Реферат
на тему: «Литература на рубеже веков: Н.А. Бунин и Л.Н. Андреев»
НА РУБЕЖЕ ВЕКОВ
XX столетие — в каких запечатлелось авторах, литературных формах, образах, идеях, как начиналось?..
У Марины Цветаевой есть мысль о Б. Пастернака, которого по-настоящему «реализовать» можно только в талантливом читателе. Говоря о понимании всего богатства, сложности, противоречивости, трагичности литературного процесса, мы бы добавили: литература XX в. может осуществиться в пытливом, знающем, неравнодушном читателе. Наступление XX в. многие политики, экономисты, деятели культуры не без основания встретили панегириком в честь грядущего процветания и прогресса, а Блок пророчествовал другое: «XX век… Еще бездомней, // Еще страшнее жизни мгла». Набрасывая яркие детали портрета («Пожары дымные заката», «неустанный рев машины, кующей гибель день и ночь»), он обращался к своему современнику:
Что ж, человек? — За ревом стали, В огне, в пороховом дыму, Какие огненные дали Открылись взору твоему?
А за влияние на этого человека (интеллигента, предпринимателя, рабочего, крестьянина) боролись разные силы, чтобы сделать его активным участником истории. Ленин и большевики объявили эпоху реализации утопического идеала земного рая: «свободы, равенства и братства». Их гимном стало: «Никто не даст нам избавленья: ни Бог, ни царь и ни герой…»
сверхчеловека.
По Ницше, христианство страшно тем, что делает человека слабым, немощным. «Из зависимого человека, — вещает Заратустра, — должен стать себе довлеющим… завоевателем, весельчаком…»
Заратустра дает советы, как относиться к нищим и хворым, друзьям и врагам, к страдающим и попавшим в беду: «падающего — толкни», «нужно научиться переступать через кровь и страдания других»; «человек познанья должен ненавидеть даже своих друзей», «как я благодарю своих врагов, что я могу в них бросить копьем!»
Под влияние идей Ницше попали ранний М. Горький, Л. Андреев, К. Бальмонт и другие писатели рубежа XIX—XX вв.
Другая группа деятелей культуры после удавшегося покушения на царя Александра II1 марта 1881 г. и поражения революции 1905—1907 гг., убедившись в бесчеловечности насильственной смены власти, пришла к идее духовной революции. Философы и писатели, придерживавшиеся этого направления, считали главным улучшать внутренний мир человека. Они искали пути преодоления духовного кризиса общества в национальных особенностях.
Воспитатель как человек культуры
... того, как пройдет детство человека, зависит вся его дальнейшая взрослая жизнь. Быть воспитателем - это радость. Это значит видеть, как растет малыш, как с ... по игре, и близкий человек, который все поймет и поможет в трудную минуту. Моя профессия – воспитатель детского сада. Свою профессию ... что такое плохо, вот тут-то как раз и приходят на помощь отзывчивые воспитатели. Доброе и яркое детство малышам ...
На начало XX в. приходится расцвет русской религиозно-философской мысли. В 1909 г. группа философов и публицистов (П. Струве, Н. Бердяев, С. Булгаков, С. Франк и др.) выпустила сборник «Вехи». В него вошли статьи о русской интеллигенции и ее выборе. Авторы книги предупреждали о гибели революционного пути для России. Они сказали, что большевики хотят дать народу «земной хлеб», но взамен потребуют «полного послушания». К сожалению, это предупреждение не было услышано…
Такие философы, как В. Соловьев, Н. Бердяев, С. Булгаков, В. Розанов, Н. Федоров и др., оказали большое, порой определяющее влияние на развитие разных сфер культуры. Некоторые из них, как, например, В. Соловьев, были и талантливыми литераторами.
Эпоха также повлияла на условия существования культуры в целом и литературы в частности. Появилось много течений, групп, группировок. Параллельно существовали разные эстетические направления. Так, наряду с реализмом большое распространение получил модернизм.
Реализм оставался самым влиятельным литературным направлением на рубеже XIX— XX вв. Писатели этого направления продолжали традиции великой русской литературы XIX в. Наиболее яркие из них И. Бунин, А. Куприн, И. Шмелев, Б. Зайцев, В. Вересаев, М. Горький.
модернистским течениям
символизм.
Символистов «первой волны» (К. Бальмонт, В. Брюсов, 3. Гиппиус, Д. Мережковский) принято называть «старшими символистами». А символистов «второй волны», которые заявили о себе в 1900-е гг. и внесли новые веяния, — «младосимволистами» (А. Блок, А. Белый, Вяч. Иванов, М. Кузмин и др.).
«Старших» и «младших» символистов разделял не возраст, а разница мироощущений, направленность творчества.
В начале 1910-х гг. возникло новое литературное течение — акмеизм. Оно было непосредственно связано с символизмом, вышло из его недр. К акмеистам относились Н. Гумилев, А. Ахматова, С. Городецкий, О. Мандельштам, М. Зенкевич, В. Нарбут.
Временем рождения русского футуризма считается 1910 г., когда увидел свет первый футуристический сборник «Садок Судей». Наиболее влиятельными поэтами этого течения были Д. Бурлюк, В. Хлебников, В. Маяковский, А. Крученых, В. Каменский.
эгофутуристы
Футуризм как явление выходил за рамки собственно литературы. К нему примыкали художники-авангардисты (В. Кандинский, К. Малевич, В. Татлин и др.).
И писатели, и художники придерживались определенного стиля поведения, призванного шокировать обывателя. Атмосфера литературного скандала буквально сопровождала все публичные выступления футуристов.
Таким образом, конец XIX — начало XX в. отличало многообразие литературных школ и течений, что, безусловно, обогатило русскую литературу в целом.
И. А. БУНИН
И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной…
Срок настанет — Господь сына блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни земной?»
И забуду я все — вспомню только вот эти
Полевые цветы меж колосьев и трав —
И от сладостных слез не успею ответить,
К милосердным коленям припав…
«Это небольшое стихотворение — своеобразный микрокосм бунинского творчества и его судьбы, ибо называет не просто природные реалии («цветы», «шмели», «травы»), дорогие сердцу всякого человека, а символы веры писателя: Бога, перед которым мы всегда держим ответ за дарованное счастье жить; Родины, которой остаемся верны даже изгнанные из нее революцией или другими обстоятельствами.
Роль бессознательного в жизни человека
... проявляется в повседневной жизни. Это также можно отнести к бессознательному. В данном эссе я хочу разобраться в том, насколько важно для человека в современном обществе бессознательное или от него необходимо избавиться. Роль бессознательного в жизни человека Для начала ...
Эмигрант И. А. Бунин, приняв в 1933 г. Нобелевский лауреат в своем ответе подчеркнул, что премия принадлежит не столько ему, сколько всей русской литературе, России, верным сыном которой он чувствовал себя всю свою жизнь.
темы России; темы нового буржуазного мира
«Антоновские яблоки».
Через весь рассказ лейтмотивом проходит тема осеннего сада, изобилия природы, плодородия, празднества: «Помню большой, весь золотой, подсохший и поредевший сад, помню кленовые аллеи, тонкий аромат опавшей листвы и — запах антоновских яблок, запах меда и осенней свежести».
текучести
Рассказ «Господин из Сан-Франциско»
Писатель заставляет задуматься над призрачностью одной идефикс, которая может поработить умного, в чем-то талантливого, работоспособного человека; поработить и убить.
Корабль, на котором Господь плывет со своей семьей, символически называется «Атлантида», напоминая нам об истории затопленного континента. В поэтике сказки Бунина океанский лайнер — модель буржуазного мира, разделенного на палубы и трюм. Распорядок дня на нем — слепок с жизни на суше. Ночные бары, рестораны, бассейны, мужчины в смокингах, танцующие пары, флирты, демонстрация мод… Отпуск для одних и тяжелый труд, обеспечивающий движение «корабля жизни» и веселое времяпрепровождение для обитателей «верхних палуб», для других. А вокруг — морская стихия: «бешеная метель» бьется о технику и широкогорлые трубы огромного корабля жизни, созданного «гордостью нового человека со старым сердцем».
потреблять
Рассказ страшный, трагический, о самых гнусных и чреватых духовной гибелью страстях: сребролюбии и алчности, тщеславии и гордыни, чревоугодии и сладострастии, обольщении ценностями мира, где властвует культ золота, культ потребления.
Л.Н. АНДРЕЕВ
«Все дозволено».
«Баргамот и Гараська»
Моя жизнь была пустыней и трактиром, и я был один, и у меня не было друга в себе, — писал он своей невесте. — Были дни, светлые и пустые, как чужой праздник, и были ночи, темные и жуткие, и по ночам я думал о жизни и смерти, и боялся жизни и смерти, и не знал, чего больше хотел — жизни или смерти. Мир был бесконечно большим, и я был один: больное и тоскующее сердце, беспокойный ум и беспомощная злая воля.
И приходили ко мне призраки. Бесшумно вползала и уползала черная змея, среди белых стен качалась головой и дразнила жалом; нелепые чудовища, рожи, страшные и смешные, склонялись над моим изголовьем, беззвучно смеялись чему-то и тянулись ко мне губами, большими, красными, как кровь. А людей не было; они спали и не приходили, и темная ночь стояла надо мной…» Ключевые строки этого мрачного, безысходного письма-исповеди разовьются позже в особую поэтику будущих произведений — поэтику символов: «ночь», «солнце», «бездна», «стена», цель которых — проникновение в тайные мысли и подсознание человека, корчащегося в муках безверия. Можно согласиться с «роковой убылью души» в своих героях, но не исказится ли при этом Божественное начало в человеке в пользу зоологических инстинктов? Да, эпоха, в которую живут герои Андреева (революция 1905 г., война), не из благополучных, и названия его рассказов — «Бездна», «Стена», «Молчание», «Призраки», «В тумане», «Набат», «Красный смех» — как бы исключают выход из кризиса гуманизма. Они несут образ тревоги, смерти, одиночества и, в конечном счете, безумия. Любимые темы творчества Андреева (бездны человеческого существования на границе жизни и смерти, ума и безумия) свидетельствуют не столько о социальных катастрофах, сколько о разъедающем интеллигенцию начала века ницшеанском отношении к обществу и к себе.
Проблема роли матери в жизни человека. По Ю. Я. Яковлеву
... в своего сына бодрость духа, любовь и волю к жизни. Этот яркий пример раскрывает огромную роли матери в жизни человека, показывает её бескорыстную любовь к сыну, её самопожертвование и ... заботой с раннего детства и сопровождает нас по жизни постоянно, где бы мы не находились, словно ангел-хранитель. Материнскую любовь мы ощущаем на расстоянии, и поэтому она ...
Символическая стена разделяет два мира — старый и новый. Старый воплощен в образе кромешной ночи, в которой пребывают люди разных классов и сословий: ночь «злая», «она рычала на нас», «грозно хохотала», «плакала слезами раскаяния», гневалась на людей за то, что через непреодолимую стену они хотят перелезть в новый, светлый мир. Люди старого мира несут в себе все его несовершенства, они чудовищны по своей сути. Это «отчаявшиеся», «воющие», «уставшие», «вонючие», «развратные, как саранча», «людоеды», «убийцы своих детей», то есть животные, несущие насилие и хаос. Такой озлобленный, потерявший достоинство человек не может преодолеть «стену» в новый мир. «Отдай мне себя самого!» — кричит прокаженный, но «стена», «лживая и подлая», молчала.
В произведениях Л. Андреева мы не найдем конкретных реалий. Они написаны, как правило, в условно-аллегорической, гротескной форме, поскольку, прежде всего, писатель пытается передать слезливые и бунтарские страдания человека, показать его переживания в чистом «виде. Этому служит и отсутствие характерных черт героев, знаков времени и места.
Рассказ «Бездна». В символическом и образном языке Л. Андреева всегда есть реальный план. Его легко обнаружить: Он и Она вечером в лесу. Прогулка началась задушевно и тихо. Они влюблены и говорят о любви. Ей семнадцать, а ему двадцать один. Все в них «молодое, чистое и красивое». Когда они заблудились в лесу, на них напали «темные и оборванные люди», которые хотели «любви и разрушения».
И оно состоялось. Мир двоих опрокинут насилием над девушкой. Потрясенный юноша сначала убегает с места трагедии, но возвращается, чтобы спасти ее, однако, увидев полуудушенный труп, он с похотью кидается на него и начинает его мучить. Пир зверей также пробудил в нем зверя: «он набросился на тело, которое не могло устоять».
Читая «Бездну», нужно сопрягать реальный и символический планы, чтобы открыть для себя новый тип русского рассказа в единстве художественного и философского осмысления, новое миропонимание, новый взгляд на человека.
В экспозиции рассказа много красного, зловещего цвета («красным углем пылало солнце», «огненная пыль воздуха», «красный закат», «золотисто-красный ореол волос»), предсказывающего трагедию. У него и у нее есть имена, но, по сути, они обобщают идею чистоты, свежести, поэзии, красоты. Их любовь внешне хрестоматийная, книжная, но таящая томление плоти («острое, беспокойное» в узкой полоске белых юбок и стройной ноге).
Лес в истории не гостеприимный, ласковый, а ужасный, сияющий тысячей безжизненных и неподвижных глаз, мрачно враждебный. У Лермонтова в поэме «Мцыри» тоже лес, но в нем живут барс и пара змей, грозящие Мцыри опасностью. У Андреева в лесу, оказывается, обитают грязные, в ссадинах, грубо хохочущие женщины. Их много, как и мужчин: пьяных, угрожающих, раздутых, жаждущих «любви и разрушения». Первые в поэтике рассказа — символы разврата, похотливой, бесстыдной любви (это блудницы).
Для человека с талантом и любовью к труду не существует преград
... тяжелого труда, который любовь не делала бы — не только легким, но даже приятным». Заниматься любимым делом и трудиться с удовольствием — это счастье для любого человека, но далеко не каждому человеку дано ощутить радость труда. Некоторые люди ...
Вторые — символы тех звериных инстинктов, которые скрываются в мужчинах. Л. Андреев не в зверях и не в пресмыкающихся изображает зло мира, а в человеке-звере. Его лес — это символ и аллегория современной жизни, в которой молодые люди будут до старости блуждать и потеряют себя, ибо нет сил противостоять сразу двум безднам: жизни и подсознательному, биологическому в себе (по Фрейду).
И эти две бездны сливаются в некое безумие, которое обязательно (по Л. Андрееву) придет на смену юношеским мечтам о светлых началах жизни. Он не хотел насилия, ибо не преступник в мыслях, но совершает злодеяние. Блок говорил о своем современнике: «В каждом человеке разлучены душа и тело, разум и воля». И эти слова о героях Андреева.
Рассказ «Красный смех»
Война представлена в истории через систему символов: жар, огромное солнце с его кровавым светом, «проникающим в мозг», «огненные и раскаленные белые штыки»… Безумие наводняет весь мир: «безумные красные глаза», «бездна ужаса и безумия», «сатанинский рев упал, как облако безумия». Этот мир противопоставлен другому, где остались дом, голубые обои, графин с водой, письменный стол, жена, сын.
Образы братоубийственной резни представлены короткими бессвязными отрывками из «заново открытой рукописи». Герой не может устоять перед ужасными зрелищами войны, когда безумные убивают безумных, а сам он впадает в безумие. Все — и наши, и чужие — похожи на «дикаря, примитивного человека, обезьяну», морщатся, поют, кричат, ссорятся, стонут «широким, царапающим, плачущим стоном». И над всем этим ужасом вырастает символический образ Красного смеха. В больном воображении героя все вокруг окрашено в красный цвет крови: багровое солнце, «красные отблески на полотне дороги», «ряды бледно-розовых трупов», «темный кровавый кошмар». И вновь — никаких конкретных реалий. Бессмысленное и преступное кровопролитие проявляется в эмоциональном и субъективном восприятии героя рассказа.
«Рассказ о семи повешенных»
Испытав человека войной, революцией, Андреев устраивает ему еще один экзамен, которому тоже суждено кончить в «пропасть».
(«Жизнь Василия Фивейского»)
Иов, любящий, богобоязненный, «божественный» отец и муж, счастлив в своей скромной земной жизни. И спросил тогда Сатана Бога: «Разве даром богобоязнен Иов? Не ты ли, Бог, оградил его: и дом, и все, что у него есть?» Сатана упрекнул Иова в корыстной любви к Богу, и Господь решил доказать, что сердце Иова искренне предано ему и что Иов будет его любить и смиренно принимать утраты, посланные судьбой. И разрешено было Сатане погубить сначала скот, потом дом, жену, детей. Были у Иова минуты отчаяния: «Моя рана неисцелима, без вины». Но тут же он себя прерывал: «Господь не наказывает без вины. Какой именно? »Иов обратился с молитвой к Господу о помощи, о просветлении ума, о преодолении осознания собственной справедливости и самодостаточности. И все было возвращено Иову, потому что не утратил веры в милосердие Бога, не предался отчаянию и унынию, «во плоти узрел Бога».
Как же повел себя Иов XX века? Он вообразил, что через горнило бедствий ведет его могучая рука к « великому подвигу, к великой жертве» и что «всю жизнь его Бог обратил в пустыню, но лишь для того, чтобы не блуждал он по старым, изъезженным дорогам… а искал нового и смелого пути. Вчерашний столб дыма и огня — разве не тот столб огня указывал евреям путь в бездорожную пустыню?.. Он избран». Трижды пронзила его эта мысль: «Он избран». С точки зрения святых отцов, писавших о таких душевных состояниях, Василий Фиванский был одержим гордостью, осознанием своего выбора, которое приравнивало его к самому Христу. И он пошел к своему «подвигу» . Но для этого ему, священнику, нужно было полюбить сирот этого мира, и он влюбился в человека, он бросился «последнее, что связывало его с прошлым и с напрасными заботами о жизни». Исповедовал людей и начинал понимать человеческое горе: «Все плачут. И нет помощи!» Что же плохого в такой перемене в отношении к миру? Проанализируем образцы его внутренней речи: «весь живой мир принес ему муки и слезы и ждет от него помощи*, «не согрешил ни он, ни его родители, но это для того, чтобы на нем явилось дело Божие». На похоронах жителя Мосягина о. Василий решил явить дело Божие и воскресить покойника, подобно Христу, оживившему Лазаря. Торжественно, с царственной простотой он трижды сказал: «Семен! Я тебе скажу, вставай! » Но Семен не встал… О. Василий потрясен, но говорит спокойно, с «зловещей выразительностью бури»: «Ты обмануть меня хочешь? Так зачем же я верил? Так зачем же Ты дал мне любовь к людям и жалость — чтобы посмеяться надо мною? Так зачем же всю жизнь мою Ты держал меня в плену? В рабстве, в оковах? Ни мысли свободной! Ни чувства! Ни вздоха! Все одним Тобою, все для Тебя! Один Ты! Ну, явись же — я жду!» Этот потрясающий монолог, обращенный к Богу, разрешается бешеным криком: «Ты должен! Отдай ему жизнь! Ему не нужно рая. Тут его дети!» Он приказывает Богу и… кажется ему, что в последний момент опускаются своды, прогибается пол, падает все и рушится мир, небо охвачено огнем. Перед нами ницшеанский бунт человека, охваченного гордыней, самообманом, чувствующим свою избранность и способность влиять на человеческие судьбы. О. Василий, в отличие от Иова, поверил в незыблемость Божественной власти на земле, но вступил в своеобразное соглашение с Господом: *Ты — мне, я — тебе».
Пример итогового сочинения : «Какие события и впечатления жизни ...
... на предложенную тему. Между прошлым и будущим: портрет моего поколения Темы сочинений данного направления приглашают к размышлению о культурных запросах современного человека, ... них на данный момент – это Великая Отечественная война. Можно вспомнить произведение А.Т.Твардовского «Василий ... жизнь узников сталинских лагерей. Рассказывалось про старика, которому все ... долгу и оказываются обречёнными на ...
Почему же рассказы Л. Андреева кончаются трагически, его герои или сходят с ума, или гибнут? Потому что его герои, будь то студент, солдат-интеллигент или священник, возомнили себя богами, имеющими право перешагнуть через древнюю и вечную мораль и вершить судьбы мира…
Три больших имени — А. И. Куприн, И. А. Бунин, Л. Н. Андреев — обозначили пути развития русской прозы в начале XX в., время, которое художник А. Бенуа в 1912 г. назвал трагическим.
