Татьяна Баскакова
«Смерть в театре»: позднее знакомство с Хайнером Мюллером
Хайнер Мюллер. Проза. Драма. Эссе. Диалоги. Составитель Владимир Колязин. Москва:
РОССПЭН. 2012. 528 с.
В пыль рассыпалась власть, о которую бился мой стих
как прибой многоцветно и радужно
последний крик умер в зубной ограде
Более сорока лет назад на небосклоне мировой драматургии взошла звезда Хайнера Мюллера. Говоря более будничным языком, пьесы этого опального – на тот момент – гэдээровского драматурга начали ставить на многих сценах мира. Дело дошло до того, что и правительство ГДР, столкнувшись с фактом мировой известности своего неблагонадежного гражданина, как бы растерялось, пошло на неслыханные уступки: Хайнеру Мюллеру не только позволили выезжать, когда он хочет, за рубеж, но выдали бессрочный загранпаспорт (лежавший в промежутках между поездками под замком).
Хайнер Мюллер на протяжении многих лет оставался руководителем театра «Берлинский ансамбль» (актеры которого, когда драматург – 30 декабря 1995 года – умер, несколько дней, сменяя друг друга, безостановочно читали в фойе театра, перед многочисленными зрителями, его произведения).
Задолго до этого беспримерного случая Хайнер Мюллер подписал петицию против изгнания из страны певца Вольфа Бирмана, стал гуру молодых немецких писателей-диссидентов, которым старался помочь и в публикации их работ. Незадолго до премьеры его пьесы «Волоколамское шоссе» один берлинский пастор поставил ту же пьесу нелегально, в своей церкви, – актерами были прихожане, в основном подростки…
Если теперь, когда прошло уже столько времени и после смерти драматурга, и после падения Берлинской стены, и после предшествовавшего этому событию развала СССР (а почти все пьесы Хайнера Мюллера представляют собой анализ диктаторских режимов в ГДР и социалистической России), задаться вопросом о судьбе мюллеровского наследия сегодня, то даже в Интернете можно обнаружить множество видеозаписей отрывков из спектаклей и инсталляций по его пьесам (поставленных главным образом в последние годы), каждого – в 1 Хайнер Мюллер, «Вампир». Стихи Хайнера Мюллера здесь и далее цитируются в переводе Алёши Прокопьева.
нескольких вариантах, на немецком, французском, испанском, итальянском, польском, греческом, японском языках.
В России вплоть до самого последнего времени – до выхода в этом году книги Хайнер Мюллер. Проза. Драма. Эссе. Диалоги (Москва: РОССПЭН, 2012) – творчество Мюллера было практически неизвестно, хотя сам он неоднократно приезжал в Россию и в своих пьесах нередко перерабатывал сюжеты русской литературы (пьеса «Цемент» написана по мотивам одноименного романа Гладкова; «Маузер» – по мотивам романов Шолохова и рассказа Бабеля; первые две части «Волоколамского шоссе» – на основе двух глав из одноименного романа Александра Бека; трагедия «Владимир Маяковский», 1983, – по тексту Маяковского).
Сочинение сцена допроса андрея соколова мюллером
..» Самый главный эпизод, показывающий жизнь Андрея Соколова в плену, – сцена его допроса Мюллером. Этот немец являлся комендантом лагеря, «по-ихнему, лагерфюрером». Он был безжалостным человеком: «… ... тому же Мюллер великолепно говорил по-русски, «еще на «о» налегал, будто коренной волжанин», и особенно любил русский мат. Поводом к вызову Андрея Соколова на допрос послужило его ...
Такое длительное отсутствие интереса к драматургу с мировым именем – вообще-то нехороший симптом, говорящий о том, что послеперестроечная Россия (в советской России Хайнера Мюллера в любом случае не разрешили бы печатать) фактически не участвует в живом культурном общении европейских стран. Тут нужно, конечно, оговориться.
Переводчики, которые создали для этой книги русские варианты труднейших, к тому же по большей части написанных белым стихом пьес – прежде всего Элла Венгерова, Владимир Колязин, Александр Гугнин, – занимались творчеством Мюллера давно, какие-то пьесы уже публиковались, но в малодоступных изданиях, иногда – в отрывках 2. Теперешняя книга – 500-страничный том, который включает наиболее известные пьесы Мюллера, представляющие все периоды его творчества, – должна была выйти в 1993-м (!) году, и двадцать лет «пролежала в столе» из-за недостатка средств (в 1999-м все переводчики даже согласились полностью отказаться от гонораров, чтобы оплатить покупку авторских прав).
Были постановки пьес «Квартет» (1993) и «Медея. Материал» (1994) Аллы Демидовой (они показывались в России считанные разы); «Машина» – по «Гамлет-машине» – Кирилла Серебренникова (2009; показывалась один раз); первые два фрагмента из «Волоколамского шоссе» в постановке Т. Кюннель (2011; показывались один раз в Театре поколений, в рамках Фестиваля Хайнера Мюллера в Петербурге).
Наконец, очень сильный моноспектакль Анатолия Васильева «Медея. Материал» (2001) с французской актрисой Валери Древиль (произносящей текст Медеи по-французски), можно увидеть и сейчас, поскольку он был заснят и фильм имеется в русском Интернете.
Здесь нелишне было бы сказать, что если бы не упорство и преданность Хайнеру Мюллеру составителя Владимира Клязина, прошедшего через множество издательских кризисов, отказов равнодушных государственных чиновников, пасования российских спонсоров, Пьеса «Рвач», в: Драматургия ГДР. М.: Искусство, 1975; пьесы «Геракл-5» и «Гораций», фрагмент пьесы «Филоктет», в: Хайнер Мюллер, Петер Хакс. Поэтическая драма. М.: Радуга, 1983;
- фрагменты пьесы «Волоколамское шоссе», в журнале «Современная драматургия», 1995-96;
- «Гамлет-машина», в: Мюнхенская свобода и другие пьесы.
М.: Новое литературное обозрение, 2004.
[Электронный ресурс]//URL: https://liarte.ru/esse/hayner-myuller-proza-dramyidialogi/
оказавшихся неготовыми к отважному, но ничего не сулящему поступку, книги этой, вероятно, не было бы и по сегодняшний день.
Театр Хайнера Мюллера – не привычный нам психологический театр, а театр остраненный, продолжающий в каком-то смысле традиции Брехта (из-за чего, может быть, он так долго оставался чуждым для России).
Его задача – вовлечь зрителя в комплексное размышление о прошлом. Творчество Мюллера вобрало в себя многие традиции (экспрессионизма, сюрреализма, абсурда, клоунады), но прежде всего, наверное, традицию античного театра, рассматривавшего события человеческой жизни в экзистенциальном ключе, с точки зрения неизбежной смерти. В пояснении к своей поздней пьесе «Описание картины», допускающей самые противоречивые толкования, драматург утверждал: «…Этот текст описывает ландшафт по ту сторону смерти. Сюжет может быть каким угодно, потому что его следствия уже стали прошлым, взрывом памяти в отмершей драматической структуре». Такие слова не случайны. Сходная мысль выражена, например, в стихотворении Мюллера «…И иди дальше в ту местность…»: «Художник фиксирует момент перед исчезновением… / Художник рисует забвение. Картина забывает / о том, что на ней.
Народный театр как средство воспитания школьников
... способствует раскрепощению детей и снижению их утомляемости. Вследствие этого создание школьного фольклорного (народного) театра решает множество психологических проблем, а также способствует патриотическому, эстетическому ... теряет редкие, самобытные культуры малых народов. Чем больше человек ориентирован «на запад», тем меньше внимания он уделяет своим собственным корням. Данная проблема становится ...
Художник – Харон».
Кажется поначалу, будто самая ранняя из включенных в сборник пьес, «Переселенка, или Крестьянская жизнь» (1956-1961), – просто реалистическое изображение событий, связанных с раздачей земли крестьянам и последующей коллективизацией в ГДР. Изображение, которое оставляет сильное впечатление, ибо показывает эти события с точки зрения разных людей, в них участвующих. Отмечается, среди прочего, и то обстоятельство, что государственность
ГДР обрела свою форму не без давления со стороны СССР:
- ..И наше государство вроде машины, сварганенной из остатков после двух войн и двенадцатилетнего рейха. Да еще по чужому чертежу.
И все-таки уже сама форма пьесы – стихотворная форма – сближает это произведение с античной трагедией. А главное – трагедией в античном смысле делает пьесу осознание того, что есть нечто, стоящее над целями отдельного человека (и, тем более, – выступающего от его имени государства).
В последнем четверостишии пьесы эта мысль выражена так:
С тех пор как эта вертится Земля, Плуг, поле были выше человека;
- Он выше стал, чем плуги и поля, Но все возьмет земля. Она берет от века.
Разница между человеком, имеющим традиционное отношение к силам природы, и тем, кто от этих сил оторвался, с эмблематической точностью раскрыта в рассказе немецкого
Тракториста об убитом им во время Второй мировой войны русском крестьянине:
В такую же вот месячную ночь Убили мы в России мужика.
За что убили? Это я не помню.
Но помню, как старик бежал от нас Стараясь не топтать колосья в поле.
Мы затравили деда очень быстро:
Мы по полю бежали, он – в обход.
Между прочим, в ГДР этот спектакль, премьера которого состоялась в 1961 году, был снят после первого представления, а сам Мюллер исключен из Союза писателей ГДР.
Оказавшись в опале, Хайнер Мюллер начинает писать короткие драмы на античные мифологические сюжеты (в сборник из этих драм включены «Филоктет», «Геракл-5», «Гораций»).
Эти пьесы положили начало целому направлению – «неоклассицизму» – в гэдээровской драматургии. Они показали возможность говорить о современных насущных проблемах эзоповым языком (у Мюллера, впрочем, легко поддающимся расшифровке).
О пьесе шварца «тень». Готовое характеристика героя ...
... и занять королевский трон. Знакомство с принцессой Продолжаем исследовать пьесу «Тень» (Шварц). Краткое содержание произведения на этом не заканчивается. Продолжаем ... его хозяином. Пусть теперь он следует за ним по пятам, неслышно, незаметно. Он приказывает Христиану-Теодору передать ... оценщиком. Мальчик с пальчик женился на очень высокой женщине, по прозвищу Гренадёр … Мы ужасно боимся, что если ...
Тема «Филоктета» и «Горация» – вопрос, правомерно ли жертвовать человеком (обманывать его, убивать) ради коллективного блага.
Одиссей в «Филоктете» защищает ту точку зрения, что это оправдано:
Неоптолем, ты далеко не первый, Кто против воли должен поступать.
Мы тоже через это все прошли….
Ты жалость выплюнь, у нее вкус крови.
Для чести здесь не время и не место.
Противоположная точка зрения развернуто сформулирована в «Горации»: «Ни один из римлян / Не должен значить меньше, чем целый Рим, иначе Рим погибнет».
Пьесы этого ряда ставились в ФРГ и других странах, в ГДР же долгое время были запрещены («Филоктет», написанный в 1964-м, – до 1977 года, «Гораций», написанный в 1968-м, вообще не ставился).
Согласно примечанию Мюллера к пьесе «Маузер», эта пьеса была «написана в 1970 году как третья часть экспериментального триптиха: первая пьеса – „Филоктет“, вторая – „Гораций“». Пьеса, представляющая собой чередование реплик некоего русского революционера (А.), расстреливавшего «по поручению революции» ее врагов, и Хора (соприсутствующих), убеждающего его, что теперь он сам заслужил смерть, в ГДР никогда не ставилась, а с 1988 года находилась под запретом как «контрреволюционная». Самое интересное здесь, что, согласно уже упомянутому авторскому примечанию к пьесе, реплики Хора и революционера должны – по очереди, меняя свои роли – произносить сами зрители (не зная реплик, которые последуют в ответ).
При наличие в пьесе многочисленных повторов, это должно превратить спектакль чуть ли не в коллективное ритуальное действо, в речевой контрапункт.
Еще в пьесу «Филоктет» Хайнер Мюллер ввел фигуры клоунов, объяснив это в статье «Три тезиса к „Филоктету“» так:
Комизм в изображении провоцирует дискуссию о предпосылках системы. Только клоун ставит цирк под вопрос. Филоктет, Одиссей, Неоптолем – три клоуна и гладиаторы своего мировоззрения.
Пьесы следующего периода – «Битва. Сцены из Германии» (1974), «Германия. Смерть в Берлине» (1977), «Гамлет-машина» (1977; поставлена Х. Мюллером в 1990-м, в последний год ГДР) – представляют собой варианты монтажа из разнородных фрагментов, последовательность и количество которых могли меняться в ходе работы над пьесой. Мне эти пьесы кажутся трагическими дивертисментами, построенными по схеме средневековых (и более поздних) «плясок смерти» – с характерным для этого жанра черным юмором. В «Битве» речь идет о Второй мировой войне; в пьесе «Германия. Смерть в Берлине» события начинаются с восстания спартаковцев в 1918-м, речь также идет о событиях 1949 и 1953 годов, в качестве клоунов появляются Фридрих Великий и Гитлер… Лучшая, на мой взгляд, из этих пьес – короткая «Гамлет-машина». По признанию Мюллера, Гамлет был для него «образцовой фигурой отступничества интеллигенции, особенно немецкой».
В пьесе Исполнитель роли Гамлета в какой-то момент отказывается от своей роли и произносит знаменательные слова:
Мое же место, если драме суждено быть, по обе стороны линий фронта, между фронтами, над ними.
Человек и правда в пьесе горького на дне
... обретает смерть. Максим Горький указывает на вечную истину: невозможно жить в обществе и быть полностью свободным от него. О монологе Сатина Здесь ошеломляет волевой напор этого размышления о Человеке. Мысль ... мост через еще не освоенные мыслью бездны и пустоты. Но монолог Сатина не суть кульминация четвертого акта пьесы. Действие идет дальше и уже покидает сферу мышления, разговоров ...
- .. Я – солдат в башне танка, с пустой башкой под шлемом, я – сдавленный крик под гусеницами. Я пишущая машинка…. Я банк данных. Истекающий кровью в толпе. Спасающийся за дверью.
Это, собственно, – впервые четко сформулированная (но так или иначе воплощавшаяся уже со времен «Переселенки» с ее множеством одновременно звучащих голосов) литературная программа Мюллера. Во всяком случае, во включенном в сборник интервью «Мышление в принципе связано с виной. Искусство как оружие в борьбе с нынешним диктатом машин» драматург солидаризуется с позицией Ф.М.
Достоевского:
Психология Достоевского основывалась на четырех годах сибирской ссылки, где люди испытывали крайний гнет. Достоевскому был известен принцип Освенцима. И фактически он поставил вопрос об альтернативе Освенциму. Единственная альтернатива, которую он видел, – это, как уже говорилось, прощение. Женщина, проститутка становится избавительницей Раскольникова.
Впечатление такое, что поздние пьесы Хайнера Мюллера (вошедшие в сборник «Волоколамское шоссе», «Квартет», «Медея: материал», отчасти и пьеса из эпохи Французской революции «Миссия») представляют собой материал для психологического тренинга, который должен научить зрителя или читателя «вживаться» в любого человека, прощать его. В них намеренно стерты границы между воображением и реальностью, между разными временами и разными действующими лицами. В «Волоколамском шоссе», произведении гораздо более глубоком, чем пьесы, которые я назвала «дивертисментами», представлены непримиримые – как будто – конфликты между русскими и немецкими солдатами, между русским командиром и русскими же солдатами-дезертирами, между гэдээровским коммунистом и его приемным сыном, диссидентом.
Однако вот что говорится в авторских комментариях (к первому фрагменту, «Русская увертюра»):
-..место зрителя – между оружием и целью. Воображаемая сцена помилования дезертира должна быть сыграна столь же реалистично, как и сцена казни, чтобы можно было мыслить войну, в которой помилование было бы реалистическим решением.
И далее, уже применительно ко всей пьесе (к времени ее сценического действия):
Время: МОМЕНТ ИСТИНЫ, КОГДА В ЗЕРКАЛЕ ВОЗНИКАЕТ ОБРАЗ ВРАГА… Альтернативой является черное зеркало, которое больше ничего не отражает.
В зеркале, понятно, человек видит себя: то есть он должен осознать, что главный (или единственный) его враг – он сам. Альтернатива – негуманная цивилизация, делающая человека придатком вещей.
Эту альтернативу Мюллер показывает во включенном в «Волоколамское шоссе» сатирическом монологе «Кентавры», произносимом, судя по всему, служащим госбезопасности:
Итак разбойник и жандарм вот наша Диалектика Наш хлеб насущный…
И государство без врагов погибнет Полцарства за врага Раскинь мозгами Кому нужны мы если все в порядке…
Стол письменный вот новый человек Багаж в коммунистическое завтра…
Я и мой стол Кто в нас сейчас главней Стол собственность народная А я Я снизу стол а сверху человек…
Я уния из дерева и мяса Где взять меню чтоб был нормальный стул Где мне найти приличную супругу И способом каким совокупляться и что родится в результате Стол И стол и стол и стол и стол и стол…
Творчество Хайнера Мюллера было связано с ГДР, с трагедией выродившейся в бюрократию революции. После объединения Германии больной раком драматург ощущал себя «старым человеком в опустевшей стране» (стихотворение DAY AFTER DAY) и пьес больше не писал.
Эпос войны в произведениях Шолохова «Судьба человека» ...
... них сложнейшие драматические судьбы героев Шолохова, тема войны в его произведениях раскрывается в работах: Бочарова А. Человек и война. – М., 1978; Бирюкова Ф. Шолохов. – М., 1998; Новикова ... на войне в рассказе М.А. Шолохова, раскрытия эпоса войны в рассказе М.А. Шолохова «Судьба человека». В заключении на основе обобщения изложенного в настоящей работе материала исследования формулируются выводы ...
В одном из последних стихотворений, «Смерть в театре», он подвел итог своей жизни:
Театр уж пуст. По правилам искусства На сцене умирающий актер.
Кинжал в спине. И страсть – умолкший хор, Но соло напоследок просит чувства, Аплодисментов. Пусто всё. А в ложе, Пустой уж тоже, платье. Не молчит.
Шелк шепчет то, о чем актер кричит.
Шелк все красней становится, о Боже, А тот актер, что был на сцене там, Бледнея, исчезает. В свете люстры Шелк словно пьет всю кровь его так шустро, Что он теперь лишь на себя похож. И Ни радости, ни страха, кровь же в пятна Ушла (пусть в красочные!) безвозвратно.
Представитель младшего поколения гэдээровских писателей-диссидентов, прозаик Райнхард Йиргль, в 1991 году, еще при жизни Хайнера Мюллера, написал удивительный текст о своем к нему отношении, «Пророчество из И-Цзин» 3. Молодой безвестный драматург заманивает обожаемого им театрального мэтра, который собирается в очередную поездку за границу, на подпольное любительское представление им же – этим мэтром – написанной пьесы, вынуждает его играть в ней роль Зевса (а сам играет сына Зевса, Тантала) и по ходу действия приносит своего «отца» в жертву, съедает (как в пьесе Мюллера «Германия. Смерть в Берлине» мертвецы съедали живых солдат).
Эта мрачная метафора отражает реальное положение вещей: Йиргль многое не приемлет в позиции Мюллера, но учился у него и усвоил главный урок – первый роман, принесший Йирглю известность, называется «Прощание с врагами» (1995) и описывает смертельную борьбу двух братьев, живущих в ГДР и в Западной Германии, каждый из которых пытается мыслить и говорить словами другого, тем самым этого другого оправдывая или прощая… Страшная сказка Йиргля оборачивается правдой: идеи Хайнера Мюллера уже вошли в плоть развивающейся своими путями позднейшей литературы.
Журнал «Современная драматургия», 2012, № 4 3 См.: Райнхард Йиргль, «В открытом море», в: Иностранная литература 2010 № 9 (перевод Татьяны Баскаковой).
