Сочинение.
Донские песни в романе М.А.Шолохова «Тихий Дон»
|
Как ты, батюшка, славный тихий Дон, Ты кормилец наш, Дон Иванович, Про тебя лежит слава добрая, Старинная казачья песня Песни, если они сложены народом, Никогда не отступают от правды. М.А.Шолохов |
Плавно течет казачья река Дон… Тихий Дон… Дон Иванович…
Шелестят под ветром вековые вербы. Бестолково гомонят птицы в утреннем лесу. Сверкают перламутром в тихой заводи водяные лилии. Переливается разнотравьем степная ширь донская, освещенная ярким солнцем. А небо — синее-синее. Проплыло облачко. И снова синева заполонила весь небосвод. А под ним расстилается пышный степной ковер, расцвеченный всеми цветами радуги. Чуть колышутся белоголовые ромашки, горят кумачом маки. А вот и василёк подмигивает своим голубым глазком.
Залюбуешься, не оторвёшься от такой красотищи. От края до края, насколько хватает глаз, волнуется степь ковыльная. Парит в вышине орёл. Вот и могильный курган, затерявшийся в этом безбрежном серебристом море. И ещё курган. Много их разбросано временем по родной, немало повидавшей на своём веку донской земле. И скифская каменная баба тоже давно вписалась в степной пейзаж.
А величавая река всё катит свои воды. Тянут на зорьке сети рыбаки. Проплывают баржи мимо хуторов и утопающих в зелени станиц. Вот она, земля донская! И несется над её просторами песня «Ой ты, кормилец наш, славный тихий Дон».
Широкая, раздольная, берущая за душу казачья песня. Она пленяет своей эмоциональностью, чарующей напевностью. В ней и ярко выраженные боевые традиции донского казачества, и мотивы самоотверженной борьбы за свободу, и поэзия неповторимой донской природы.
Перелистайте «Тихий Дон», и вы увидите, как ярко, красочно, поэтично описывает М. А. Шолохов вековечную дружбу казака с песней.
В современной литературе, пожалуй, нет другого произведения, которое по силе связи его с народным творчеством могло бы сравниться с «Тихим Доном». Роман населен множеством героев, насыщен событиями общественно-политической жизни, картинами мирного труда. В эпопее изображена история казачества в течение бурного десятилетия с 1912 по 1922 годы. Но для создания великого эпоса Шолохову необходимо было отыскать свой художественный ключ повествования. И он был найден в думах народных, в старинных казачьих песнях. Позже о своей работе Михаил Александрович скажет: «Мне не нужно было собирать материал, потому что он был под рукой. Я не собирал, а сгреб его в кучу».
Самобытный уклад донских станиц и хуторов веками отбирал и сохранял истинно народное, мудрое, нестареющее. Сокровищница русского языка обогащалась здесь исконно живым, искрометным словом, выразительной энергией, сочным юмором. В полную силу емкое, образное слово звучало в песенном народном творчестве, в донском фольклоре. Много прекрасных легенд и преданий живет в хуторах и станицах, любовно хранят здесь богатое песенное наследство. «Ревут» песни на игрищах, «заводят» и «играют» их во время праздника, после трудового дня, в походе. Песня с детства была спутником самого писателя. Шолохов не только хорошо знал, но и с увлечением «играл» их в молодости. Для него как художника песня – самое яркое средство изображения народной жизни.
Михаил Александрович охотно, с видимым наслаждением, приводит в своей книге немало песен. Их в романе целая поэма — около четырехсот строк. Значительно больше половины этих строк в первых двух книгах, где песня как бы сопровождает казака, начиная с бесхитростного колыбельного речитатива «Колода-дуда, где же ты была?» и пронзительной детской веснянки «Дождюк, дождюк, припусти» до грустной песни, которая «из темноты, издалека плыла, ширилась, просторная, как Дон в половодье»:
Они думали все думушку единую:
Уж как лето проходит, лето теплое,
А зима застает, братцы, холодная,
Как и где-то нам, братцы, зимовать будет?
На Яик нам идтить — переход велик,
А на Волге ходить нам — все ворами слыть,
Под Казань-град идтить, — да там царь стоит,
Как грозной-то царь, Иван Васильевич….
Практически в каждой главе автор использует напевы, плясовые, походные, колыбельные, свадебные песни, которые отражают настроение и чувства героев: «Неизъяснимо родным, теплым повеяло на Григория от незнакомых слов давнишней казачьей и им не раз играной песни. Щиплющий холодок покалывал глаза, теснил грудь. Жадно вдыхая горький кизячный дым, выползавший из труб куреней, Григорий проходил хутор — вслед ему неслось:
На завалах мы стояли, как стена.
Пуля сыпалась, летела как пчела.
А и это задонские казаки —
Они рубят и сажают на штыки.
Описание звучания песен не менее красиво, чем описание донской неповторимой природы: «Вдруг, впереди, над притихшей степью, как птица, взлетел, мужественный грубоватый голос запевалы:
Ой, как на речке было б братцы, на Камышинке,
На славных степях на Саратовских…
и многие сотни голосов мощно подняли старинную казачью песню о Ермаке, и выше всех всплеснулся изумительной силы и красоты тенор подголоска. Покрывая стихающие басы, еще треплется где-то в темноте звенящий, хватающий за сердце тенор… Песенники уехали далеко… а из темноты, издалека, плыла, искрилась просторная, как Дон в половодье, песня… Уж и песенников не стало слышно, а подголосок звенел, падал и снова взлетал».
Известно, как любил и ценил народную песню М.А. Шолохов. В них он мог черпать и детали, и ситуации, важные для раскрытия характеров и поступков своих героев. Вот одна из таких близких роману «песенных ситуаций»:
Да молодая бабёночка
Рано… по воду ишла,
Да найвстречу ей молодец,
Вел найвстречу коня,
Вёл коня поить.
Да напоемши он коника
Стал привязывать,
Да с хорошою бабочкой разговаривать.
Песня как бы психологично параллельна реальной ситуации романа – встрече Григория и Аксиньи и зарождению их незаурядного чувства.
Многим героям «Тихого Дона» свойственно мастерское исполнение песни, эмоционально чуткое её восприятие. Голосисто, складно «играют» песни Степан и Аксинья Астаховы. В самом начале романа Степан говорит Петру Мелехову: «Ну, заводи. Да ты не мастак. Эх, Гришка ваш славно дишканит!» После такой характеристики может показаться странным, что в романе Григорий ни разу не поёт, хотя песня сопровождает его на протяжении всего романа. Но в этом, наверняка, кроется авторский замысел. Самому себе Григорий признаётся: «…высох мой голос, и песни жизнь обрезала».
Многие песни, включенные в роман-эпопею, М.А.Шолохов использует как концентрированно выраженное народное сознание. Они помогают не только понять чувства и настроения Григория на разных этапах его исканий, но и чаяния казаков, разделяющих его судьбу.
Немало внимания автор уделил женской, бабьей песне. Нелегкая доля у казачек. В их жизни больше трудностей, горестей, потерь, чем радости и счастья. Шолохов с потрясающим мастерством нарисовал образы простых женщин казачек. Их судьба не может не волновать: заряжаешься их юмором, смеешься над их колоритными шутками, радуешься их счастью, грустишь вместе с ними, плачешь, когда так нелепо и бессмысленно обрывается их жизнь.
Вот как автор описывает бабье пение: «Старшая сноха, вдовая Марья… веснушчатая, но ладная казачка, заводила низким, славившимся на весь хутор, почти мужским по силе и густоте голосом:
Да никто ж так не страдает…
Остальные подхватывают и вместе с ней в три голоса искусно прядут эту бабью, горькую, наивно-жалующуюся песню:
…Как мой милый на войне,
Сам он пушку заряжает,
Сам думает обо мне…
…Как пришло письмо, да с печатью,
Что милый мой убит,
Ой, убит, убит, мой миленочек,
Под кустиком лежит…
Марья…. вела низким голосом:
А и кудри его, кудри русы,
Их ветер разметал,
А и глазки его, глазки карие,
Черный ворон выклевал».
Обращение к песне как живительному источнику народной мудрости позволило автору донести до читателя на психологическом уровне идею безнравственности любых войн и революций, разрушающих привычный семейный уклад, переполняющих Дон вдовьими слезами.
…Плавно течет казачья река Дон. Шелестят под ветром вековые вербы. Парит в вершине орел. И где-то вдалеке слышна песня:
Не для меня придет весна,
Не для меня Дон разольется.
Там сердце девичье забьется
С восторгом чувств не для меня…
