Биография Ипполита Федоровича Богдановича скудна событиями и фактами. Когда в конце жизни он набрасывал нечто вроде автобиографии, — она превратилась в послужной список, где с точностью до месяцев и дней указаны перемещения по службе, а факты литературной деятельности изложены сбивчиво и порой с грубыми хронологическими ошибками.
Родился Богданович 23 декабря 1743 года в местечке Переволочна на нижнем Днепре. По происхождению он, видимо, принадлежал к мелкой украинской шляхте. Во всяком случае, у самого Богдановича никогда ни имений, ни крепостных душ не было, и в десятилетнем возрасте ему пришлось начинать службу в Москве, куда его привезли и определили юнкером в Юстиц-коллегию. Вскоре он начал учиться, и «в бывшем тогда при Сенатской конторе математическом училище считался между отличнейшими учениками» (автобиография).
Однако не математика и не «приказная служба» привлекали его. Как он говорит в автобиографии: «Из детства любил чтение книг, рисование, музыку и стихотворство, которому особливо получил вкус чтением стихотворных сочинений Михайла Васильевича Ломоносова».
Интерес к поэзии, музыке, театру способствует сближению Богдановича с московскими литераторами. Карамзин так рассказывает о первом знакомстве юноши Богдановича с Михаилом Матвеевичем Херасковым, тогда уже известным писателем, ведавшим при Московском университете библиотекой, театром и газетой: «Однажды является к директору Московского театра мальчик лет пятнадцати, скромный, даже застенчивый, и говорит ему, что он дворянин и желает стать актером! Директор, разговаривая с ним, узнает его охоту к учению и стихотворству; доказывает ему неприличность актерского звания для благородного человека; записывает его в университет и берет жить к себе в дом».
По автобиографии Богдановича его приобщение к университетской науке произошло иначе. Михаил Иванович Дашков, один из покровителей талантливого юноши, выпросил у начальника Юстиц-коллегии разрешение Богдановичу «отлучиться от должности юнкерской и обучаться в университете», а уж затем последовало знакомство с Херасковым и приглашение к нему в дом на житье.
Так или иначе, но дорогу в литературу Богдановичу открыл Херасков. Об этом с чувством искренней благодарности вспомнил он через четверть века в «Стансах Михаилу Матвеевичу Хераскову».
Если верить рассказу Карамзина, где говорится о «пятнадцатилетнем мальчике», то начало знакомства поэтов можно отнести к 1758—1759 годам. К этому времени Херасков уже напечатал антиклерикальную трагедию «Венецианская монахиня» (1758) и ряд мелких стихотворений в «Ежемесячных сочинениях». Человек широкого литературного образования, Херасков обладал теми чертами характера, которые способствовали сплочению вокруг него молодых литераторов из числа студентов университета. Мягкость, доброжелательность, отзывчивость, строгость моральных принципов делали Хераскова почитаемым и любимым наставником университетской молодежи. Через литературное ученичество у Хераскова в университете прошли С.Г. Домашнев, отчасти братья Фонвизины — Денис и Павел, Я.И. Булгаков, В.А. Приклонский, А.Г. Карин. Всех их Херасков привлек в основанный им в 1760 году журнал «Полезное увеселение», который стал форумом для нового поколения русской дворянской интеллигенции, вступавшего в литературу в конце 1750-х годов. В этом журнале впервые появились стихи Богдановича.
История развития научно-познавательной литературы для младших школьников
... к учению и усвоению житейских правил. История развития научно-познавательной литературы для младших школьников Все книги и произведения, которые ... Ш. Перро, впервые сделавшего этот фольклорный жанр достоянием детской литературы. "Путешествия Гулливера" Дж. Свифта в русской обработке для ... высоту духовного совершенства. В своих стихотворениях M. M. Херасков ("К дитяти"), Г. А. Хованский ("Послание к ...
29 октября 1761 года Богданович был назначен в университет с чином прапорщика «к надзиранию над классами, и тем же указом причислен в Навагинский полк» (автобиография).
К этому же времени сам Богданович относит знакомство свое с Михаилом Федотовичем Каменским, позднее издавшим его поэму «Душенькины похождения» (1778).
После вступления на престол Екатерины II, в связи с подготовкой в Москве коронационных торжеств,
Богданович, вместе с М.И. Херасковым и А.А. Ржевским, был включен 19 июля 1762 года в «комиссию о сооружении торжественных ворот и отпущен обратно октября 22» (автобиография).
Официальный документ так описывает деятельность московских литераторов — устроителей триумфальных ворот: «Надворный советник и Московского университета член Михайло Херасков, лейб-гвардии подпоручик Алексей Ржевский, армейский прапорщик Ипполит Богданович инвентовали на триумфальные ворота картины, эмблемы и надписи и были на смотрении над живописцами при работе оных».1
Заключительный этап этого мероприятия — маскарад «Торжествующая Минерва» — происходил в Москве в начале 1763 года. О нем Богданович упоминает в «Душеньке».
Общее оживление политической жизни в стране, последовавшее за переворотом 28 июня 1762 года, оказывает очень заметное влияние на Богдановича. Он отходит от Хераскова и его группы, в 1763 году, начавших выпуск журнала «Свободные часы». Богданович теперь примыкает к группе дворян-либералов, добивавшихся от Екатерины II превращения абсолютной монархии в монархию конституционную, где власть императора была бы ограничена законом и дворянским парламентом. Главой этой группы был Никита Панин, талантливый дипломат и воспитатель будущего императора Павла I; близка к этой группе была и Е.Р. Дашкова. Совместно с Дашковой Богданович издает в 1763 году журнал «Невинное упражнение». В своей автобиографии он об этом пишет так: «…употреблен был к соучаствованию в издаваемом под ее покровительством журнале, названном «Невинное упражнение».«Невинное упражнение» прекратилось в июне 1763 года: «по многим неотвратимым препятствиям, и во-первых потому, что как издатели, так и те, кои подписались брать наш журнал, из Москвы разъехались».
Как указывает П.Н. Берков, здесь имеется в виду окончание коронационных торжеств и отъезд двора в Петербург. Это соображение подтверждает и Богданович в своей автобиографии, говоря о том, что по отъезде Дашковой в Петербург он занялся переводом военного сочинения «Малая война» и «дедиковал» (посвятил) его П.И. Панину. Вскоре, в мае 1763 года, «по прошению его отослан в Военную коллегию, а того же майя 26 определен в штат к генерал-аншефу, графу Петру Ивановичу Панину в переводчики, по просьбе княгини Екатерины Романовны Дашковой» (автобиография).
Историческое «Правление Екатерины II (1762 — 1796)»
... продуктивны, так как на них применялся наемный труд. Рис. 2 Развитие промышленности Сочинение-рассуждение 1762-1796 ЕКАТЕРИНА ВТОРАЯ ВЕЛИКАЯ Это время правления Екатерины II Великой. ... Просвещения, а потому поощряла развитие наук. Однозначно успешной была внешнеполитическая сфера. За годы правления Екатерины Великой в состав Российской империи были включены Крым и часть территория Речи ...
Таким образом, Богданович стал одним из сотрудников старшего из братьев Паниных, вполне разделявшего политические планы и убеждения своего брата Никиты Ивановича. Закончив перевод «Малой войны», Богданович вместе с П.И. Паниным в 1764 году переезжает в Петербург и в апреле переходит на службу в ведомство младшего Панина — в Иностранную коллегию переводчиком.19 апреля 1765 года Богданович поднес наследнику Павлу Петровичу свою поэму «Сугубое блаженство», политико-философский трактат в стихах. В том же году он перевел прозою стихотворную комедию Вольтера «Нанина, или Побежденный предрассудок» (1748) и напечатал ее в 1766 году.
В 1766—1768 годах Богданович живет в Дрездене в качестве секретаря русского посольства в Саксонии. О круге знакомств и дружеских связей Богдановича в этот период ничего не известно. Мы не знаем, интересовался ли он русскими студентами, учившимися в это время в Лейпциге, сближался ли он с немецкими литературными кругами. В автобиографии он упоминает только о знакомстве с Федором Орловым (братом фаворита Екатерины II), останавливавшимся на некоторое время в Дрездене в конце 1768 года. Из написанного Богдановичем в Дрездене известен только полукомпилятивный обзор правовых отношений германских государств «Примечания о германских правах».
В начале 1769 года Богданович по его просьбе был возвращен в Петербург и, «будучи оставлен в Иностранной коллегии, начал более упражняться в литературе» (автобиография).
Литературная деятельность Богдановича с середины 1760-х годов принимает новый характер. После поэмы «Сугубое блаженство» он усиленно занимается переводческой работой, которую сменяет период профессиональной журналистской деятельности в 1775— 1782 годах.
Переводил Богданович главным образом прозу. Отчасти его переводческая работа была выполнением служебных поручений. Об этом прямо говорится, например, в предисловии Богдановича к его переводу (с французского) трактата о партизанской кавалерийской войне. Обращаясь к П.И. Панину, которому посвящена книга, Богданович пишет: «Я почту себя весьма счастливым, если мой перевод найдется столько исправен, чтоб мог заслужить честь, которую ваше высокопревосходительство мне сделали, приказав перевести сию книгу на российский язык для пользы желающих предуспевать в военном искусстве».
Уже по собственному выбору он переводит книгу аббата Сен-Пьера, пламенного поборника установления вечного мира, в изложении, сделанном Ж.Ж. Руссо, и, наконец, обширное сочинение Верто «История революций в Римской республике» (1720).3
В 1775—1776 годы Богданович издает в Петербурге журнал «Собрание новостей», с января 1776 года по декабрь 1782 Богданович редактирует «Санктпетербургские ведомости», издававшиеся Академией наук. Приглашен он был на эту работу С.Г. Домашневым, с которым Богдановича связывало еще знакомство по Московскому университету. Обязанности редактора в журнале канцелярии Академии наук определялись следующим образом: «Выбирать же ему, господину Богдановичу, и вносить в российские ведомости как политические новости благопристойные к сведению, так и все известия о новых, к человеческому роду полезных, в науках изобретениях…». Вскоре Богданович взял на себя (с середины 1776 года) перевод материалов из французских газет, а с 1781 года и из немецких, отказавшись от помощи академических переводчиков.
Живопись 30-40 годов в Советском Союзе. Социалистический реализм
... представителей социалистического реализма в живописи. Родился в 1878 году в Киеве. С 10 лет начал рисовать, в 1904 году окончил Киевское художественное училище. Учился у М. К. Пимоненко и И. Ф. Селезнева. В 1908 году -- Мюнхенскую Академию ...
«Санкт-Петербургские ведомости» были официальной газетой, издававшейся правительственным учреждением — Академией наук — и проходившей официальную академическую цензуру. Однако Богдановичу в какой-то степени удалось изменить казенно-деловой характер газеты, придать ей больше живости и разнообразия. Это относится прежде всего к иностранной информации, в которой основное внимание уделялось войне между Англией и восставшими американскими колониями.
Оживился при Богдановиче и отдел книжных объявлений, превращенный им в библиографическую хронику. Здесь давались отзывы на те сочинения или переводы, которые положительно оценивались редактором. Так, Богданович напечатал отзыв о переводной работе Радищева, правда не называя переводчика: «Офицерские упражнения, состоящие в четырех частях, с 28 гравированными фигурами. Переведено с немецкого». Сочинение сие весьма полезно для военных людей и, чаятельно, тем более привлечет внимание читателей, что мы мало еще имеем на российском языке книг о военном искусстве, весьма свойственном российской нации».1
С большой похвалой отзывался Богданович о переводе «Илиады» Екимова, о «Похвальном слове Марку Аврелию» А. Тома, в переводе Фонвизина: «Похвала Марку Аврелию» сочинения славного французского писателя г. Томаса. На российский язык перевел оную г. надворный советник фон-Визин, с особливой исправностью и чистотою языка, свойственною сему известному автору».
Редакторская деятельность Богдановича, которой он уделял очень много внимания и сил, прервалась в конце 1782 года из-за случайных недоразумений.
Между редактором «Санкт-Петербургских ведомостей» и Академической конференцией начались трения. 19 июля 1782 года конференция Академии постановила: «…Приняв к сведению, что в публике ставят в вину всей Академии появление с некоторых пор статей худо выбранных и нередко детских в «Русских (то есть «Санкт-Петербургских». — И.С.) ведомостях», которые действительно стали посмешищем всего города, положила объявить настоящим протоколом, что Академическая конференция, то есть Академия в собственном смысле, нисколько не причастна к этим «Ведомостям», и представить его превосходительству господину директору (С.Г. Домашневу. — И.С.) о необходимости поручить редакцию этой газеты более разумным людям, дабы публика не имела повода жаловаться».
Домашнев, защищая Богдановича, написал в ответ на это постановление, что «газета в том виде, как она издается, служит средством для образования многочисленной и наиболее здоровой части городского населения». Академическая конференция не удовлетворилась таким ответом и перенесла дело в высшие инстанции.
Как жаловался Богданович Домашневу в начале декабря 1782 года, «выисканные за пять и шесть лет типографские погрешности господами профессорами комиссии донесены высочайшей власти… и где случалось, чтоб газетная ошибка, не трогающая ничьего лица, но с других газет в числе странных и любопытных случаев внесенная, могла быть преступлением, о котором высочайшей власти непосредственно доносить должно было?» Поднесенный высочайшей власти, то есть, очевидно, самой Екатерине II, список редакторских ошибок возымел свое действие. Богдановичу пришлось отказаться от редактуры, несмотря на поддержку Домашнева.
Богданов-бельский «новая сказка» описание картины, анализ,
... -е годы Богданов-Бельский создает ряд произведений о народной школе Рачинского. Ученицы. 1901г. Новая сказка. 1891г. Воскресное чтение в сельской школе. 1895г. У больного учителя. 1897г. Сочинение В 1903 г. Богданов-Бельский ...
Скорей всего этот эпизод имел в виду Богданович, когда внес в свою автобиографию следующую нарочито туманную запись: «Между тем был оклеветан в обществе скопом и заговором недоброжелателей разными образами и оправдан после даже самыми своими гонителями, кои были коварствами обмануты».
Снисканию «высочайшей» благосклонности к Богдановичу помогла «Душенька», вышедшая в начале 1783 года, в которой Екатерина нашла недвусмысленные комплименты себе и враждебные выпады против не любимых ею сатирических журналов 1769—1774 годов. Уже в начале следующего, 1783 года по распоряжению нового директора Академии, княгини Е.Р. Дашковой, Академия наук купила у него весь тираж «Душеньки» и «Исторического изображения России».Напуганный своим столкновением с Академией и его последствиями, Богданович идет на литературную службу к правительству.
Он избирается в члены вновь созданной Российской академии (11 ноября 1783 года); в «Собеседнике любителей российского слова» (1783—1784), журнале, призванном, по замыслу Екатерины и Дашковой, объединить всю благонамеренную литературу, Богдановичу расточаются комплименты, почти в равной с певцом Фелицы мере.
Богданович становится поставщиком салонно-развлекательных театральных пустячков, балетных либретто и одним из создателей в литературе 1780-х годов направления, приспосабливавшего русское народное творчество к официальным требованиям.
Интерес к русской сказке, проявившийся у Богдановича в «Душеньке», Екатерина II использует в своих целях. Ему поручают истолковать в духе легенды о добром русском мужичке, верноподданном и благочестивом, русские народные пословицы.
В августе 1784 года работа была закончена, и «Собрание русских пословиц» куплено у Богдановича Академией наук.
В предисловии к этому «Собранию» народные пословицы характеризуются Богдановичем как выражение «благонравия и благоповедения». В таком духе сделан подбор, а в некоторых случаях и доработка текста. Несомненным сочинением Богдановича является, например, такая «пословица»:
Добродетель, без битвы, без крови, без брани,
Владеет в народах, и платят ей дани.
В начале 1784 года Богданович получает чин надворного советника с оставлением на прежней должности в Государственном архиве, где он служит с 1780 года. В ноябре 1785 года он пишет просительное письмо Потемкину в надежде через него поправить свои денежные обстоятельства: «Покровительство ваше, милостивый государь! есть для меня самое счастливое приобретение, почему осмеливаюсь представить вашей светлости мое состояние. Место, какое ныне в Государственном архиве занимаю, приносит мне жалованья только 450 рублей; деревень, ни земель, ни дома не имею. Прежде состояние мое подкреплял разными литературными для Академии работами, пока лета мои, здоровье и случаи могли давать к тому способы, но такие способы подвержены самой зыблемой временности; с малым жалованьем задолжал я ныне более тысячи рублей. Ваша светлость обыкли соделывать людей благополучными: избавиться от долгу, получить здесь место с приличным жалованьем и прославить с чувствительнейшей признательностью ваши милости будет мое благополучие».
Деньги ему дали сразу, а желаемую должность он получил только через три года — «в 1788 году определением сената 28 августа помещен в Государственном архиве… в должность председателя» (автобиография).
Богдан Хмельницкий
... сумел на протяжении почти десяти лет удержать ее свободной от любого чужеземного гнета. Личным примером Богдан Хмельницкий зажигал суровые казацкие сердца любовью к Украине, имел такую силу, которая ... . украинский народ, А не просто толпа, что в отчетах населением называется. В. Богданов. "Украинцы мои". Именно это завещал Богом данный Украине ...
Это назначение Богданович буквально выслужил у Екатерины II, изготовляя по ее заказу театральные пустячки.
Так, по его собственным словам, он в 1786 году «по имянному монаршему повелению сочинил лирическую комедию «Радость Душеньки», которая удостоена высочайшей апробации, и в знак монаршего благоволения при сем случае пожалована ему от государыни табакерка, вскоре же потом пожалованы на заплату долгов деньги. По представлении же комедии на придворном театре пожалована еще табакерка» (автобиография).
В следующем, 1787 году за пародийно-комическую драму «Славяне» Богдановичу был «пожалован перстень». «Радость Душеньки» и драматические пословицы, написанные в это же время, уже говорят об упадке поэтического дарования Богдановича. Следы таланта и остроумия автора «Душеньки» еще заметны в пародийной по замыслу драме «Славяне», в которой Александр Македонский помогает обиженной греками новгородской огороднице Потапьевне. Но по своей идейной направленности «Славяне» совпадают и с публицистическими статьями Екатерины II в «Собеседнике» и ее «Ответами» на «Вопросы к сочинителю «Былей и небылиц» Фонвизина.
С конца 1780-х годов литературная деятельность Богдановича почти прекращается, изредка печатает он стихотворения в журналах и главным образом деятельно участвует в работе Российской академии над ее словарем. В 1795 году Богданович покинул службу в Государственном архиве, а в 1796 году уехал из Петербурга и поселился с семьей брата Ивана Федоровича в г. Сумах. Любовь к молодой девушке, его дальней родственнице, и намерение жениться на ней вызвали противодействие родных и ссору с братом. В 1798 году Богданович, так и оставшийся холостяком, переезжает в Курск; живет на небольшую пенсию, распродает свою библиотеку. После вступления на престол Александра I Богданович вновь пытается принять участие в работе Российской академии, посылает оду новому царю, за которую, по словам Карамзина, он получает перстень, задумывает издание своих сочинений. Все это прерывается болезнью в декабре 1802 года, за которой последовала смерть 6 января 1803 года.
Как общественный деятель и поэт Богданович складывается на рубеже 1750—1760 годов. Творческая его деятельность, в сущности, заканчивается в 1783 году, после выхода «Душеньки». Эти десятилетия русской жизни характерны широким распространением просветительских идей, возникновение которых связано с именами великих деятелей французского Просвещения XVIII века. Однако просветительство в России не было единым; оно наполнялось различным социально-политическим и философическим содержанием. К началу 1760-х годов обозначились со всей определенностью, с одной стороны, официальный, показной либерализм Екатерины II и ее ближайшего окружения, с другой — движение дворянской либерально-политической мысли, представленное группой Панина — Сумарокова.
Если Екатерине II ее дружба с французскими просветителями нужна была для создания видимости просвещенной монархии и в ее намерения не входило практическое претворение в жизнь идей сословного равенства, установления твердого правопорядка и конституционно-представительного строя, то группа Сумарокова — Панина, не помышляя об уничтожении крепостного права и самодержавия, все же всерьез добивалась ограничения прав помещиков, введения, согласно теории Монтескье, «монаршистского» правления (конституционной монархии), уничтожения системы придворного фаворитизма.
Анализ поэмы А. Т. Твардовского «Страна Муравия», план (Первый вариант)
... говорит о том, что страна Муравия — это миф. Миф, придуманный большевиками, едва ли сможет обрести жизнь, скорее всего, этот эксперимент обречен на провал. Твардовский развенчивает идеалы коммунизма, ... коллективизации, ее страшных последствий не могла быть высказана прямо в годы создания поэмы, а потому Твардовский прибегает к иносказанию. Он показывает картины процветания колхозов, все работники ...
Рядом с этими направлениями серьезной силой русской общественной жизни уже к концу 1760-х годов стало собственно просветительское направление, представленное Новиковым, Фонвизиным, Козельским и другими, менее видными деятелями.
Богданович не остался чужд передовым идеям века, но глубоко просветительскими идеями он не проникся и потому довольно легко отказался от них в годы, наступившие после пугачевского восстания. Начало литературной деятельности Богдановича приходится на последние годы правления императрицы Елизаветы. Это была эпоха политической и духовной реакции, насаждавшейся придворной камарильей, которая грабила страну системой откупов-монополий и сдерживала проявление всякой оппозиционной мысли Тайной канцелярией. Молодой Богданович примкнул к той группе дворянской интеллигенции, которая не хотела мириться с духовным гнетом святейшего синода и тиранией придворной бюрократии. Журнал «Полезное увеселение» (1760—1762), в котором сотрудничал Богданович, был одним из первых русских литературных журналов и органом прогрессивной мысли.
На страницах журнала молодые литераторы и поэты сообща трудились над выработкой принципов морали и нравственности. Здесь противопоставлялись нравственное самосовершенствование и душевная чистота — невежеству нравов и корыстолюбивой устремленности подавляющего большинства дворянства.
В это время в сознании молодого поэта еще сильны традиционно-религиозные представления о жизни. Примерно одна треть его стихотворений, напечатанных в «Полезном увеселении», — это переложения псалмов или рассуждения на религиозно-философские темы вроде «Письма о бессмертии души» (1761, октябрь).
В этом стихотворном рассуждении Богданович вполне во власти представлений о земной жизни как подготовительной школе бедствий и испытаний к будущему, загробному блаженству. Постулат бессмертия души, таким образом, служит ему оправданием существующего на земле порядка и собственного невмешательства в этот порядок.
С этой проповедью невмешательства в жизнь связана и своеобразно преломленная стоическая точка зрения на соотношение между разумом и страстями.
2. Творчество И.Ф. Богдановича
По возвращении в Петербург Богданович продолжает службу в Коллегии иностранных дел и все последующие годы активно занимается литературной и журналистской деятельностью. Служебная и литературная карьера Богдановича была во многом упрочена после выхода в свет его поэмы «Душенька» (1-е изд. в 1778 году под названием «Душенькины похождения»), обратившей на себя благосклонное внимание самой императрицы — Екатерины II. В 1783 году Богданович был избран членом Российской Академии. В 1783 году по повелению Екатерины II он подготовил к печати сборник «Русские пословицы» (издан в 1785 году в трех частях).
Разработка жанра романтической поэмы в творчестве Пушкина
... как переходит в стиль художественного реализма, который увенчивает собою все творческие искания пушкинской эпохи. Цель моего реферата - проследить изменение героя романтических поэм ... героиню известной в своё время поэмы И.Ф. Богдановича «Душенька». Отрывки из «Руслана и Людмилы» ... Пушкина важными переменами: созданием нового жанра - романтической поэмы. Были написаны «Кавказский пленник», «Братья ...
Но сборник этот носил тенденциозный, фальсифицированный характер и был весьма далек от подлинного фольклора. Богданович позволял себе редактировать и перерабатывать по своему собственному вкусу и разумению народные пословицы и поговорки (иногда перекладывать их в стихотворную форму), истолковывать их в верноподданническом, монархическом духе и даже сочинять некоторые изречения. Богданович становится в какой-то степени придворным поэтом и драматургом, пишет многие произведения по заказу, но после «Душеньки» ничего значительного так и не создает.
В конце 80-х годов фактически прекращается литературная деятельность Богдановича, хотя он продолжает очень активно работать над составлением словаря Российской Академии. После выхода в отставку в 1795 году Богданович некоторое время живет на Украине в городе Сумы, а в 1798 году переезжает на жительство в Курск. Там он и скончался в 1803 году.
В основу сюжета поэмы «Душенька» положен известный миф об Амуре и Психее, который затем неоднократно подвергался различным художественным обработкам. Наиболее удачные литературные переложения прославленной истории об Амуре и Психее — это романы римского писателя II века Апулея «Золотой осел» и французского писателя и баснописца XVII века Лафонтена «Любовь Психеи и Купидона».
Сохранив в основных чертах фабулу мифа и этих романов, Богданович, по существу, создает новое, оригинальное произведение. Самобытность и новизна поэмы Богдановича заключается прежде всего в ее национальном колорите, в своеобразной манере повествования, в особенностях стиля и языка. «Душенька» — это поэма-сказка, а отсюда наличие в ней таких фольклорных элементов, как меч-самосек, сказочный сад с золотыми яблоками, мотив живой и мертвой воды, образы Кащея, «Змея Горыныча Чуда-Юда». Но, за исключением этих фольклорных реалий, этих стилизованных образов и мотивов устного народного творчества, поэма Богдановича не имеет ничего общего с подлинной народной сказкой.
Богданович создает изысканную, галантную повесть, рассчитанную на салонные, великосветские вкусы того времени. Взяв за основу мифологический сюжет, он изображает в своей поэме быт и нравы дворянского общества, завуалированно рассыпает комплименты императрице Екатерине II. Таких конкретных бытовых реалий и примет времени в поэме немало. Это описание дворца и садов Амура, представляющее не что иное, как изображение реальных царскосельских дворцов и парков. Это и подробное перечисление предметов дамского туалета и обихода, которыми запасаются Душенька, а затем и ее сестры, снаряжаясь в далекий путь: «тамбумры и коклюмшки», «дорожный туалет, гребенки и булавки», «белила», «мушки», «румяна», «духи», «туалетная вода» и пр. Это и описание в «книге второй» поэмы портрета Душеньки «со всею красотою, какой дотоле ум вообразить не мог», в котором современники без труда узнавали известный портрет Екатерины II верхом на лошади. Это, наконец, упоминание в «книге первой» поэмы маскарада «Торжествующая Минерва», устроенного в Москве 30 января — 2 февраля 1763 года во время коронации Екатерины II. Трудно представить также, чтобы мифологическая тезка Душеньки — Психея («душа» — в переводе с греческого) — ходила «в платьице простом и ненарядном», «с платочком на глазах», подкрепляла свои силы «сухарями» и «ломтиком хлебца». Всё это черты современной Богдановичу русской жизни, русской действительности.
Образ Собакевича из поэмы Гоголя
... надеясь, что Чичиков невнимательно отнесется к купчей. Сочинение про Собакевича В поэме «Мертвые души» главный герой Чичиков приезжает в поместье Собакевича. Николай ... в желудке» Собакевича, размеры которого неизвестны. Михаил Семенович против иноземных блюд. Что по сравнению с русской кухней ... длинны, панталоны длинны, ступнями ступал он и вкривь и вкось и наступал беспрестанно на чужие ноги. Цвет ...
Но главное отличие поэмы Богдановича от античного мифа и упоминавшихся выше романов Апулея и Лафонтена — в стиле изложения, в манере повествования. «Душенька» — это шутливая, местами ироническая, изящная стихотворная повесть-сказка, в которой повествуется о легких и бесхитростных чувствах, безобидных горестях, простых и искренних человеческих радостях и забавах. Вместе с тем «Душенька» Богдановича далека и по стилю, и по характеру изображения действительности от грубой натуралистичности, сатирической злободневности поэмы Майкова «Елисей, или Раздраженный Вакх».
Современники Богдановича сразу же приняли и высоко оценили его поэму, были единодушны в своих похвалах ей. Они отмечали прежде всего «приятность содержания, удачливость в выражениях, легкий и непринужденный слог в стихах и многие другие достоинства» этого произведения. Именно «легкий и непринужденный слог» «Душеньки» отличал поэму Богдановича от всех предшествующих и последующих образцов этого жанра в XVIII веке.
Своей стихотворной повестью Богданович заложил основы так называемой «легкой поэзии», которая, как писал Н.М. Карамзин, «раскрепостила» русскую литературу «от уз классицизма». От поэмы Богдановича прямой путь к поэме Пушкина «Руслан и Людмила», для которой также характерно сочетание шутливой авторской иронии с легкой и непринужденной манерой изложения, плавное и неторопливое повествование с лирическими отступлениями и прямыми обращениями автора к читателям.
И не случайно, что К.Н. Батюшков, сам создавший превосходные образцы «легкой поэзии», русского антологического стиха, необычайно раскованного, гармоничного, музыкального, в «Речи о влиянии легкой поэзии на язык» (1816) отмечал: «Стихотворная повесть Богдановича — первый и прелестный цветок легкой поэзии на языке нашем, ознаменованный истинным и великим талантом». А Пушкин, высоко ценивший поэму Богдановича, взял в качестве эпиграфа к повести «Барышня-крестьянка» стихотворную строку из «Душеньки», которая позднее стала хрестоматийной, широко употребительной: «Во всех ты, Душенька, нарядах хороша».
В заключение приведем слова В.Г. Белинского, который в связи с переизданием поэмы Богдановича в 1841 году писал: «…Мы убеждены, что успех „Душеньки“ был вполне заслуженный, так же как и успех „Бедной Лизы“ (Белинский имеет в виду повесть Карамзина. — С. Д.).
Это очень легко объяснить. Громкие оды и тяжелые поэмы всех оглушали и удивляли, но никого не услаждали,— и потому все мечтали о какой-то „легкой поэзии“… Поэма Богдановича все-таки замечательное произведение, как факт истории русской литературы: она была шагом вперед и для языка, и для литературы, и для литературного образования нашего общества. Кто занимается русскою литературою как предметом изучения, а не одного удовольствия, тому… стыдно не прочесть „Душеньки“ Богдановича».
3. Краткое содержание «Душеньки»
В первых же строчках автор заявляет, что не собирается воспевать военные подвиги древности; он пишет не для славы, «Но чтоб в часы прохлад, веселья и покоя / Приятно рассмеялась Хлоя».
Вслед за Апулеем и Лафонтеном автор желает восславить Душеньку, хотя и сознаёт, что его вольный, разностопный стих не идёт ни в какое сравнение со стихами и прозой предшественников.
В старинной Греции, в Юпитерово время, когда «властительное племя» так размножилось, что в каждом городе есть свой особый царь, один монарх всё же выделяется из остальных богатством, приятной внешностью и добротой, а более всего тем, что имеет трёх прекраснейших дочерей. Но младшая дочь своею внешностью всё же затмевает красоту остальных. У греков эта красавица зовётся Психея, что значит «душа»; русские же повествователи зовут её Душенькой.
Слава младшей царевны разносится повсюду, и вот уже «веселий, смехов, игр собор», амуры и зефиры покидают Венеру и убегают к Душеньке. Богине любви больше никто не приносит ни жертв, ни фимиамов. Вскоре злоречивые духи доносят богине, что Венериных слуг присвоила себе Душенька, и, хотя царевна даже не думала гневить богов, прибавляют, что она сделала это, чтобы досадить Венере. Поверив их лжи, разгневанная богиня немедленно летит к своему сыну Амуру и умоляет его вступиться за её поруганную честь, сделать Душеньку уродливой, чтобы все от неё отвернулись, или же дать ей мужа, хуже которого нет на свете.
Амур, чтобы успокоить мать, обещает отомстить царевне. И в скором времени к Венере приходит весть, что Душенька оставлена всеми; бывшие воздыхатели даже не подходят к ней близко, а только кланяются издали. Подобное чудо мутит умы греков. Все теряются в догадках… Наконец Венера объявляет всей Греции, на что гневаются боги, и сулит страшные беды, если Душеньку не приведут к ней. Но царь и вся родня единогласно отказывают богине.
Между тем Душенька в слезах взывает к Амуру: почему она одинока, без супруга, даже без дружка? Родные всюду ищут ей женихов, но, страшась гнева богов, никто не хочет жениться на царевне. В конце концов решено обратиться к Оракулу, и Оракул отвечает, что назначенный судьбами супруг для Душеньки — чудовище, язвящее всех, рвущее сердца и носящее за плечами колчан страшных стрел, а чтобы девушка соединилась с ним, надо отвезти её на вершину горы, куда досель никто не хаживал, и оставить там.
Такой ответ повергает всех в скорбь. Жаль отдавать девушку какому-то чудовищу, и вся родня заявляет, что лучше терпеть гонения и напасти, чем везти Душеньку на жертву, тем более что даже неизвестно, куда. Но царевна из великодушия (или потому, что хочет иметь мужа, всё равно какого) сама говорит отцу: «Я вас должна спасать несчастием моим». А куда ехать, Душенька решает просто: запряжённых в карету лошадей надо пустить без кучера, и пусть её ведёт сама судьба.
Через несколько недель кони сами останавливаются у какой-то горы и не хотят идти дальше. Тогда Душеньку ведут на высоту без дороги, мимо пропастей и пещер, где ревут какие-то злобные твари. А на вершине царь и весь его двор, попрощавшись с девушкой, оставляют её одну и, убитые горем, уходят.
Однако Душенька остаётся там недолго. Невидимый Зефир подхватывает её и возносит к «незнаемому ей селению небес». Царевна попадает в великолепные чертоги, где нимфы, амуры и зефиры выполняют все её желания. Ночью к Душеньке приходит её муж, но поскольку является он впотьмах, девушка не знает, кто это такой. Сам же супруг на её вопросы отвечает, что до поры ей нельзя его видеть. Утром он исчезает, оставив Душеньку недоумевающей… и влюблённой.
Несколько дней требуется царевне, чтобы осмотреть роскошные палаты и прилегающие к ним леса, сады и рощи, которые являют ей множество чудес и диковин. А однажды, зайдя поглубже в лес, она находит грот, ведущий в тёмную пещеру, и, зайдя туда, обретает своего супруга. С тех пор Душенька каждый день приходит в этот грот, и каждую ночь её муж навещает её в опочивальне. Так проходит три года. Душенька счастлива, но ей не даёт покоя желание узнать, как выглядит её супруг. Однако тот на все её просьбы лишь умоляет, чтобы она не стремилась его увидеть, была ему послушна и не слушала в этом деле никаких советов, даже от самых близких родственников.
Однажды Душенька узнаёт, что её сёстры пришли её искать к той страшной горе, где царевна когда-то была оставлена. Душенька немедленно велит Зефиру перенести их в её рай, любезно встречает и старается «всяко их забавить». На вопрос, где её супруг, она сначала отвечает: «Дома нет», но потом, не выдержав, признаётся во всех странностях своего брака. Она не знает, что её сестры, завидуя ей, только и мечтают о том, чтобы лишить Душеньку её счастья. Поэтому они говорят, что якобы видели страшного змея, заползающего в грот, и что это-де и есть Душенькин супруг. Та, придя в ужас, решает покончить с собой, но злонравные сёстры возражают ей, что сначала она, как честная женщина, должна убить чудовище. Они даже добывают и приносят ей для этой цели лампаду и меч, после чего возвращаются домой.Наступает ночь. Дождавшись, когда супруг заснёт, Душенька освещает его лампадой… и обнаруживает, что это сам Амур. В восхищении любуясь им, она нечаянно проливает масло из лампады на бедро мужа. Проснувшись от боли, тот видит обнажённый меч и думает, что жена замыслила на него зло. «И Душенька тогда, упадши, обмерла». Приходит в себя она на той же горе, где давным-давно прощалась с родными. Бедняжка понимает, что сама виновата в этой беде; она громко рыдает, вопиёт, просит прощения. Амур, украдкою следящий за ней, уже хочет было кинуться к ногам возлюбленной, но, опомнившись, спускается к ней, как положено богу, во всём блеске своего величия и объявляет, что преступившая закон Душенька теперь в немилости у богов, и потому он больше не может быть с нею вместе, а предоставляет её судьбе. И, не слушая её оправданий, исчезает.
Несчастной царевне остаётся только самоубийство. Она кидается в пропасть, но один из зефиров подхватывает её и осторожно переносит на лужайку. Решив зарезаться, Душенька ищет острый камень, но все камни в её руках превращаются в куски хлеба. Ветви дерева, на котором она хочет повеситься, опускают ее невредимой на землю. Рыбы-наяды не дают ей утопиться в реке. Заметив на берегу огонь в дровах, царевна пытается сжечь себя, но неведомая сила гасит перед ней пламя.
«Судьба назначила, чтоб Душенька жила /И в жизни бы страдала». Царевна рассказывает вернувшемуся к своим дровам старцу-рыболову о своих несчастьях и узнаёт от него — увы! — что её ждут новые беды: Венера уже повсюду разослала грамоты, в которых требует, чтобы Душеньку нашли и представили к ней, а укрывать под страхом её гнева не смели. Понимая, что скрываться всё время невозможно, бедная Душенька просит о помощи степеннейших богинь, но Юнона, Церера и Минерва по тем или иным причинам отказывают ей. Тогда царевна идёт к самой Венере. Но, появившись в храме богини любви, красавица приковывает к себе все взгляды; народ принимает её за Венеру, преклоняет колена… и как раз в этот момент входит сама богиня.
Чтобы как следует отомстить Душеньке, Венера делает её своей рабыней и даёт ей такие поручения, от которых та должна умереть или хотя бы подурнеть. В первый же день она велит царевне принести живой и мёртвой воды. Прознав об этом, Амур велит своим слугам помочь Душеньке. Верный Зефир немедленно переносит свою бывшую хозяйку в тот удел, где текут такие воды, объясняет, что змея Горынича Чудо-Юда, стерегущего воды, надо угостить выпивкой, и вручает ей большую флягу с пойлом для змея. Так Душенька выполняет первое поручение.
Венера даёт царевне новое дело — отправиться в сад Гесперид и принести оттуда золотых яблок. А сад тот охраняется Кащеем, который загадывает всем приходящим загадки, и того, кто не сможет их отгадать, съедает. Но Зефир заранее называет Душеньке ответы на загадки, и та с честью выполняет второе поручение.
Тогда богиня любви посылает царевну в ад к Прозерпине, велев взять там некий горшочек и, не заглядывая в него, принести ей. Благодаря советам Зефира Душеньке удаётся благополучно сойти в ад и вернуться обратно. Но, не сдержав любопытства, она открывает горшочек. Оттуда вылетает густой дым, и лицо царевны немедленно покрывается чернотой, которую нельзя ни стереть, ни смыть. Стыдясь своего вида, несчастная прячется в пещере с намерением никогда не выходить.
Хотя Амур, стараясь угодить Венере, делал вид, что не думает о Душеньке, он не забыл ни её, ни её сестёр. Он сообщает сёстрам, что намерен взять обеих в супруги, и пусть они только взойдут на высокую гору и бросятся вниз — Зефир сейчас же подхватит их и принесёт к нему. Обрадованные сёстры спешат прыгнуть в пропасть, но Зефир только дует им в спину, и они разбиваются. После этого Амур, описав матери, как подурнела Душенька, добивается от удовлетворённой богини разрешения вновь соединиться с женой — ведь он любит в ней не преходящую внешность, а прекрасную душу. Он находит Душеньку, объясняется с ней, и они прощают друг друга.
А когда их брак признан всеми богами, Венера, рассудив, что ей невыгодно держать в родне дурнушку, возвращает снохе прежнюю красоту. С тех пор Амур и Душенька живут счастливо.
