Белинский Виссарион Григорьевич — русский литературный критик, ученый-философ, публицист. Учился в Чембарском уездном училище, на словесном отделении Московского университета. Сотрудничал в журнале «Телескоп», редактировал журнал «Московский наблюдатель». После переезда в Петербург был сотрудником журналов «Отечественные записки», «Русский инвалид», «Современник». Автор большого числа литературно-критических обзоров, статей, библиографических заметок, рецензий и драмы «Дмитрий Калинин». Виссарион Белинский проявлял глубокий интерес к древнерусской поэме «Слову о полку Игореве».
Взгляды на «Слово о полку Игореве» выражены Белинским в связи с критическим разбором сборника Сахарова «Сказания русского народа», в котором среди других произведений древнерусской литературы Сахаров перепечатал и прокомментировал «Слово…» с учетом различных мнений о нем. Белинский отметил, что составителю сборника следовало привести больше фактов и материалов о памятнике, чтобы можно было аргументированно разрешить спор между теми, кто верит в подлинность «Слова…», и скептиками.
Более определенно суждения о «Слове о полку Игореве» Белинский высказывает в третьей статье — «О народной поэзии», но опять-таки в связи с вопросами, освещаемыми Сахаровым в сборнике русского устно-поэтического творчества. При оценке этого рода произведений Белинский исходит из того, что «поэзия всякого народа находится в тесном соотношении с его историею: в поэзии и в истории равным образом заключается таинственная психея народа, и потому его история может объясняться поэзиею, а поэзия историею».
Здесь Белинский излагает свою теорию происхождения и сущности мифической и героической поэзии:
«Миросозерцание народа выказывается прежде всего в его религиозных мифах. На этой точке, обыкновенно, поэзия слита с религиею, и жрец есть или поэт, или истолкователь мифических поэм. Естественно, эти поэмы самые древнейшие. В век героизма поэзия начинает отделяться от религии и составляет особую, более независимую область народного сознания».
Белинский был убежден, что «мифология всех славян вообще, особенно северо-восточных, играла в их жизни слишком незначительную роль». В связи с этим он, вопреки мнению Сахарова, считал, что каких-либо крупных открытий в области русской мифологии ждать нечего, а упоминаемые летописцем Нестором славянские языческие боги (Перун, Волос, Даждьбог, Стрибог, Семергл, Хорс, Мокош) вообще не получили отражения в русских сказках и песнях (точнее сказать, в былинах); более того, «в этих же сказках не заметно ни малейшей смеси языческих понятий с христианскими». Что касается формы и содержания, то Белинский указывает, что в них господствует «прозаичность в выражении, простонародность в чувствах».
«Слово о полку Игореве» — золотое слово русской литературы
Антокольского, " вечноцветущий ствол". "Слово о полку Игореве" интересно ещё и тем, что является первым в своём роде ... начались княжеские раздоры. Призывая к единению, киевский народ обратился к Владимиру Мономаху со словами: " Молимся, княже, тобе и братома твоима, ... приискываху, а вы хочете погубити землю Русьскую". Призыв народа к единению звучал на устах у каждого поколения русских людей, в каждом ...
Этим произведениям устного народного творчества Белинский противопоставляет «Слово о полку Игореве» как памятник более древний и весьма показательный во всех отношениях:
«…это произведение явно современное воспетому в нем событию и носит на себе отпечаток поэтического и человечного духа Южной Руси, еще не знавшей варварского ярма татарщины, чуждой грубости и дикости Северной Руси. В «Слове» еще заметно влияние поэзии языческого быта; изложение его более историческо-поэтическое, чем сказочное; не отличаясь особенною стройностию в повествовании, оно отличается благородством тона и языка»;
«это — прекрасный благоухающий цветок славянской народной поэзии, достойный внимания, памяти и уважения».
Белинский высказал здесь и свое отношение к вопросу о подлинности и древности «Слова…» («к жестокой войне между нашими археологами и любителями древности»), решительно встав на позицию защиты его от ничем не обоснованных подозрений со стороны скептиков:
«Что же касается до того, точно ли «Слово…» принадлежит XII или XIII веку, и не поддельно ли оно — об этом странно и спрашивать: на подобные вопросы сама поэма лучше всего отвечает, и вольно же скептикам судить о ней по разным внешним соображениям, а не на основании самой поэмы».
Вместе с этим он считал, что в дошедшей рукописи «Слова…» многие места «искажены писцом до бессмыслицы, а некоторые темны, потому что относятся к таким современным обстоятельствам, которые вовсе непонятны для нас». Критик предполагает также, что в найденной рукописи «Слова…», по вине переписчика, оказалось немало пропусков, нарушающих цельность повествования. «Но восстановить текста нет никакой возможности: для этого необходимо иметь несколько рукописей, которые можно было бы сличить». Вслед за этим он производит критический разбор значительного количества «бессмыслиц и темнот», пользуясь первым изданием «Слова…» и переводом Сахарова, а также толкованиями А.С.Шишкова. Заканчивая рассмотрение непонятных слов и выражений, Белинский еще раз подчеркивает, что в оригинале их не могло быть, «ибо неестественно допустить бессмыслицы в пьесе, отличающейся смыслом в целом и поэтическими красотами в частностях».
Белинский не ограничился приведенными выше соображениями «чтобы читатели могли судить, до какой степени можно наслаждаться в целом «Словом о полку Игореве», «чтобы произнести суд над поэтическим достоинством этой поэмы», он не только излагает содержание памятника, но и дает оценку его образной системе, действующим лицам, по частям переводя самый текст «Слова…» на современный язык (в его переводе, более совершенном, чем переводы первоиздателей, Шишкова и других, оставлены без изменений некоторые характерные для древнерусского языка слова и выражения).
Объяснения крылатых фраз, выражений. Цитаты крылатые выражения. ...
... может стать героем крылатых выражений. Автор: Свободная тема Произведение: Сочинение на тему «Фразеологизмы» Это сочинение списано 51 909 ... также, что работа по их набиванию на Руси считалась самой легкой и доверялась самым ... и логического мышления. С помощью крылатых слов и выражений наш язык более яркий и ... Эти выражения нельзя переводить дословно, а то никто ничего не поймёт. По-моему, фразеологизмы ...
В качестве образца перевода Белинского можно привести следующее место:
«Поутру русичи потоптали поганые полки половецкие и, рассыпавшись, словно стрелы, по полю, помчали красных девиц половецких, а с ними злато, и паволоки, и драгие оксамиты; япончицами и кожухами начали мосты мостить по болотам и грязивым местам и всякими узорочьями половецкими. Червленый стяг, белая хоругвь, багряная чолка, серебряное древко храброму Святославичу».
С большой заботой о поэтической структуре, языке и ритмике оригинала Белинский перелагает Плач Ярославны; начало его звучит так:
Ярославнин голос раздается рано поутру:
Полечу я по Дунаю зегзицею, омочу бобровый рукав в Каяле-реке, отру князю кровавые раны на жестоком теле его!
Ярославна рано плачет в Путивле на городской стене, аркучи:
«О ветер, ветер! зачем, господине, так сильно веешь? Зачем на своих легких крыльях мчишь ханские стрелы на воинов моей лады? Или мало для тебя гор, чтобы веять под облаками, лелеючи корабли на синем море? Зачем, господине, развеял ты мое веселие по ковыль-траве!».
Этой части «Слова…» критик дал восторженную оценку: «Плач Ярославны дышит глубоким чувством, высказывается в образах, сколько простодушных, столько и грациозных, благородных и поэтических».
Несмотря на некоторую недооценку идейного замысла автора «Слова…», Белинский без всяких колебаний утверждал, что «Слово…» «отличается неподдельными красотами выражения», что «оно исполнено наивных и благородных образов», что, «со стороны выражения, это — дикий полевой цветок, благоухающий, свежий и яркий».
Белинский относил «Слово…» к эпосу, но не считал его эпической поэмой. «Слово о полку Игоревом принадлежит к героическому периоду жизни Руси; но как героизм Руси состоял в удальстве и охоте подраться, без всяких других претензий, то «Слово…» и не может назваться героическою поэмою». Здесь критик, бесспорно, ошибался, так как героизм русского народа проявлялся прежде всего в борьбе с иноземными завоевателями, в отстаивании своих земель и своей государственности.
Подобно другим исследователям и переводчикам «Слова…» XIX в., Белинский считал этот памятник южнорусским по происхождению, так как «есть в языке его что-то мягкое, напоминающее нынешнее малороссийское наречие, особенно изобилие гортанных звуков и окончания на букву «ь» в глаголах настоящего времени третьего лица множественного числа. Но более всего говорит за южно-русское происхождение «Слова…» выражающийся в нем быт народа».
Не лишено интереса высказывание Белинского о качестве переводов и переложений «Слова» на современный язык. Здесь он исходил прежде всего из факта недостаточной текстолитературной изученности памятника, не позволявшей полностью объяснить все непонятные слова и обороты, сомнительные, темные, а часто и бессмысленные места. По мнению критика, существовавшие до этого переводы «Слова…» «не дают о нем верного понятия, потому что переводчики хотели переводить его всё — от слова до слова, не признавая в нем непереводимых мест. Некоторые из них просто пересочиняли его и свои собственные, весьма неинтересные изделия выдавали за простодушную и поэтическую повесть старых времен».
Виссарион Григорьевич Белинский
... протяжении 1835-1836 годов были опубликованы такие значительные статьи Белинского, как «О русской повести и повестях Гоголя», «О критике и литературных мнениях Московского наблюдения». С каждой новой ... – стихотворение «Русская быль» Пушкина. После исключения из университета Белинский жил, пробавляясь грошовыми уроками и переводами. Положение его несколько улучшилось с весны 1833 года, когда Н.И. ...
Характерно, что Белинский не уклонился от изложения своих принципов перевода «Слова…». О них он говорил следующее:
«Мы же, во-первых, исключили из нашего перевода всё сомнительное и темное в тексте, заменив такие места собственными замечаниями, необходимыми для связи разорванных частей поэмы, а в переводе старались удержать колорит и тон подлинника, а для этого или просто выписывали текст, подновляя только грамматические формы, или между новыми словами и оборотами удерживали самые характеристические слова и обороты подлинника. И потому наш перевод дает самое близкое понятие о «Слове» и, вместе с тем, дает читателю возможность поверить в наше мнение об этом примечательном произведении народной поэзии древней Руси».
Следовательно, перевод «Слова…», сделанный Белинским, необходимо отнести к категории объяснительных переводов.
Ко времени, когда Белинский обнародовал свои соображения о «Слове…», уже были известны мнения относительно упомянутого в нем Бояна: одни считали это имя нарицательным, а другие — собственным. Критик присоединялся ко второй точке зрения:
«Наши литераторы и пииты доброго старого времени… сделали из Бояна нарицательное имя вроде менестреля, трувера, трубадура, барда… Но из «Слова» ясно видно, что Боян имя собственное, принадлежавшее одному лицу, вероятно, жившему во времена язычества или вскоре после его падения…»
