Введение
Современная российская литературная критика радикально перестроена методологически после долгих лет застоя и безраздельного господства вульгарного социологического схематизма и всевозможных идеологических велений. Теперь он внимательно относится к опыту зарубежной литературной критики, широко использует разработки русских ученых, оказавшихся в эмиграции и живших изолированно от своей родины, отделенных от них железным занавесом. Сравнительные задачи теперь решаются смелее и исторически объективнее, без наклеивания ярлыков.
До недавнего времени одной из исследуемых запретных областей была область религии, с которой, предположительно, литература не имеет никакого отношения. В литературных произведениях, в том числе и в романах Ф.М. Достоевского, выделялись социальные, психологические, философские планы. Любое упоминание религии и связанных с ней понятий называлось «реакционным», «ошибочным». Достоевского представляли как пропагандиста социалистических идей.
Примером служат следующие высказывания:
- А.А. Белкин: «Необходимо подчеркнуть, что эта [философская и политическая] проблематика определяет одновременно как его прогрессивные гуманистические стороны, так и его реакционные, религиозно-идеалистические идеи».
- Г. Фридлендер: «Но и сегодня произведения Достоевского-гуманиста, его гневная критика крепостничества и собственнического буржуазного мира, его уверенность в необходимости братства и нравственного единения людей продолжают служить великому делу социального и нравственного обновления человечества…».
Конечно, в произведениях писателя присутствует критика капиталистической системы, призыв к единству народа, но с совершенно иных позиций, чем у социалистов. «Мировую социалистическую систему» нельзя приравнивать к «всемирному братству» Достоевского. Вот как формулирует писатель свое понимание социализма: «Главная мысль социализма – это механизм. Там человек делается человеком механикой. На все правила. Сам человек устраняется. Душу живую отняли». Кроме того, свидетельством непринятия Достоевским социализма является его полемика с Н.Г. Чернышевским и его «теорией разумного эгоизма».
Исследование христианских мотивов в творчестве Ф.М. Достоевского
В последнее время вышел ряд интересных, на наш взгляд, статей, посвященных изучению христианских мотивов в творчестве Ф.М. Достоевского. Перечислим лишь некоторые из них:
Откровение о человеке в творчестве Достоевского
... у Достоевского болезненную реакцию (ср. автобиографические черты героя романа "Подросток", переживающего глубокие нравственные потрясения в ... социализме, а в опоре на русскую "национальную почву" - обычаи, традиции. Ключевую роль как в судьбе государства, так и в судьбе отдельного человека, должна сыграть религия. ... и вскоре наступило охлаждение в отношениях Достоевского с критиком, как и со всем его ...
- Д.Д. Григорьев – «Достоевский и религия»;
- Л.Г. Кришталева – «Нравственная значимость поступка в романе Ф.М. Достоевского “Братья Карамазовы”»;
- Н.О. Лосский – «Достоевский и его христианское миропонимание»;
- Р. Лаут – «К вопросу о генезисе «Легенды о Великом инквизиторе»: заметки о проблеме взаимоотношений Достоевского и Соловьева» [ст. и ФРГ];
- И. Миндлин – «Вера или неверие? Заметки о Достоевском»;
- Г.Б. Курляндская – «Ф.М. Достоевский и Л.Н. Толстой: к проблеме религиозно-нравственных исканий».
Наиболее интересными нам показались следующие статьи, содержание которых хотелось бы затронуть более подробно.
Статья А.М. Буланова: «Святоотеческая традиция понимания «сердца» в творчестве Ф.М. Достоевского»
Святоотеческая традиция понимания «сердца» в творчестве Ф.М. Достоевского затрагивает как религиозные, так и психологические аспекты творчества писателя. «Тайна человека», которую писатель разгадывал всю жизнь, заключала в себе тайну соотношения «ума» и «сердца». Об этом роман «Преступление и наказание». Рассудочная логика вступает в борьбу с непосредственным чувством: переступить через кровь по совести означает исключить «сердце» из собственного «я».
Роман «Идиот» и идеальный человек
В романе «Идиот» сделана попытка создать идеального человека, в котором достигается гармония между «разумом» и «сердцем» — это «Князь Христов», князь Мышкин. Этот образ анализируется А.М. Булановым именно с таких позиций.
Диалектика «разума» и «сердца» в романе «Братья Карамазовы»
В его последнем романе «Братья Карамазовы» диалектика соотношения «разума» и «сердца» углубляется на примере «бунта» Ивана Карамазова.
Автор, подводя итоги своего анализа творчества Ф.М. Достоевского, заключает, что «движение основных идей восточно-христианского аскетизма в творчестве автора «Братьев Карамазовых». Одной из них была идея единства «разума» и «сердца», выраженная русским гением во всех ее фундаментальных противоречиях и преобразующей силе для Православия.
Христианская проблематика в творчестве Достоевского
В работе С.В. Издание «Исторические и мировоззренческие системы: культура, цивилизация и язычество в художественном мире Достоевского» затрагивает общечеловеческие проблемы творчества Федора Михайловича Достоевского. Христианство, согласно миру писателя, обладает исключительной способностью создавать культурный ландшафт и атмосферу общества.
По мнению автора, представители христианской культуры, такие как Соня Мармеладова, князь Мышкин и старец Зосима, являются хранителями чистоты идеала в обществе, пораженном языческой страстью и вседозволенностью. Они стоят на страже идеи цивилизации, примата земных ценностей над духовными, в процессе построения секуляризованного рая на Земле, который, по словам Достоевского, можно назвать Вавилоном.
Через практическую деятельность представители цивилизации осознают, что с ними нет Творца. Рациональный склад ума Ивана, пришедшего из цивилизации, находит свое отражение в стихотворении о Великом инквизиторе и в выборе материала о страданиях детей, что служит знаком протеста против мира божьего. Таким образом, представители культуры познают волю Божью через свои действия. Алеша Карамазов, становясь таким «деятелем» в мире, претерпевает трансформацию.
Предметный и цветовой мир в романе М.А. Булгакова «Мастер ...
... философскую концепцию мира и особенную трактовку Евангелия. Кроме того, особенного внимания заслуживают персонажи произведения и связанные с ними предметная и цветовая символика. II . Что есть символ. Символика в романе «Мастер и Маргарита». Центральной проблемой ...
Автор статьи делает вывод, что только христианство играет роль формирующего фактора культуры в мире Достоевского. Культура, цивилизация и язычество являются главными составляющими русской соборной души. Личность героя-одиночки в мире писателя оказывается также полиструктурной, как и соборная душа, но всегда в ней преобладает ипостась соборного духа.
Христианские мотивы в романе «Преступление и наказание»
В творчестве Федора Михайловича Достоевского христианская проблематика находит основное развитие в романах «Преступление и наказание» и «Братья Карамазовы». В «Преступлении и наказании» многие проблемы получили первичное обсуждение, которое впоследствии получило развитие в «Братьях Карамазовых».
Главная мысль романа «Преступление и наказание»
Главная мысль данного произведения проста и ясна. Она заключается в воплощении шестой заповеди Божьей — «Не убий». Однако Достоевский не ограничивается лишь декларацией этой заповеди. Он исследует невозможность совершения преступления на совести человека, на примере Родиона Раскольникова.
Как нам известно из первого сна Раскольникова, в детстве главный герой верил в Бога и жил по его законам, то есть жил так, как велела ему его совесть (а совесть, по мнению Достоевского, образно говоря, есть сосуд, в котором находится нравственный закон, и он есть в каждом человеке, что составляет незыблемую основу бытия).
В юности, приехав в Петербург, Родион увидел страшную картину нищеты, вопиющую социальную несправедливость, и все это поколебало его веру в Бога. У Раскольникова, искушенного и чуткого молодого человека, сложившийся общественный строй вызвал протест, бунт, который выразился в создании его теории, объясняющей весь ход мировой истории.
Мысли, подобные мыслям главного героя, в России в тот период витали в воздухе (свидетельство тому – разговор в трактире, услышанный главным героем).
Это идеи об убийстве одного паука ради блага тысяч людей. Право на разрушение принадлежит особому классу людей: «сверхчеловеки», творцы нового в мире, являются «двигателями» человечества. Примерами таких людей служат Наполеон и Ньютон. Остальные же не способны оценить деятельность наполеонов, их открытия. Их Раскольников называет «тварями дрожащими».
Следствием этих идей является намерение главного героя убить старый ломбард. Конфликт усугубляется тем, что он не вызывает симпатии ни у автора, ни у читателей. Так Достоевский провоцирует нас на согласие с Раскольниковым.
В начале романа сам Раскольников называет целью убийства пользу тысяч несчастных петербургских бедняков. Однако истинную цель преступления главный герой формулирует позже, в диалогах с Соней Мармеладовой. Эта цель — определить, принадлежит ли Родион к первой или второй категории людей.
Итак, Раскольников после долгих сомнений (все-таки совесть в нем жива) убивает старуху. Но во время совершения убийства в квартиру неожиданно входит Лизавета, сестра ломбарда, избитая и беспомощная тварь, одна из тех, за кем скрывается благословение Родиона. Он убивает и ее.
Внутренняя борьба Раскольникова после убийства
После совершения убийства главный герой потрясен, но не раскаивается. Однако «природа», полностью задушенная разумом во время подготовки и совершения убийства, снова начинает бунтовать. Символ этой внутренней борьбы у Раскольникова — физический недуг. Раскольников страдает страхом разоблачения, чувством «отрезания» от людей и, прежде всего, пониманием того, что «он что-то убил, но не перешагнул и остался на этой стороне».
Раскольников и Соня в романе Ф. М. Достоевского Преступление и наказание
... обращения Раскольникова к Соне: Вы, ты) Что дала Раскольникову встреча с Соней? Что он понял? После первого визита к Соне Раскольников понял, ... затруднений в деятельности., Узнайте по описанию героиню романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» «Девушка лет 18, ... контраст. Однако уже намечается путь Раскольникова к покаянию. 3.3. Третий визит Раскольникова к Соне (Часть 6, глава VIII) Описание ...
Раскольников и его теория
Раскольников по-прежнему считает свою теорию правильной, потому что главный герой интерпретирует свои страхи и опасения по поводу совершенного преступления как признак совершенной ошибки: его роль в мировой истории не изменилась — он не «сверхчеловек». Соня убеждает Родиона сдаться полиции, где она признается в убийстве. Но это преступление Раскольников воспринимает не как грех против Христа, а как нарушение принадлежности к «трепетам». Истинное покаяние приходит только в усталости, после апокалиптического сна, показывающего последствия принятия всеми теории «наполеонизма» как единственно правильной.
Хаос и разногласия в мире
В мире начинается хаос: каждый человек считает себя истиной в последней инстанции, и поэтому люди не могут согласиться друг с другом.
Символика христианских мотивов в романе
Христианские мотивы в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»
1) Анализ влияния христианских источников на структуру романа
Именно «Братья Карамазовы», этот последний и итоговый (хотя, в сущности, написанный лишь наполовину) роман Достоевского и вызвал главные споры в вопросе о мировоззрении писателя. Тема веры и неверия, вины и ответственности, человеческой свободы и рабства здесь решается на нескольких уровнях и плоскостях.
Завершение доказательства
Таким образом, в романе «Преступление и наказание» Достоевский опровергает бесчеловечную, антихристианскую теорию и тем самым доказывает, что историей движет не воля «сильных» людей, а духовное совершенство, что люди должны жить, следуя не «иллюзиям ума», а велению сердца.
Влияние Библии и других христианских источников чувствуется в самом сюжете «Братьев Карамазовых». Достоевский рассказывает о трех сыновьях Федора Павловича. Дело в том, что фольклорные числа (три, семь), как и многие другие элементы фольклорной поэтики, были в свое время усвоены христианской литературой и приспособлены к ее целям.
Три брата – это и сказочный, и христианский (житийный) элемент сюжета. Кроме того, писатель изображает трех братьев как духовное единство. Это соборная личность в тройственной своей структуре: начало рассудка воплощается в Иване: он логик и рационалист, прирожденный скептик и отрицатель; чувственное начало представлено Дмитрием; начало воли, как идеал, намечено в Алеше.
Братья связаны между собой и на чисто сюжетном, событийном уровне: они вырастают из одного родового корня: биологическая данность – карамазовская стихия – показана в отце их. У законных детей Федора Павловича есть внебрачный брат Смердяков: он их воплощенное искушение и воплощенный грех.
В одном из дневников Ф.М. Достоевского сказано, что самой дорогой для писателя частью Библии является книга Иова (это связано с некоторыми моментами биографии Достоевского).
Анализ романа «Братья Карамазовы» (Ф.М. Достоевский)
... служить добру. «Братья Карамазовы», краткое содержание по главам романа Достоевского «Преступление и наказание», анализ романа «Идиот», анализ романа Анализ образов главных героев в романе «Преступление и наказание» «Белые ночи», краткое содержание по главам повести Достоевского «Белые ...
Происхождение книги Иова остается таинственным. Ни дата ее написания, ни автор неизвестны. Главный герой, Иов, является праведным и богобоязненным человеком, который становится объектом жестокого испытания со стороны Бога. Господь наказывает своего преданного слугу, нанося ему большие несчастья: его стадо погибает, а сыновья Иова умирают. Иов, в ответ на все это, разодевается, падает на землю, кланяется и признает, что Господь дал ему все, а теперь забирает. Он произносит слова: «наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!» (Книга Иова, 1:20,21).
После этого Иов подвергается второму испытанию — он страдает от ужасных телесных мук. В древности евреи считали, что грешник обязательно будет наказан, и страдания являются неотъемлемой частью этого наказания. Таким образом, страдающий человек считался грешником. Жена и друзья Иова пытаются убедить его признать свою вину. Однако Иов не признает, что он совершил какой-либо грех, и начинает сомневаться в справедливости Бога. Он говорит: «Все одно; поэтому я сказал, что Он губит и непорочного, и виновного» (Книга Иова, 9:22).
Страдания невинных играют важную роль в философии Достоевского и легенде об Иове. Иван Карамазов видит только страдания и поэтому не может принять мир Бога. Бог молчит и не отвечает на мольбы невинно страдающих. Иов говорит: «В городе люди стонут, и душа убиваемых вопиет, и Бог не воспрещает того» (Книга Иова, 24:12).
Иван выступает против такого устройства мира, в котором люди, особенно невинные, вынуждены страдать.
Зосима и его взгляд на веру и страдание
Старец Зосима придерживается диаметрально противоположной точки зрения. Обращаясь к Иову, Зосима заключает, что необходимо быть честным с самим собой, что ведет к искренности веры. Иов не скрывал, что у него все отняли, поэтому Господь, забравший все, остался в его честной душе. Он не избегал размышлений об этом, все было потеряно, поэтому его душа покоилась мирно, до того момента, когда объяснение Господа снова пришло к нему, и он нашел свое сердце, как хорошо возделанную землю.
Зосима предлагает свой ответ на вопрос о страдании, который прямо противоположен тоталитарной идее Великого инквизитора в исполнении Ивана Карамазова о государстве, где нет страданий и лишений, но где люди несвободны. Решение Зосимы основано на принятии и даже на необходимости пострадать ради искупления и красоты, нравственности и эстетики Божьего мира — концепции, глубоко укоренившейся в традиционной русской культуре. Божий мир так же нужен человеку для пути к Богу, как и Священное писание.
Анализ эпиграфа к роману «Братья Карамазовы»
В эпиграфе романа «Братья Карамазовы» Достоевский выносит слова Христа: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода». (Евангелие от Иоанна, 12:24.).
Вступление к эпиграфу можно было бы опустить, но Достоевский почему-то его оставляет. И, думается, не случайно. Истинность нравственных установок и ценностей Царства Божьего для автора романа абсолютна и бесспорна. Все остальное «в настоящий момент» приводит его в «некоторое недоумение». Для Достоевского важно значение эпиграфа. Конец цитаты в эпиграфе: «Если пшеничное зерно…» – суть романа, вывод по результатам исследования писателя.
Исследование Эпиграфа: Евангелие от Иоанна
В данной статье мы рассмотрим особенности исследования эпиграфа, взятого из Евангелия от Иоанна, в произведении Федора Достоевского. Ответ на вопрос, почему Достоевский выбрал именно это евангелие, а не Матфея или Луку, представляется ключевым для понимания его творческой стратегии.
Достоевский братья карамазовы мальчики
... ездили "ежедневно по утрам и возвращались к обеду". Достоевский братья карамазовы мальчики сочинение С осени 1834 по весну 1837 Достоевский посещал частный пансион Л. И. Чермака, в котором ... резкий тон критических отзывов Белинского о его произведениях остро переживались писателем. Достоевский братья карамазовы мальчики сочинение Примерно в это время, согласно свидетельству доктора С.Д. Яновского, у ...
Контекст Евангелия от Иоанна
Важным аспектом выбора Достоевским именно Евангелия от Иоанна является его контекст. В этом евангелии рассказывается о моменте, когда к Иисусу приходят эллины, представители язычников, то есть всего человечества. Иисус говорит о наступлении «часа славы Сына Человеческого», что связывается с Царством.
Ключевые слова у Иоанна: «душа, мир»
Особенно интересными являются ключевые слова, употребляемые Иоанном — «душа» и «мир». Эти понятия играют важную роль в его евангелии, и они напрямую связаны с цитируемым эпиграфом. Слова эпиграфа вводятся в Евангелие в контексте часа славы Сына Человеческого, что олицетворяет Царство.
Сравнение с другими евангелиями
Сравнивая выбор Достоевского с другими евангелиями, становится ясно, что Матфей приводит притчу о сеятеле, где семя олицетворяет Царство Небесное и веру. У Луки семя, приносящее плод, связывается с «терпением» и «чистым сердцем». Однако в обоих случаях эти понятия имеют и положительное, и отрицательное значение.
Отрицательная коннотация смерти и положительное значение веры
Особенно интересно, что в Евангелии от Иоанна слово «умрет» встречается в определенных контекстах, имея как отрицательную, так и положительную коннотацию. Это создает оппозицию: смерть может быть и хорошей, и плохой, в зависимости от контекста. Это добавляет глубину смыслу цитаты из Джона, используемой Достоевским.
Сердце человеческое и душа как почва
Наконец, стоит обратить внимание на символику «земли» или «почвы», в которую попадает семя. В евангелии это ассоциируется с «сердцем человеческим», что олицетворяет душу человека. Таким образом, выбор Достоевского Евангелия от Иоанна подчеркивает важность внутренней жизни человека и его духовного пути.
В заключение, анализ эпиграфа из Евангелия от Иоанна в произведении Достоевского раскрывает глубокий символизм и философский контекст, что делает его выбор более чем оправданным в контексте исследования души и духовной жизни человека.
Анализ стиля повествователя
Достоевский, выбирая эпиграфом для своего романа «Братья Карамазовы», определяет общую тему и поле своего творческого поиска. В данном эпиграфе можно выделить несколько понятий, которые направляют дальнейшую разработку темы. Одним из ключевых понятий является «Царство Божие» или «Царство Небесное», которое представляет собой сферу непостижимую для мира, не разумеющего и не слышащего. Достоевский считает душу человека неопределенной и невыяснившейся, но в то же время подчеркивает, что она является идеальной почвой для принятия слова Божия и Царства Божьего. Для этого необходимо иметь чистое и терпеливое сердце и ненавидеть свою душу в этом мире.
Описание внешности человека Ивана урганта
... знаменитостей было около 60 человек – все самые близкие и любимые. Иван Ургант Известный российский телеведущий, актер и шоумен Иван Ургант — обладатель поистине незаурядной внешности. Сейчас Ивану Урганту 41 год, но ... Filipacchi Shkulev. В 2009 году Наталья стала издателем группы журналов « ELLE ». Успешная карьера несколько мешала женщине в личной жизни. Абстрагирование от публики, привело к ...
Кроме того, аспектом эпиграфа является идея жертвенности, выраженная в нем и развитая в Евангелии. Достоевский подчеркивает диалектику жертвенности, в которой человек, чтобы сохранить свою душу в «жизнь вечную», должен пренебречь личным, преодолеть эгоизм и радостно принять на себя вину всех. Это становится символом веры и нравственным кредо Достоевского.
Стиль повествования в романе «Братья Карамазовы»
А теперь проанализируем стиль повествования в романе «Братья Карамазовы». Житийная ориентация повествователя Достоевского определенно сказывается во вступлении к «Братьям Карамазовым» («От автора»), где повествователь в тоне интимной беседы с читателем объясняет ему причину, побудившую его взяться за роман, и назидательную цель своего рассказа, а также сомнения и беспокойства, которые в нем предстоящий труд вызывает:
«Начиная жизнеописание героя моего, Алексея Федоровича Карамазова, нахожусь в некотором недоумении. А именно: хотя я и называю Алексея Федоровича моим героем, но, однако, сам знаю, что человек он отнюдь не великий, а посему и предвижу неизбежные вопросы… Ну а коль прочтут роман и не увидят, не согласятся с примечательностью моего Алексея Федоровича? Говорю так, потому что с прискорбием это предвижу. Для меня он примечателен… Дело в том, что это, пожалуй, и деятель, но деятель неопределенный, невыяснившийся. Впрочем, странно бы требовать в такое время, как наше, от людей ясности. Одно, пожалуй, довольно несомненно: это человек странный, даже чудак…» (1, 31).
В отличие от житийного вступления вступление «Братьев Карамазовых» лишь меняет характер существенных для жития формул и модернизирует их. Поэтому тревога рассказчика жития относится только к его собственной слабости и никогда не распространяется на житийного героя, а рассказчик Достоевского считает необходимым настаивать на «замечательности» Алексея Федоровича, он беспокоится, что читатель не осознает или не принимай это.
Иерархическое форматирование в повествовании «Братья Карамазовы»
Вступление повествования в романе «Братья Карамазовы» отличается доверительным тоном, обращенным к читателю. Здесь представлена дидактическая установка рассказа, схожая с житийным повествованием. Отступления, где рассказчик переходит к новой теме или делится своими писательскими намерениями, также подчеркивают взаимосвязь с житийным стилем.
Примеры переходов от одной темы к другой, или от отступления к основному повествованию, представляют модернизированные версии простых переходов житийной рассказы. Роман Достоевского успешно сочетает житийное и летописное повествование, сохраняя их близость и одновременно пронизывая агиографическим (житийным) отношением к предмету.
Особенности агиографического повествования
В отличие от летописного повествования, агиографическое не может быть безразличным. Оно всегда пропитано выраженным отношением к героям, либо благоговейным и сочувственным (в случае «положительных героев» жития), либо явно отрицательным. Агиографическое повествование включает в себя религиозно-философские рассуждения, моралистические сентенции и тирады.
Отделение повествователя от главных героев
Повествователь в романе «Братья Карамазовы», подобно житийному рассказчику, на всем протяжении отделен от главных героев. Он не имеет непосредственного общения с ними, что позволяет выдвинуть их наравне с всей «катастрофой», произошедшей с ними. Это синтезированное представление главных героев романа помогает автору достичь высокой морально-философской цели, отражающей современную Россию.
Легенда о Великом Инквизиторе в книге Ф.Достоевского
... человеческой личности в «Легенде о Великом Инквизиторе» Так как человеческая свобода является источником всякого добра и зла, то она отождествляется Ф. М. Достоевским с сущностью человека, писатель выступает против принудительного ... на казнь виновные и невиновные. В это время к испанцам является Иисус Христос. Иван Карамазов сообщает об этом следующим образом: «У меня на сцене является он; ...
В романе «Братья Карамазовы» Достоевский сочетает архаичные и новые элементы, привнося в повествование современные моменты и значение. В то же время, автор проникает в душу каждого из своих героев, вскрывает их мотивы поступков и создает сложный конфликт, связанный с проблемой возможности преступления и ответственности за него. Тяжкий крест карамазовской натуры лежит на героях, их безудержная жажда одновременно ощущать низость и высшее благородство делает их неудовлетворенными и несчастными. Эти и другие темы и проблемы романа вдохновлены христианскими источниками и позволяют автору создать глубокий и уникальный текст, оставляющий долгое впечатление на читателях.
В романе «Братья Карамазовы» Ф.М. Достоевский затрагивает тему ответственности за преступление, но делает это на более высоком, по сравнению с произведением «Преступление и наказание», уровне. Последствия и наказание выходят за рамки одного человека, ибо общая вина и общее искупление будут главной темой романа. Все трое главных героев виновны: Иван, Дмитрий и Алеша. Каждый из них со своими мыслями и желаниями, направленными к убийству отца, создал психологический фундамент для преступления, а Смердяков, став их орудием, был непосредственным исполнителем. Каждый из них искупает свою вину своим способом: Дмитрий отправляется в ссылку, Иван распадается как личность, а Алеша проходит личностный кризис. В романе акцент сделан не на поступке как таковом, а на мыслях и желаниях, так как по-настоящему судить должны не только дела, но и помыслы человеческие.
Роман «Братья Карамазовы» Федора Достоевского, как и многие его произведения, затрагивает вопросы страдания и искупления. В особенности, Митя Карамазов, осознав свою духовную вину перед убитым отцом, смиряется с наказанием со стороны Господа. Даже несмотря на планы его брата Ивана и Катерины Ивановны по освобождению и отправке Мити с Грушей в Америку, читатель понимает, что эти планы не сбудутся.
Митя, весьма характерный представитель русского народа, выражает свою ненависть к Америке и свою любовь к России и русскому Богу. Ему не суждено сбежать с каторги, и во второй части романа, которая осталась ненаписанной, он возвращается с него. Однако, именно Митя Карамазов становится героем, который осознанно приносит себя в жертву, стремится искупить не только свои грехи, но и грехи своих братьев.
Иван Карамазов, в свою очередь, представлен как бунтарь и богоборец. Разговор Ивана с его братом Алешей показывает, что каждый из братьев ассоциируется с определенными мотивами, связанными с религиозностью и атеизмом. Алеша, с другой стороны, воплощает образ инока и является связующей линией романа.
Таким образом, роман «Братья Карамазовы» не только рассказывает о сложной семейной драме и преступлении, но и задает вопросы о страдании, искуплении и вере. Каждый из главных героев представляет свой уникальный образ, отражающий определенные аспекты религиозности и атеизма.
Почему алеша увидел в бабушке близкого человека. роль бабушки ...
... Бабушка Акулина Ивановна оказала огромное влияние на формирование характера Алеши, его восприятие окружающего мира, отношение к людям. Переняв ее жизненную стойкость, он готов начать новую, . Благодарность бабушке выражена в словах Алеши: ... заказано терпеть…» . Бог занимает в душе бабушки особое место. Она часто разговаривает с ним, «подробно рассказывает Богу обо всем, что случилось в доме» . Это ...
Иван, второй сын Федора Павловича, вырос в чужой семье и уже в юности проявил блестящие умственные способности. Его брат, Алеша, считает его загадкой, чувствуя, что Иван занят чем-то важным и стремится к цели. Несмотря на то, что Иван является атеистом, его поведение вызывает непонимание: почему он пишет о религиозной тематике и почему серьезно относится к благословению старца?
Зосима, опытный старец, сразу же раскрывает тайну Ивана. В его сердце происходит борьба между верой и неверием. Зосима понимает, что это большая печаль для Ивана, но одновременно и благословение, потому что он обладает высшим умом и способен переживать такую муку. Старец желает, чтобы Иван нашел ответ на свои вопросы еще при жизни и благословляет его путь.
В эпилоге Митя предсказывает, что Иван превзойдет всех своих братьев и выздоровеет, так как в нем есть сила, способная выдержать все. Эта сила, по словам Мити, является карамазовской силой низости.
Разрушив идею грехопадения и возмездия, атеист должен уничтожить и идею искупления. В чем обвинить «Единого Безгрешного»? Богоборец, понимая сложность борьбы, представляет вместо логических доводов религиозный миф, действие которого происходит в Испании в XV веке. «Легенда о Великом Инквизиторе» – величайшее создание, вершина творчества Достоевского. Спаситель снова приходит на землю.
В Севилье в период разгула инквизиции, Он появляется среди толпы, и люди узнают Его. Лучи света и силы текут из его очей, Он простирает руки, благословляет, творит чудеса. Великий Инквизитор, «девяностолетний старик, высокий и прямой, с иссохшим лицом и впалыми щеками» (1,300), приказывает посадить его в тюрьму. Ночью он приходит к своему пленнику и начинает говорить с ним. «Легенда» – монолог Великого Инквизитора. Христос остается безмолвным. Взволнованная речь старика направлена против учения Богочеловека. Обвиняя Его, он оправдывает себя, свое духовное предательство. «Страшный и умный дух, дух самоуничижения и небытия» (1, 302) искушал Христа в пустыне, и Он отверг его. Инквизитор утверждает, что искуситель был прав. «Ты хочешь идти в мир, – говорил он Христу, – и идешь с голыми руками, с каким-то обетом свободы, которого они, в простоте своей и в прирожденном бесчинстве своем, не могут и осмыслить, которого боятся они и страшатся, ибо ничего и никогда не было для человека и для человеческого общества невыносимее свободы! А видишь ли сии камни в этой нагой и раскаленной пустыне? Обрати их в хлебы, и за Тобой побежит человечество, как стадо, благодарное и послушное…» (1, 303).
Спаситель отверг совет злого духа, потому что не пожелал хлебом купить послушание, не пожелал отнять у людей свободу. Инквизитор пророчествует: во имя хлеба земного восстанет на Христа дух земли, и человечество пойдет за ним; на месте храма воздвигнется Вавилонская башня; но, промучавшись тысячу лет, люди вернутся к римской церкви, «исправившей» дело Христа, принесут ей свою свободу и скажут: «Лучше поработите нас, но накормите нас» (1, 304).
Первое искушение в пустыне – пророческий образ истории человечества; «хлебы» – символ безбожного социализма; искушенью «страшного и умного духа» подпадает не только современный социализм, но и римская церковь. Достоевский был уверен, что католичество, рано или поздно, соединится с социализмом и образует с ним единую Вавилонскую башню, царство Антихриста. Инквизитор оправдывает измену Христу тем же мотивом, каким Иван оправдывал свое богоборчество, – человеколюбием. По словам Инквизитора, Христос ошибся в людях: «Люди малосильны, порочны, ничтожны и бунтовщики… Слабое, вечно порочное и вечно неблагодарное людское племя… Ты судил о людях слишком высоко, ибо, конечно, они невольники, хотя и созданы бунтовщиками… Клянусь, человек слабее и ниже создан, чем Ты о нем думал… Он слаб и подл» (1, 307).
Так Христову учению о человеке противополагается учение антихристово. Христос верил в образ Божий в человеке и преклонялся перед его свободой; Инквизитор считает свободу проклятием этих жалких и бессильных бунтовщиков и, чтобы осчастливить их, провозглашает рабство. Лишь немногие избранные способны вместить завет Христа. Неужели же Он не подумал о миллионах и десятках тысяч миллионов слабых, которые не в силах предпочесть хлеб небесный хлебу земному?
Инквизитор против свободы
Великий Инквизитор в романе «Братья Карамазовы» Ф. М. Достоевского является ярким символом борьбы против свободы человека. Как отмечает автор, Инквизитор отвергает три искушения – чудом, земным царством и свободой, деяния, которые Христос посчитал недостойными человеческой свободы. Инквизитор принимает предложения «умного духа» и основывает свою власть на чуде, тайне и авторитете, при этом отвергая Иисуса Христа как символ свободной веры.
Взяв меч кесаря, Инквизитор идет за ним, отвергая Христа. Согласно его мировоззрению, свобода приводит к взаимному истреблению и жестокости. Он предвидит, что люди, лишенные воли, будут расслаблено подчиняться его власти, их умы оробеют, глаза станут слезоточивыми. Для того чтобы сохранить порядок, Инквизитор обещает людям хлеб и игры, песни и пляски, даже грех он готов им разрешить. Он обещает им счастливую жизнь, но только в обмен на их свободу и подчинение его правилам.
В конце романа, Инквизитор оставляет Христа и тихо целует старика в его бескровные, девяностолетние уста. Затем, старик выпускает Инквизитора и говорит ему уйти и больше не возвращаться. Он не хочет видеть его никогда снова. Таким образом, Инквизитор демонстрирует свое истинное неверие в Бога.
Вывод
Тайна Великого Инквизитора заключается в его неверии. Это неверие в Бога определяет его всю сущность и его восприятие свободы человека. Алеша, один из главных героев романа, соглашается с этим и осознает, что Инквизитор не верит в Бога.
Символика «легенды» известного произведения Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» является многоплановой и интересной. На первый взгляд, она указывает на отношения между началом римской церкви и современным социализмом, которые рассматриваются как антихристовые. Достоевский поддерживает фантастическую идею о том, что социалистическая Вавилонская башня в итоге будет уничтожена Римом.
Однако, это осуждение католичества и социализма — только внешний оболочка религиозного мифа. За ним скрывается глубокое изучение философии свободы и власти.
Интересно отметить, что главный герой — Великий Инквизитор — изображен с большим искусством. Этот старый кардинал представлен как величественная и трагическая фигура. В своей молодости он посвятил свою жизнь служению Христу и подвигу в пустыне, но в старости он потерял веру. Эта потеря веры является глубокой трагедией для героя. Не веря в Бога, он принимает ложь и обман, страдает «из любви к людям». Достоевский не изображает Инквизитора в качестве злодея и изверга, он представлен как аскет, мудрец и филантроп.
Гениальность Достоевского заключается в том, что он представляет Инквизитора как антихриста, который выступает против Христа ради продолжения Его дела. Инквизитор выдает себя за Его ученика. Таким образом, он является лже-Христосом, а не анти-Христом.
Автор «Карамазовых» представляет богоборчество во всем его демоническом величии: Инквизитор отвергает заповедь любви к Богу, но становится фанатиком заповеди любви к ближнему. Его могучие духовные силы, уходившие раньше на почитание Христа, обращаются теперь на служение человечеству. Но безбожная любовь неминуемо обращается в ненависть. Потеряв веру в Бога, Инквизитор должен утратить и веру в человека, потому что две эти веры неразделимы. Отрицая бессмертие души, он отвергает духовную природу человека. И сразу же человек превращается для него в жалкое, слабое и подлое существо, история человечества – в бессмысленное нагромождение бедствий, злодейств и страданий. Если человек – только земная тварь, то судьба его – действительно «дьяволов водевиль»; если люди «за гробом обрящут только смерть», то воистину они «недоделанные, пробные существа, созданные в насмешку» (1, 311).
Тогда для филантропа остается одна цель: облегчить этим несчастным созданиям их короткую жизнь, «устроить» на земле это непокорное стадо. Человеку дано только мгновение земной жизни, пусть же он проживет его в довольстве и покое. И Инквизитор устраивает «всеобщее счастье»: он накормит людей («хлеб»), свяжет их бесчинную волю « дом, тайной и авторитетом», возьмет меч Кесаря и соберет малосильных бунтовщиков в единое стадо. Тогда воздвигнется великая Вавилонская башня и воссядет на звере блудница – и уже навеки. Иван утверждал, что без веры в Бога и в бессмертие нельзя любить человечество. Великий Инквизитор доказывает и это. Он начал с человеколюбия и кончил превращением людей в домашних животных. Чтобы осчастливить человечество, он отнял у него человеческое. Герой «Легенды» кончил идеей «безграничного деспотизма».
Монолог Инквизитора – шедевр ораторского искусства; выводы логически следуют из предпосылок, заключения поражают своей неотразимостью; но отрицательная аргументация вдруг оборачивается положительной: обвинительная речь становится величайшей в мировой литературе теодицеей. «Легенда» завершает дело всей жизни Достоевского – его борьбу за человека. Он вскрывает в ней религиозную основу личности и неотделимость веры в человека от веры в Бога. С неслыханной силой утверждает он свободу как образ Бога в человеке и показывает антихристово начало власти и деспотизма. Без свободы человек – зверь, человечество – стадо; но свобода сверхъестественна и сверхразумна, в порядке природного мира свободы, есть только необходимость. Свобода – божественный дар, драгоценнейшее достояние человека. Ни разумом, ни наукой, ни естественным законом обосновать ее нельзя – она укоренена в Боге, раскрывается во Христе. Свобода есть акт веры.
Безбожные человеколюбцы отвергают Бога, так как в мире существует зло. Но зло существует только потому, что есть свобода. Под лживой жалостью к страданиям человечества таится дьявольская ненависть к человеческой свободе и «образу Божию» в человеке. Вот почему, начиная с человеколюбия, он и кончает деспотизмом.
«Легенда о Великом инквизиторе» заключает в себе «доказательство от противного». Обвиняя Христа, Инквизитор произносит окончательный приговор своему антихристову делу. Он кончает «стадом» и Вавилонской блудницей. Молчание Христа таит в себе оправдание человека и утверждение его богочеловеческого достоинства. Хула на Христа превращается в Его прославление. Инквизитор упрекает Спасителя в том, что он возложил на человечество невыносимое бремя свободы, потребовал от него невозможного совершенства и, следовательно, поступил так, как будто и не любил его вовсе. А вот он, Инквизитор, действительно «возлюбил» людей: накормил, поработил и превратил в стадо. Достоевский делает величайшее духовное открытие: свободная личность человека раскрывается только во Христе; любовь к человечеству может быть только во Христе. Любовь к ближнему свойственна не падшей человеческой природе, а природе божественной. Человеколюбец – не человек, а Бог, отдавший Сына своего на спасение мира.
Достоевский думал, что в «Легенде» он обличает обман католичества и ложь социализма; по обличение его шло дальше и глубже. Антихристово царство Инквизитора строится на чуде, тайне и авторитете. В духовной жизни начало всякой власти от лукавого. Никогда во всей мировой литературе христианство не выставлялось с такой поразительной силой, как религия духовной свободы. Христос Достоевского не только Спаситель и Искупитель, но и Единый Освободитель человека.
Инквизитор с темным вдохновением и раскаленной страстью обличает своего Пленника; тот безмолвствует и на обвинение отвечает поцелуем. Ему не надо оправдываться: доводы врага опровергнуты одним присутствием Того, Кто есть «Путь, Истина и Жизнь».
Иван кончил. Алеша спрашивает о дальнейшей судьбе Инквизитора. «Поцелуй горит на его сердце,– отвечает Иван, – но старик остается в прежней идее».– «И ты вместе с ним, и ты?» – горестно воскликнул Алеша. Иван рассмеялся» (1, 314).
Да, Иван с Инквизитором, со «страшным и умным духом» против Христа. Путь богоотступничества и богоборчества он должен пройти до конца. Его идея «все позволено» реализуется в отцеубийстве Смердякова, «дух самоуничтожения и небытия» воплощается в «черте». Знаменитая сцена кошмара Ивана – гениальное создание художника и философа. И в начале романа старец Зосима говорит «ученому брату», что вопрос о Боге «еще не решен в его сердце и мучает его».
7) Черт и Смердяков – «двойники» Ивана Карамазова
Традиционно в романах Достоевского построены сложная система двойников. Так и в «Братьях Карамазовых»: у Ивана два двойника, раскрывающие суть убеждений героя. Раздвоенность сознания между верой и неверием показана в диалоге героя с чертом. Насмешливый посетитель делает все усилия, чтобы заставить атеиста принять его реальность: стоит ему поверить в сверхъестественное, и позитивное мировоззрение разрушено, «эвклидовский ум» взорван. Иван отчаянно борется с «кошмаром»; в ярости он кричит черту: «Ни одной минуты не принимаю тебя за реальную правду. Ты – ложь, ты – болезнь моя, ты – призрак. Ты – воплощение меня самого, только одной, впрочем, моей стороны… моих мыслей и чувств, только самых гадких и глупых» (2, 346).
Однако он вскакивает, чтобы избить своего «приживальщика», надавать ему пинков; с размаху пускает в него стакан, а после его исчезновения говорит Алеше: «Нет, нет, нет, это был не сон! Он был, он тут сидел, вот на том диване…» (2,363).
Так вопрос о загадочном посещении останется нерешенным в сердце Ивана. Он верит, когда не верит, отрицая, утверждает. Реальность ускользает от человека, потерявшего высшую реальность – Бога; явь сливается с бредом, ничего нет, все только кажется. Автор с необыкновенным искусством воспроизводит эту неразличимость фантастического и реального. Черт – галлюцинация; Иван накануне заболевания белой горячкой, но черт и реальность: он говорит то, что Иван не мог бы сказать, сообщает факты, которых тот не знал.
Посетитель Ивана Карамазова, русский джентльмен-приживалыцик – «просто черт, дрянной мелкий черт» (2, 363).
Герой с ненавистью говорит о нем: «Раздень его и, наверно, отыщешь хвост, длинный, гладкий, как у датской собаки, в аршин длиной будет…» (2, 363).
Какая конкретность в описании фантастического, в какую низменную тривиальность облечено сверхъестественное! Черт дразнит его: «Ты злишься на меня за то, что я не явился тебе как-нибудь в красном сиянии, «гремя и блистая», с опаленными крыльями, а предстал в таком скромном виде. Ты оскорблен, во-первых, в эстетических чувствах твоих, а во-вторых, в гордости: как, дескать, к такому великому человеку мог войти такой пошлый черт?» (2, 347).
Здесь открывается лживость сатанинской красоты. В своей «Легенде» Иван представил дьявола в величественном в образе страшного и умного духа, и вот он оказался пошлым приживальщиком с бурым хвостом, как у датской собаки… Дух небытия – самозванец: это не Люцифер с опаленными крыльями, а бесенок «из неудавшихся», воплощение мировой скуки и мировой пошлости.
Но у Ивана Карамазова не один двойник, а два: рядом с чертом стоит Смердяков. Лицо «ученого брата» искажено в отражении двух зеркал. Черт повторяет его мысли, но только «самые гадкие и глупые». Смердяков снижает его «идею» до гнусного уголовного преступления. В низменной душе лакея теория Ивана «все позволено» превращается в замысел убийства с целью ограбления. Иван мыслит отвлеченно, Смердяков делает практический вывод. «Вы убили, – заявляет он своему «учителю»,– вы главный убивец и есть, а я только вашим приспешником был, слугой Личардой верным и по слову вашему дело это и совершил» (2, 330).
Смердяков следует за Иваном как «исполнитель». Сын развратника Федора Павловича и дурочки Лизаветы Смердящей, лакей-убийца Смердяков – человек болезненный и странный. Он страдает падучей, говорит самодовольно, доктринерским тоном и всех глубоко презирает. «В детстве он очень любил вешать кошек и потом хоронить их с церемонией» (1, 163).
Смердяков – самолюбивая, надменная и мнительная бездарность. Он прирожденный скептик и атеист. Двенадцатилетнего мальчика слуга Григорий учит священной истории. Тот насмешливо и высокомерно его спрашивает: «Свет создал Господь Бог в первый день, а солнце, луну и звезды на четвертый день. Откуда же свет-то сиял в первый день?» (1, 163).
Смердяков – совсем не глупец; у него ум низменный, но изворотливый и находчивый. Федор Павлович называет его «иезуитом» и «казуистом». И в эту уродливую душу падает зерно учения Ивана. Лакей принимает его с восторгом; Ивана «Бог мучает» – вопрос о бессмертии для него не решен. В сердце Смердякова Бога никогда не было, он безбожник от природы, естественный атеист: и принцип «все позволено» вполне отвечаем его внутреннему закону. Иван только желает смерти отца. Смердяков убивает.
длинном белом чулке
Смердяков отдает деньги Ивану. «Не надо мне их вовсе-с»,– говорит он. Он думал, что убил ради денег, но теперь понял, что это была «мечта». Он доказал себе, что «все позволено», с него этого довольно. Иван спрашивает: «А теперь, стало быть, в Бога уверовал, коли деньги назад отдаешь?» – «Нет, не уверовал-с»,– прошептал Смердяков» (2, 340).
Ему, как Раскольникову, нужно было только убедиться, что он может «преступить». Его, как и убийцу студента, награбленное не интересует. «Все позволено», значит, «все, все равно». Преступив Божий закон, отцеубийца отдает себя «духу небытия». Смердяков кончает самоубийством и оставляет записку: «Истребляю свою жизнь своею собственной волей и охотой, чтобы никого не винить» (2, 362).
Так совершает он последний акт демонического своеволия.
Алексей Карамазов как идеал автора
Прежде чем начать говорить об Алексее Карамазове, подчеркнем, что рассматривать его образ мы будем и с точки зрения житийности повествования.
положительно-прекрасного
краснощекий,
Алеша «пышет здоровьем», краснощек, крепко стоит на земле и полон карамазовской стихийной жизненности. Но почему этот жизнерадостный юноша сделался послушником? Писатель объясняет: герой его «даже не мистик вовсе» – он реалист. «В реалисте вера не от чуда проводит, а чудо от веры».
В образе Алеши предначертан новый тип христианской духовности – иноческого служения в миру; он проходит через монашескую аскезу, но в монастыре не остается; старец Зосима перед смертью говорит своему любимцу: «Мыслю о тебе так – изыдешь из стен сих, а в миру пребудешь как инок… Много несчастий принесет тебе жизнь, но ими-то ты и счастлив будешь и жизнь благословишь и других благословить заставишь, – что важнее всего…» (1, 338).
Таков замысел Достоевского об Алеше: предсказания старца должны были оправдаться во втором романе. В Алеше соединяются два типа житийного героя: он чувствует высокое предназначение с детства и обращается к Богу и предается подвижничеству после многих испытаний (как Ефрем Сирин).
После представления главного героя возникает мотив, соединяющий имя его с именем Алексея человека Божия. Этот мотив звучит поначалу косвенно. Поводом к такому упоминанию служит беседа старца с одной из верующих баб, убивавщейся по поводу смерти своего сына. Старец спрашивает, как его звали. Мать отвечает:
« – Алексеем, батюшка.
- Имя-то милое. На Алексея человека божия?
- Божия, батюшка, божия, Алексея человека божия!» (1, 82).
Позже Ракитин называет Алексея «Алешенькой, божьим человечком» (2, 39).
Затем начинаются «искушения», «соблазны» житийного героя. «Юный человеколюбец» сталкивается братом-атеистом; Алеша верит в Бога и любовно приемлет Божий мир; он говорит Ивану: «Я думаю, что все должны прежде всего на свете жизнь полюбить… Полюбить прежде логики – и тогда только и смысл пойму» (1, 279).
Алеша приемлет мир Божий по вере своей, Иван в Бога не верит (или принимает его с убийственной насмешливостью, что одно и то же) и, прежде чем полюбить мир, хочет понять его смысл. Христианская любовь противопоставляется безбожному разуму. «Про контра» входит в самую душу Алеши, становится внутренней его борьбой, искушением и победой над искушением. Умирает старец; ученик ждал прославления учителя, а вместо этого присутствует при его бесславии: от гроба почившего праведника преждевременно исходит «тлетворный дух»; «соблазн» охватывает и монахов и богомольцев; соблазняется и «твердый в вере» «реалист» Алеша. Где же духовное преображение природы, о котором учил старец? А если его нет, тогда прав Иван.
«Бунт» Алеши – отзвук бунта Ивана. Он тоже восстает на Провидение и требует от него «справедливости». «Не чудес ему нужно было, – объясняет автор,– а лишь «высшей справедливости», которая была, по верованию его, нарушена и чем так жестоко и внезапно было поранено сердце его… Ну и пусть бы не было чудес вовсе, пусть бы ничего не объявилось чудного и не оправдалось немедленно ожидаемое, – но зачем же объявилось бесславие, зачем попустился позор, зачем это поспешное тление, «предупредившее естество?.. Где же Провидение и перст его? К чему сокрыло оно свой перст в самую нужную минуту (думал Алеша) и как бы само захотело подчинить себя слепым, немым, безжалостным законам естественным» (2, 21).
Вопросы о «справедливости», о Провидении, о мировом зле, так трагически переживаемые Алешей, – вопросы Ивана. В роковую минуту послушник вдруг чувствует свою духовную близость к брату-атеисту. Он неустанно припоминает свой разговор с Иваном. «Какое-то смутное, по мучительное и злое впечатление от припоминания вчерашнего разговора с братом Иваном вдруг теперь зашевелилось в душе его, и все более и более просилось выйти на верх ее». Но «бунт» Ивана кончается богоборчеством и отрицанием Божьего мира; «бунт» Алеши завершается мистическим видением воскресения: он спасается подвигом личной любви. Алеша уходит из монастыря, попадает во власть своего Мефистофеля – Ракитина, и тот везет его к Грушеньке. В целомудренном юноше просыпается карамазовское сладострастие. «Инфернальница» садится к нему на колени, угощает шампанским. Но, узнав о смерти старца Зосимы, набожно крестится и «как в испуге» соскакивает с его колеи. Алеша «громко и твердо» говорит Ракитину: «Видел, как она меня пощадила? Я шел сюда злую душу найти – так влекло меня самого к тому, потому что я был подл и зол, а нашел сестру искреннюю, нашел сокровище – душу любящую. Аграфена Александровна, я про тебя говорю, ты мою душу сейчас восстановила» (2, 34, 35).
Грушенька рассказывает басню о луковке. Злющая-презлющая баба за всю жизнь ничего доброго не сделала; раз только подала нищенке луковку, и после смерти эта луковка помогла ей выбраться из огненного озера. «Луковкой» была для Алеши жалость Грушеньки, «луковкой» оказалось и для ее оскорбленного сердца сострадание Алеши. «Сердце он мне перевернул, – восклицает она. – Пожалел он меня, первый, единый, вот что! Зачем ты, херувим, приходил прежде, – упала вдруг она перед ним на колени, как бы в исступлении. – Я всю жизнь такого, как ты, ждала, знала, что кто-то такой придет и меня простит. Верила, что и меня кто-то полюбит, гадкую, не за один только срам» (2, 41).
Встреча Алеши с Грушенькой – мистическое обручение жениха с невестой-землей. Закон смерти (сладострастие) побежден воскрешающей любовью. Души понимают свою родственность и мистическое единство. Алеша несет вину Грушеньки, Грушенька – вину Алеши. «Все за всех виноваты». В общей вине – они любящие брат и сестра. Духовное перерождение совершилось: Грушенька готова жертвенно разделить искупительный подвиг Мити. Алеша открыт для мистического видения «Каны Галилейской».
Послушник возвращается в монастырь и молится у гроба старца. Сквозь дремоту слышит, как отец Паисий читает евангельский рассказ о браке в Кане Галилейской. И вот раздвигаются стены – гроба уже нет; он видит гостей, брачный чертог. Старец Зосима «радостный и тихо смеющийся» говорит ему «Веселимся, пьем вино новое, вино радости новой, великой; видишь, сколько гостей? Вот и жених и невеста, вот и премудрый Архитриклин, вино новое пробует… А видишь ли Солнце наше, видишь ли Его? Не бойся Его. Страшен величием перед нами, ужасен высотою своею, но милостив бесконечно…» (2, 45,46).
Видение Алеши – символ воскресения, радость Царствия Божия. Он выходит из кельи; падает, как подкошенный на землю, обнимает и целует ее. «Он плакал в восторге своем даже и об этих звездах, которые сияли ему из бездны, и «не стыдился исступления сего». Как будто нити от всех этих бесчисленных миров Божиих сошлись разом в душе его, и она вся трепетала, «прикасаясь мирам иным». Простить хотелось ему всех и за все и просить прошения, о! не себе, а за всех, за вся и за все..» (2, 47).
После света воскресения – космический восторг и видение преображенного мира. Это та секунда «мировой гармонии», которую предчувствуют и по которой томятся герои Достоевского. Сердце человека – мистический центр вселенной, нити всех миров сходятся в нем, и новый Адам, восстановленный в своей первозданной славе, «плача, рыдая и обливая слезами», целует Землю, святую Мать которую осквернил некогда своим грехопадением. Карамазовская «земляная» сила превращается в силу преображающую. Экстаз Алеши отвечает исповеди Ивана. Иван не понимает, как может простить мать замученного ребенка. Алеша понял: в новом мире прощают «за всех, за все и за вся». Герой жития преодолевает «искушения».
Мистический опыт послушника становится источником его духовной энергии. Она изливается на мир, просветляя его изнутри. В романе показано только начало этого служения. Алеша входит в жизнь школьников, дружит с ними, примиряет их с умирающим в чахотке Илюшей и на могиле его кладет основание «всечеловеческому братству». Новая община,в противоположность социалистическому муравейнику, строится на личности и любви. Это – свободное объединение друзей покойного Илюши – личная любовь к одному становится обшей любовью всех. «Все вы, господа, милы мне отныне, – говорит Алеша мальчикам, – всех вас заключу в мое сердце, а вас прошу заключить и меня в ваше сердце! Ну, а кто нас соединил в этом добром, хорошем чувстве… кто, как не Илюшечка, добрый мальчик, милый мальчик, дорогой для нас мальчик навеки веков» (2, 500).
Илюша не умер: в любви объединенных им друзей он будет жить «навеки веков».
Коля Красоткин заставляет «юного человеколюбца» высказать свою мысль до конца. «Карамазов! – крикнул Коля. – Неужели и взаправду религия говорит, что мы все встанем из мертвых и оживем и увидим опять друг друга и всех, и Илюшечку?
- Непременно восстанем, непременно увидим и весело, радостно расскажем друг другу все, что было, – полусмеясь, полу в восторге ответил Алеша» (2, 500).
Роман заканчивается торжественным исповеданием веры в воскресение.
Заключение
По несомненному убеждению писателя, современное человечество находится в ситуации неизбежного выбора, подобной той, в какой оказался в конце романа Дмитрий Карамазов – оставаться ли «Бернаром презренным, воспользоваться неправедной силой предлагаемых братом Иваном денег и бежать в Америку к «механикам» и «машинистам», чтобы идти в ногу со всем миром, уклонившимся от «прямой дороги», или же по примеру Христа через страдание и воскресение обрести в себе новую личность, остаться в России и стать подлинным братом ближнему своему. Склоняясь ко второму варианту, Митя как бы приглашает и всех людей на земле отказаться от чванливых претензий, корыстных интересов, эгоистической обособленности и со всей прямотой осознать, что для них есть лишь две полярные возможности: или обняться, или уничтожить друг друга, или вечная жизнь, или вечная смерть. «Были бы братья, – настаивает в своих беседах старец Зосима, – будет и братство, а раньше братства никогда не разделятся. Образ Христов раним, и воссияет как драгоценный алмаз по всему миру… Буди, буди» (1, 373).
Поэтому и так важно, заключает писатель, беречь этот драгоценный алмаз хотя бы в единицах или в чине юродивого, что «знамя Христово» не дает забыть человеку о «высшей половине» его существа, сохраняет критерии различения добра и зла и способность понимания, на какие, темные или светлые, стороны человеческой души опираются разные явления жизни. И пока свет неугасимой лампады светит во тьме, до тех пор, пока жива спасительная надежда на воскресение и обновление, захватившая детские сердца на похоронах Илюши, на обретение высшей свободы, которая горит даже в сердце Великого Инквизитора поцелуем Христа.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/kursovaya/hristianskaya-filosofiya-dostoevskogo-v-romane-bratya-karamazovyi/
1. Ф.М. Достоевский «Братья Карамазовы». В 2 т. Тула, Приокское книжное издательство, 1994.
2. Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание». М, «Художественная литература», 1978.
3. Неизданный Достоевский. Записные книжки и тетради 1860-1881. М., 1971.
4. Библия. Синодальное издание.
5. Христианство и русская литература (сборник статей)./Отв. ред. В.А. Котельников. Сп-б, «Наука», 1994.
6. О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881 — 1931 годов. /Сост.: Борисова В.М. , Рогинский А.Б. М., 1990.
7. Русская литература XIX века и христианство. М., Изд-во Моск. ун-та, 1997.
8. Достоевский: материалы и исследования. Т. 11. Сп-б, 1994.
9. Достоевский в зарубежных литературах./Отв. ред. В.И. Реизов. Л., «Наука», 1978.
10. Русская литература в оценке современной зарубежной критики. М., Изд-во Моск. ун-та, 1981.
11. М.М. Бахтин «Проблемы поэтики Достоевского». М., «Советская Россия», 1979.
12. Я.В. Кирпотин «Мир Достоевского». М., «Советский писатель», 1983.
13. Ю.Г. Кудрявцев «Три круга Достоевского (Событийное. Социальное. Философское.)». М., Изд-во Моск. ун-та, 1979.
14. Творчество Ф.М. Достоевского./Отв. ред. Н.Л. Степанов. М., Изд-во Акад. наук СССР, 1959.
15. В.К. Кантор «“Братья Карамазовы” Ф. Достоевского». М., «Худож. лит-ра», 1983.
16. В.В. Розанов. Собрание сочинений. Легенда о Великом инквизиторе Ф.М. Достоевского. Лит. очерки. Описательстве и писателях./Ред. А.Н. Николюкин. М., «Республика», 1996.
17. Н.А. Бердяев «Философия творчества, культуры, искусства». В 2-х т. Т.2. -М., 1994.
18. К.В. Мочульский. «Гоголь, Соловьев, Достоевский». М., «Республика» 1995.
19. В.Е. Ветловская. «Поэтика романа “Братья Карамазовы”». Л., «Наука», 1977.
«Творчество Ф.М. Достоевского», стр.266 – М., Изд-во Академии наук СССР, 1959.
Вступительная статья к «Запискам из Мертвого дома» – М., «Сов. Россия», 1983.
Опубл. в сборнике «Христианство и русская литература».
Опубл. в сборнике «Русская литература XIX века и христианство».
Н.А. Бердяев «Философия творчества, культуры, искусства. Т. 1, стр. 149. </p
