчуговой. На гербе дома читается надпись: Deus conservat omnia . Историческая память самих стен дома вплетала новые ассоциации в поэзию Ахматовой.
В новом браке она как будто и не искала счастья, о своей жизни с Пуниным писала:
Николай Петрович — это я…» — (по роману И.С. Тургенева «Отцы и дети)
... брат героя, как и брат Тургенева, учился в военном заведении, и все прочили ему блестящую карьеру. Тургенев показывает, что Николай Петрович способен на глубокие и искренние чувства. Он ... стоит заботиться. Таким образом, Николай Петрович выражает взгляд самого автора на человеческую жизнь — ее смысл, высшие ценности, правила и законы. Именно поэтому сам Тургенев писал: «Николай Петрович – это я…»
От тебя я сердце скрыла,
Словно бросила в Неву…
Прирученной и бескрылой
Я в дому твоем живу.
Только… ночью слышу скрипы.
Что там – в сумраках чужих?
Шереметевские липы…
Перекличка домовых…
Осторожно подступает,
Как журчание воды,
К уху жарко приникает
Черный шепоток беды –
И бормочет, словно дело
Ей всю ночь возиться тут:
«Ты уюта захотела,
Знаешь, где он – твой уют?»
В одной квартире с Пуниным и Ахматовой продолжала жить первая жена Пунина, Анна Аренс со своей дочерью Ириной. Естественно, это не упрощало отношений, но Ахматова училась смиряться, и это самоумаление было необходимо для ее духовного роста.
В эти годы она занималась переводами, а главное – серьезно изучала творчество Пушкина, даже не просто изучала, а вживалась в жизненный опыт поэта, училась смотреть на мир его глазами. Очевидно, способствовал этому и возраст: пережив пушкинские лета, Ахматова смотрела на Пушкина уже не снизу вверх, как на памятник на пьедестале, но как на живого человека, сверстника, оказавшегося некогда в сходной жизненной ситуации гонений от сильных мира сего и противостояния общественному мнению. И как Пушкин в зрелые годы пришел к мысли о ценности семьи, так и Ахматова училась уважать его идеал матери семейства и «хозяйки», патриархальность и простоту.
Переводчик и поэт С.В. Шервинский, с семьей которого Ахматова сблизилась в 30-е гг. и на чьей даче иногда проводила летние месяцы, вспоминал ее разговор со своей женой, немного робевшей перед великой современницей: «Елена Владимировна решилась откровенно признаться своей гостье в том, что ее тяготило: она жаловалась на себя, сетовала, что не может быть интересна для такой собеседницы, как Анна Ахматова», на что Ахматова возразила: «Милая, что вы? То, что вы даете мне, – это самое главное. Мне так тягостны нарочитые разговоры, какие обычно ведут вокруг меня» (Шервинский С. Анна Ахматова в ракурсе быта. – ВА. С. 283).
Ахматова и сама пыталась быть хорошей женой Пунину и матерью его дочери, а также своему сыну Льву, который в 1928 г. приехал к ней в Ленинград, чтобы продолжать образование. С поступлением возникли сложности: ведь он был сыном расстрелянного «врага народа». Несколько лет пришлось ему работать на чернорабочих должностях, прежде чем его приняли, наконец, на исторический факультет Ленинградского университета.
Между тем, времена менялись и после относительного затишья конца 20-х – начала 30-х гг. наступала эпоха еще более суровая. «Атмосфера неблагополучия, глубоко свойственная всей эпохе , может быть, нигде не чувствовалась так остро, как в Фонтанном Доме. Над его садовым флигелем бродили грозные тучи и несли несчастья, которые падали на голову Пунину и Ахматовой. Жизнь привела их в конце концов к тяжелому разрыву» (Петров В. Фонтанный Дом. – ВА. С. 224 – 225).
1 декабря 1934 г. был убит первый секретарь Ленинградского обкома партии Киров. Это убийство вызвало ответную волну террора. Тысячи людей были арестованы, в их числе – Николай Пунин и Лев Гумилев. Первый арест был непродолжительным, но в 1939 г. они были арестованы снова. В 1937 г. был арестован и вскоре погиб в лагере давний друг Ахматовой, Осип Мандельштам.
Биография Анны Андреевны Ахматовой
... чужих, грубых и грязных городов», пережила любовную драму, пыталась покончить с собой. Последний класс гимназии Ахматова проходила в Киеве, затем ... первыми военными потрясениями и потерями: утраченным богатством стало ощущение прочности жизни, незыблемости ее основ. Главная нота Белой стаи - чистая ... - они умерли от туберкулеза - и у юной Анны Горенко были все основания полагать, что ее ожидает та же ...
Тяжесть ее переживаний усиливало душевное одиночество. Домашний мир, который она самоотверженно строила десять лет, рушился. Испытания, которые могли бы сплотить семью, Ахматову и Пунина только отдалили, показали, что внутренне они так и остались чужими. На допросах Пунин повел себя не лучшим образом – он пытался выкарабкаться, оговаривая и Ахматову, и ее сына. Такой поворот она предвидела уже в стихотворении 1934 г «Последний тост»:
Я пью за разоренный дом,
За злую жизнь мою,
За одиночество вдвоем
И за тебя я пью, –
За ложь меня предавших губ,
За мертвый холод глаз,
За то, что мир жесток и груб,
За то, что Бог не спас.
Ахматова порвала с Пуниным в 1939 г., оба они продолжали жить в Фонтанном доме, но друг для друга уже не существовали. Впрочем, на его смерть в 1953 г. она все-таки откликнулась стихами.
В 30-е гг. Ахматовой был создан цикл стихотворений, объединенных ею впоследствии в цикл или, можно даже сказать, поэму «Реквием». В 1957 г. из трех десятков стихотворений, написанных в это время посвященных памяти невинных жертв сталинского террора, она выделила 14, прибавила к ним прозаическое вступление, а в 1961 г. – эпиграф, в котором еще раз подтвердила свое «кредо» верности России:
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, —
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
До конца 80-х гг. в Советском Союзе печатались только отдельные стихотворения этого цикла, как целостное произведение он не существовал.
Большинство стихотворений «Реквиема» прямо посвящены современности, страданиям арестованных и осужденных, и еще более – их жен и матерей. Но в некоторых действие если и не переносится в иную историческую эпоху, то соотносится с вечными бедами русской истории:
Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла,
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла.
На губах твоих холод иконки.
Смертный пот на челе… не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.
невинно осужденных сопоставляются с крестными муками Христа:
Легкие летят недели,
Что случилось, не пойму.
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
жарким оком,
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.
Есть и одно сугубо «библейское» стихотворение:
Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: «Почто Меня оставил?»
А Матери: «О, не рыдай Мене…»
Воспоминание о страстях Христовых является необходимым смыслообразующим звеном цикла. Соотнесенность конкретной исторической эпохи, в которую живет и страдает лирическая героиня, с историей древнерусской и библейской поднимает все произведение на совершенно иной уровень. «Реквием» – это не политический памфлет, выражение протеста против сталинского режима (такого рода литература вызывала восторг оппозиционно настроенной интеллигенции в 60-е – 80-е гг., но быстро устарела со сменой государственного строя).
Образ матери страдалицы в поэме Анны Ахматовой «Реквием
... и народа в поэме А. Ахматовой «Реквием» Идейно-тематическое своеобразие поэмы «Реквием» Отображение трагедии личности в поэме А. Ахматовой «Реквием» Своеобразие композиции поэмы Преодоление безумия в «Реквиеме» Анны Ахматовой Тема памяти в поэме А. А. Ахматовой «Реквием» Библейские образы и мотивы в поэме А. Ахматовой «Реквием». С.В. ...
«Реквием» – это рассказ об искупительных страданиях тех, кто следует за Христом, вместе с Ним сораспинается и, следовательно – совоскресает.
В конце 30-х гг. Ахматова вновь почувствовала прилив творческой энергии. Для нее наступило время осознания прошлого с высоты прожитых лет. В 1939 г. ей исполнилось 50 лет – юбилейная дата (по Аристотелю время окончательной зрелости души – 49 лет).
В это время к ней «пришла» «Поэма без героя». Толчок к открытию этого родника воспоминаний дали самые обычные домашние вещи, которые оставила ей, уезжая из России, Ольга Судейкина, и которые хранились у нее.
Из года сорокового
Как с башни, на все гляжу,
Как будто прощаюсь снова
С тем, с чем давно простилась,
Как будто перекрестилась
И под темные своды схожу.
В год юбилея Ахматовой о ней неожиданно вспомнили (поводом было то, что дочь Сталина Светлана заинтересовалась ее стихами в поэтической антологии).
Первой русской поэтессе оказали милость: приняли в Союз писателей и предложили подготовить книгу стихотворений. В начале лета 1940 года сборник «Из шести книг» вышел в свет. Но период относительного спокойствия был недолгим: близился 1941 год.
Война
Первые месяцы войны Ахматова находилась в Ленинграде. В сентябре, когда город был уже взят в кольцо блокады, ей предложили выступить по радио. И она, никогда не питавшая иллюзий по поводу советского строя и светлого будущего, пережившая годы гонений и страха за своих близких, обратилась к ленинградцам, – и в первую очередь, к ленинградкам, с такими словами:
«Мои дорогие сограждане, матери, жены и сестры Ленинграда! Вот уже больше месяца, как враг грозит нашему городу пленом, наносит ему тяжелые раны. Городу Петра, городу Ленина, городу Пушкина, Достоевского и Блока. Городу великой культуры и труда враг грозит смертью и позором. Я, как все ленинградцы, замираю при одной мысли о том, что наш город, мой город может быть растоптан. Вся жизнь моя связана с Ленинградом. В Ленинграде я стала поэтом. Ленинград стал для моих стихов их дыханием. Я, как и все вы сейчас, живу одной непоколебимой верой в то, что Ленинград никогда не будет фашистским. Эта вера крепнет во мне, когда я вижу ленинградских женщин, которые просто и мужественно защищают Ленинград и поддерживают его обычную, человеческую жизнь…
Наши потомки отдадут должное каждой матери эпохи Отечественной войны, но с особой силой взоры их прикует ленинградская женщина, стоявшая во время бомбежки на крыше с багром и щипцами в руках, чтобы защитить город от огня, ленинградская дружинница, оказывающая помощь раненым среди еще горящих обломков здания.
Нет, город, взрастивший таких женщин, не может быть побежден. Мы, лениградцы, переживаем тяжелые дни, но мы знаем, что вместе с нами – вся наша земля, все ее люди. Мы чувствуем их тревогу за нас, их любовь и помощь. Мы, благодарны им и мы обещаем, что мы будем все время стойки и мужественны» (Выступление Анны Ахматовой в радиопередаче «Говорит Ленинград». – ВА. С. 258 – 259).
О том же – ее знаменитые стихи, написанные в 1942 г.:
Мы знаем, чтo ныне лежит на весах
И чтo совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Тема творчества и вдохновения в творчестве ахматовой. источник ...
... унижение, горе". Творчество Анны Ахматовой. Начало творчества Ахматовой Особенности поэзии Ахматовой Тема Петербурга в лирике Ахматовой Тема любви в творчестве Ахматовой Ахматова и революция Анализ поэмы «Реквием» Ахматова и Вторая Мировая Война, блокада Ленинграда, эвакуация Смерть Ахматовой Имя Анны Андреевны Ахматовой стоит в одном ...
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова, –
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!
Ахматовой в отличие от многих ее современников, никогда не были свойственны ни злоупотребление местоимением «мы», ни звонкая риторичность, ни особая пафосность – но в военных стихах ее голос слился с голосом эпохи. Чувство единения в годы войны владело всеми. Частные обиды были забыты перед общей бедой. И полное и искреннее прощение, дарованное в те дни народом бесчеловечной власти, было дано ей по заповеди: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5: 44).
Ахматова содействовала обороне города не только стихами. Как и все ее согражданки, во время воздушных налетов
