Вспомогательные литературоведческие дисциплины: архивоведение, библиотековедение, литературное краеведение, библиография, текстология и т. д.
1. Литературоведение как наука. Основные и вспомогательные литературоведческие дисциплины
Наука о литературе называется литературоведение. Литературоведение как наука возникло в начале 19 века. Конечно, еще со времен античности с уществовали литературные труды. Аристотель был первым, кто попытался их систематизировать в своей книге, первый дал теорию жанров и теорию родов литературы (эпос, драма, лирика).
Ему же принадлежит теория катарсиса и мимесиса. Платон создал историю об идеях (идея > материальный мир > искусство).
В 17 веке Н. Буало создал свой трактат “Поэтическое искусство”, опираясь на более раннее творение Горация. В нем обособляются знания о литературе, но это еще не была наука.
В 18 веке немецкие ученые пытались создать просветительские трактаты (Лессинг “Лаокоон. О границах живописи и поэзии”, Гербер “Критические леса”).
В начале 19 века в идеологии, философии, искусстве начинается эпоха господства романтизма. В это время свою теорию создали братья Гримм.
Литература — вид искусства, она создает эстетические ценности, и поэтому изучается с точки зрения разных наук.
Литературоведение изучает художественную литературу различных народов мира для того, чтобы понять особенности и закономерности ее собственного содержания и выражающих их форм. Предметом литературоведения является не только художественная литература, но и вся художественная словесность мира — письменная и устная.
Современное литературоведение состоит из:
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/kontrolnaya/na-temu-literatura-kak-nauka-i-kak-iskusstvo/
теории литературы
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/kontrolnaya/na-temu-literatura-kak-nauka-i-kak-iskusstvo/
истории литературы
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/kontrolnaya/na-temu-literatura-kak-nauka-i-kak-iskusstvo/
литературной критики
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/kontrolnaya/na-temu-literatura-kak-nauka-i-kak-iskusstvo/
Теория литературы изучает общие закономерности литературного процесса, литературу как форму общественного сознания, литературные произведения как единое целое, специфику взаимоотношений автора, произведения и читателя. Вырабатывает общие понятия и термины.
Массовая литература как проблема литературоведения
... массовой литературы, её своеобразие жанров и поэтики – это значит не ... пожалуй, уже нельзя отрицать. По данным социологов, массовая литература сегодня составляет 97% литературного потока. [4, 43] Работая над данным рефератом, я ставила перед собой задачу постичь особенности ...
Теория литературы взаимодействует с другими литературоведческими дисциплинами, а также историей, философией, эстетикой, социологией, лингвистикой.
Поэтика — изучает состав и строение литературного произведения.
Теория литературного процесса — изучает закономерности развития родов и жанров.
Литературная эстетика — изучает литературу как вид искусства.
История литературы изучает развитие литературы. Делится по времени, по направлениям, по месту.
Литературная критика занимается оценкой и анализом литературных произведений. Критики оценивают произведение с точки зрения эстетической ценности.
С точки зрения социологии структура общества всегда отражается в произведениях, особенно древних, поэтому она также занимается изучением литературы.
Вспомогательные литературоведческие дисциплины:
1) текстология — изучает текст как таковой: рукописи, издания, редакции, время написания, автор, место, перевод и комментарии
2) палеография — изучение древних носителей текста, только рукописи
3) библиография — вспомогательная дисциплина любой науки, научная литература по тому или иному предмету
4) библиотековедение — наука о фондах, хранилищах не только художественной, но и научной литературы, сводные каталоги.
2. Что может и чего не может наука о литературе
Первое знакомство с литературоведением часто вызывает смешанное чувство недоумения и раздражения: почему кто-то учит меня, как нужно п онимать Пушкина? Филологи отвечают на это так: во-первых, современный читатель понимает Пушкина хуже, чем ему кажется. Пушкин (как и Блок, тем более — Данте) писал для людей, которые говорили не совсем так, как мы. Они жили жизнью, непохожей на нашу, иным вещам учились, читали другие книги и по-иному видели мир. То, что было внятно для них, не всегда очевидно для нас. Чтобы смягчить эту разницу поколений, нужен комментарий, а его пишет литературовед.
Комментарии бывают разные. В них не только сообщают, что Париж — это главный город у французов, а Венера — богиня любви в римской мифологии. Иногда приходится объяснять: красивым в ту эпоху считалось то-то и то-то; такой-то художественный приём преследует такую-то цель; такой-то стихотворный размер связан с такими-то темами и жанрами. . . С определённой точки зрения всё литературоведение представляет собою комментарий: оно существует для того, чтобы приблизить читателя к пониманию текста.
Во-вторых, писателя, как известно, часто не понимают и современники. Ведь автор рассчитывает на идеального читателя, для которого каждый элемент текста значим. Такой читатель почувствует, почему в середине романа появилась вставная новелла и зачем нужен пейзаж на последней странице. Он расслышит, для чего в одном стихотворении звучит редкий размер и прихотливая рифма, а другое написано кратко и просто, как предсмертная записка. Всякому ли от природы даётся такое разумение? Нет. Обычный читатель, если хочет понять текст, часто должен умом “добрать” то, что идеальный читатель воспринимает интуицией, а для этого бывает полезна помощь литературоведа.
Анализ литературного произведения и текста с точки зрения научных ...
... ]. 1.2 Структура и целостность литературного произведения В основе систематизации уровней литературного произведения лежат различные понятия и термины. Наиболее устоявшимися в теории литературы являются понятия "форма" и "содержание". Аристотель в "Поэтике" ...
Наконец, никто (кроме специалиста) не обязан читать все тексты, написанные данным автором: можно очень любить “Войну и мир”, но так никогда и не прочесть “Плодов просвещения”. Меж тем у многих писателей каждое новое произведение — это новая реплика в длящемся разговоре. Так, Гоголь вновь и вновь, от самых ранних до самых поздних книг, писал о путях, какими Зло проникает в мир. Более того, в некотором смысле вся литература — это единый разговор, в который мы включаемся с середины. Ведь писатель всегда — явно или неявно, вольно или невольно — откликается на витающие в воздухе идеи. Он ведёт диалог с писателями и мыслителями и своей эпохи, и предшествующих. А с ним, в свою очередь, вступают в разговор современники и потомки, истолковывая его произведения и отталкиваясь от них. Чтобы уловить связь произведения с предыдущим и последующим развитием культуры, читателю тоже нужна помощь специалиста.
Не следует требовать от литературоведения того, для чего оно не предназначено. Никакая наука не определит, насколько талантлив тот или иной автор: понятия “хорошо — плохо” находятся вне её ведения. И это отрадно: если бы мы могли строго определить, какими качествами должен обладать шедевр, это дало бы готовый рецепт гениальности, и творчество вполне можно было бы препоручить машине.
Литература обращена и к разуму, и к чувствам одновременно; наука — только к разуму. Она не научит наслаждаться искусством. Учёный может пояснить авторскую мысль или сделать понятными некоторые его приёмы — но он не избавит читателя от усилия, с которым мы “входим”, “вживаемся” в текст. Ведь, в конечном счёте, понимание произведения — это соотнесение его с собственным жизненным и эмоциональным опытом, а это можно сделать только самому.
Не стоит презирать литературоведение за то, что оно не способно заменить литературу: ведь и стихи о любви не заменят самого чувства. Наука может не так уж мало. Что же именно?
Литературоведение и его “окрестности”
Литературоведение состоит из двух больших разделов — теории и ист ории литературы.
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/kontrolnaya/na-temu-literatura-kak-nauka-i-kak-iskusstvo/
Предмет изучения у них один и тот же: произведения художественной словесности. Но подходят к предмету они по-разному.
Для теоретика конкретный текст — всегда пример общего принципа, и сторика конкретный текст интересует сам по себе.
Теорию литературы можно определить, как попытку ответить на вопрос: “Что есть художественная литература?” То есть, каким образом обычный язык превращается в материал искусства? Как “работает” литература, почему она способна воздействовать на читателя? История литературы, в конечном счёте, всегда ответ на вопрос: “О чём здесь написано?” Для этого изучается и связь литературы с породившим её контекстом (историческим, культурным, бытовым), и происхождение того или иного художественного языка, и биография писателя.
Особая ветвь литературной теории — поэтика. Она исходит из того, что оценка и понимание произведения меняются, а его словесная ткань остаётся неизменной. Поэтика изучает именно эту ткань — текст (это слово по-латыни и значит “ткань”).
Вклад М.В. Ломоносова в науку и литературу
... физике, астрономии, метеорологии, геологии, минералогии, географии, истории, языкознании и других науках. Значение Ломоносова в истории русского литературного языка [Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/referat/vklad-v-literaturu-lomonosova/ Великий ...
Текст — это, грубо говоря, определённые слова в определённом порядке. Поэтика учит выделять в нём те “нити”, из которых он соткан: строки и стопы, тропы и фигуры, предметы и персонажи, эпизоды и мотивы, темы и идеи…
Бок обок, с литературоведением существует критика, её даже иногда считают частью науки о литературе. Это оправдано исторически: долгое время филология занималась только древностями, предоставив всё поле современной литературы критике. Поэтому в некоторых странах (англо — и франкоязычных) наука о литературе не отделена от критики (как и от философии, и от интеллектуальной публицистики).
Там литературоведение обычно так и называется — critics, critique. Но Россия наукам (и филологическим в том числе) училась у немцев: наше слово “литературоведение” — это калька с немецкого Literaturwissenschaft. И русская наука о литературе (как и немецкая) по сути своей противоположна критике.
Критика — это литература о литературе. Филолог пытается увидеть за текстом чужое сознание, встать на точку зрения иной культуры. Если он пишет, например, о “Гамлете”, то его задача — понять, чем был Гамлет для Шекспира. Критик всегда остаётся в рамках своей культуры: ему интереснее понять, что значит Гамлет для нас. Это вполне законный подход к литературе — только творческий, а не научный. “Можно и цветы расклассифицировать на красивые и некрасивые, но что это даст для науки?” — писал литературовед Б. И. Ярхо.
Отношение критиков (и писателей вообще) к литературоведению часто бывает неприязненным. Артистическое сознание воспринимает научный подход к искусству как попытку с негодными средствами. Это понятно: художник просто обязан отстаивать свою истину, своё видение. Стремление учёного к объективной истине ему чуждо и неприятно. Он склонен обвинять науку в крохоборстве, в бездушии, в кощунственном расчленении живого тела литературы. Филолог не остаётся в долгу: ему суждения писателей и критиков кажутся легковесными, безответственными и к делу не идущими. Это хорошо выразил Р. О. Якобсон. Американский университет, где он преподавал, собирался поручить кафедру русской литературы Набокову: “Ведь он же большой писатель!” Якобсон возразил: “Слон тоже большое животное. Мы же не предлагаем ему возглавить кафедру зоологии!”
Но наука и творчество, вполне способны, взаимодействовать. Андрей Белый, Владислав Ходасевич, Анна Ахматова оставили заметный след в литературоведении: интуиция художника помогала им видеть то, что ускользало от других, а наука давала способы доказательства и правила изложения своих гипотез. И наоборот, литературоведы В. Б. Шкловский и Ю. Н. Тынянов писали замечательную прозу, форма и содержание которой были во многом определены их научными воззрениями.
Многими нитями связана филологическая литература и с философией. Ведь всякая наука, познавая свой предмет, одновременно познаёт и мир в целом. А устройство мира — тема уже не науки, а философии.
Из философских дисциплин ближе всего к литературоведению стоит эстетика. Конечно, вопрос: “Что есть прекрасное?” — не научный. Учёный может изучать, как на этот вопрос отвечали в разные века в разных странах (это вполне филологическая проблема); может исследовать, как и почему человек реагирует на такие-то художественные особенности (это проблема психологическая), — но если он сам начнёт рассуждать о природе прекрасного, он будет заниматься не наукой, а философией (мы помним: “хорошо — плохо” — не научные понятия).
«Воспитание «талантливого читателя» в процессе ...
... как же выработать это умение читать по-настоящему, как воспитать «талантливого читателя» в процессе изучения литературы? На мой взгляд, огромную роль в этом процессе играет личность учителя, ... прекрасному. Наконец, мы читаем, чтобы получить информацию об окружающем мире. Правда, может быть, есть ещё одна причина – «убить время». Таким образом, чтение может приносить огромную пользу, ...
Но вместе с тем он просто обязан ответить на этот вопрос себе самому — иначе ему не с чем будет подойти к литературе.
Другая философская дисциплина, которая небезразлична для науки о литературе, — гносеология, сиречь теория познания. Что мы познаём через художественный текст? Есть ли он окно в мир (в чужое сознание, в чужую культуру) — или зеркало, в котором отражаемся мы и наши проблемы?
Ни один ответ в отдельности не удовлетворителен. Если произведение только окно, сквозь которое мы видим нечто постороннее нам, — то, что нам, собственно, до чужих дел? Если книги, созданные много веков назад, способны волновать нас — значит, в них содержится нечто, что и нас касается.
Но если главное в произведении — то, что видим в нём мы, то автор оказывается бесправен. Получается, что мы вольны вложить в текст любое содержание — читать, например, “Тараканище” как любовную лирику, а “Соловьиный сад” — как политическую агитку. Если это не так — значит, понимание бывает верное и неверное. Любое произведение многозначно, но смысл его располагается в некоторых границах, которые в принципе можно очертить. Это и есть нелёгкая задача филолога.
История философии — вообще дисциплина столь же филологическая, сколь и философская. Текст Аристотеля или Чаадаева требует такого же изучения, как текст Эсхила или Толстого. К тому же историю философии (особенно русской) трудно отделить от истории литературы: Толстой, Достоевский, Тютчев — крупнейшие фигуры в истории русской философской мысли. И наоборот, сочинения Платона, Ницше или о. Павла Флоренского принадлежат не только философии, но и художественной прозе.
Ни одна наука не существует изолированно: поле её деятельности всегда пересекается со смежными областями знания. Ближайшая к литературоведению область — конечно, языкознание. “Литература есть высшая форма существования языка”, — не раз говорили поэты. Её изучение немыслимо без тонкого и глубокого знания языка — как без понимания редких слов и оборотов (“На пути горючий белый камень” — это какой?), так и без познаний в области фонетики, морфологии и проч.
Граничит литературоведение и с историей. Когда-то филология вообще была вспомогательной дисциплиной, которая помогала историку в работе с письменными источниками, и такая помощь историку необходима. Но и история помогает филологу понять эпоху, когда творил тот или иной автор. К тому же исторические сочинения долгое время входили в состав художественной литературы: книги Геродота и Юлия Цезаря, русские летописи и “История государства Российского” Н. М. Карамзина — выдающиеся памятники прозы.
Искусствознание — вообще занимается почти тем же, что и литературоведение: в конце концов, литература — лишь одним из видов искусства, только лучше всего изученный. Искусства развиваются взаимосвязано, постоянно обмениваясь идеями. Так, романтизм — эпоха не только в литературе, но и в музыке, живописи, скульптуре, даже в садово-парковом искусстве. А раз взаимосвязаны искусства, то взаимосвязано и их изучение.
В последнее время бурно развивается культурология — область на стыке истории, искусствознания и литературоведения. Она изучает взаимосвязи таких разных областей, как бытовое поведение, искусство, наука, военное дело и т. п. Ведь всё это рождается из одного и того же человеческого сознания. А оно в разные эпохи и в разных странах по-разному видит и осмысляет мир. Культуролог стремится найти и сформулировать как раз те самые глубокие представления о мире, о месте человека во вселенной, о прекрасном и безобразном, о добре и зле, которые лежат в основе данной культуры. Они имеют свою логику и отражаются во всех областях человеческой деятельности.
«Почему детскую литературу называют своеобразной областью общей ...
... свой жизненный опыт, свои особенности восприятия. Детская литература должна создаваться с учётом возрастных особенностей детей. Детские произведения не оставляют детей равнодушными, они воздействуют на ... писать иначе, чем для взрослых. Отличие детской литературы заключается только в тематике? Доступности содержания? Или в особом «детском языке»? Детский писатель, мне кажется, должен хорошо знать ...
Но и такая, казалось бы, далёкая от литературы область, как математика, не отделена от филологии непроходимой гранью. Математические методы активно используются во многих областях литературоведения (например, в текстологии).
Некоторые филологические проблемы могут привлекать математика как поле приложения его теорий: так, академик А. Н. Колмогоров, один из крупнейших математиков современности, много занимался стихотворным ритмом, исходя из теории вероятности.
Перечислять все области культуры, так или иначе связанные с литературоведением, не имеет смысла: нет такой области, которая была бы ему совершенно безразлична. Филология — это память культуры, а культура не может существовать, утратив память о прошлом.
4. О точности литературоведения
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/kontrolnaya/na-temu-literatura-kak-nauka-i-kak-iskusstvo/
В литературоведении существует своеобразный комплекс собственной неполноценности, вызываемый тем, что эно не принадлежит к кругу точных наук. Предполагается, что высокая степень точности в любом случае служит признаком “научности”. Отсюда различные попытки подчинить литератур оведение точной методике исследования и неизбежно связанные с этим ограничения диапазона литературоведения, придающие ему более или менее камерный характер.
Как известно, для того, чтобы научная теория могла считаться точной, ее обобщения, выводы, данные должны опираться на какие-то однородные элементы, с которыми можно было бы производить различные операции (комбинаторные, математические в том числе).
Для этого изучаемый материал должен быть формализован.
Поскольку для точности нужна формализация объема изучения и самого изучения, все попытки создать точную методику исследования в литературоведении так или иначе связаны со стремлением формализовать материал литературы. И в этом стремлении, хочу это подчеркнуть с самого начала, нет ничего одиозного. Формализуется любое знание, и любое знание само формализует материал. Формализация становится недопустимой только тогда, когда она насильно приписывает материалу ту степень точности, которой он не обладает и по существу своему не может обладать.
Поэтому основные возражения различного рода чрезмерным попыткам формализации материала литературы идут от указаний на то, что материал не поддается формализации вообще или, конкретно, предлагаемому типу формализации. К числу наиболее распространенных ошибок относится попытка распространить формализацию материала, годную лишь для какой-то его части, на весь материал. Вспомним утверждения формалистов 1920-х гг., что литература — только форма, в ней нет ничего, кроме формы, и она должна изучаться только как форма.
«ПОЧЕМУ Я УЧИТЕЛЬ РУССКОГО ЯЗЫКА И ЛИТЕРАТУРЫ?» материал
... и взрослые, встреченные мною, здороваются и улыбаются в ответ. Это ли не счастье? Я – учитель русского языка и литературы. Понимаю, что это самая прекрасная профессия, но и ... искусств – искусством любить детей. Профессия учителя-словесника привлекает меня также своей гуманностью и благородством. Для меня очень важно, чтобы мои ... на учительский стол стихи собственного сочинения. Меня всегда поражал ее ...
Современный структурализм (я имею в виду все его многочисленные ответвления, с которыми мы теперь все больше должны считаться), неоднократно подчеркивавший свое родство с формализмом 20-х гг., по своему существу гораздо шире формализма, так как дает возможность изучать не только форму литературы, но и ее содержание — разумеется, формализуя это содержание, подчиняя изучаемое содержание терминологическому уточнению и конструктивизации. Это позволяет оперировать содержанием по правилам формальной логики с выделением в постоянно движущихся, меняющихся объектах изучения их “жестокого существа”. Вот почему современный структурализм не может быть в общеметодологическом плане сведен к формализму. Структурализм гораздо шире захватывает содержание литературы, формализуя это содержание, но не сводя его к форме.
Однако вот что следует иметь в виду. В попытках обрести точность нельзя стремиться к точности как таковой и крайне опасно требовать от материала такой степени точности, которой в нем нет и не может быть по самой его природе. Точность нужна в той мере, в какой она допускается природой материала. Излишняя точность может оказаться помехой для развития науки и понимания существа дела.
Литературоведение должно стремиться к точности, если оно хочет оставаться наукой. Однако именно это требование точности ставит вопрос о степени допустимой в литературоведении точности и степени возможной точности в изучении тех или иных объектов. Это необходимо хотя бы для того, чтобы не пытаться измерить миллиметрами и граммами уровень, размеры и объем воды в океане.
Что же в литературе не может быть формализовано, где границы формализации и какая степень точности допустима? Эти вопросы очень важны, и их необходимо решить, чтобы не создавать насильственных конструктивизаций и структурализаций там, где это невозможно по характеру самого материала.
Ограничусь общей постановкой вопроса о степени точности литературного материала. Прежде всего необходимо указать, что обычное противопоставление образности литературного творчества безобразности науки неверно. Не в образности художественных произведений следует искать их неточность. Дело в том, что любая точная наука пользуется образами, исходит из образов и в последнее время все более прибегает к образам как к существу научного познания мира. То, что в науке называется моделью, это и есть образ. Создавая то или иное объяснение явления, ученый строит модель — образ. Модель атома, модель молекулы, модель позитрона и т. п. — все это образы, в которых ученый воплощает свои догадки, гипотезы, а затем и точные выводы. Значению образов в современной физике посвящены многочисленные теоретические исследования.
Ключ к неточности художественного материала лежит в другой области. Художественное творчество “неточно” в той мере, в какой это требуется для сотворчества читателя, зрителя или слушателя. Потенциальное сотворчество заложено в любом художественном произведении. Поэтому отступления от метра необходимы для творческого воссоздания читателем и слушателем ритма. Отступления от стиля необходимы для творческого восприятия стиля. Неточность образа необходима для восполнения этого образа творческим восприятием читателя или зрителя. Все эти и другие “неточности” в художественных произведениях требуют своего изучения. Требуют своего изучения необходимые и допустимые размеры этих неточностей в различные эпохи и у различных художников. От результатов этого изучения будет зависеть и допустимая степень формализации искусства. Особенно сложно обстоит дело с содержанием произведения, которое в той или иной степени допускает формализацию и одновременно не допускает ее.
История искусства
... историю Древнего Египта жрец Манефон, живший в конце IV-III в. до н. э. в Александрии. ДОДИНАСТИЧЕСКИЙ ПЕРИОД Для искусства ... самые личные стороны нашего существа". Художник, переосмыслив увиденное, по-своему разгадав тайны бытия, с помощью системы ... Разрабатываются также темы труда, охоты, военных баталий. Важнейшее завоевание художественной культуры древнего мира синтез искусств. ЕГИПЕТ Египет ...
Структурализм в литературоведении может быть плодотворен только при ясном основании возможных сфер своего применения и возможных степеней формализации того или иного материала.
Пока что структурализм прощупывает свои возможности. Он находится в стадии терминологических поисков и в стадии экспериментального построения различных моделей, в том числе и собственной модели — структурализма как науки. Нет сомнений, что, как и в каждой экспериментальной работе, большинство экспериментов окажется неудачным. Однако всякая неудача эксперимента есть в каком-то отношении и его удача. Неудача заставляет отбросить предварительное решение, предварительную модель и отчасти подсказывает пути для новых поисков. И эти поиски не должны преувеличивать возможностей материала, они должны строиться на изучении данных возможностей.
Следует обратить внимание на самую структуру литературоведения как науки. По существу, литературоведение — это целый куст различных наук. Это не одна наука, а различные науки, объединяемые единым материалом, единым объектом изучения — литературой. В этом отношении литературоведение приближается по своему типу к таким наукам, как география, океановедение, природоведение и пр.
В литературе могут изучаться разные ее стороны, и в целом к литературе возможны различные подходы. Можно изучать биографии писателей. Это важный раздел литературоведения, ибо в биографии писателя скрываются многие объяснения его произведений. Можно заниматься историей текста произведений. Это огромная область, включающая различные подходы. Эти различные подходы зависят от того, какое произведение изучается: произведение ли личностного творчества или безличностного, а в последнем случае — имеется в виду письменное произведение (например, средневековое, текст которого существовал и изменялся многие столетия) или устное (тексты былин, лирических песен и пр).
Можно заниматься литературным источниковедением и литературной археографией, историографией изучения литературы, литературоведческой библиографией (в основе библиографии также лежит особая наука).
Особая область науки — сравнительное литературоведение. Другая особая область — стиховедение. Я не исчерпал и меньшей части возможных научных изучений литературы, специальных литературоведческих дисциплин. И вот на что следует обратить серьезное внимание. Чем специальнее дисциплина, изучающая ту или иную область литературы, тем она точнее и требует более серьезной методической подготовки специалиста.
Наиболее точные литературоведческие дисциплины — они же и наиболее специальные.
Если расположить весь куст литературоведческих дисциплин в виде некоей розы, в центре которой будут дисциплины, занимающиеся наиболее общими вопросами интерпретации литературы, то окажется, что, чем дальше от центра, тем дисциплины будут точнее. Литературоведческая “роза” дисциплин имеет некую жесткую периферию и менее жесткую сердцевину. Она построена, как всякое органическое тело, из сочетания жестких ребер и жесткой периферии с более гибкими и менее твердыми центральными частями.
Фольклорные образы в литературе, живописи и музыке, как средство ...
... литературы и живописи. Своим исследованием мы попытаемся доказать, что образ былинного богатыря, действительно, является средством воспитания патриотических чувств у русского человека. Именно в русских ... русские былины Русский героический эпос (былины) – замечательное наследие прошлого, свидетельство древней культуры и искусства народа. Свое название былина получила от близкого по смыслу слова ... из ...
Если убрать все “нежесткие” дисциплины, то “жесткие” потеряют смысл своего существования; если же, напротив, убрать “жесткие”, точные специальные дисциплины (такие, как изучение истории текста произведений, изучение жизни писателей, стиховедение и пр.), то центральное рассмотрение литературы не только потеряет точность — оно вообще исчезнет в хаосе произвола различных неподкрепленных специальным рассмотрением вопроса предположений и догадок.
Развитие литературоведческих дисциплин должно быть гармоничным, а поскольку специальные литературоведческие дисциплины требуют от специалиста большей подготовки, на них должно быть обращено особое внимание при организации учебных процессов и ученых исследований. Специальные литературоведческие дисциплины гарантируют ту необходимую степень точности, без которой нет конкретного литературоведения, последнее же, в свою очередь, поддерживает и питает точность.
5. Литература как вид искусства.
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/kontrolnaya/na-temu-literatura-kak-nauka-i-kak-iskusstvo/
Место литературы в ряду других искусств
Литература работает со словом — главное её отличие от других и
Существуют сферы культуры, которые не требуют серьезного отношения (голливудские фильмы не требуют большой внутренней отдачи).
Существует литература на глубине, которая требует глубокого отношения, переживания. Произведения литературы это глубокое пробуждение внутренних сил человека разными способами, т. к. литература обладает материалом. Литература как искусство слова. Лессинг в своем трактате о Лаокооне подчеркивал произвольность (условность) знаков и невещественный характер образов литературы, хотя она и рисует картины жизни.
Изобразительность передается в художественной литературе опосредованно, с помощью слов. Как было показано выше, слова в том или ином национальном языке являются знаками-символами, лишенными образности. Как же эти знаки-символы становятся знаками-образами (иконическими знаками), без которых невозможна литература? Понять, как это происходит, помогают идеи выдающегося русского филолога А.А. Потебни. В своей работе “Мысль и язык” (1862) он выделял в слове внутреннюю форму, то есть его ближайшее этимологическое значение, тот способ, каким выражается содержание слова. Внутренняя форма слова дает направление мысли слушающего.
Искусство — то же творчество, что и слово. Поэтический образ служит связью между внешнею формою и значением, идеей. В образном поэтическом слове возрождается и актуализируется его этимология. Ученый утверждал, что образ возникает на основе использования слов в их переносном значении, и определил поэзию как иносказание. В тех случаях, когда в литературе нет иносказаний, слово, не имеющее образного значения, приобретает его в контексте, попадая в окружение художественных образов.
Гегель подчеркивал, что содержание произведений словесного искусства становится поэтическим благодаря его передаче “речью, словами, прекрасным с точки зрения языка сочетанием их”. Поэтому потенциально зрительное начало в литературе выражается опосредованно. Его именуют словесной пластикой.
Подобная опосредованная изобразительность — свойство в равной мере литератур Запада и Востока, лирики, эпоса и драмы. Особенно широко она представлена в искусстве слова арабского Востока и Средней Азии, в частности, из-за того, что изображение человеческого тела в живописи этих стран запрещено. Арабская поэзия Х века взяла на себя, помимо чисто литературных задач, еще и роль изобразительного искусства. Поэтому многое в ней является “затаенной живописью”, вынужденной обращаться к слову. Европейская поэзия тоже с помощью слова рисует силуэт и передает краски:
На бледно-голубой эмали Какая мыслима в апреле,
Березы ветви поднимали
И незаметно вечерели.
Узор отточенный и мелкий,
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке Рисунок, вычерченный метко
Это стихотворение О. Мандельштама — своего рода словесная акварель, но живописное начало подчинено здесь задаче сугубо литературной. Весенний пейзаж — лишь повод для размышления о мире, сотворенном Богом, и произведении искусства, которое материализовано в вещи, созданной человеком; о сущности творчества художника. Изобразительное начало присуще и эпосу. Талантом живописи в слове обладал О. де Бальзак, ваяния — И. А. Гончаров. Порой изобразительность в эпических произведениях выражается еще более опосредованно, чем в цитированных выше стихотворениях и в романах Бальзака и Гончарова, например, через композицию. Так, структура повести И. С. Шмелева “Человек из ресторана”, состоящей из небольших главок и ориентированной на житийный канон, напоминает композицию житийных икон, в центре которых расположена фигура святого, а по периметру — клейма, рассказывающие о его житии и деяниях.
Такое проявление изобразительности опять-таки подчинено задаче чисто литературной: оно придает повествованию особую духовность и обобщенность. Не менее значительно, чем словесно-художественная косвенная пластика, запечатление в литературе иного — по наблюдению Лессинга, невидимого, то есть тех картин, от которых отказывается живопись. Это размышления, ощущения, переживания, убеждения, — все стороны внутреннего мира человека. Искусство слова является той сферой, где зарождались, формировались и достигли большого совершенства и утонченности наблюдения над человеческой психикой. Осуществлялись они с помощью таких речевых форм, как диалоги и монологи. Запечатление человеческого сознания с помощью речи доступно единственному виду искусства — литературе. Место художественной литературы в ряду искусств
В разные периоды культурного развития человечества литературе отводили разное место в ряду других видов искусства — от ведущего до одного из последних. Это объясняется господством того или иного направления в литературе, а также степенью развития технической цивилизации
Например, античные мыслители, деятели искусства Возрождения и классицисты были убеждены в преимуществах скульптуры и живописи перед литературой. Леонардо да Винчи описал и проанализировал случай, отражающий ренессансную систему ценностей. Когда поэт поднес королю Матвею стихотворение, восхваляющее день, в который тот родился, а живописец — портрет возлюбленной монарха, то царь предпочел картину книге и заявил поэту: “Дай мне что-нибудь, что я мог бы видеть и трогать, а не только слушать, и не порицай мой выбор за то, что я положил твое произведение под локоть, а произведение живописи держу обеими руками, устремляя на него свои глаза: ведь руки сами собою взялись служить более достойному чувству, чем слух” Такое же отношение должно быть между наукой живописца и наукой поэта, какое существует и между соответствующими чувствами, предметами которых они делаются”. Близкая точка зрения выражена и в трактате “Критические размышления о поэзии и живописи” раннего французского просветителя Ж. Б. Дюбо. По его мнению, причины менее сильной, чем у живописи, власти поэзии состоят в отсутствии наглядности у поэтических образов и искусственности (условности) знаков в поэзии
Романтики на первое место среди всех видов искусств ставили поэзию и музыку. Показательна в этом отношении позиция Ф. В. Шеллинга, видевшего в поэзии (литературе), “поскольку она есть созидательница идей”, “сущность всякого искусства”. Символисты считали музыку высшей формой культуры
Однако уже в XVIII веке в европейской эстетике возникла иная тенденция — выдвижения на первое место литературы. Ее основы заложил Лессинг, который видел преимущества литературы перед скульптурой и живописью. Впоследствии этой тенденции отдали дань Гегель и Белинский. Гегель утверждал, что “у словесного искусства в отношении как его содержания, так и способа изложения неизмеримо более широкое поле, чем у всех остальных искусств. Любое содержание усваивается и формируется поэзией, все предметы духа и природы, события, истории, деяния, поступки, внешние и внутренние состояния”, поэзия является “всеобщим искусством”. В то же время в этом всеобъемлющем содержании литературы немецкий мыслитель усматривал ее существенный недостаток: именно в поэзии, по Гегелю, “начинает разлагаться само искусство и обретает для философского познания точку перехода к религиозным представлениям как таковым, а также к прозе научного мышления”. Однако вряд ли эти особенности литературы заслуживают нареканий. Обращение Данте, У. Шекспира, И. В. Гете, А. С. Пушкина, Ф. И. Тютчева, Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, Т. Манна к религиозно-философской проблематике помогло создать литературные шедевры. Вслед за Гегелем пальму первенства литературе перед иными видами искусства отдавал и В. Г. Белинский
“Поэзия есть высший род искусства. Поэзия выражается в свободном человеческом слове, которое есть и звук, и картина, и определенное, ясно выговоренное представление. Посему поэзия заключает в себе все элементы других искусств, как бы пользуется вдруг и нераздельно всеми средствами, которые даны порознь каждому из прочих искусств”. Причем, позиция Белинского является даже более литературоцентристской, чем у Гегеля: русский критик, в отличие от немецкого эстетика, не видит в литературе ничего, что бы делало ее менее значительной, чем иные виды искусства
Иным оказался подход Н. Г. Чернышевского. Отдавая должное возможностям литературы, сторонник “реальной критики” писал при этом, что, так как, в отличие от всех других искусств, она действует на фантазию, “по силе и ясности субъективного впечатления поэзия далеко ниже не только действительности, но и всех других искусств”. В самом деле, у литературы есть свои слабые стороны: помимо невещественности, условности словесных образов, это еще и национальный язык, на котором всегда создаются литературные произведения, и вытекающая отсюда необходимость их перевода на другие языки.
Современный теоретик литературы оценивает возможности искусства слова очень высоко: “Литература — “первое среди равных” искусство”.
Мифологические и литературные сюжеты и мотивы часто кладутся в основу многих произведений других видов искусства — живописи, скульптуры театра, балета, оперы, эстрады, программной музыки, кино. Именно такая оценка возможностей литературы по-настоящему объективна.
Заключение
Произведения искусства составляют необходимую принадлежность жизни и отдельного человека и человеческого общества в целом, ибо служат их интересам.
Мы не можем указать ни одного человека современного общества, который не любил бы, рассматривать картины, слушать музыку, читать произведения художественной литературы.
Мы любим литературу за острые мысли, благородные порывы. Она нам открывает мир красоты и душу человека, ведущего борьбу за высокие идеалы.
Наука о литературе — это литературоведение. Она охватывает различные области изучения литературы и на современном этапе научного развития делится на самостоятельные научные дисциплины, как теория литературы, история литературы и литературная критика.
Литературоведение, часто становится сферой интервиции, идеологии и формулирует идеи продиктованные интересами вождей, партий, государственных структур. Независимость от них непременное условие научности. Даже в самые трудные времена именно независимостью отличились работы М. Бахтина, А. Лосева, Ю. Лотмана, М. Полякова, Д. Лихачева, что гарантировало научность и свидетельствовало о возможности жить в обществе и быть свободным даже от тоталитарного режима.
Список литературы
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/kontrolnaya/na-temu-literatura-kak-nauka-i-kak-iskusstvo/
1. Борев Ю.Б. Эстетика: В 2 т. Смоленск,1997. Т. 1.
2. Лессинг Г.Э. Лаокоон, или о границах живописи и поэзии. Москва.,1957.
3. Флоренский П.А. — Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях. — Москва.,1993.
4. Л.Л. Иванова — уроки, литературоведения — мурманск,2002.
5. Н. Карнаух — литература — Москва
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/kontrolnaya/na-temu-literatura-kak-nauka-i-kak-iskusstvo/
6. Е. Ерохина, Э. Безносов-дрофа; 2004г., — большой справочник для школьников и студентов
7. Теория литературы энциклопедия-Астрель-2003г.,
8. А. Тимофеев-словарь литературных терминов — Москва просвящение-1974г.,
9. Н. Гуляев — теория литературы — учебник — Москва — высшая школа-1985г.,
10. www. referul. ru
11. www. bankreferatov. ru
12. www. 5ballov. ru
13. www. ytchebnik. ru
14. www. edu-zone. net
