>
 |
Многие говорят, что дети сегодня стали другие, и с большой радостью объясняют: они ведут себя совсем как взрослые. И еще говорят, что теперь дети более «смышленые» и усваивают все гораздо быстрее. Взрослые радуются их вопросам не к месту, а потерю — если не сказать отсутствие — наивности расценивают как шаг вперед в развитии юного поколения.
Именно поэтому ребенок, которого я сегодня увидела, привлек мое внимание… Он на самом деле был ребенком — доверчивым и бесхитростным, как и должно быть в его возрасте, с сияющими, любопытными глазами, с живыми и легкими движениями, естественными для человечка, не так давно появившегося на свет. Я видела, как он идет, пытливо глядя на все вокруг и стараясь раскрыть тайну, спящую за внешней стороной предметов и событий. С его губ беспрестанно слетали вопросы — так велика была в нем жажда познания.
Вопросы, которые он задавал, были простыми и одновременно глубокими именно благодаря своей простоте. Он хотел знать все о небе, о звездах, о границах Вселенной. Его интересовало, почему насекомые летают и почему у человека нет крыльев; ему хотелось знать, отчего люди плачут и почему ему иногда хочется смеяться и кричать…
И вот пришел черед очень важного вопроса — вопроса о других детях. Этот наивный малыш чувствовал, что они его не понимают, что они совсем на него не похожи. Им не нравилось играть в его игры, их совсем не беспокоило то, что не давало покоя ему. Им нравилось изображать из себя взрослых, а он хотел оставаться маленьким. «Нормальные» дети болтали только о телепередачах, о выходных, о проблемах в своих семьях и о том, как невыносимы их родители, братья и сестры.
Ребенок, которого я сегодня увидела, чувствовал себя беззащитным перед своими сверстниками. И он обратился ко взрослым, ища понимания… Но ему ответили лишь улыбкой и шутками. «И в кого только пошел этот малыш? Он ни в чем не похож на нас… Мне даже стыдно за его вопросы, такое впечатление, что он совсем ничего не понимает… Почему ты не такой, как все? Почему ты не играешь со своими товарищами? Сынок, что еще я могу рассказать тебе про луну, если не знаю больше того, что уже рассказал?»
Прежде сияющий и счастливый взгляд моего ребенка сделался хмурым, на него легла тень, которая лучше тысячи словарей могла бы рассказать, что такое грусть. И мне кажется, что именно в этот миг он утратил свою доверчивость и непосредственность и, сам того не желая и не понимая, раньше времени повзрослел. Он усвоил жестокий жизненный урок: надо молчать, сталкиваясь с непониманием, прятать в глубине души свои сокровенные мечты, не говорить о прекрасном, а высказывать лишь то, что другие хотят услышать.
И если сначала я увидела ребенка, то теперь передо мной был взрослый человек, на чьих плечах лежал груз пережитого, груз боли и грусти.
Почему мы обрекаем на гибель красоту и невинность? Где тот ребенок, который когда-то жил в нас и чей голос до сих пор должен был бы звучать в нашем сердце, пробуждая неисчерпаемое любопытство и потребность в любви? Неужели мы больше не способны воспринимать доброе и чистое? Неужели наше взросление обязательно связано с потерей детского умения удивляться?
Печальным оказался тот день, когда я увидела этого ребенка. Теперь я неустанно буду всматриваться в лица окружающих в поисках другого такого же взгляда, который поведает мне о бесхитростности первых идеалов, еще не загрязненных и не опошленных разгулом нашего современного ритма жизни.
Я буду искать юные, пытливые и нежные глаза, глаза, обреченные на одиночество, глаза, в которых отражается тоска по небу и вечным вопросам, что находят ответ лишь в глубине человеческой души, спящей сегодня в ожидании лучших времен.
Дети рождаются каждый день… Хочешь помочь мне искать того, в чьих глазах все еще отражается небо? Сделай так, чтобы он не потерял этого сокровища, и тогда всем нам: и тебе и мне — удастся найти и сохранить эту красоту и чистоту.
Из книги «Сегодня я увидела…»
Обсудить статью в сообществе
