Недавно отдельным изданием вышел Роман Алексея — «Гиперболоид инженера Гарина». К «детективу» этот роман может сопричислиться не сполна,— скорее это роман вообще — авантюрный — в целом. Детектив нужен нам для привлечения читательской массы.
Хотим, чтобы «массовик», «середняк» из грамотных запасся наконец-таки перронным билетом и вышел на «литературную платформу». Да, временами выходит он на эту платформу, но бежит тотчас оттуда как ошпаренный. Потому что с «платформы» пускают — товарный поезд скуки — малой скоростью, ежедневно, еженедельно, ежемесячно. Иначе не обозначить нашу рядовую беллетристику, груженную бытом — сырым, немым, бездвижным. Вопиющая реклама критики и библиотек иногда пособляет унылому производству — та или иная штука беллетристики подбирается читателем.
Мы знаем, за какую скобку берется читатель. Мы знаем, какого рисунка вещь ему любезна. Ничего нет проще — пододвинуться к нему: дать ему любимый «рисунок», но уже с расцветкой «той, которая нужна». Вместе с рисунком он усвоит и расцветку, дело сделается. Пример , Диккенса может научить. Диккенс эксплуатировал «низменные жанры» — роман тайн и прочее — Достоевский философию подвешивал к грандиозному походу, по развитию уголовному роману.
От популярных форм и жанров отправлялись мастера, работавшие на массы.
Нам нужна советская переоснастка детектива. Для переоснастки следует знать «оснастку» первоначальную. Иначе: требуется подход «инженерный».
Прежде всего должны мы поднять культуру детектива. Моделью возьмем сильнейшие образчики жанра. В сильном детективе строение всегда единообразно. Даются исходные факты — «даты несомненные» (убийство при таких-то обстоятельствах).
Некоей «даты» не хватает — к ней-то и прилагается «сыск» (кто убил? — в этом проблема. Пример тот же).
Выступает сыщик — выступает с анализом. Начинается исследование. Предлагается гипотеза (признаки убийцы— такие-то, такие-то).
По ходу дела гипотеза обычно бывает полу-«снята», ее заменяют новой, эту новую — третьей, без конца, покамест сыщик не упрется в «истину».
По существу детектив — игра в научное исследование. «Романность» его в том, что исследовательская экскурсия ведется на открытом воздухе, исследователь (сыщик) чрезмерно подвижен, проталкивается сквозь живой быт, живые вещи. Но живой быт и живые вещи принадлежат ко всякому жанру.
Изучение творчества М.А..Шолохова в старших классах (роман-эпопея ...
... на восьмом уроке предполагается написание сочинения по творчеству М.А.Шолохова. Программа по литературе А. Кутузова (4 часа). 1. Жизнь и творчество М.А. Шолохова. История создания романа-эпопеи «Тихий ... повествования. 2. Герои эпопеи. Система образов романа. 3. Тема семейная в романе. Семья Мелеховых. Жизненный уклад, быт, система нравственных ценностей казачества. 4. Образ главного героя. ...
Специфична для детектива именно его чисто логическая динамика. Детектив «сентиментален» в очень малой степени. Читателю предлагают стлаться вслед сюжету не столько чувством, сколько мыслью. «Метод» исследования сыска становится в романе «премьером», метод — уязвляет и увлекает. Вглядевшись в детектив, убеждаемся — нападки на «низость» его пора откинуть. Если у масс есть к детективу охота — это очень неплохо: значит, массы можно увлечь к добрым вкусам. Детектив — отличная школа пытливости и логики — он дает благороднейшую радость — радость «мускульного чувства познания».
Роман Ал. Толстого сюжетно расслаблен. Основная установка: борьба между Роллингом и Шельгой за разрушительный аппарат Гарина. Но сам Гарин со своим аппаратом тоже не остается неподвижным, «объект» детектива приведен в активность, это усложняет.
Затем, в отношениях между Гариным и Шельгой нет «теснин» — они не враги, не спортсмены-конкуренты; дальше борьба раскинута привольно по всему земному шару. Итог: линии сюжета разбегаются, путаясь и потом опять легко—слишком легко — разъединяясь, их слишком много, поэтому четкого темпераментного рисунка нет.
Хуже всего: мало логики, много мелодрамы — столетние коньяки миллиардера Роллинга и — «револьверты». «Револьвертов» ужасно много — Ал. их обожает, почти как горьковская Настя из «На дне»,— пальба идет и в «Старом» и в «Новом Свете», через каждую страницу. Ал. Толстой приближается к детективу Лейхтвейс — пещерного типа, к примитивности, культуру детектива он снижает.
Поэтому нам роман его не в пример. «Примерно» разработан у Толстого только сыщик. «Осовечиванье» детектива следует начинать с фигуры сыщика. Сыщик всегда тянет к себе читательские симпатии — он по своей сюжетной роли должен показать чудеса воли, умелости и интеллекта — «сыщицкое место» в детективном романе «симпатичное место» — и Ал. Толстой удачно поступил, «посадив» у себя сыщиком Шельгу — члена ВКП, крепкого и осторожного работника международной революции.
«Анализу» будет подлежать не «бледный ужас в улице Неоплаканных Погребений», а какой-либо широкий участок актуального быта — неблагополучный и подозрительный.
Необязательна также обычная форма «сыска». «Ревизия», «контроль» — нечто сыску равнозначное. Если взять темой даже такую «прозаическую», как «ревизия предприятия»,— детективное исследование и тут сумеет развернуться достаточно литературно — пусть только сложит со сноровкою исходные посылки и сделает тем самым интересным и страстным путь изобличителя.
Так намечается сближение детектива с бытовым романом. Бытовому роману породниться с детективом прибыльно.
